Читать книгу Другие люди - Андрей Нечаев - Страница 1

Первое из череды унижений, которые предстояло пережить за день, преподносило зеркало. Лана Харриет всегда знала, что в ней не так и почему ей так тяжело живется. Но не вспоминала об этом по утрам до тех самых пор, пока не заходила в ванную и не встречалась с собственным отражением. То как бы говорило: «Привет, это я, твой позор по жизни! Ну как, готова провести еще один чудесный день среди людей, которые тебя презирают?» Каждое утро Лана до последнего оттягивала посещение ванной, но, когда она все же туда заходила, у нее неизменно возникало желание запустить в шкаф-зеркало что-нибудь тяжелое и твердое.

Когда она смотрела в зеркало, то встречалась взглядом с молодой женщиной с рыжими волосами, гладкой матовой кожей, длинными ресницами и блестящими зелеными глазами. На вопрос, что же в ее облике не так, ответ был прост – все. Все ее тело с ног до головы было не таким, каким должно быть у любого нормального человека. Но Лану никто не считал нормальным человеком. Она была Дифференциалом. Или Другой, как чаще говаривали в быту.

Так называли людей с редким генетическим заболеванием, которое у Ланы диагностировали еще при рождении. Собственно, Синдром Дифференциальности относился к тем болезням, которую мог распознать любой человек, даже не врач, едва лишь взглянув на новорожденного малыша.

В мире, где все дети появлялись на свет с одним и тем же весом, ростом, размером головы и цветом глаз, Лана при рождении наплевала на все эти показатели.

С возрастом болезнь лишь прогрессировала. Лана выросла с рыжими волосами вместо русых, стройной и высокой. В возрасте 17 лет Лана переросла планку в сто шестьдесят пять сантиметров – рост взрослой женщины. В последующие годы она выросла еще и теперь была выше обычных женщин почти на голову. Однако никакой радости ей это не принесло. Лана чувствовала себя не больше, а меньше других женщин.

Самое издевательское в Синдроме Дифференциальности было то, что он не нес с собой других физиологических проблем. Ни болей, ни физической слабости, ни каких-либо других симптомов. Зато дарил кучу проблем, когда нужно было взаимодействовать с окружающими.

Покончив с утренними ритуалами, Лана оделась и вышла на улицу. Первой, кого она встретила, оказалась ее соседка по подъезду, госпожа Ефросинья. Семидесятилетняя, уже отрастившая, как положено в ее возрасте, горб, седая старушка. Для своего подъезда Ефросинья, пожалуй, была уникальной. Если обычная женщина вообще могла быть уникальной. Единственная, кто дожил до этого возраста, а потому не совсем точная копия других женщин в подъезде, а скорее их будущая версия. Посмотрев на нее, любая женщина могла узнать, что ее ждет в таком возрасте. Какого размера будет горб, где выпадут пряди волос, а где появятся морщины. Любая женщина, но только не Лана.

Пожалуй, Ефросинья ненавидела Лану еще и за это. Для нее, видать, было оскорбительным то, что для Ланы она не являлась примером и не вызывала совершенно никакого интереса. Каждое утро Ефросинья встречала ее на скамейке у подъезда и одаривала презрительным взором, а порой и каким-нибудь оскорблением. Не промолчала она и сегодня.

– Гляди-ка, – проскрежетала старуха, – Вылупился, утенок наш гадкий. Ну, иди, иди, мозоль глаза добрым людям!

Лана ничего на это не ответила и вообще сделала вид, что не услышала Ефросинью. Она просто прошла мимо и направилась к автобусной остановке.

Повсюду на нее косились мужчины – ростом сто семьдесят четыре сантиметра с темными волосами и щетиной; и женщины – шатенки с бледными пухлыми губами. И те и другие – кареглазые. Неприятнее всего было видеть, как взрослые, веля своим одинаковым сыновьям и дочкам не смотреть на Лану, сами исподлобья поглядывали на нее.

