Читать книгу Из развитого в дикий – нелепые ШАГИ - Анатолий Зарецкий - Страница 1

Вместо предисловия. Шаг в неизвестность

Оглавление

Уже далеко за полночь, а я всё лежу без сна и размышляю над тем, что случилось вчера на работе. Собственно, на какой теперь работе? Нет у меня работы! Я снова на нулевой отметке, как и двадцать лет назад.

Правда, тот первый “нуль” случился в мои двадцать восемь – в возрасте, когда кажется, что жизнь бесконечна, и все еще впереди. Но, тогда я был искренне счастлив, стряхнув, наконец, кандалы воинской службы и наивно полагая, что нет больше препятствий, которых не смогу преодолеть. Ведь одолел же главное – сопротивление военной бюрократии, возомнившей меня своим рабом.

“Наконец, я свободен, как птица. Отныне меня не затащат не в одну общественную организацию. Я буду жить своим умом”, – тихо радовался подданный тоталитарного государства, строящего Коммунизм.

А что теперь?

Лишь вчера самозабвенно трудился в ракетно-космической корпорации “Энергия” имени С.П. Королева, возглавив сектор анализа, ведущего научные разработки, и был, можно сказать, на пике работоспособности. Автор программных систем “Экспресс-анализ” и “Проект-сервис”, ставших плановыми работами коллектива, созданного и подготовленного мной из случайных, не знавших основ программирования, работников испытательного отдела.

Каждая из этих работ основана на идеях, оформив которые в научные труды, можно защитить не одну диссертацию. Но, я готовил иную, обобщавшую и развивавшую идеи обоих проектов – “Прогнозирующие экспертные системы с элементами самообучения”. Предлагая оригинальную методику, я расширял горизонты научных знаний. Мой приоритет был бесспорным.

Задел по всем темам, который способны оценить лишь специалисты, огромен. Созданы и отлажены программные кирпичики, из которых, как из деталей конструктора можно складывать программные модули, а из модулей самые разнообразные программные системы, позволяющие на новом уровне управлять разработкой ракетно-космических комплексов, да и любых сложных технических объектов. Программные системы ведь создавались как универсальные.


Увы. Ничего этого больше не будет в моей жизни. Все обратилось в прах, в абсолютный нуль. Я “обнулился” и как руководитель коллектива, и как научный работник, ведущий свое направление. Мне больше никогда не достичь этих вершин.

Давно прошло время гениев-одиночек, делающих все от начала до конца. И любое научное достижение – это коллективный труд. А у меня отняли мой коллектив. Его теперь раздербанят на части, озадачат рутинной работой, завалят “текучкой”. И он зачахнет, как редкий цветок, который однажды забыли полить.

А что смогу сделать я, разжалованный в ведущие инженеры, которого наверняка снова сунут в сектор Мазо. Куда же еще? Ведущий инженер фигура не самостоятельная, она должна где-то быть. А уж Мазо отыграется сполна за мое многолетнее равенство с его дутой персоной. Ведь даже в условиях паритета он непременно тянул свою властную клешню либо ко мне, либо к моему сектору, желая стать хозяином уж если не меня лично, то хотя бы моих наработок, которые в этом случае легко выдать за свои.

И не к кому обратиться, чтобы восстановить статус-кво. Руководитель комплекса Панарин – друг Мазо. Как часто, на словах возмущаясь его действиями, он так ни разу и не пожурил своего приятеля. Генеральный конструктор Семенов? Дважды обращался к нему, когда еще жила тема “Энергия-Буран”, и однажды, когда ее прикрыли. И все три обращения оказались без последствий. Мне не отказали, но так ничего и не сделали. Главный конструктор Губанов? Его “съели” еще накануне закрытия темы. Филин Главный? Его давно не видно и не слышно.

Да и как работать с Николаевым, который много раз клятвенно обещал не забыть того, что сделал для него, и всякий раз нарушал обещания, когда вдруг возникали интересы Мазо – его неугомонного конкурента. Он ненавидел этого типа и боялся животным страхом, понимая, что при любом удобном случае Мазо легко окажется сверху и тогда расплющит своего бывшего начальника, не потакай он капризам строптивого подчиненного. Мазо злопамятен. И бедный “Вися” не отказывал тому в его притязаниях, всякий раз ставя меня перед свершившимся фактом – очередным этапом “дружбы” со своим “заклятым другом”.


Нет. Вчера я поступил так, как следовало поступить давно – хлопнул дверью, в прямом и в переносном смыслах.

И что теперь? Теперь я безработный, вот только совсем в ином обществе, чем то, в котором жил до сих пор.

– Вы еще не раз пожалеете о том, чего вас непременно лишат демократы, – обратилась как-то к коллективу Лена Васильева, наш профорг, – А лишат они вас всего: бесплатного образования, бесплатной медицины, бесплатных путевок, бесплатного жилья и всего того, чем вы пользовались при социализме и даже не замечали. Я много лет прожила с родителями во Франции и своими глазами наблюдала прелести капитализма, за которыми вы ринулись, очертя голову. А безработица? Вы даже не представляете, что это такое. А я видела безработных, которые годами не могли устроиться. Особенно те, кому за сорок. И никто вам не поможет. Потеряв работу, вы потеряете все, – темпераментно заявила тогда Лена, но наша молодежь лишь дружно рассмеялась в ответ.

