Читать книгу Мы все горим синим пламенем - Анатолий Андреев - Страница 4
4
ОглавлениеИ было от чего!
В дверях стояла, излучая гибельную власть для мужчины, молодая дама. Она была почти одних лет с Мариной, однако выражение ее лица было значительно старше: резковатые скулы и строго определенные черты спокойно и уверенно демонстрировали неласковую красоту. Особо поражала бледная свежесть кожи.
– А это уже, судя по всему, к вам, уважаемый Леонид Сергеевич! – мстительно запел искушенный Оранж.
– Ирина, ангел мой! Не верю собственным глазам!
Сложно было сказать, оторопел писатель от приятного сюрприза или пытался изобразить неземную радость.
– Ваши глаза вас не подводят. Это действительно Ирина. Позвольте представиться: ваш сосед по дому и друг Леонида Сергеевича – Алексей Юрьевич Оранж.
– Ирина. Очень приятно. Здравствуйте, Леонид Сергеевич! – голос дамы гармонировал с ее обликом: низковатый и грудной.
– Ангел мой, прелесть моя! Само совершенство!
– Леонид Сергеевич хочет спросить, – заворковал Оранж, – как там дела в нашем общем доме, а также вокруг него?
– Все хорошо. Это Катя из ревности или из вредности подпалила матрас.
– По нашим сведениям, это был диван, – осторожно уточнил Алексей Юрьевич.
– Или диван. Какая разница?
– Вы не знаете разницы между диваном и матрасом? Какая наивность!
– Алексей Юрьевич, угомонитесь. Ирина, это он так шутит. От отчаяния.
– Леонид Сергеевич! – ровным тоном начала Ирина.
– Можешь называть меня Леонид…
– В ваши-то годы! – ернически встрял Оранж. – Я бы не смог переступить через порог почтения. Леонид – звучит несолидно. Как-то, знаете, с натугой, с натяжечкой. Это вас не молодит. Вы не находите, Ирина? А вот Леонид Сергеевич – вполне сносно, почти гордо.
– Алексей Юрьевич, вы не могли бы оставить нас наедине? – спросила Ирина в пространство, взглядом отыскивая место для сумочки.
– Я? Вас?
– Вы. Нас. Наедине. У нас свидание.
– Вот это хватка. Аж в зобу дыханье сперло.
– Прошу вас. У нас очень серьезный разговор, – смягчила просьбу Ирина беглой улыбкой.
– Хорошо. Пойду позвоню Марине.
– Жене? – любезно изобразил внимание Горяев, очевидно, чтобы смягчить горечь изгнания.
– Она мне, строго говоря, не жена, но мне тоже есть о чем с ней потолковать, поверьте мне.
Шаги за дверью вскоре стихли и Ирина, преодолевая некоторое стеснение, заговорила ровным тоном.
– Леонид! Леонид Сергеевич, Лёня… У нас будет ребенок.
Горяеву было страшно даже вникать в смысл сказанных слов. И он тихо заговорил, обращаясь, скорее, к себе:
– Не может быть! Иринка, дорогая! За что?!
– Ты хочешь спросить, как это получилось? – было ясно, что Ирина рассчитывала на иную реакцию.
– Нет, как получилось, я догадываюсь. Доигрались. А ты не могла ошибиться?
– Не могла.
Она подошла к нему в упор и прошептала на ухо:
– Все симптомы налицо. По-взрослому. Ты плачешь? – добавила она тоном, каким отчитывают нашкодивших детей.
– Это от радости. Не могу прийти в себя. Что же мы будем делать, дитя мое?
– Во всяком случае, я собираюсь рожать. Розовощекого пузанчика.
– Иногда дети даются родителям как наказание, Ирина.
– Это если неправильно их воспитывать или самому жить неправильно.
Горяева просто перекосило от ее слов.
– Что с тобой?
– У меня сломано ребро. Папе ты, надеюсь, еще не сообщала?
– Пока нет. Но папа у меня душка, у него широкие взгляды на жизнь. Он любит меня. Он все поймет. Думаю, в конце концов, будет рад. Главное, чтобы я была счастлива, разве не так? Я понимаю щекотливость твоего положения. Мой папа – твой друг, и все такое. Но так получилось. Вот что бы ты сказал своей дочери, если бы узнал, что у нее будет ребенок, отец которого – твой друг? Я уверена, что…
– Я бы убил его.
– Кого? Ребенка?
– Своего друга.
– Отца своего внука?
– Нет, подонка, соблазнившего мою невинную дочь.
– А если дочь никто не соблазнял? А если она сама была на все согласна? Да еще, может, сама же и соблазнила… А? Ты бы убил дочь?
– Сначала себя. А потом и дочь!
– Значит, по-твоему, я поступила неправильно? Так? Значит, наши с тобой отношения – просто какая-то недозволенная игра? Ты – подонок, а я – шлюха. Поиграли – и разбежались. Как мило! И это все, чему научил тебя твой жизненный опыт? Наверное, я у тебя первая такая, беременная. Остальных ты успевал по-отечески отговорить, уговорить. Ты у нас большой мастер уговаривать.
– Ирина! Опомнись! Что ты несешь!
– А ты что сейчас сказал? Я думала, ты обрадуешься. Я думала, родить от мужчины ребенка – значит, оказать ему высшее доверие. Я доверилась тебе. Разве можно говорить женщине о любви и не хотеть от нее ребенка? Я думала, хоть для твоего поколения, хоть для тебя это святые вещи…
– Ирина!
– Не подходи ко мне!
– Ирина!
– Стоять!
– Ирина… Ангел мой… Как отец и как… будущий отец… Ты войди в мое положение.
– Ты думаешь, твое положение интереснее моего?
В этот момент двери палаты открылись, и в нее с нескрываемым любопытством заглянул Оранж.
– Ребята, что у вас тут происходит? Мы, например, уже обсудили свое будущее с Мариной…
– Пошел вон! – вдруг звонким голосом заорала Ирина. Алексей Юрьевич мгновенно исчез, и дверь клацнула язычком замка.
– Негодяй! Подонок! Предатель! – неизвестно кому кричала Ирина, и в дверь полетело все, что попало ей под руку: три яблока, а потом и не распакованная зубная щетка.
– Гоблин! – взвизгнула она и заплакала.
Горяев опустился перед ней на колени, а она медленно сползла к нему на пол.