Вскоре Лана села в автобус полный таких же одинаковых людей.

Отличались они лишь прическами, но и тех было не больше десяти видов, причем повторяемых точь-в-точь. Выделяться немодно – это знал каждый. Будешь выделяться – станешь объектом насмешек. Как Дифференциал.

Раньше Лана пыталась носить какую-нибудь стандартную женскую прическу. Пробовала ходить с конским хвостом, косой или пучком. Однако при этом она чувствовала себя еще большей уродиной. В конце концов она решила, что прическа не сделает ее похожей на других и стала ходить с распущенными волосами. Не то чтобы от этого Лана чувствовала себя красивее, но, по крайней мере, свободнее. Она решила, что нет смысла пытаться встать в строй, из которого ее вышвыривали пинками и толчками.

Когда она проехала примерно полпути, в автобус зашла старушка – вроде Ефросиньи, но помоложе. Лана встала и предложила той сесть на ее место, но бабуля отказалась со словами:

– Сиди уж, коли сидела, голубушка. А то, не дай боже, сяду да заражуся.

Один из самых популярных и глупых мифов про Дифференциальность гласил, что ей можно заразиться. Несмотря на то что медицина во всем мире официально признала это заболевание сугубо генетическим, среди народа бытовало мнение, будто малейший контакт с Дифференциалом может сделать человека таким же. Лана поражалась, что кто-то верит в подобную чушь. Или даже что Дифференциальность можно подхватить воздушно-капельным путем. Она слышала, что в некоторых странах законодательно заставляют Дифференциалов носить ватно-марлевые маски. Там, где она жила, этого не было, хотя некоторые пытались провести такой закон.

Примерно через полчаса Лана добралась до своего рабочего места. Офис компании, в которой она работала, находилась в небольшом бизнес-центре на периферии города. Это была маленькая строительная фирма, которая занималась в основном частными застройками. Лана работала в ней архитектором.

После того как Лана с потом и кровью окончила университет, ей еще полгода пришлось искать работу. Никто из рекрутеров не говорил, что отказывает из-за болезни, но это было очевидно. Наконец, в один прекрасный день, Лана поклялась себе, что получит работу любой ценой. На собеседовании она не умолкала, расписывая себя в лучшем свете, не давая рекрутеру вставить слова и предвосхищая его вопросы. В конце она предложила отработать неделю бесплатно и выполнить несколько пробных заданий.

– Бесплатная стажировка незаконна, – сказал Росс Горин, ее будущий начальник, – Я не имею право вас просто так эксплуатировать. Это может вылиться в серьезные проблемы для фирмы.

– Конечно же, это гораздо опаснее, чем дискриминировать кандидатов из-за неизлечимой болезни. Которая, между прочим, никоим образом не может повлиять на работу.

– Я не говорил, что отказываю вам из-за болезни.

– Тогда назовите другую объективную причину, почему я не подхожу. Ниже требований, чем у вас, нет ни в одной вакансии на подобную должность.

– Ну… – замялся начальник. Подумал минуту, ища аргументы. И, не найдя их, сказал:

– Ладно, вы правы. Вы победили. Я дам вам одно задание. Ничего особенного, проект заурядного загородного дома. Рядовой сотрудник справляется с таким за неделю. Уложитесь за это время – поставлю вас на испытательный срок.

По правде говоря, будущий босс Ланы несколько преувеличил, заявляя о простоте задания. Оно действительно касалось загородного участка, но далеко не самого обычного. Лане нужно было составить проект двухгектарного куска земли с огромным домом, сауной, беседками, гаражами и прочими сопутствующими помещениями. Она предполагала, что это самый крупный объект фирмы на данный момент. И прекрасно понимала, почему получила именно его – ей специально дали самое сложное, чтобы она не справилась, и можно было ее не брать «по объективной причине». Более того, она не сомневалась, что над проектом по-настоящему уже работает другой сотрудник, а от нее результата не ждут. И, скорее всего, займет этот проект вовсе не одну неделю.