Она сказала это в августе девяносто первого, сразу после подавления “путча”, когда страна, желавшая перемен, вдруг получила их по полной программе. А на авансцену выдвинулся новый лидер, которому интуитивно не верил изначально, и смутно ощущая подвох, так и не смог определиться, стоит ли поддерживать эти перемены.

Но и “в социализм с человеческим лицом”, который обещали коммунисты, устроившие перестройку, а затем путч, тоже верилось с трудом. А потому митинг у Белого дома стал последним общественным мероприятием, в котором участвовал добровольно. На несколько лет я выпал из активных политических баталий, решив понаблюдать со стороны. И мысленно согласившись с высказываниями Лены, поддерживать ее все же не стал.


И уже очень скоро пришлось своей шкурой почувствовать, насколько она была права. В возрасте сорока шести лет, удрученный закрытием программы МКС “Энергия-Буран”, решил радикально изменить свое положение. Не увольняясь с предприятия, попробовал поискать работу. Действовал, как всегда, по системе, а не наугад.

Очень скоро сделал вывод, что интересовавшие меня госпредприятия находились в еще более плачевном положении, чем наше. Неясность перспективы и периодические сокращения штатов захватили их гораздо раньше.

Менять шило на мыло не имело смысла, и я взглянул в сторону процветавших частных предприятий, связанных с разработкой программного обеспечения. Набор в большинство из них проходил на конкурсной основе. Я чувствовал себя достаточно уверенно, и не боялся никаких конкурсов.

Увы. Разочарование поджидало еще до начала тестирования – едва заглянув в паспорт, меня просто не допускали по возрастным требованиям. Принимали исключительно молодежь до тридцати.

Лишь в одном месте, легко одолев конкурентов, даже добрался до “кадровика”, оформлявшего на работу. Раскрыв мой паспорт, тот брезгливо отшвырнул его, словно предмет из мусорной корзины:

– Ты что мне это старичье прислал?! – раздраженно крикнул он распорядителю конкурса, – Я же тебя просил! Тра-та-та! – последовало непечатное выражение, отражавшее его отношения с матерью распорядителя.

– Да ты что, братан?! Да у него же рожа молодая! Я и лажанулся, ксиву не глянул, тра-та-та, – не обращая внимания на окружающих, выдал распорядитель ответную “любезность”, впрочем, без зла. Так, рабочие моменты повседневного общения коллег, объединенных “общаком”.

Я взял паспорт и, не дожидаясь развития событий, покинул это то ли предприятие, то ли блатную малину.

Попробовал устроиться в центр обучения программированию. Мою конкурсную программу признали лучшей. Меня же снова не приняли по возрасту:

– Пришли бы к нам в прошлом году, когда вам было сорок пять, мы бы вас взяли, – “утешил” директор центра.


Что ж, за два года, что прошли с тех пор, я не стал моложе. А это значило лишь одно – найти достойную работу в моем возрасте нереально. Сделав такой вывод, неожиданно успокоился и, наконец, уснул.

С утра, отправив жену на работу, а дочь в институт, двинул в один из центров занятости, или, как тогда говорили, на биржу труда.

Заполнив какие-то карточки, подсел к одному из агентов.

– Извините, но мы вам ничем помочь не сможем, – просмотрев мои записи, огласил свой вердикт агент, – У вас слишком высокая квалификация. В таких специалистах никто не нуждается. Требуются охранники, сторожа, экспедиторы, продавцы. Мы вас, конечно, поставим на учет. Но, скажу сразу, надежд мало, – “обрадовал” он.

Посетив еще пару подобных заведений, затею с биржами бросил.

Примерно через месяц прочел объявление о проводимой властями города ярмарке вакансий. В указанный час попал в плотную толпу жаждущих работы. Обойдя скромные “прилавки покупателей живого товара”, понял, что выгляжу белой вороной. Требовались все те же, что и на биржах.

Решил поговорить с распорядителями ярмарки.

– Вам с вашей квалификацией надо самому создавать рабочие места, – высказал здравую мысль один из распорядителей.

– Да создать, не проблема, – поддержал его, – Вот только, где взять начальный капитал?

– К сожалению, мы предоставляем заемные средства в зависимости от количества создаваемых рабочих мест. Но, это мизерные средства. Они лишь обеспечат начальный период, когда их не хватает на оплату труда. Все остальное вы должны обеспечить вашими средствами. Думайте, где достать, – порекомендовал представитель властей.

“Хорошая мысль. Были бы у меня эти средства, ходил бы я на ваши ярмарки”, – подумал тогда, навсегда распрощавшись с мыслью найти работу через подобные заведения.


“Что я мучаюсь! Ведь я же генеральный директор бумажной фирмы! Надо лишь придумать, чем ей заниматься, и немедленно приступить к работе”, – пришла вдруг спасительная мысль. Она и стала тем водоразделом, который окончательно оторвал меня от эпохи социализма, в которой с горем пополам плыл куда-то вместе со всеми, и швырнул в омут зарождавшихся в стране капиталистических отношений.


И вот перед Вами эта повесть “о жизни в эпоху перемен”, разрушивших мою Родину – СССР – и “кинувших” всех нас, бывших граждан великой страны, “выживать” на ее обломках, кто как сможет.

Из развитого в дикий – нелепые ШАГИ

Подняться наверх