Читать книгу Русский излом. Роман в трех частях - Алона Китта - Страница 20

Песчанские эсэры стали опекать Рашель ещё в гимназии ну как же, дочь сахарного короля Баренбойма была лакомым кусочком для организации, вечно нуждающейся в деньгах.

Рассчет был на то, что часть семейного состояния так или иначе достанется дочери, и следовало только убедить наследницу пожертвовать капиталы на благое дело установления справедливого общества. А запорошить мозги юной восторженной девушке – это дело техники.

Неожиданно для Рашель ее дружбы стала добиваться некая старшеклассница, уже вовлечения в организацию: якобы, случайные встречи, разговоры с незаметным переходом на темы о «благе народном», запрещённые книги – Чернышевский, Степняк-Кравчинский. Стран но, история двух замужества Веры Павловны произвела на Рашель более сильное впечатление, чем революционная деятельность народовольца Андрея Кожухова. Девушка позавидовала внутренней свободе мадам Лопуховой-Кирсановой: и как это ей все легко удалось? И из семейной клетки вырвалась, и мужа завела, и любовника, да ещё и подружила их. К тому же удачно вложила деньги в швейное производство и не прогорела.

По сравнению с жизнью эмансипированной Веры Павловны существование Рашели казалось абсолютно беспросветным.

После окончания гимназии отец выдаст ее замуж за Меира Канторовича – и все! Рашель, подобно другим замужним еврейским женщинам спрячет свои роскошные волосы под парик, будет вести дом мужа и рожать ему детей. И так до смерти. Рашель Баренбойма перестанет существовать, как личность, а превратится в приложение к мужу и детям.

Новые знакомые подсказывали выход из беспросветного тупика. Эсэры ратовали за борьбу за всеобщие свободы, в том числе за свободу выбора. И Рашель прибилась к эсэрам, надеясь на перемены в своей судьбе.

И они не замедлили появиться: на одном из собраний восторженный юноша обратил на нее внимание. Ксаверий Стоцкий рассказывал о революционной борьбе, о баррикадах, схватках с полицией. Он уверял, что счастлив умереть за народ, и неожиданно предложил Рашель разделить с ним его жизненный путь. Поцелуй, добавленный к словам, явился весомым аргументом, и девушка согласилась.

Однако эсэры просчитались: сто́ило восторженной дщери только заикнуться о возможном замужестве с неевреем, как папа Баренбойм взял дело в свои руки и сказал категорическое"нет», пригрозив в противном случае лишить ее наследства.

Рашель уже вовсю разыгрывала роль романтической героини и, пересказывая возлюбленному папины слова, примеряла на себя жизнь в «честной бедности и любви». Каково же было ее разочарование, когда выяснилось, что ни для Ксаверия, ни для организации она не представляет никакого интереса без денег.

Рашель тяжело пережила случившееся, но нашла в себе силы закончить гимназию и поступить на службу в школу для взрослых. А дальше – знакомство с большевистской ячейкой и активное участие в ее делах.

Ксаверий напомнил о себе, попав под подозрение в нашумевшем убийстве дочери губернатора. Однажды он подкараулил Рашель возле ее дома и умолял помочь спрятаться от полиции. Он клялся, что невиновен в гибели Тани, а полиция ищет любого, на кого можно повесить это дело.

Рашель, отпустившая извозчика, очутилась один на один с Ксаверием на пустынной улице. Она была напугана его неожиданным появлением, кроме того, слухи в маленьком Песчанске распространялись с быстротой молнии, поэтому о неприятностях Ксаверия она уже была осведомлена.

Поверила ли Рашель в его невиновность? Скажем так, ей хотелось в это верить, иначе сама она в истории со своей первой влюбленностью выглядит полнейшей дурой: не раскусила подлеца, охотника за приданым, и не для себя, а для своей дурацкой организации!

Пусть же сохранятся иллюзии, что Ксаверий – не такой, что в нем сохранились остатки порядочности, и к убийству губернаторской дочки он не имеет никакого отношения.

Но, если сердце Рашель готово было принять эту версию со всеми поправками и оговорками, то трезвый ум противился этому. Рашель предположила, что Ксаверий «влюбил» в себя Таню,«обаял», обещал жениться, чтобы немалое приданое девушки внести в общую кассу эсэров.

Но Таня, разобравшись, что к чему, отказалась от подобного варианта. И тогда эсэры убили ее.

Возможно, руки самого Ксаверия не запачканы в крови, но факт, что он служил приманкой для наивных восторженных дурочек, не является оправданием.

Тем не менее, ее лицо во время разговора с Ксаверием оставалось безмятежным. Желание избавиться от него было столь острым, что она, ни минуты не раздумывая, отдала ему только что полученное жалование. Бывший жених поблагодарил, даже руку поцеловал на прощанье, а затем направился в сторону лодочной пристани. Вероятно, он собирался покинуть город по реке.

И вот по прошествии двух лет Стоцкий снова напомнил о себе: сначала записка без подписи, а затем и он сам в одеянии инока.

– Я встречу тебя вечером, когда ты закончишь занятия, -утвердительно сказал Ксаверий и, опустив на лицо клобук, поспешил вслед за товарищами.