Она справилась с заданием за четыре дня, причем сделала все в лучшем виде. Будущий босс был и обрадован, и огорчен одновременно. Она его понимала. С одной стороны, он получил качественную работу и раньше срока. С другой – это обязывало его принять в коллектив Дифференциала. Вряд ли такая перспектива могла обрадовать какого-либо начальника. Однако Лана не собиралась его жалеть, потому что ее в этом мире не жалел никто. Между тем Росс попытался надавить на ее совесть, чтобы заставить отказаться от должности.

– Вы понимаете, чем это для меня чревато? – сказал он, – Вы внесете в коллектив разобщенность, что, в свою очередь, плохо отражается на работе.

– Я понимаю, – сказала Лана, – И меня это не волнует. Вы пообещали. Конечно, вы все равно можете мне отказать, но тогда причина станет очевидной. Дискриминация инвалидов, пока что, в нашей стране незаконна. Так что я смогу пойти с этим в трудовую комиссию и в какую-нибудь местную газетку. Что тоже плохо отразится на вашей работе.

По правде говоря, у Ланы и в мыслях не было обращаться в суды или средства массовой информации. Первые в ее стране были безнадежно коррумпированы, а вторые никогда на памяти Ланы не говорили ничего хорошего о Дифференциалах. Однако Росс этого знать не мог, и Лана не испытывала мук совести, оказывая на него небольшое давление.

– Что касается недопонимания, – продолжала она, – Я уже привыкла сталкиваться с ненавистью везде, куда ни приду. Даже сейчас – вы смотрите на меня и ненавидите. Но я и не нуждаюсь в вашей или еще чьей-то симпатии. Мне просто нужна работа. И я могу по возможности не контактировать с коллегами. Уж точно не собираюсь выпивать с ними после работы.

– Сомневаюсь, что вас когда-либо пригласят, – сказал начальник, – Впрочем, это неважно. Даю вам месяц испытательного срока. Если справитесь и выдержите – останетесь здесь.

Испытательный срок означал, что ее смогут погнать драной метлой в любой момент за самый незначительный промах. Лана понимала, что для Росса это еще один, последний шанс избавиться от нее. А потому предвидела, что щадить ее не будут. Как в плане работы, так и в плане отношения.

Этот месяц, пожалуй, стал самым тяжелым в жизни Ланы. Даже в школе ей не приходилось сталкиваться с таким давлением. Хотя школьная травля была куда более жестокой, чем на работе. Но если там над Ланой просто издевались, то здесь ее откровенно выживали.

Начальство поручало самые сложные задания и ставило почти невыполнимые сроки. Порой Лана не то что не ходила на обед, но даже не отлучалась в туалет, чтобы успеть сделать все. Часть работы она брала на дом и там засиживалась за компьютером допоздна.

Коллеги все это время травили ее. Одна женщина постоянно «нечаянно» натыкалась на Лану, ссылаясь на свое плохое зрение. Причем делала это именно тогда, когда в руках Лана держала чашку кофе. Дважды напиток оказывался на ее одежде. На третий раз она научилась боковым зрением отслеживать любительницу столкновений и вовремя уворачиваться. Каждое утро Лана обнаруживала на своем стуле канцелярские кнопки, лежащие острием кверху и приклеенную к столу компьютерную мышь. А на ее рабочую почту постоянно приходили анонимные письма с угрозами.

«Я сексуально озабоченный маньяк-насильник, и я собираюсь тебя трахнуть, Дифференциальная шмара. Я сделаю это сегодня, когда ты будешь возвращаться домой. Я знаю, где ты живешь и каким маршрутом ездишь».

