Читать книгу Джунгли убивают нежно - Андрей Негривода - Страница 4

... – Ну, военный, расскажи, где таких, как ты, башибузуков готовят?

Майор Плющ сидел за небольшим столом, на котором была разложена нехитрая солдатская снедь, то бишь закусь, с двумя поллитровками «Столичной», и не какой-то там самопальной французской, а самой настоящей, московского завода «Кристалл». Сам же стол, и два стула в комплекте, стоял посреди крохотной, но довольно уютной комнатушки, которая и была, собственно, суверенной территорией майора в сержантском общежитии.

– А что, майор, ты так и живешь здесь, в общежитии? Неужели ничего лучшего не заработал? – Андрей проигнорировал заданный в лоб вопрос.

– Ну почему? Заработал... – Плющ потянулся всем телом. – Здесь, на Корсике, – домишко с бассейном, в Марселе – большая квартира в самом центре...

– А почему тогда сержантская общага?

– А не хрена мне там делать! Пусто там. И одиноко... А здесь – как в былые времена... Да и случись что – я всегда на месте...

– «Как в былые времена...» – процитировал майора Андрей. – М-да... Давно здесь, майор?

– Давай-ка попроще – меня Игорем нарекли.

– Андрей.

– Вот и познакомились... А в Легион я после ГКЧП «залетел»... Я тогда, болван, взял да и поверил всем этим Крючковым, Пуго и Язовым... Выполнил во главе своей роты приказ министра обороны «по поддержанию конституционного порядка», а потом оказалось, что я поддерживал преступников, «военную хунту»... Язова-то потом простили, чай, Маршал СССР, а не фуй собачий... А вот сколько после той заварухи погон с плеч послетало даже с полковничьими звездами, про то история умалчивает, не говоря уж про капитанские. Прокуроры не учитывали ничего, ни выслугу, ни награды, – «суд офицерской чести» и «привет, гражданка!» без пенсии, льгот и «выходного пособия». Обидно стало, что вот так все и вся обосрали, Андрюха, я же не самый плохой ротный был! Вот и подался за «лучшей жизнью»...

– Где служил-то?

– В Свирской ВДВ... С 83-го... Замкомбата... «Майора» на погоны со дня на день ждал, уже и приказ был... Дождался, бля!..

– И за Речкой небось побывал... – полуспросил, полуконстатировал Андрей.

– Небось... – усмехнулся грустно майор. – У нас тогда все было небось, сам знаешь... Приказали как-то, с бодуна, и вот ты четыре года небось выполняешь «интернациональный долг», хоть никому и не должен ничего, потом небось помогаешь два года черномазым ангольским друзьям, хоть и не помнишь, когда вы подружились, потом так же скачешь по Кавказу, как молодой сайгак по степи... А потом тебя небось выбрасывают на помойку за то, что выполнил приказ министра обороны...

– Знакомая история...

– Ну, а ты?

Через десять минут майор знал всю (за исключением того, что касалось личных переживаний, и того, что знали только самые близкие друзья его, Монах и Медведь) историю Филина.

– М-да... Помотало и тебя по жизни, капитан, как я погляжу... – произнес глухо майор после пятиминутного задумчивого молчания.

– Я сейчас сержант, Игорь.

– Это при подчиненных и на службе, а сейчас мы с тобой оба «четырехзвездочные».

– Да... До марочного пятизвездочного недотянули...

– Но зато и не трехзвездочное дешевое пойло! – поддержал его шутку майор.

Они посмотрели друг на друга и прыснули от смеха, а потом еще долго смеялись, смакуя на все лады родившийся так спонтанно каламбур.

– Ну, дернем по маленькой, кэп? – Игорь наполнил до краев два больших стакана.

– По маленькой... – Андрей посмотрел на запотевшие в один миг стаканы. – Ну да. Я же не лошадь – мне и ведра хватит...

– Эт точно! За четыре звездочки!

– Согласен!

