Читать книгу Мемуары негейши - Анастасия Рычагова - Страница 6

Слушать лекции о теории журналистики было невыносимо скучно. Я жаждала практики и недоумевала, почему ее так мало в университете. Стрелки часов, как назло, слишком медленно клонились к шести вечера. Краем глаза я наблюдала, как подруга рисовала в тетради героев аниме. Краем уха слушала разговоры юнцов, доносившиеся с задней парты.

Скоро нам с подругой, тоже писавшей для «Аргументов недели», предстояло ехать в гости к редактору. Так уж вышло, что из всей нашей редакционной компании мы добрались до него первыми. У Сергея, часами проводившего время за редактурой и версткой, в тот день болела спина.

– Она отлично делает массаж, – очень «тонко» намекнула я, кивнув в сторону подруги.

Так я впервые увидела Сергея без майки. А он – меня: порция крепкого массажа от подруги досталась обоим.

«Это случилось немного не так, как я себе представляла», – с иронией оценила я наш обнаженный «романтический» момент.

Пока не собралась наша тусовка, я улучила момент и начала изучать книги редактора, стоявшие на скромной полке. В глаза сразу бросилась потрепанная Библия. О том, что у Сергея особые отношения с религией, я поняла, еще когда прошерстила его «ЖЖ».

– Позаимствовал, как говорил Гекльберри Фин, – виновато проронил Серёжа. – Возможности вернуть в библиотеку так и не представилось. А теперь там уже другое государство.

Я хмыкнула, вспомнив одну из его записей:

«Совсем забыл третью мысль. Она о том, почему бог продекларировал, что нас любит, а на деле всё нет да нет.

Проиллюстрирую это на примере кота. Вообще, к котам я испытываю приязнь, даже симпатию. Можно сказать, что в этом ксеносмысле я их люблю. Я готов их бесплатно просто так иногда кормить, гладить и греть. Недавно на территории, где я обитаю, завёлся юный кот. Как водится, я отнёсся к нему априори дружелюбно. Кот наверняка уверился, что я его люблю.

Но однажды утром я обнаружил, что кот нагадил мне на туфли. Хотя стоит же песок. Ну чего ж ты гад в моей среде обитания срёшь, я ж тебе в миску этого не делаю!

Наказывать его бессмысленно, ибо наказание, отделённое от проступка значительным промежутком времени, для его примитивного сознания будет восприниматься как несправедливое и обидное. В своей кошачьей молитве он воззовёт ко мне: доколе, господи, будешь неизвестно за что гнать и поносить меня…

Однако с тех пор мерзок стал этот кот для души моей, и не изливаю я на него свои обильные благословения. Пинаю, когда лезет ластиться и кормлю через силу.

Аналогия понятна? Вот так и Бог с нами. Мы ведь ему не то, что в туфли. В самую его божественную душу, причем непрерывно самозабвенно и радостно. Прошлый выводок он за это уже утопил… Что же будет с нашим?»

Пока я вспоминала этот отрывок, в квартиру пожаловал новый гость – один из самых взрослых журналистов нашей редакции. Началось моё любимое: интеллектуальная дискуссия между двумя, видавшими жизнь, мужчинами. У них были разные взгляды на политику, но их мудрость не позволяла перерастать спору в так называемый «срач».

В разговоре всплыл еще один, ранее неизвестный для меня, факт о Сергее. У него не было российского гражданства. Часть своей жизни он прожил на Донбассе.

Итак. Человек, с которым я хотела быть, оказался гораздо старше меня; верил в Бога, но как-то необычно; превосходно разбирался в истории и политике; был писателем и в завершение ко всему – гражданином другого государства.