Вообще-то, с такими угрозами следовало пойти в полицию. Но Лана не хотела связываться с доблестными стражами порядка, которые вряд ли прониклись бы к ней большей симпатией, чем коллеги. К тому же она немного понимала в программировании и через какое-то время смогла вычислить автора этих любовных посланий. Письма отправлялись с компьютера, который располагался в паре метров от рабочего места Ланы. За ним работала женщина по имени Нельма. Лана отомстила ей, провернув небольшой фокус. Написала Нельме ответное письмо и сделала так, чтобы оно вылезло во весь экран компьютера, и она не смогла его убрать. При этом Лана прикрепила письмо Нельмы ниже. Сама же написала:

«А ты недурна для маньяка. Сомневаюсь, правда, что у тебя есть чем трахать. Но я не против секса в переулке, который ты так настойчиво предлагаешь. Люблю экстрим и развязных девочек. Твоя Дифференциальная шмара».

Несмотря на весь этот цирк, Лана справилась с работой, которую ей давали, не получила ни одного замечания по дисциплине и Горину пришлось оформить ее, как подобает. Теперь ее уже не могли уволить без серьезной причины. Коллеги и начальство смирились с тем, что Лана у них надолго. И, хотя издевательства не прекратились совсем, жить стало куда легче.

Позже Росс даже проникся к Лане симпатией. Сугубо за ее профессиональные качества. Она делала вдвое больше работы и куда качественнее любого другого сотрудника. Это даже привело к тому, что босс решил сократить одного архитектора, а ей повысить зарплату. Под сокращение попала Нельма. Коллектив тут же возненавидел Лану с новой силой, но теперь ее это лишь веселило. Их бессильная злоба никак не могла выбить ее из колеи.

И вот наступил очередной день. Придя на рабочее место, она проверила его на наличие ловушек вроде тех же канцелярских кнопок на стуле или клея на клавиатуре. Стоило лишь чуть-чуть утратить бдительность, как обожаемые коллеги тут же устраивали новую изощренную каверзу. Хотя в последнее время таковых стало меньше. К тому же Лана обычно приходила первой. Прибегать же на работу пораньше только для того, чтобы нагадить ей, никогда не желал.

Убедившись, что все в порядке, Лана устроилась за столом, включила компьютер и приступила к работе. Первые пятнадцать минут в офисе стояла полная тишина. Наконец стали подтягиваться другие сотрудники. Они проходили мимо Ланы, не здороваясь, а лишь кидая презрительные взгляды. Лана же вовсе не обращала на них ни малейшего внимания. Последней зашла девушка по имени Дельвия, которая показала спине Ланы средний палец, думая, что та ее не видит. Но Лана видела и именно по сему жесту поняла, что за ней Дельвия. Отличить этих одинаковых женщин и мужчин можно было только по мелким деталям в их поведении – никак иначе.

В середине дня к ней подошла Поль – женщина лет сорока, которая выступала своеобразным неформальным лидером в коллективе. Она проработала здесь дольше всех за исключением босса – целых восемь лет, но не выросла в должности ни на дюйм. Что характерно, дабы компенсировать это упущение хоть как-то, она неустанно демонстрировала, будто имеет здесь некие привилегии. На деле все эти «знаки отличия» были либо надуманны, либо до смеху незначительны. Например, она якобы имела право заходить к боссу без стука. В действительности же она просто поступала так нагло и долго – пока не добилась того, что Росс не устал делать ей замечания.

– Здравствуй, Лана, – сказала Поль.

– Виделись уже, – отвечала Лана, не отрываясь от монитора.

– Да, но я не поздоровалась. Совсем забегалась и забыла, извини.

– Зато ты не забыла состроить милую гримасу в своем фирменном стиле. Извини, что не повернулась, чтобы разглядеть получше. Но не расстраивайся, я заценила. Чего тебе?

Поль поджала губы. Видимо, как и Дельвия, она и впрямь думала, что ее мим-миниатюра осталась без внимания.

– Ты знаешь, у Росси скоро день рождения, – сказала она откашлявшись.

Еще одной «привилегией» Поль было право называть начальника уменьшительно-ласкательным «Росси». За глаза, разумеется.