Родная кристалловская «Столичная» мягко обожгла небо и язык и согрела мягким теплом эти луженые желудки.

– Уф-ф-ф, хорошо! – фыркнул довольно майор.

– Откуда такая роскошь, Игорь?

– Вот дорастешь здесь до майора, тогда и ты себе сумеешь позволить, – пошутил тот в ответ.

– А че, придется! За ради такого дела... – бросил Андрей в ответ, уминая за обе щеки маринованные грибочки.

Сказано это было, наверное, с какой-то особой интонацией, которая заставила майора Плюща положить вилку на стол и на долгие две минуты пристально уставиться взглядом на жующего сержанта.

– А ведь и дослужишься, Кондор.

– Да ну тебя! – отмахнулся Андрей.

– Уж поверь – я таких, как ты, уже видал пару-тройку раз...

– Ладно, Игорь! Верю! Вот приду и сменю тебя на должности!

– Приходи, сержант, я тебя подожду... – ответил майор едва слышно...

* * *

Дни, которые понеслись чередой, для взвода Кондора были обычными буднями. Обычными для учебного подразделения в составе элитного и прославленного парашютно-десантного полка специального назначения... Самый простой и ненавязчивый армейский распорядок, который и был напечатан на самом простом белом листке бумаги и прикреплен к входной двери их временного дома:

5.00 – Подъем.

5.02 – Утренняя поверка.

5.05 – Утренняя зарядка. (Которая в обязательном порядке и для разминки начиналась с 10-километрового кросса, а дальше в зависимости от графика либо спецполоса препятствий, либо гимнастика на спортивных снарядах, либо разминочные упражнения по рукопашному бою.)

6.30 – Утренний туалет.

7.00 – Завтрак.

7.30 – Личное время, подготовка к теоретическим занятиям.

8.00 – 13.00 – Теоретические занятия. Дисциплин, которые необходимо было познать, было много. Картография (теория) – это понятно. Только не просто! Они изучали маломасштабные карты, заучивали наизусть все мало-мальски надежные природные ориентиры, а потом инструктор мог устроить зачет-экзамен, предоставив тебе три-четыре карты. И что? Да ничего. По очертаниям местности на карте курсант должен был правильно назвать, в каком государстве и в какой именно его части эта местность находится. То ли Папуа – Новая Гвинея, то ли Парагвай, то ли Киргизия. Поди угадай, если площадь на пятикилометровой карте соответствует 25 квадратным километрам на местности! Не самая простая задача, доложу я вам!.. Химия (теория). В приложении к военному делу. Здесь изучались и заучивались возможности создания «пули из говна», вернее, взрывчатых веществ из подручных химических элементов, иногда и в самом деле из говна... Минно-взрывное дело (теория). Как из созданных из говна ВВ соорудить небольшую бомбочку или здоровенный фугас и из чего сварганить запал к этим сюрпризам... Радиосвязь (теория). Это понятно – изучение железных потрохов и способов работы на различнейших средствах связи разномастнейших армий мира... Стрелковое вооружение (теория). Все то же самое, что и с радиосвязью... Снаряжение: стрелковое, альпинистское, водолазное, парашютное (теория). Как и в двух предыдущих дисциплинах – изучение до последнего болтика или заклепочки и умение пользоваться... Выживание в сложных климатических условиях: горы, пустыня, заболоченный лес, джунгли (теория). Наука о том, что или кого можно съесть, чтобы не «завернуть ласты» и не подхватить какую-нибудь заразу типа малярии, дизентерии или желтой лихорадки. Как и где найти годную для питья воду, как устроиться на ночлег или дневку, чтобы не сожрали тебя самого, и т. д. и т. п. ...Маскировка (теория). Методы и способы... Иностранный язык. Здесь совершенствовались и оттачивались лингвистические обороты уже освоенных языков, а в дополнение заучивались наиболее расхожие фразы различнейших наречий таких народностей или племен, как, скажем, куури и тому подобные. От этих птичьих языков мозги заворачивались не просто в трубочку, а вообще в какие-то сюрреалистичные фигуры в стиле Сальвадора Дали. Ну и, конечно же, медицина (теория). Чтобы каждый в случае необходимости мог заменить если не врача, то по крайней мере фельдшера и оказать первую помощь и товарищу, и самому себе.

