Читать книгу Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г. - Альманах - Страница 5

Находясь в Эвенкийском крае, мне очень интересно было наблюдать за жизнью коренного народа. С охотниками-эвенками я летом рыбачил на реках, наблюдал за их бытом в повседневной жизни, а зимой выезжал с ними на охотничий промысел.

Почти все охотники-эвенки с помощью местных собак-лаек выслеживали и метко стреляли в голову, в глаз пушного зверя. Но много зверя добывалось с помощью капканов и всяких хитроумных ловушек.

Все делалось, чтобы сохранить неповрежденной шкурку пушного зверька. Перед Новым годом, заканчивая очередной проход по охотничьему путику (многокилометровая и многолетняя тропа в тайге, прорубленная охотниками у каждого на своем участке, на которой расставлены капканы и ловушки), я свернул на богом забытую метеостанцию «Сторож» в труднодоступном районе Сибири.

Когда-то это был довольно оживленный поселок метеорологов, оленеводов и охотников. Сюда даже каждый месяц прилетал вертолет. На станции в это время радист Коля Мульцин принимал новогодние поздравительные телеграммы от родственников с центральной базы поселка Кочевого, расположенного в сотне километров, за холмами в междуречье, и посылал ответные поздравления родным и друзьям.

До самого торжества оставалось еще дня два, но все были чем-то заняты и озабочены. Галина, хозяйка метеостанции, хлопотала на кухне, и оттуда доносились ароматы домашних снадобий. Для немногочисленных местных охотников-аборигенов метеостанция была важным жизненным пунктом в этой таежной сибирской глухомани. Здесь имелся небольшой продовольственный склад-магазинчик, и Новый год можно было встречать скромно и вполне сносно. Вдруг ко мне в балок прибегает охотник-эвенк Юкань:

– Хади быстро на радио, тебя Николай зовет…

Мы вышли из дома и узкой заснеженной тропинкой пошли на пригорок, где от мачты к мачте были растянуты антенны метеостанции. С нескрываемым интересом вхожу в радиорубку метеоролога.

– Возьми трубку. Тебя база вызывает, – говорит Николай, не снимая наушники и не отрываясь от ключа морзянки, передавая при этом очередную метеосводку…

– Да, я слушаю, – и пытаюсь сквозь шум, треск, сторонние голоса эфира, сквозь назойливое пиликание разноголосых морзянок узнать еле слышный голос говорящего.

– Это Володя Ковалевский, – слышу в трубке, – прилетел из Москвы по заданию журнала, да вот из-за непогоды застрял на этой базе, придется здесь Новый год встречать. А тут мне сказали, что ты на «Стороже» находишься…

Пошли сильные помехи, и радиосвязь совсем пропала. Я, конечно же, сразу узнал голос моего друга, журналиста и писателя, объехавшего с творческим блокнотом Сибирь и Дальний Восток. Давненько мы с ним не виделись, а тут такая встреча, да еще под Новый год! Он там, в ста километрах на базе, а я тут, на таежке, – мы совсем рядом. В радостно-взбудораженном состоянии бегу к эвенку Юканю. Живет он в поселке Кочевом, а сюда приезжает охотиться на своем промысловом участке.

У него хорошая упряжка из десяти крепких ездовых собак. Добрый, приветливый эвенк усадил меня за стол, налил горячего душистого индийского чая, придвинул чашку с сухариками, открытую банку со сгущенным молоком и повел напевную, неторопливую речь с этническим оттенком:

– Завтра, если рано утром поедешь, ночью будешь база. Тока хади не сопка, а речка езжай. Собачка дорогу знает, шибко быстро сама домой бежит…

