Читать книгу Колодезное вино - Алла Горбунова - Страница 4

господи, взываю к тебе из консервной банки:

вели ей жезлом аароновым расцвесть -

садами в жестяных лучах и клёнах.

                               – я и сам жестяной,

и все вокруг жестяные клоуны,

в общем дела у меня примерно, как в танке,

то есть в консервной банке,

одним словом —

жесть.

гадал я и думал глупую нервную думу:

изнутри иль извне,

извне иль изнутри,

так ничего не понял.

серебряная рыбка умерла да и не воскресла.

должен я додумать проклятую думу,

чтобы больше никто не умер, а, кажется, не успею.

ах вы такие-сякие жестяные клоуны,

что вы мешаете мне делать мою работу

огненную, мою работу

истинную, мою работу

единственную!

но то, что вы вытворяете, механические барабашки,

кончится с великим открытием открывашки!

де профундис, как говорят, если ты

в консервной банке нюхаешь жестяные цветы, —

это как нюхать цветы в противогазе,

как говорят в спецназе.

но когда к жестяным клоунам

нисходит Мария

и проходит меж них, наставляя ружьё, —

я первый, кто

        подойдёт под выстрел.

играешь Ты в кости и держишь пари

с чёртом-жестянщиком, ушлой свиньёй,

что в последний момент перед спуском курка

с ухмылкой закинет меня на выскирь.

господи, взываю к тебе из консервной банки:

вели псалмом давидовым ей цвесть —

мольбой и песнью.

        – и Твоим ножом

открой её,

        и жестяную острую корону

сними с меня,

и замени шарниры

на сухожилия.

        блажен,

кто видит в банке раны ножевые,

но и от банки —

        рану на ноже.

Сосуд тумана и стекла —

прозрачна в сумерках земля.

Она – эпическая песнь

индейцев, предков, облаков

во время оно, время родов

горных пород и русел рек,

когда вода свой путь торила

внутри пещер и ледников

и выходила, обрываясь

с высоких скал, когда вулканы

вскипали лавой, и горели

большие трещины в земле,

во время оно, время родов

пустынь и моря, человек

мог стать звездой или травой

и обратиться в игуану.

Во время оно, когда боги

сражались, время сыновей

встававших на отцов, готовых

пожрать рождённое дитя,

когда на смену скудным травам

и камню появился лес

из можжевельника и граба,

полный невидимых зверей

и насекомых, где на ели

клёст вышелушивает семя

из шишки маленькой, где много

никем не узнанных растений,

во время оно, время первых

на побережьях поселений,