13.00 – Обед.

13.30 – Личное время, подготовка к практическим занятиям.

14.00—19.00 – Практические занятия. Здесь на практике изучали и совершенствовали свои знания во всех тех дисциплинах, которые изучались с утра, кроме разве что иностранных языков, но тут добавлялись еще занятия по рукопашному бою и небольшой список специальных дисциплин. (Очень интенсивные занятия, надо заметить!)

19.00 – Ужин.

19.30 – 23.30 – Личное время.

23.30 – Вечерняя поверка.

24.00 – Отбой.

Вот такой простой и ненавязчивый распорядок дня. И никакого намека на демократию! Жестко, по-армейски, и эффективно! И более того! Пусть знают те романтики, которые насмотрелись голливудских или каких других фильмов о том, как праздно проводят свое свободное время солдаты-контрактники в армиях мира. Бары, казино, проститутки и вся подобная анархия – большая красивая сказка для тех, кто до призывного возраста так и не избавился от розовых очков. Такая махровая «махновщина» отсутствует даже в армиях таких «демократически развитых» стран, как Конго, Зимбабве или, скажем, Колумбия. Парни, знающие, что такое армейская дисциплина, и пришедшие добровольно служить уже по контракту, понимают все последствия такого шага и знают, что они пришли служить по-настоящему. И никаких скидок или поблажек ни на возраст, ни на опыт здесь не будет!.. Бойцы выматывались так, что ни о каких развлекалках никто даже не заикался, а буде и появился бы такой, на него посмотрели бы, как на придурковатого Терминатора, у которого завис центральный процессор. Они выматывались, как кони на пашне. Пять часов практических занятий после пятичасового промывания мозгов теорией делились примерно пополам (включая небольшой, десятиминутный перерыв) и посвящались двум разным дисциплинам. Кстати, о том «небольшом списке» спецпредметов. Знания эти при всем своем желании не имели возможности получить ни пехотинцы, ни танкисты, ни летчики – табу, привилегия разведчиков-диверсантов и групп специального назначения. Так вот, «небольшой список дисциплин» (в дополнение к уже означенным):

– Тактика ведения скоротечного боестолкновения с превосходящим по численности и вооружению противником. Здесь было огромное множество упражнений, рожденных многолетним опытом нескольких поколений легионеров, и не только... Например, «Бой усеченной группой в окружении в лесистой местности», или то же самое, но уже в пустыне или горах, или «Боестолкновение при десантировании с неба или с моря» и многое другое. Всего около сорока упражнений.

– Организация охраны и отражение нападения на спецобъекты. И здесь были стандартные упражнения и их вариации. Всего около тридцати.

– Тактика нападения и захвата спецобъектов. Множество вариантов и вариаций. Более пятидесяти (!).

– Охрана и отражение нападения на VIP-персону. О количестве упражнений вообще говорить не приходится (бывшие сотрудники легендарного Девятого управления КГБ или ГУО не дадут соврать).

– Тактика нападения и захвата охраняемой VIP-персоны и ее эвакуация. А вариаций!.. Да хотя бы «Захват двух VIP-персон из автомобильного кортежа в городе», «Захват VIP-персоны в самолете», «Захват и эвакуация трех VIP-персон (один ребенок до двух лет) из охраняемой резиденции»... И прочее, и прочее. Настоящая наука диверсанта.

– Тактика и способы освобождения заложников. Причем количество заложников варьировало от 5 до 25. И точно так же – лес, горы, самолет, населенный пункт, время года, отношение местного населения. Около сорока стандартных упражнений с вариациями.

