Читать книгу Сказочник - Андрей Коннов - Страница 12

Итак, дело это было давным-давно. Еще не остыли остовы Империи Тетис, еще не угасли воспоминания о восстании змеелюдей. Развалины Тригорода продолжали дымить, и на крутых поворотах Гиперборейского тракта путников ждало неведомое. В сумерках закатного солнца слышались рыки и еле заметный гул с Гиблых топей, бывших когда-то Чистейшими озерами, а ныне являющимися обителью каменных истуканов, хранящих покой павших воинов. Возводились города и села, строились гавани. Старый мир уступал место новому. Властители дум проводили новую засечную черту, лелея о прекрасном. Детям рассказывали прелестные сказки, памятуя какой прекрасной была Империя Тетис. Детишки дивились историям о походах на дирижаблях – могучих машинах кузнеца Ярослава из Чернигова. Их облик ушел вместе с создателями в пучину времен. Лишь старое поколение знает, как они выглядели и как тарахтели на всю округу, что дрожали избы и в тавернах лопались кружки с вишневым компотом!

На дворе прекрасная эпоха, время собирательства и строительства. Новым Царством Ворожеев правила династия Вавиловых, самым почитаемым из которых слыл Эйрик – мудрый царь и талантливый поэт, первый красавец в граде Самар. Предпочитает войне диалог. Его же жена, Элея, заботливая мать и сильный оратор. Создательница Певческой академии, в молодые годы сидела в седле и умело орудовала… двумя боевыми топорами (!!!) После рождения Марьямы всю себя отдала воспитанию дочери, отдав войну в управление Эйрику.

Марьяма родилась в день летнего солнцестояния. Ее ангельское лицо осветило царский дворец, что солнце аж немного покраснело, опустившись ниже своей привычной точки. Отчего весь Самар окутал ветер, задувавший свечи и гасивший фонари. Суеверные заболтали о барабашкиных проделках, умные же рукой указывали на царский дворец: «Чародейку царскую пожаловали Древние в наши края!»

В келью, где Элея лежала с Марьямой, стал приходить люд городской. Люди очень сильно любили царскую семью, которая заботилась обо всех горожанах, как о своих детях. И простой народ отплатил Эйрику и Элеи тем же: по традиции, каждому новорожденному нужно принести травяной веночек. Это дань Древним, благодарность за здорового малыша. Причем неважно, в какой семье родился ребенок: у торговца пряностями или барина из Центрального квартала. Люди одинаково любили каждого младенца, предрекая ему великое будущее и видя в его появлении благодарность небес.

Марьяма родилась голубоглазой, с ушлыми и пухлыми щечками, крепкими ручонками и необычайно заливным голоском. Она не плакала, а пела, что приводило царский дворец в ажурное состояние чаяния в грезах. Эйрик наказал Элеи окутать девочку всей своей душой, чтобы наследница не знала недостатка во внимании. Марьяму учили лучшие учителя и духовники. Она видела прекрасное в книгах и любила цветы. В ее саду, в царском дворике, всегда росли только розы. Даже в зиму, Марьяма колдовала, чтобы розовые бляшки не сходили с ее полянки! Приходящие в гости к царю Колдуны Рощи Рождения хлопали в ладоши, проча принцессе место в Чародейских лесах. Марьяма отмахивалась: «У меня желание только одно – человеческое счастье и постоянный мир под окном!».

Эйрик видел в Марьяме будущую царевну Ворожеев, Элея же желала много внуков и внучек. Тем сильнее была их забота о ней, особенно, в плане того, чтобы дочка никогда не жаловалась на окружение. В пику родов в летний день солнцестояния, в царский дворец прибыл Путоран. В небе витал Аспид, и Эйрик изрядно занервничал при виде чародея-тысячелистника. Путоран принес вести от Древних. Марьяма родиться чародейкой. Она сможет колдовать и делать дивные вещи. В ней не будет злобы, она будет мечтательницей. Но у этой медали есть и другая сторона – Древние определили девочку, как часть волшебного явления под названием Зимние костры. Его однажды уже видели в этих краях, в бытность похода молодого военачальника Каролько на крепость Проран, в которой укрылся черный колдун-степняк Окулук со своим войском. Окулук вызвал Зимние костры искусственным образом, при помощи черной магии, заставив Империю Тетис на несколько лет погрузиться в ледниковый мрак. Окулука удалось одолеть. Но Марьяма является от природы частью этого явления. Эта весть обескуражила царский двор и весь Самар. Все царство затаило дыхание, ожидая, что же будет с правящей династией.