– Очень рада за него, – сказала Лана, – Должно быть, он счастлив.

Насколько Лана успела узнать своего босса, тот был ярым трудоголиком и не особо любил праздники. И ей виделось, что собственный день рождения для Росса значит не больше, чем вечер пятницы.

– Мы тут скидываемся ему на подарок. Немного, всего лишь по…

Лана отвернулась-таки от экрана, посмотрела в глаза Поль и перебила ее:

– Мой день рождения был месяц назад.

Поль осеклась, и, пользуясь ее заминкой, Лана продолжила:

– Должно быть, тот, кому вы скидывались подвергся ограблению. Или внезапно исчез с деньгами. Ведь не могли же вы проигнорировать день рождения вашей коллеги. Ммм?

Внезапно Поль расплылась в улыбке.

– О, правда?! – воскликнула она, – Но ведь никто не знал, Лана. Нигде об этом…

– На информационном стенде есть листочек. Там написаны все даты. И имена.

Поль опять изменила выражение лица. Теперь она смотрела на Лану осуждающе-строго, как учительница на провинившуюся ученицу.

– Послушай, Ла…

– Ни гроша не дам, – перебила ее Лана, – Ты свободна, Поль.

И снова повернулась к компьютеру. Однако Поль не ушла.

– Не сомневаюсь – ты действительно заслужила то, что Росси для тебя сделал, – сказала она, – Только не своим умом и руками, а другими частями тела.

Поль наклонилась к Лане.

– Большой у него член, милая?

Лана опять повернулась к ней и улыбнулась.

– Насколько мне известно из курса биологии в старшей школе, – сказала она, – У всех мужчин члены одинаковые, если только они не Дифференциалы. А Росс не Дифференциал. Он обычный – такой же как Хейл, и Доналд, и Роди. Но я достоверно не знаю, поскольку воочию их голыми не видела.

– Зато ты у нас не такая. Ты, конечно же, в курсе, что мужики клюют на твою неправильную внешность. Я слышала, как Росси дрочил в туалете и выкрикивал твое имя.

– Весьма мило с твоей стороны подслушивать за ним в туалете. Это еще одна из твоих псевдопривилегий?

– Ах ты!.. – начала было Поль, но ее перебили.

– Харриет, – послышался голос.

Лана и Поль повернулись и увидели Дельвию.

– Росс зовет тебя в свой кабинет, Харриет.

– Что ж, приятно было с тобой посплетничать, милая Поль, – сказала Лана и встала.

– Иди, иди, отсоси ему хорошенько, дрянь, – сказала Поль, когда Лана уже повернулась к ней спиной и отошла на пару шагов, – Может насосешь еще прибавки!

Лана ничего на это не ответила и не обернулась.

Когда она зашла в кабинет Росса, то обнаружила, что он не один. Кто-то сидел напротив него в кресле для посетителей. Массивная спинка почти полностью загораживала сидящего – видна была лишь рука с бледной гладкой кожей. Лана решила, что это женщина.

– Доброе утро, Лана, – сказал Росс, – Все в порядке? У тебя очень злое выражение лица.

Лана поймала себя на том, что до сих пор думает о Поль и хочет расцарапать ей лицо. Должно быть, это отразилось на ее мимике. Лана поспешила улыбнуться и пропела:

– О, у меня все отлично босс!

– Что ж, ладно, – сказал Росс, – Разреши тебя кое с кем познакомить. Подойди поближе.

Лана подошла к столу Росса, так что теперь оказалась сбоку от кресла. Тем временем сидящий в нем чуть развернулся, и Лана смогла его увидеть во всей красе. Она ошиблась – это был мужчина. И он был Дифференциалом.

Повыше ростом, чем обычный взрослый мужчина, светло-русый, почти блондин, с серо-голубыми глазами. Он был молод, но выглядел болезненно. Кожа его была бледной, а под глазами зияли темные круги. Тем не менее Лане он показался куда более симпатичным, чем обычный мужчина его возраста. К тому же одет он был элегантно – темные брюки и клетчатый приталенный пиджак, из-под которого выглядывала белая сорочка.