– Интрадиция и экстрадиция (проникновение и выход) боевой группы. В смысле в государство, не являющееся для Легиона «государством присутствия» для выполнения задания. При этом надо сказать, что и интрадиция, и экстрадиция могут быть как легальными, так и полулегальными с использованием легенды прикрытия и совсем уж нелегальными.

– Способы изготовления документов. Тех государств, где придется «работать» группе, в случае их экстренной надобности.

– Тактика ухода группы от преследования, приемы организации ловушек и заграждений. То бишь непреодолимых лесных завалов, затопления низин, устройства «волчьих ям». Эти секреты пришли от североамериканских индейцев, пигмеев, папуасов и других аборигенов с разных континентов.

– Организация засад. Ну, здесь, наверное, все понятно без долгих разъяснений. О количестве вариантов тоже говорить не будем.

– Десантирование с воздуха. На парашюте, параплане, дельтаплане, штурмовое с низколетящего вертолета. На лес, горы, воду. Ночные и дневные.

– Десантирование с моря. С катеров, надувных лодок, скрытое со спецснаряжением, с подводной лодки. Ночные и дневные.

– Управление танком и бронетранспортером.

– Пилотирование вертолета...

И так далее и тому подобное, не говоря уж о:

– Приемы и способы ведения эффективного огня из легкого, среднего и тяжелого стрелкового вооружения. А такого вооружения от легкого, 12-го калибра (7,65 мм) пистолетика фирмы «Beretta» до тяжелых (12,7 мм) станковых пулеметов создано превеликое множество.

– Стрельба из легких и средних минометных и артиллерийских систем. Коих тоже отнюдь не мало!

– Эффективное использование холодного оружия. Приемы ведения ножевого боя. А уж этого-то колюще-режущего добра, которое в умелых руках пострашнее и смертоноснее иного автомата, столько, что и говорить не хочется.

– Наиболее эффективные приемы рукопашного боя. Которые были собраны «с миру по нитке» от всех народов и народностей, начиная от бразильской капуэйры и заканчивая малоизвестной японской сито-рю и гюрдзю-рю...

Вот так...

И скажите-ка на милость, у какого мужика, будь он даже трех– или четырехжильным, хватит сил на выпивку и баб, если все это, на пределе сил, повторяется изо дня в день? Хотя... В личное вечернее время каждый был предоставлен сам себе и тратил его по своему усмотрению. Кто действительно брел в бар, чтобы попить сок и погонять немного шары на бильярде, кто в женское общежитие попить чаю в спокойной обстановке, кто писал письма, а кто и вовсе бездумно слушал музыку, валяясь на своей койке, но таких были единицы. В основном же эти вояки продолжали истязать кто свои мозги, кто тело, подтягивая себя в тех предметах, которые давались с трудом. Кто-то сидел за учебником английского языка или химии, кто-то – за медицинским справочником по анатомии, кто-то до седьмого пота наяривал круги на стадионе, уподобясь лошади, кто-то надевал защиту и шел на борцовский ковер оттачивать свое мастерство, кто-то у ростовых мишеней «баловался» с метательными ножами... Все были при деле... Филин же истязал свое тело всяческими гантелями, штангами и силовыми тренажерами. Он чувствовал, что сдал. Для других это было незаметно, но он сам чувствовал это. Тот, почти полугодичной давности, змеиный укус и потеря крови и последовавшие за этим два месяца на больничных койках не прошли даром, а только были усугублены последовавшим полуголодным существованием и изнурительной работой. Филин потерял часть своих перьев и теперь старался восстановить былую форму.