Путоран объяснил беспокойным родителям, что жизни девочки ничего не грозит.

– В ее жизни не должно быть ничего насильного, – говорил Путоран, держа на руках маленькую Марьяму, – Она должна сама все решать. Хочет идти – идет, хочет поехать – едет, полюбит сильно – пущай любит сильно. Не делайте что-то против, иначе Зимние костры накроют ваши города и села!

Путоран поднес Марьяму к пасти подлетевшего Аспида. Ящур обдал девочку теплом своего пара, после чего произнес фразу: «Она – весь мир. Без нее – нет мира. Так решили Древние!»

С тех пор, Марьяму охраняют лучшие волшебники Чародейских лесов. Страх за жизнь Марьямы и все царство сделал из Эйрика безжалостного контролера. Он отсекал все ее окружение. Царский дворец обнесли дополнительной стеной. Ворота запечатали заклинаниями, впускали только по крайней необходимости. Фактически, город стал существовать отдельно от дворца. Царская семья начала отдаляться от так близкого ею народа, по городу пошли слухи, что молодую царевну заточили в одной из башен дворца и «что сидеть ею там до конца веков своих».

Хотя на самом деле, уже в пятилетнем возрасте, Марьяма весьма активно сбегала из-под чуткого контроля отца. Ей часто устраивали очные ставки поэтому поводу, но получалось не очень – девочка не вникала в советы отца дальше дверей тронной залы не выходить. Напротив, играя со своими братьями и сестрами, приезжающими в гости из соседних городов, Марьяма разрабатывала немного нимало «план побега». Который ей почти удался, если не считать внезапное вскрытие всех планов вылазки за пределы дворца со стороны троюродных братьев-близнецов (эти сорванцы за сладкие пирожки шпионили за своей сестричкой, докладывая обо всем Эйрику). Порядка ради, Элея потреплет дочку по голове. И в тот же миг, на ушко шепчет ей: «Молодец! Мы что-нибудь придумаем!».

Эйрик же пошел дальше трепки головы дочери: из Чародейских лесов к Марьяме приставили личного дозорщика. Могучего охранника, сильного и непобедимого. У него много имен, способностей, а главное сноровка и доброта. Точнее, тут уже пришлось немного слукавить – речь шла о ней. Лесная волшебница Аэлита, в белой мантии и с роскошными расклешенными каштановыми волосами. Она так громко и звонко пела по утрам, что весь дворец осыпался от вековой пыли. Так, Эйрик окончательно пресек попытки дочки выходить за отведенную ей территорию.

Но, ведь это царь так думал, верно? Аэлита же мыслила по-другому. Она прекрасно знала о Зимних кострах, прекрасно понимала силу и ум Марьямы. Поэтому, пока царь занимался важными дипломатическими делами, Аэлита тайком выводила Марьяму за пределы дворца, «погулять». Ведь смысл заточения Марьямы в том, чтобы ее силой никуда не увели, чтобы ее связка с Зимними кострами не возымела в своей силе. Но как можно не ожидать это явление, если его суть связи с царевной заключается как раз в том, что она не должна встречать ничего запретного на своем пути! Ведь, может статься так, что Эйрик нацепит на Марьяму кандалы, да безопасности ради устроит зеленый сад и скоморохов парад в ее же царской спальне. А она сочтет это как за насильное удержание (Марьяма же растет, и с возрастом к ней приходит понимание ее незримой, на первый взгляд, связки с природой), да бывать после этого Ледниковому периоду на всем пространстве Дикого поля.

***

Аэлита любила возить Марьяму в деревушку Малоряжье. Малоряжье – самая близкая к крепостной стене столичного града Самар. Она огромная, заполонившая весь горизонт, видимая с дворцового балкона. Ее население составляют сплошь трудяги и талантливые художники. В Малоряжье проходит выставка сельских художников, рисующих быт и нравы, окружающий их. Марьяма очень любила смотреть на эти работы, а ее в свою очередь всегда ждали в этом краю. Для сельчан, царевна была лучиком света. Они не понимали, как такое чудо, приводись что-то агрессивное против нее, способно нагнать холода да северный ветер в Царство Ворожеев.