Лана ахнула и произвольно сделала шаг назад. Сознавая, что у нее начинает кружиться голова, она поспешила опуститься во второе кресло посетителя. Она никогда раньше не видела другого Дифференциала вживую. Лишь по телевизору и в интернете. Хотя она слышала про всякие кружки, в которых собирались Дифференциалы, и общественные организации, она тщательно их избегала. Сама не знала почему, но она не искала общения с себе подобными. К тому же в ее городе их было очень мало – не более пары сотен человек. Это при том что Лана жила в мегаполисе.

– Это Рой Норинг. Он хотел с тобой поговорить, – сказал Росс.

Гость протянул Лане руку, и она робко пожала ее.

– Так вот вы какая в жизни, – сказал Рой, – Весьма впечатлен. Пока все, что я слышал о вас, подтверждается.

– А что вы обо мне слышали? – спросила Лана, – Кто вы вообще такой?

– Вы когда-нибудь слышали о правозащитной организации «Лица»?

– Разумеется, – сказала Лана, – Вы отстаиваете права Дифференциалов. Весьма похвально. Но я к вам ни разу не обращалась.

– Именно благодаря этому вы так известны.

– Я не улавливаю ход ваших мыслей, господин Норинг, – сказала Лана.

Рой вздохнул.

– Мне бы не хотелось отнимать у вас рабочее время, Лана. Тем более, Росс утверждает, что вы трудитесь за пятерых. Вот моя визитка. Пожалуйста, позвоните мне и назначьте встречу, когда и где вам удобно. Нам многое нужно обсудить. Удачи.

И, не успела Лана сказать и слова, Рой Норинг поднялся, распрощался с Россом и вышел из кабинета.

– Вы знаете зачем он приходил? – спросила Лана начальника.

– Честно говоря, я сам его пригласил.

– Но зачем?

– Они позвонили на прошлой неделе. Сказали, что хотят выйти с тобой на связь, но это не представляется возможным. Ты, как могла, отгородилась от мира. У тебя нет ни профилей в социальных сетях, ни личной почты, а твой номер телефона есть, пожалуй, только у меня. Поэтому я и предложил им прийти сюда.

– И это все?

– Все, – пожал плечами Росс, – Я не знаю, чего они от тебя хотят. Возможно, ты можешь для них что-то сделать. Может, они хотят предложить тебе работать у них.

Лана усмехнулась.

– Вы по-прежнему хотите от меня избавиться? – спросила она.

– Нет. Хотел несколько месяцев назад, когда ты еще была на испытательном сроке, но не сейчас. Может ты и не такая все, но это неважно, если ты действительно профессионал.

– Раньше вы так не считали, – сказала Лана.

– Раньше мне не приходилось встречаться с Другими вживую. Поэтому я был подвержен определенным предрассудкам. Ты хочешь, чтобы я извинился?

Лана лишь покачала головой и вышла, не сказав больше ни слова.

Она постаралась погрузиться в работу, но никак не могла сосредоточиться. В голову все время лез Рой Норинг с его восторженными словами и предложением встретиться. Лану это поражало. Раньше ей никогда не хотелось иметь что-то общее с другими Дифференциалами. Возможно, по той же причине, по которой Росс имел раньше иное мнение относительно нее? И ей правда стало интересно, что такого понадобилось от нее «Лицам». Да и сам Рой – он заинтриговал и испугал ее одновременно. Как стояние на крыше небоскреба у самого-самого края…

В общем, к середине дня Лане надоело это самокопание, и она решила позвонить Рою и назначить встречу. Когда она спросила, свободен ли у него сегодняшний вечер он с большим энтузиазмом стал поддакивать.

Они встретились в кофейне неподалеку от ее дома. И, хотя Лана пришла за пять минут до назначенного времени, Рой уже был на месте.