Занятия, тренировки, учебные тревоги... Все шло своим чередом, как и в любом другом подразделении, в котором готовились солдаты, и не просто солдаты, а бойцы, готовые выполнять самые сложные задачи, «бойцы специального назначения». Правда... Нет, конечно, все было поставлено на то, чтобы научить бойцов правильно мыслить и действовать, принимать единственно верное решение и использовать для его осуществления все наличные и подручные средства. Все было верно, когда такую школу проходили желторотые юнцы, никогда не нюхавшие пороха. Но на многих занятиях своего взвода Андрей довольно часто наблюдал скрытые ухмылки. И неудивительно – в его подчинении были такие прожженные псы войны, что они и сами могли научить кое-чему инструкторов не единожды прославленного 2-го ПДП. Чего стоили только его капралы Гот, Стар, Вайпер, Питон, Джамп, Стингер. Или «новобранцы» – Тень, Оса, Вспышка. Да и сам он, сержант Кондор, давным-давно прошел эту «начальную школу» разведчика-диверсанта и потому прекрасно понимал своих подчиненных, каждый из которых спокойно и без ущерба для учебного процесса мог бы заменить их теперешних учителей-инструкторов. И именно поэтому в конце первой недели он собрал «совет аксакалов».

– Так, парни! – Кондор, усевшись на свой стул верхом, внимательно рассматривал своих бойцов. – Время позднее, все устали, поэтому прошу вас сосредоточиться, в последний раз на сегодня, чтобы не затягивать разговор.

Эта неделя действительно была тяжелой, потому, наверное, что первой, и засиживаться допоздна после отбоя особого желания никто не выказывал. Но каждый из них или почти каждый уже знал, что Кондор собирает «совет старейшин» только по очень важному поводу, и поэтому они молча ждали продолжения.

– Хочу услышать ваше мнение по поводу преподаваемых нам дисциплин и качества их преподавания. Максимально лаконично. – И обернулся к сидевшему первым в «кругу старейшин» Вайперу: – Збигнев?

– Все то я вже знаю.

– Ясно... Питон?

– Фуйня, кэп! «Аквариум»[13] покруче будет.

– Ясно...

– Да что там «Аквариум», э?! – подал голос нетерпеливый осетин. – У меня во взводе такому еще на КМБ[14] салаг учили!

– И тебя я понял, Флэш, – улыбнулся Андрей и взглянул на братьев-«новобранцев»: – Что скажете?

– Обычный курс спецназовца... – пожал плечами Кузнецов-старший. – Без фантазии. Выжить поможет, наверное... А может, и нет... Фуфло, Кондор! Роботов готовят...

– Тень?

– Согласен с братом! – произнес Кузнецов-младший. – Ничего особенного для того, кто все это уже проходил.

– Ясно... Спрашивать мнение остальных, думается мне, не имеет смысла. Так?

Немые кивки и скептические взгляды Стара, Джампа, Гота и Стингера.

– Ну что ж... – Он пожевал губы в задумчивости, словно решал какую-то задачу. – Значит, поступим следующим образом...

Андрей прошелся из угла в угол, еще раз анализируя свой план, так как решение следовало принимать весьма серьезное.

– ...Завтра весь взвод выходит на занятия как обычно. Стар, это касается тебя – новичков у нас все же хватает, как ни крути, а я иду к Плющу.

– Ясно, – отозвался Стар.

– Майор, во-первых, наш непосредственный начальник, а во-вторых, наш, опять же, офицер. Боевой офицер! Думаю, он поймет и поддержит меня перед начальством. А предложить я хочу следующее. – Кондор в упор посмотрел на своих капралов. – Теоретические занятия взвод будет продолжать по общей программе. Что касается практики, то мы будем пользоваться знаниями и умением своих кадров. Стрелковую подготовку будет вести Питон. Рукопашный бой – Джамп. Вспышка – парашютную подготовку и штурм объектов. Все, что касается маскировки, скрытного передвижения и организации засад, – Тень и Оса. На вас, парни, ложится, наверное, самое сложное. – Он посмотрел на братьев. – Дальше... Ведение разведки и скрытого наблюдения – Гот и Стар. Стар также занимается минно-взрывной подготовкой взвода. Радиосвязь – Гранд. Кондор – приемы выживания, тактика охраны и захвата объектов, ну, и все прочее, что там остается...