Аэлита водила Марьяму по деревне, показывая, как живут вне города люди. Девочка хлопала в ладоши от простоты и одновременно богатства местных жителей. Изба соткана из любви к семейному очагу, опоясанному крепкой мужицкой силой, сдобренной женской заботой и детскими криками из комнатки, где на шкафу сидит домовой. Он смотрит своим затянутым волосами глазом за детишками. А если что-то плохое и произойдет, то домовой тотчас бросается на выручку, вытаскивая несмышленышей из передряги своими косматыми, но нежными ручищами.

На местной ярмарке продуктов Марьяма впервые вкусила плоды черники и винограда. В Самар такого не продают. Девочка восхищалась этим и хотела было просить отца о том, чтобы эти плодовые ягоды также выращивались бы на фермах Самар, но в последний миг замечала завышенные веки Аэлиты. Ведь отец же не знает об их походах, чего за зря душу травить?

Выезжая из Малоряжья, к стенам столичного града Самар, Марьяма засекла своим детским зорким взглядом мальчишку в серой робе, с плугом в руках. Этот коренастый мальчуган стругал пшеницу, деловито выписывая пируэты средь ее колосьев. Марьяма засмеялась, а мальчик покраснел. Аэлита бросила мальчику копну листьев, из которых вырос букет цветов. Аэлита подмигнула мальчику, предварительно отвернув Марьяму в сторону ручья, текущего с Молодецких гор в Волгу. Мальчика звали Муром. Ему семь лет. Он сын Игоря и Марты, сын полей и труда, отваги и непоколебимости. Мастер на все руки. Средь мальчишек Малоряжья, Муром был лидером. Он всегда с плугом, в ночи держит факел, освещая путь там, где одна лишь темнота. Им гордились родители, им гордилась вся деревня. В семь лет Муром – главный и завидный богатырь земель Свободных крестьян. О нем знала вся округа. Марьяма весь вечер расспрашивала Аэлиту об этом мальчике, но волшебница уходила от ответов. Довольная Элея видела, как расцвела ее дочь, смотря на мир, а не сидя в четырех стенах, боясь запретов отца. Спустя пару дней, когда Аэлита вновь привезла Марьяму в Малоряжье, как будто бы специально, волшебница первым делом повела девочку в поле. Там, слегка засмущавшегося мальчика, Аэлита знакомит с царской дочкой. Вот и букет цветов пригодился, а вот и гроза, присланная Древними. Нет, это не Зимние костры. Это так будущее эхом отразилось в настоящем.

Прошли года. Муром и Марьяма, стараниями Аэлиты стали не разлей вода друзьями. Со временем, их дружба переросла в любовь. Молодецкая и задорная, горячая и волшебная, эта любовь резала их обоих, поскольку Муром не мог зайти в город, а Марьяма не могла без Аэлиты выйти за его пределы.

Никто не хотел гневить отца, но Эйрик все узнал сам. Однажды, когда его прием заморских гостей закончился раньше обычного, царь вошел в покои дочки, чтобы узреть ее счастливый взгляд. Но его взору предстали пустые покои. Эйрик забил тревогу. Беспокойный отец начал бегать по дворцу, смотря на небо – оно было слегка темным, шла обычная гроза. Но, в представлении Эйрика это были Зимние костры. Царь приказал страже объявить в столичном граде Самар военное положение. Стали готовиться чародеи и маги, служившие при дворе. Город загудел и затрясся. Элея пыталась успокоить своего мужа, уговаривая его перестать бежать впереди своих страхов. Но царь был неприступен. Он не успокоился до тех пор, пока весь город не стал искать царевну. Которая играла с Муромом в полях, под присмотром Аэлиты. Волшебница завидела неладное в городе, да потащила за шкирку девушку домой. Едва въехав в город, Аэлита увидела красное от злости лицо Эйрика. Царь приказал выгнать волшебницу за пределы Самар, а Марьяму долго отчитывал в своих покоях. Пятнадцатилетняя царевна стояла, вжавшись в себя, слушая, как Эйрик кричит от жуткого страха перед ее чародейской привязкой к явлению Зимних костров.

В конце концов, царь издал указ: запретить Мурому приближаться к крепостной стене, а Марьяму посадил на привязь в виде цепи, заявив, что: «Теплота уходит из наших краев. Твоих рук это дело, дочка!». Элея объясняла раздосадованному от гнева царю, что насильно мил не будешь. Не этому ли учит привязка Марьямы к Зимним кострам?

