Читать книгу Бабка Горошина и другие неофициальные лица - Анатолий Константинович Ехалов - Страница 7

В тот день около полудня Санька Горошина, сопровождаемая Бурбулисом и ярушками, не успев дойти до владений Василия Гусакова, была остановлена невероятным зрелищем: Василий Гусаков доил посередь луга корову Чудему.

Надо сказать, братья Гусаковы на самом деле были не так просты, как могло показаться с первого взгляда. Василий, чтобы подмазаться к новой демократической власти, в расчете на поддержку и кредиты, заведя корову, дал ей мудреное, но политически выдержанное имя: Чудема, что означало Чубайс и Демократия. Когда появился теленок, то его Гусаков окрестил Габерелем, что означало: Гайдар, Березовский и Ельцын… Но кредитов власть не дала, поддержала только на словах, а имена у скотины остались. Более того, по всей деревне мода пошла крестить животин звучными именами: говорили, что с такими именами они быстрее набирают вес…

Кормить Габереля Василий решил не как все, а по-своему: пусть де он сам у мамки титьки сосет. И ему Василию не дои корову по первости, да и с Габерелем никаких хлопот с выпаиванием. Все, как в природе.

Первые месяцы и впрямь не было никаких хлопот, но потом захотелось молочка и самому Гусакову. Наладился он, было Чудему подоить, только с ведром уселся под нее, а корова так приложила копытом ведро и самого хозяина, что ведро в лепешку, а Василий с неделю с перебинтованной головой ходил.

А сегодня, как поняла Александра, «хермер» решил, видимо, во что бы то ни стало подоить зарвавшуюся скотину. Она спряталась за угол сеновала и стала наблюдать.

«Хермер» Гусаков вбил в землю четыре толстенные кола, принес из дому широкие веревки – парашютные стропы, оставшиеся у него еще со службы в армии, завел между кольев Чудему, и пока она пила из ведра пойло, ловко зафиксировал ей ноги стропами… Корова стояла смирно, не выражая беспокойства, и тогда Гусаков уселся под корову с ведром.

Но только он взялся за вымя, как корова утробно взревывая, напряглась и колья вместе с веревками полетели высоко вверх. Василий, бросив ведро, едва успел отскочить от взбесившейся коровы. Чудема, страшно ревя, скакала по лугу, высоко взбрыкивая, пытаясь освободиться от остатков пут с кольями… Наконец, она сбросила с ног парашютные стропы и ускакала вместе с Габерелем вдоль реки на дальние пустоши…

– Убью! – Закричал отчаянно Гусаков. – Порешу на раз и тебя Чудема и Габереля твоего. На мясо спишу! Приговор окончательный, обжалованью не подлежит!

И тут перед поверженным и разгневанным Василием Гусаковым явилась Санька-Горошина со своей делегацией.