– Пше праше, пан сержант, – прокашлялся неугомонный поляк. – Пан коммандер не мовив, цо робить капрал Вайпер.

– Ты, Збигнев, занят по самую маковку, не сомневайся. – Андрей, зная характер Вайпера, специально не упомянул его, когда распределял роли инструкторов, чтобы после всего сказанного хоть немного разрядить обстановку. – Во-первых, ты второй инструктор по снайперской подготовке, во-вторых, ты тоже будешь учить «желторотых» маскировке и устройству засад, в-третьих, поможешь Готу и Стару по разведке, в-четвертых, поможешь мне по курсу выживания, ну и, в-пятых, медицинская подготовка – ей, кроме тебя, заняться некому. Что скажешь?

– Бардзо добже! – заулыбался Вайпер, а вместе с ним и все остальные.

– Вот и отлично... Еще вопросы? – Ответом было общее молчание. – Добро... Значит, решили... В ближайший день-два вам, господа будущие инструктора, предстоит показать себя перед начальством во всей красе, чтобы убедить в нашей правоте, иначе наш план не выгорит.

– Ясно... Само собой...

– А теперь – отбой! – Кондор встал. – Набираться сил и вспоминать все, что умеете! Все свободны!..

...Майор Плющ отнесся к предложению Кондора не то чтобы с недоверием, нет. Не доверять мнению Малинового берета, протеже самого генерала Жерарди, в этих кругах было попросту не принято – не таков был Паук, прошедший весь путь от рядового легионера до генерала, да и не любил он «паркетных вояк», и если уж отмечал кого, то тот был этого достоин. Да и тот показательный затяжной прыжок Андрея до сих пор стоял у майора в глазах, но... «А на кой же тогда красный перец вы сюда прибыли, если сами все умеете?» – спросил тогда Плющ и был прав. Но поддержал все же, согласившись с железобетонными доводами Кондора. А на следующий день с этими же доводами согласился и командир полка полковник Ла Грасс, который был здесь царь и бог и тоже носил на седом «ежике» малиновый берет.

– Bon, je suis d’accord, sergent. Act![15] – Таков был по-военному лаконичный вердикт полковника, после того как он провел целый день на занятиях взвода Кондора.

С этого дня взвод Андрея стал заниматься по совершенно индивидуальной программе, которую он сам и составил. Так же, как это делалось еще в Отряде, а затем в израильской армии, – солдаты учились выживать...

7 ноября 1998 г.

– Ну что, братишка, как настрой?

Андрей частенько беседовал с Питоном, этим суровым, как скала, бывшим «дважды капитаном» легендарного «Каскада-4». Что-то было в этом парне такое, что заставляло Филина относиться к нему с огромным, неподдельным уважением и прислушиваться к его мнению с превеликим вниманием... Капитан в прошлом, Виктор Попа (с ударением на «а»!). Тогда, в 98-м, ему было уже тридцать пять лет от роду. А на вид все сорок пять – суровое, каменное, изрезанное паутинками морщин лицо, умные, пронзительные глаза, седина даже в бровях и ресницах и мощное, тренированное тело. И опыт! Четыре года в Афганистане, практически безвылазно, если не считать «отпусков» в госпиталя – четыре ранения, не шутка, чай. Да, этот парень полностью отдал свой «интернациональный долг» сначала в составе «Каскада-3», потом в офицерской группе легендарного «Каскада-4», изучив своим брюхом до последнего камешка ближние и дальние окрестности Кандагара. После вывода из Афгана «Каскад» был расформирован за ненадобностью (!!!), и капитан Попа был направлен для прохождения дальнейшей службы в ЗакВО в Баку, на должность начразведки мотострелкового батальона. (Эх! Не берегли в те годы своих боевых офицеров, прошедших горнило Афгана, считали их диссидентами, «минами замедленного действия»! А попасть такому офицеру в легендарный «Вымпел» было ох как не просто – эти парни, кроме того, что проходили очень специфическую подготовку, были еще и снобами немалыми – «белая кость», Элита элит спецназа.[16]) Ну и хлебнул там полной ложкой сначала амнистированных уголовников-головорезов из Сумгаита, а затем и бакинские события. И было пятое ранение, представление ко второму ордену Боевого Красного Знамени, награждение прямо в госпитале и набитая в том же госпитале жирная генеральская морда начальника штаба ЗакВО. И был суд «офицерской чести»... Капитаном Виктор стал повторно только через два года, в 91-м, после того как был списан военными эскулапами на пенсию из Южной Осетии... Это было давно, на далекой Родине. Но на этом его история не заканчивалась... В 92-м он женился на этнической немке, а в 93-м они эмигрировали в Германию. А дальше... Дальше была, естественно, служба в Deutsch Bundeswehr инструктором стрелковой подготовки, развод с женой, увольнение из армии, скитания по Германии в поисках работы и... В 95-м Легион... История Филина, не считая мелких деталей, повторялась чуть ли не до последней запятой... Только не надо думать, что все это Питон рассказал сам, жалуясь на превратности судьбы! Виктор был сурово-молчалив! Все то, что узнал о своем капрале Кондор, было прочитано в досье...