Еще затемно с утра, когда звезды ярко мерцали на сибирском морозном небе, собачки-лайки уже готовы были в дорогу и, с нетерпением поскуливая, ждали команды «вперед». Мне эвенк Юкань дал только восемь собак. У него было два вожака в упряжке. Одного ведущего и его пару он оставил. Опытный каюр предусмотрителен: если со мной что неладное в дороге случится, то второй вожак обязательно разыщет упряжку и человека – так они обучены. Эти бесстрашные эвенкийские собаки не знают усталости, неприхотливые, легко переносят недостаток пищи и приспособлены к работе в свирепые морозы Сибири. Юкань еще раз проверил алыки (упряжь) на собаках, их крепления к потягу и дал последние наставления в дорогу. Я взял в руки остол (шест для управления упряжкой), эвенк отвязал вожака, своеобразно гикнул им, и упряжка вихрем понеслась по укатанной узкой дороге к реке. Вышли на большую реку. Снега на льду было немного, плотный, и продвижение шло с приличной скоростью.

Домой собаки всегда идут с большой охотой. Вдруг за поворотом откуда ни возьмись заяц перебегает дорогу. Берег в этом месте обрывистый, и заяц во всю прыть помчался вдоль берега, по руслу реки.

Для собачьей упряжки неожиданно появившийся заяц в лесу – невероятно большая опасность. Собаки становятся неуправляемыми. В погоне за зверьком собаки и сами себя покалечат, цепляясь за деревья, и разобьют нарту, если каюр не успеет вовремя затормозить остолом. Здесь же, на реке, открытое место, и встреча с зайцем благополучно окончилась – он виртуозно поднялся по обрывистому берегу и скрылся в лесу террасы.

Торможением остола скорость нарт была погашена, и, выправив разгоряченных, возбужденных собак, поехали дальше в более спокойном темпе. До обеда стояла чудесная погода, и в быстром движении мы прошли больше половины пути. Но потом небо стало хмуриться, затянулось свинцовыми облаками.

Потеплело, и пошел снег. Движение замедлилось. И ко всему этому быстро надвигались вечерние сумерки. Усиливавшийся снегопад сопровождался пронизывающим холодным ветром. Спокойная дневная метелька переходила в ночную колючую пургу. Собаки вязли в снегу, но упорно двигались вперед. Местами приходилось соскакивать с нарт и помогать им проходить снежные заносы. Видимость полностью исчезла. В этой космической непроглядной тьме даже пальцы рук перед носом невозможно было различить. Я полностью был дезориентирован и в пространстве, и во времени, но абсолютно точно знал, что собаки знают, где они находятся и куда нужно бежать.

В этой, казалось бы, безвыходной ситуации я полагался только на их природное чутье. По поведению собак чувствовалось, что они основательно устали, останавливались и снова из последних сил продолжали движение. Я привязал себя к нарте, чтобы ее не потерять в темноте, и как мог тоже помогал собакам двигаться вперед. Очень хотелось встретить Новый год в тепле, среди людей. Но вот я почувствовал, что собаки окончательно выбились из сил и остановились. Я также знал, что, когда собаки в пургу выбиваются из сил, они укладываются плотно друг к другу и их бесполезно поднимать. Пришлось смириться с судьбой. Ногами раскопал пошире снег, за алыки стащил собак в углубление.

Когда они улеглись, я накрыл их куском брезента, затянул потуже малицу (одежда из оленьих шкур) на поясе, тоже залез под брезент и полулежа разместился в живом клубке, быстро согрелся и уснул. Нас сразу же засыпало снегом. Хорошо помню, что мне снились смех и голоса людей, хлопки ракетниц, музыка… Но сон есть сон. Когда ты до изнеможения устал, то присниться может что угодно.

Пурга кончилась только к полудню. Собаки зашевелились и стали одна за другой вылезать наверх. Но, когда я выполз из нашего убежища, моему огорчению и досаде не было предела. Я встречал Новый год с собаками в снегу у порога дома эвенка Юканя. А в сотне метров находилась базовая контора, где в большом веселье проходил новогодний бал обитателей Кочевого, звуки которого я слышал во сне…