– Помнишь, что сказал Путоран, когда наша дочь родилась? – спрашивала Элея красного от злобы Эйрика, – В ее жизни не должно быть ничего насильного! Она должна сама все решать. Хочет идти – идет, хочет поехать – едет, полюбит сильно – пущай любит сильно. Не делайте что-то против, иначе Зимние костры накроют ваши города и села!

Элея трясла Эйрика, но тот смотрел на проходящую над Волгой грозу. Царь весь покрылся мурашками.

– Ты же сам их притягиваешь своими действиями! Неужели не видишь? – вопрошала Элея, видя панику в глазах своего мужа.

В Малоряжье, тем временем, Аэлита рассказывала Мурому, лежащему на печи, что не все пропало. Волшебница пыталась расшевелить безропотно тоскующего по родственной душе юношу. Родители Мурома желали, чтобы парнишка пошел в град, да рассказал о своей привязанности царевне. А Аэлита вершила их уговоры фразой Аспида, сказанной также в день, когда родилась Марьяма: «Она – весь мир. Без нее – нет мира. Так решили Древние!»

– Я простой смерд, мне нельзя с ней общаться! – плакал Муром, уткнувшись в подушку, лежа на печи.

– Экой какой, смерд, он! – Аэлита дернула Мурома за руку, – А ну, вставай лежебока! Кому какая разница кто ты? Ты сам себе проблемы ищешь! Прямо как отец Марьямы!

Из горнила печи вылез домовой. Сняв чумазую от копоти шляпку, домовой кинул ее в Мурома.

– Ленчик, не до тебя сейчас, – особо упадническим голосом сказал Муром.

Аэлита влупила по Мурому волшебным шаром. Родители «богатыря» благожелательно кивнули действию волшебницы.

– Хватит плакать! Руки в боки, плуг вперед! – Аэлита и Ленчик стащили кричащего Мурома с печи, и поставили на ноги.

К изумлению родителей Мурома, в избу вошел Путоран. Чародей прошел к Мурому, взял его за подбородок и сказал: «Встань и иди! В полях тебя ждет ближайший год, а дальше – решай сам, ибо мир измениться от неизбежного приближения будущего!» После этой фразы, Муром встрепенулся. Взяв кувшин с молоком со стола, Муром побежал в поля.

– Ваш сын не познает усталости или тревоги, – Путоран обратился к родителям Мурома, – Живите с миром!

Родители Мурома проводили Путорана и Аэлиту. На окраине Малоряжья, возле водяной мельницы, Путоран останавливается.

– Гроза идет с Востока, – начал Путоран, – В районе реки Яик завидели кочевое войско. Вскоре они будут и здесь!

– Как мне убедить Эйрика, что он же сам притягивает беду своими действиями? – спросила Аэлита.

– Не тебе его переубеждать. И не тебе спасать Марьяму из его цепких лап, – Путоран посмотрел в сторону полей, – У царевны уже есть защитник.

***

Всю багрово золотую осень Муром косил пшеницу. Ведомый любовью к Марьяме, Муром очень хотел, чтобы она видела со своего балкона, как по ветру колышется его блеклая, на первый взгляд, рубаха. Крестьянин долго думал, как это сделать. Но в час ночной, когда за окном бушевал осенний холодный дождь, Муром вспомнил про свою мечту построить город, где не будет стен, где никогда не будет войны и прочих бед. Муром вскочил, разбудил родителей, разбудил Ленчика в печи, вытащил топор и громко заявил: «Я построю самую большую мельницу в Царстве Ворожеев! Она будет молотить зерно, которое будут отвозить на рынки столичного града Самар! Отец Марьямы увидит, да позовет меня в свой дворец пекарем. Я буду печь пироги ему, царице Элее и своей Марьяме!» Сказав, Муром скрылся во тьме дождливой. Отец, было, дернулся за ним, но чумазая рука Ленчика остановила его.

– Не стоит, – промолвил Ленчик, – Дай сыну залить фундамент новой жизни.