– Ну, так... – Питон неопределенно пожал плечами. – Могло бы быть и получше...

– Что так? – Андрей взглянул ему в глаза.

– Да-а... – И опять неопределенный ответ.

Что-то было не так, и Андрей это почувствовал:

– Так, Витюха! Ну-ка сворачивай свое железо, и пойдем, потрещим в спокойной обстановке. – Он приобнял одной рукой своего сурового снайпера за плечи. – Что-то ты мне сегодня не особенно нравишься, капитан.

Питон, как то и положено настоящему солдату, быстро и без лишних вопросов расставил по своим местам в оружейных шкафах несколько совершенно разномастных винтовок и автоматов и посмотрел вопросительно на Андрея.

– Пошли!

Они молча вышли из здания казармы и направились к глубоким, в два человеческих роста, рвам, служившим для легионеров открытым тиром. Сейчас здесь было тихо и пусто – взвод занимался рукопашной подготовкой в спортзале.

– У-ум-уф! Хо-ро-шо! – Филин вдохнул полной грудью.

На улице стоял ноябрь, но здесь, на Корсике, осени пока еще совершенно не чувствовалось. В этих южных широтах вот только-только ушла изнуряющая летняя жара, но температура днем еще доходила порой до двадцати пяти градусов. Листва уже не была такой сочно-зеленой – осень, поди, – но еще не утратила своих пряных запахов. И хоть здесь, в тире, к этим «пряностям» примешивался прогорклый запах сгоревшего пороха, но он был не резким, едва различимым – легкий бриз уносил запах войны куда-то в Средиземное море.

– Кр-расота-а! – Андрей потянулся всем телом и резко обернулся к Виктору: – Ну? Чего загрустил, Аника-воин?

Питон улыбнулся грустно и потянул из кобуры на свет божий свою «беретту»:

– Да так... Взгрустнулось малехо... Популяем, кэп? – он кивнул в сторону мишеней.

– Давай, инструктор, – согласился Филин. – Только просто так пулять неинтересно.

– Ага! На интерес хочешь, значит? – В глазах Питона зажглись азартные огоньки. – А ведь проиграешь, а? Стыдно не будет?

Это было не важно! Важно было то, что удалось расшевелить Виктора! Но Андрей и глазом не повел, а стал еще больше раззадоривать своего солдата:

– Ну, это, положим, мы еще посмотрим, кому стыдно будет! Чай, не с желторотым новобранцем соревнуешься – в одной школе у Быка учились!

– Эт точно! – согласился Питон. – Старший прапорщик Островский – это марка! Но я тебя все равно сделаю!

