Читать книгу В стране Вечных Каникул - Анатолий Алексин - Страница 5

Но, впрочем, я тут же оправился от смущения. В ту пору я вообще редко смущался и всегда очень быстро приходил в себя.

Ликующий голос массовика дяди Гоши помог мне овладеть собой. Накануне я попросил Деда Мороза: «Пусть всегда будет ёлка!» – и массовик вёл утренник по той же самой программе, что и вчера, не меняя ни одного слова. Поэтому ко мне он обращался во множественном числе: «Сейчас вы, друзья, подниметесь в большой зал!» И я поднимался. «Сейчас вы, друзья, посмотрите акробатический номер!» И я смотрел.

Я был горд тем, что меня называют так уважительно: «Вы, друзья!» Мне очень хотелось, чтобы рядом очутился Валерик и услышал, с каким почтением обращается ко мне сам главный помощник Деда Мороза. Но потом я сообразил, что, если бы Валерик очутился рядом, тогда в обращении «Вы, друзья!» уже не было бы ничего удивительного: ведь нас и в самом деле было бы двое!

Дядя Гоша был мастером своего дела: обращался ко мне в прозе и стихах, которые сочинял сам. Последнюю стихотворную строку он обычно не дочитывал до конца – он таинственно умолкал, чтобы рифму угадали сами юные зрители.

В то утро дядя Гоша воскликнул:

Ну, а сейчас с огромным чувством

Мы познакомимся с…

– Искусством! – угадал я.

– Хорошо, хорошо! Тоже будешь поэтом! – похвалил меня дядя Гоша.

И сразу начался концерт… Мне казалось, что песен и танцев в то утро было гораздо больше, чем накануне, потому что раньше они как бы распределялись на сотни юных зрителей, а в то утро доставались мне одному.

И я был просто в восторге!

«Все ребята сейчас сидят в классе, – радовался я, – зубрят, потеют у доски. А я – снова на ёлочном празднике, как их полномочный представитель, или, сокращённо говоря, полпред!»

Для меня одного пели певцы, и аккомпанировали аккомпаниаторы, и танцевали танцоры. Потом артисты кланялись (тоже мне одному!) и ждали, пока я аплодисментами попрошу их исполнить что-нибудь ещё. Но я хлопать не торопился… Я на несколько мгновений задумывался, как бы размышляя над увиденным и услышанным, а затем уже аплодировал. Разным артистам я хлопал по-разному – одним погромче, другим потише, чтобы все видели, что у меня есть свой вкус и свои взгляды на искусство.

Потом дядя Гоша вновь перешёл на стихи:

Что значит…

– Хором! – подхватил я.

И мне действительно пришлось петь, потому что это входило в программу утренника. На несколько минут я даже пожалел, что со мной рядом не было, как вчера, других школьников и школьниц, потому что петь «хором» одному очень трудно. Особенно, если у человека такой ужасный слух, как у меня. Накануне голоса ребят как бы заслоняли собой мой голос, но в то утро заслонять было некому…

И я запел. Песня была очень длинной, и я не мог остановиться посредине, потому что мне аккомпанировал целый оркестр. Всё шло по вчерашней программе, и поэтому, когда я наконец закрыл рот, зайцы, медведи и лисы захлопали мне очень громко, как и полагалось.

А сам массовик опять перешёл на рифмы:

– Хоровод! – угадал я.

И один пошёл «хороводом» вокруг ёлки. Это тоже было не очень приятно, но всё же легче, чем петь.

Зато потом грянул туш, и появился Дед Мороз в окружении своей свиты. Впереди на лёгких серебристых роликах кружилась Снегурочка. Она подкатила прямо ко мне, и я взволнованно вскочил со своего места, потому что она была внучкой Деда Мороза, а внучка волшебника, конечно, и сама тоже хоть немного волшебница.

– Дедушка поручил мне оформлять прописку в Стране Вечных Каникул. Но до сих пор я была без всякой работы: прописывать было некого! – сказала она. – У тебя есть паспорт?

Она спросила это так деловито, словно была паспортисткой из нашего домоуправления.