Муром строил мельницу один. Посреди поля. К нему сбегались все мальчишки с окрестных деревень. Приезжали меценаты, давали золото, приезжали лесорубы, подвозили доски. Кузнецы приволокли гвозди и молотки, а красивые барышни-крестьянки плели платки – ими планировалось завесить всю дорогу до мельницы Мурома, чтобы была дивная красота. Строительство шло несколько лет. Зимой было особенно тяжко. Лютые морозы сковывали тело, но Муром видел силуэт Марьямы на балконе и это придавало ему сил. К первой капели и распутицам на дорогах, мельница завертелась и закружилась своими остовами по кругу. Пошло зерно. Пошли купцы. Самая большая мельница окрестных полей заработала! В восемнадцатый день рождения Мурома устроили пир на все Малоряжье. Приехали Свободные крестьяне из Усолья, Шелехмети, Гулкарей и Переволок. Наемники из Жигуля веселили толпу, показывая боевые приемы и просто забавно дурачась, стараясь переиграть шутов и скоморохов. К концу праздника вальяжно подъехал Эйрик с царицей, посмотрел на мельницу, потом подошел к Мурому, попросил зерна побольше привозить, да уехал.

Муром опечалился тем, что Эйрик не позвал его с собой, во дворец. Разочарованный юноша бросил топор, и ушел с мельницы. Его остановила Аэлита, попросив дать Эйрику время.

– Он добрый, на самом деле очень добрый. Просто решил надеть маску деспота, хотя она и плохо на нем сидит, – молвила волшебница, гладя растрепанные волосы Мурома.

Одним майским днем, в столичный град Самар съехались все князья со всей округи. Царь Эйрик пожаловал пир, на котором объявил о поиске видного жениха для своей дочки. Князья посыпали царя предложениями разных мастей, правда, Марьяму это совершенно не интересовало. Девчушка с тоской смотрела на неизбежное, поникнув в эмоциях, перестав колдовать, перестав говорить. Элея просила магов дать ей возможность хотя бы немного времени в день, чтобы видеться с Муромом, но царевне было отказано. Элея попробовала провести обратно во дворец Аэлиту, но волшебница не пошла сама, посетовав, что не посмеет вмешиваться в чужую жизнь без разрешения ее правообладателя. Наконец, Элея бросилась к мужу, спросив, почему бы ему не отпустить дочку добровольно в деревню? Ведь она же совсем рядом! Эйрик оказался непреклонен.

Марьяма, поняв, что отец ее вряд ли услышит, подошла к своим любимым цветам, растущим на балконе и, попросила их опоясать ее тело с головы до пят. Цветы вились два дня и одну ночь, пока их последний узелок не связался на макушке царевны. После чего, Марьяма наколдовала цветам, чтобы они выпустили острейшие колючки, какие есть на свете.

– Пусть никто ко мне не подойдет! – крикнула она, став столбняком на балконе, обвязанная колючими цветами.

Зашедшая в спальню Элея громко вскричала, сделавшись бледной и бесчувственной. Прибежавшие на крики Эйрик и придворные маги были шокированы. Эйрик приказал магам снять заклятие Марьямы, но никто не мог его одолеть.

– Царевна произнесла это заклятие от всего своего сердца, – сетовал Главный придворный маг, – Мы не в силах что-то предпринять!

Элея от услышанного сильно захворала. Врачи утешали Эйрика, что смертельной болезни нет, но царица испещряет себя изнутри.

– Стало быть, нелады в семье, раз смертельного ничего нет, а человек смерти подобен, – тонко намекнула Эйрику на источник проблемы Знахарка.

Но у царя были другие идеи, как изрубить колючки Марьямы. Все, кто мог претендовать на статус ее жениха, должны были прийти с мечом, да порубить все колючки! Идея прекрасная, отдаленно даже гениальная. Первым вызвался Аварский принц. Своим мечом он разил колючки на теле Марьямы в течение всего светового дня. Но как только луна взошла на горизонте, его меч упал – силы иссякли. Аварский принц уехал ни с чем. Следующим пришел молодой и своенравный хазарский хан. Вытащив фамильную саблю, хан принялся рубить одну колючку за другой. Эйрик аж засверкал глазами, видя, как колючки падают ниц. Но, в момент, когда последняя колючка была срублена, они выросли вновь, еще длиннее, еще острее. Цветы пустили в ход дополнительные листья, на которых выросли еще большие колючки. Хан испугался и убежал. Шелехметский князь не смог даже поднять меч – вдруг стал он тяжел, хотя еще вчера он махал им перед красивейшими дамами столичного града Самар. Гулкари, постояв вокруг, приняли коллективное решение, что колючки слишком остры и крепки. Уехали ни с чем. Эйрик рвал на себе волосы, а маги шерстили страницы с заклинаниями. Но нигде ничего про колючки не сказано!