– Доброго вечера, Лана, – сказал он, – Разрешите я вас угощу.

– Не стоит, – ответила Лана вежливо, но решительно.

Получив свои заказы, они сели за столик у окна и Рой начал:

– Итак, я не стал говорить в присутствии вашего босса. Вероятно, для вас это очень личная тема.

– Давайте ближе к делу, – сказала Лана.

– Хорошо. Для многих Дифференциалов вы луч надежды и пример для подражания. Вы с честью преодолели все преграды, которые жизнь приготовила каждому Дифференциалу. И сделали это самостоятельно, без чьей-либо помощи.

– Некому было помогать, – сказала Лана.

– Да, знаю. Это правда, что от вас отказались родители?

Лана напряглась. Рой поднял руки в примирительном жесте и сказал:

– Пожалуйста, не сердитесь. Я заговорил об этом не затем, чтобы причинить вам боль. Дело в том, что вы в этом не одинока.

– Да, родители отказались от меня, – сказала Лана, чувствуя, как на глаза наворачиваются – А что, от вас тоже?

– Да, – сказал Рой.

– Что, правда?

Лана этому удивилась. Почему-то ей всегда казалось, что это с ней одной такая беда. От этого она чувствовала себя еще более угнетенной.

– Правда. И не только от меня. Каждый второй ребенок с Дифференциальным Синдромом при рождении становится сиротой. Родители не могут смириться с позором, который на них сваливается. И, чтобы избежать еще большего позора, они отказываются от детей. Такое происходит, кстати, и с обычными детьми, рожденными с инвалидностью.

– Послушайте, чего вы от меня хотите? – сказала Лана, – Я не нуждаюсь в жилетке, в которую можно поплакать, и сама не хочу ею быть. Так что если вы для этого меня позвали…

– Разумеется, нет, – перебил ее Рой, – Лана. Поглядите, как на нас таращатся другие посетители. Оглянитесь.

Ей не нужно было оглядываться. Лана и так видела, как косятся на них с Роем. Вдвое больше, чем на нее одну.

– И так изо дня в день повсюду, – сказал Рой, – В магазине, в больнице, на автобусной остановке, в парикмахерской, в метро. Всюду. Этого не должно быть. Нужно бороться с этим.

– И вы хотите, чтобы я боролась? Вместе с вашей организацией?

– Да. Но для вас у нас есть особое дело. Вам не нужно будет участвовать в судах, ходить на митинги и делать что-то еще похожее.

– Тогда что же мне нужно будет сделать?

– Вы слышали об исследованиях в лаборатории Ноун?

– Это та, что за городом?

– Именно. Послушайте Лана, наша организация занимается не только общественной деятельностью. Вот уже несколько лет мы ведем расследование. У нас уже есть некоторые результаты – я расскажу поподробнее, если вы согласитесь помочь. Но для полной доказательной базы нам нужно попасть в Ноун.

– Вы что предлагаете туда проникнуть под покровом ночи, взломав замки?

– Вовсе нет, – сказал Рой, – Есть законный способ. Вы знаете, что Ноун активно зазывает Дифференциалов для участия в исследованиях? Как подопытных.

– И что они там с ними делают? – спросила Лана. Она уже навоображала себе всяких ужасов.

– Ничего особенного – анализы крови, функциональное обследование головного мозга, компьютерная томография. Все то же, что и в обычных клиниках. Но они не делают никаких серьезных публикаций. Только какие-то липовые исследования. Мы предполагаем, что настоящие открытия они раскрывают лишь правительству. Они ведь государственная организация.

– Так вы хотите, чтобы я отправилась туда на обследование? В клинику, которая, по вашему мнению, средоточие зла и опасных интриг.

– Ну, это уже преувеличение, – улыбнулся Рой, – Я бы не стал описывать Ноун как какое-то гестапо. Просто они слишком секретничают. Но не думаю, будто бы они там тайно делают лоботомию или что-то в этом роде.