– Пока ещё нету… – ответил я.

– Тогда мне некуда поставить штамп о прописке, – сказала она.

– Меня при рождении, кажется, вписали в мамин паспорт, – тихо сообщил я.

– Но туда я не могу поставить свой штамп, – возразила Снегурочка, – ведь твоя мама не выразила желания быть жительницей Страны Вечных Каникул. Ты – первый каникуляр в вашей семье, и во всей вашей школе, и во всём вашем городе…

– А как же тогда быть? – пробормотал я.

– Ничего! Считай, что ты всё равно прописан. Мы отметим это в твоём пригласительном билете. Билет-то хоть у тебя есть?

Я протянул свой измятый и замусоленный вчерашний билет, где был уже оторван корешок с заветным словом «Подарок». Снегурочка повертела билет в руках, что-то пошептала, на миг крепко зажала его между ладонями и вернула мне. Я взглянул на билет – и увидел новое чудо: билет стал новеньким, даже вновь запа́х типографской краской. Корешок с «Подарком» опять был на своем месте, а наверху красовался прямоугольный штамп, на котором было написано: «Прописан постоянно. По адресу: Страна Вечных Каникул».

– В конце утренника дай билет на подпись Деду Морозу, – сказала Снегурочка. – Без его подписи недействительно.

И Снегурочка-паспортистка умчалась на своих лёгких серебристых роликах.

Дед Мороз, как и накануне, встал в центре зала с секундомером в руке, будто судья на стадионе, и объявил соревнования «Кто всех быстрее? Кто всех ловчее? Кто всех умнее?»

Снова ко мне подвели под уздцы «старого, но боевого коня» – облезлый зелёный велосипед (должно быть, дядя Гоша возил его с ёлки на ёлку), я опять взобрался на кожаное седло и нажал на педали. Но, на этот раз я не очень торопился – мне было ясно, что я всё равно буду «всех быстрее», потому что соревновался я сам с собой.

Я ехал счастливый, заранее видя себя двукратным велосипедным чемпионом медицинской ёлки. «Как это здорово – быть абсолютно уверенным в своей победе! – думал я, от удовольствия совсем уже замедляя ход. – Никто не может меня догнать и обойти!»

О спортсменах-гонщиках в газетах часто пишут примерно так: «У них не оставалось времени ни для каких мыслей, кроме одной: “К финишу! Скорей к финишу!..”» А у меня для мыслей времени было вполне достаточно. И я размышлял о том, какие призы вручит мне Дед Мороз за то, что я, бесспорно, окажусь «всех быстрее, всех ловчее и всех умнее». И ещё я думал: «Ведь праздник идёт точно так, как вчера… Может, и подарков в конце принесут столько же? А получать их буду я один!»

Размечтавшись, я подъехал к финишу на самой медленной скорости. Сразу же было объявлено, что я «быстрее всех», и мне был вручен победный приз. Конечно, не такой, как накануне. Самый необычайный приз может быть вручен только один раз, иначе он не был бы «самым необычайным».

На этот раз Дед Мороз вручил мне красивый бумажный пакет, раскрашенный в красный и зелёный цвета. Я заглянул внутрь и с радостью увидел, что в пакете – мои любимые белые и розовые брусочки пастилы, шоколадная медаль в золотой обёртке и мятные пряники.

Я успел засунуть в рот одну конфету, откусить кусочек сладкой коричневой медали и ощутить во рту охлаждающий, словно зубной порошок, вкус мяты: в конце концов, спортсмен должен подкрепить свои силы после одного ответственного состязания и накануне другого!

– Кто всех ловчее?! – провозгласил Дед Мороз.

И я вышел вперёд, готовый вновь ринуться в соревнование с самим собой!

Нужно было запомнить, где дядя Гоша расставил три металлических кольца, и потом с завязанными глазами пролезть или прыгнуть сквозь кольца, как через тоннель, не задев их и не стронув с места.