Минуло лето. В комнате Марьямы никогда не гас свет. Маги варили зелья, от которых не было толку, принцы приезжали целыми пачками, но кто ломал об колючки меч, кто изрубал их все, а они отрастали вновь. Одного наследника, кажется, из далеких западных земель, колючка умудрилась поранить. Окрыленный вызовом, западный наследник пошел дальше, и начал дергать колючки голыми руками. В итоге, бедолагу пришлось срочно отвозить к знахарю. Элея часто заходила в комнату дочери, общалась с ней. Только ее колючки не жалили и не трогали. Элея умоляла Марьяму перестать обижаться. Но наследная царевна непреклонна.

Наконец, настал восемнадцатый день рождения Марьямы. В столичном граде Самар разуверились в способности царя вернуть наследницу. Лето выдалось холодным и дождливым. Почти весь урожай погиб. Люди зашептались о Зимних кострах.

– Довел отец дочь! Насильно мил не будешь, так сам же насильно в цепи и заковал! Теперь холода здесь правят бал, где же волшебство и справедливость? – рассуждала общественность.

Эйрик опустил руки. Царь призвал к себе гонца, которого отправил в Башню Путорана. Прибывший чародей-тысячелистник в лоб получил вопрос: «Что делать?»

– А что я сделаю? – пожимал плечами Путоран, – Тут не магия проблему решит, а любовь.

– Так ведь я же ей, сколько принцев приводил! Хоть бы один смог ее вразумить! – жаловался Эйрик.

– Быть может ей и не принц нужен вовсе, – после этой фразы Путоран растворился в воздухе.

Эйрик призадумался. Царь подошел к Марьяме, смотря на ее колючки. Затем, внимание царя привлекла рубаха Мурома – крестьянин как раз загружал в телегу зерно со своей мельницы. Эйрик махнул рукой.

– Так и быть, дочка! – шепнул он Марьяме на ухо.

Эйрик лично сам поехал за Муромом. В Малоряжье, царь встретил толпы недовольных крестьян. Неурожай и морозы средь лета они связывали с насильным удержанием Марьямы во дворце. Кто, как ни царь повинен в этом! Эйрик упал на колени перед изумленным Муромом, попросив его стать суженным его дочери.

– Полцарства не обещаю, – кричал Эйрик, – Но готов отдать самое сокровенное и дорогое, что есть у меня!

Муром посмотрел на царя, затем на родителей, Ленчика и Аэлиту. Бросив мешок с зерном, Муром побежал в Самар под шумные аплодисменты крестьян и простого люда. В столичном граде Мурома встречали хлебом и солью. В искреннюю любовь здесь верили всегда. Потому, крестьянину выстлали дорогу к царскому дворцу лепестками роз. Эйрик ехал позади. Царь снял свою корону, принимая тем самым юношу в свою семью.

Муром вихрем влетел в комнату Марьямы. Подойдя к девушке, Муром шепнул ей на ухо: «Это я, твоя рубаха с полей, пришел тепло и уют в твою душу мостить!» С Марьямы моментально посыпались все колючки. За окном проглянуло солнце, народ в Самар и за его пределами ликовал. Элея моментально выздоровела, и прибежала в комнату дочери – Эйрик оттащил свою жену поодаль.

– Давай полюбуемся ими отсюда! – тихо произнес он.

***

Красивым разноцветным сентябрем Муром и Марьяма сыграли свадьбу. Родителей Мурома поселили в царском дворце, вместе с Ленчиком, которому пришлось познакомиться со своим товарищем, царским домовым Евпатием. Муром выстроил в тронной зале из дерева макет своего идеального города. Довольный Эйрик пообещал юноше выделить для этого землю на следующее лето. Аэлита прочила Марьяме рождение сына и дочери. Население Царства Ворожеев искренне радовалось простому счастью, видя и зная, что будущая царевна отныне обрела самого настоящего защитника. Муром и Марьяма собирались уезжать в путешествие по Царству Ворожеев. Их даже пригласил к себе Аспид, на острова Летающих ящуров. Но их планам помешала гроза с Востока. Упомянутое Путораном кочевое войско достигло левого берега Волги. Маги бьют тревогу, завидев средь кочевников водных дивов Шульгена. Это означало только одно – вторжение кочевого войска в Царство Ворожеев лишь вопрос времени.