– Почему же кто-нибудь из вашей организации этого не сделает?

– Нужно, чтобы это был человек, которого не станут ни в чем подозревать. А мы все уже тем или иным образом засветились перед правительством. Если я или мои коллеги придут в Ноун, внимание будет куда более пристальным, чем к вам.

– И что же я должна сделать?

– Обследоваться. А заодно заглянуть во все углы, до каких дотянется ваш взгляд. Вот и все. Это безопасно и вполне законно. Но что гораздо важнее – это может изменить жизни всех Дифференциалов в нашей стране. И вашу в том числе.

Наступило молчание. Лана в задумчивости опустошила стакан с кофе. Когда она в очередной раз наклонила стакан и обнаружила, что он пуст, то уставилась на него, как ребенок на что-то новое и непонятное перед тем, как попробовать это на зуб.

– Хотите еще кофе? – спросил Рой, возвращая ее к реальности.

– Нет, – сказала Лана, – Пожалуй, мне нужно идти. Вы знаете, я должна подумать. Если что, я с вами свяжусь.

Она встала и принялась одеваться.

– Хорошо, – сказал Рой, – Но, если ваше решение будет отрицательным, все равно сообщите. Чтобы мы знали, что нам нужно искать еще кого-то.

Эта просьба ее несколько покоробила. Было время, когда Лана сама просила о том же. Когда искала работу. Тогда она не могла понять, почему это так трудно – позвонить и сказать: «Вы нам не подходите». Теперь начала догадываться.

– Ладно, – сказала она, – А теперь до свидания, Рой.

Она повернулась, чтобы уйти.

– И еще одно, Лана, – остановил ее Рой, – Если решите поискать информацию о нашей или других подобных организациях, о Ноун или каких-то научных исследованиях, лучше не выходите в интернет со своих устройств.

– Почему это?

– Вы ведь знаете, ваше пребывание в сети оставляет следы. Я не думаю, что за вами сейчас кто-то следит, но такой человек может появиться в любой момент, а вы не будете об этом знать.

Сбитая с толку, Лана ушла, не сказав больше ни слова.

Она шла к своему дому, размышляя об этом разговоре, и волей-неволей мысли переключались на более глобальные и абстрактные вещи. Лана с новым, критическим взглядом осмысливала свою жизнь и свое отношение к людям – обычным и Другим. А затем задумалась и о проблеме Дифференциальности как таковой и тут поняла, что ей на самом деле не хватает знаний. Рука непроизвольно потянулась в карман за смартфоном.

Тут она вспомнила слова Роя. Проклятье, подумала она, и как он догадался, что у она захочет залезть в интернет? Похоже, он мог читать людей так же легко, как она чертежи.

Как бы там ни было, она решила, что он прав. Поэтому пришла к выводу, что стоит зайти в интернет из другого места. Но откуда? Она начала думать над этим вопросом, и, пока она думала, ноги будто сами по себе привели ее в салон связи. Лана сообразила, что можно было бы купить самый дешевый смартфон – благо, такие стоили недорого, примерно столько же, сколько кнопочные. Однако это не решило бы проблему, оформи она телефон на свое имя.

Лана вышла на улицу и огляделась. На остановке стоял обычный парень лет двадцати.

– Эй, – окликнула его Лана.

Юноша оглянулся и лицо его перекосилось. Он тут же в испуге отступил на шаг назад, будто увидел змею. Лана, сознавая, что заставить его с ней говорить будет трудно, сразу достала из кошелька купюру.

– Я дам тебе ее, если ты кое-что для меня сделаешь.

– Ты хочешь меня снять?

– Что? – до Ланы не сразу дошел смысл сказанного.

– Я слышал, что парни не хотят Других девок, поэтому тем приходится платить за секс. Вот я и решил, что ты…

Лана усмехнулась.

– Тебе соврали, – сказала она, – Будь это так, мой босс не занимался бы в туалете онанизмом, бормоча мое имя.