Дядя Гоша вообще очень любил, чтобы юные зрители закрывали или завязывали глаза: в эти-то минуты он и совершал всё самое загадочное и чудесное. «Вы видите: я – в чёрной куртке! – восклицал дядя Гоша. – Теперь закройте глаза! Откройте!.. Я – уже в красной!.. Закройте глаза! – командовал он. – Теперь быстро откройте! Вот и зажглась наша зелёная красавица!»

Мальчишки редко подчинялись дяде Гоше или закрывали только один раз. Поэтому они видели, что массовик просто сбрасывал одну куртку, под которой была другая. Но зато они улавливали и тот в самом деле прекрасный миг, когда заливалась огнями ёлка, будто кто-то высыпал на неё сверху горсть драгоценных камней.

А девочки, всегда более исполнительные, по команде дяди Гоши аккуратно моргали ресницами, словно куклы с закрывающимися и открывающимися глазами.

Я пристально, чтобы хорошенько запомнить, посмотрел, где дядя Гоша расставлял металлические кольца. Мне завязали глаза носовым платком… Я стремительно прыгнул – и ничего не задел. Но оказалось, что я прыгнул мимо кольца. Второе кольцо повисло у меня на шее. А через третье я пролез как полагалось: не задев и не тронув с места. Таким образом, я набрал одно очко из трёх возможных. И тут же на весь Дом медицинских работников торжественно объявили, что я «всех ловчее».

Дед Мороз вручил мне ещё один приз: пергаментный конверт, раскрашенный в голубой и жёлтый цвета. Я заглянул внутрь и увидел, что там – белые и розовые прямоугольнички пастилы, шоколадная медаль в серебряной обёртке и медовые пряники.

Я ещё немного закусил перед третьим, самым ответственным состязанием «Кто всех умнее?».

Говорят: «Один ум хорошо, а два – лучше!» Но в то утро мне было очень приятно, что мой ум один-одинёшенек участвовал в соревновании: победа ему, таким образом, была обеспечена!

Нужно было отгадать три загадки… Дядя Гоша, обвязав свою блестящую лысину чалмой на манер восточного факира, скрестил руки на груди и произнёс:

– Два кольца, два конца, а посредине – гвоздик!

И, хотя разгадка была хорошо известна мне ещё в детском саду, я ответил не сразу. Сперва я погрузился в глубокую задумчивость, потом потёр немного ладонями виски – и, наконец, не вполне уверенно ответил:

– Кажется, ножницы…

Дядя Гоша вновь скрестил руки на груди и поднял глаза к потолку, увитому гирляндами и хвоей.

– Без окон, без дверей – полна горница людей!

Я снова наморщил лоб, опять потёр ладонями виски и тем же неуверенным голосом сказал:

– По-моему, огурец…

Вообще-то говоря, первые две загадки дядя Гоша всегда задавал дошколятам. Но так как он не менял в своей вчерашней программе ни единого слова, а я как бы представлял в этот день в зале школьников всех возрастов, то мне за мои ответы были засчитаны сразу два очка.

Третья загадка была потруднее и не такая известная – её дядя Гоша обычно задавал ребятам постарше. Но тут уж мой ум жил, как говорится, «чужим умом»: ответ я запомнил ещё накануне. И повторил его… Но тоже, конечно, не сразу, а глубоко поразмыслив и потерев виски ладонями.

Мне был вручён третий приз: целлофановый пакет, раскрашенный в коричневый и синий цвета. Я даже не стал заглядывать внутрь, я уже заранее знал, что там пастила, шоколадная медаль и пряники…

Таким образом, я стал абсолютным чемпионом: победил во всех трёх соревнованиях! Зайцы, лисы и медведи танцевали вокруг меня, воспевали мои достижения и протягивали свои лапы для крепкого дружеского «лапопожатия».

Но потом все расступились: ко мне своей степенной дед-морозовской походкой подошёл Дед Мороз.

В руках у него был мешок, из которого он всегда в конце праздника доставал самые желанные для ребят, самые заветные новогодние подарки. Мне только казалось немного странным, что он, волшебник и чародей, одновременно, как какой-нибудь контролёр у входа, отрывал от билета корешок со словом «Подарок».