– Не зарекайся, кэп! Самоуверенность – это плохо! Неужели Бык тебе об этом не говорил?

Филин извлек из кобуры свой трофейный «зиг-зауэр», тот, который достался ему от нигерийского «пирата» и который сохранил для своего сержанта Гот, и проверил магазин.

– Что делаем?

– Пять серий по три. На время! И не забудь выбросить парочку патронов, командир.

Здесь, видимо, надо пояснить условия игры, предложенные Питоном.

Виктор предложил отстреляться каждому по пяти мишеням, висевшим в пятидесяти метрах от стрелявших, по три выстрела в каждую, за минимальное время. Что же касается последнего замечания, то тут все просто. Их пистолеты были одного, 9-миллиметрового калибра и почти равны по мощности и дальности стрельбы, только общепринятая на вооружение французская «длинная девятка» («Beretta M-9») Питона имела магазин на 15 патронов, а австрийский «Sig Zauer» Кондора на 17 и, соответственно, немного тяжелее.

– Добро!.. Так о чем грустил, братишка?

– Днюха у меня сегодня... Тридцать шесть отвалило... Ну, что? Готов?!

Нет, Андрей был не готов. Совершенно не готов! Потому что его уши заалели от стыда...

– Еп-п-т твою мать! – Он положил оружие на столик и треснул себя кулаком по лбу. – Забыл, бля! И ведь знал же! И забыл! Замотался... Командир, бля!..

Он подошел к Виктору и обнял его за плечи:

– Ты уж прости меня, братишка... С днем рождения, Победитель!

– Да ладно, чего уж... – Питон был смущен и растроган. – Спасибо, ком!.. Ну, че?! Дуэль-то состоится или как?!

– Обязательно! – Андрей вернулся к своему рубежу и встал на изготовку. – А кто даст отсчет?

– Пше праше, капрал Вайпер, ежли будет дозволенце! – раздался возглас вездесущего поляка за их спинами.

Кондор, даже не взглянув за спину, произнес:

– Добже! Давай, пан Гадуш!

– По выстрелу, панове! – произнес Збигнев. – Зготовка!

Кондор и Питон замерли и прицелились.

«Б-бах!» – рявкнул за их спинами пистолетный выстрел.

И понеслось:

«Бах-бах-бах, бах-бах-бах, бах-бах-бах, бах-бах-бах, бах-бах-бах!!!»

Картонные мишени извивались под мощными ударами пуль, грохот выстрелов мощных армейских пистолетов в клочья разорвал тишину, в нос ударил кисловатый запах пороха, а в уши словно затрамбовали большие ватные тампоны.

Выщелкнутые из рукояток пустые магазины стукнули о железо столиков почти одновременно, хотя... Магазин Кондора все же на долю секунды позже.

– По времени ты уже проиграл, братка! – улыбающийся Виктор ткнул пальцем в сторону Андрея. – Ну что, посмотрим-посчитаем или сдаешься?

– Спецназ не сдается! – улыбнулся в ответ Андрей. – Идем считать!

Они весело, словно мальчишки, бросились к мишеням и вернулись через минуту к столикам.

– Где наш польский майор?! – деланно возмутился Кондор.

– Тут! – Вайпер вырос у него за спиной.

– Будешь рефери!

– Ешчь!

– Тогда считай и объявляй результат!

Они сунули в руки Збигнева пачки продырявленных мишеней.

– 15, 14, 15, 15, 14, 15 – то по-перше. По-друге: 15, 14, 14, 15, 14, 13. – Вайпер быстро подсчитал результаты: – Капрал Питон – 88, сержант Кондор – 85.

– Что и требовалось доказать! – Виктор щелкнул пальцами. – А последнюю серию ты, ком, просто-таки завалил!

– Есть немного! – весело согласился Андрей. – Но моя гаубица потяжелее твоей будет, попробуй, удержи такую!

– А не фига утюг с собой таскать! Твой «зиг» по весу только Готу и подходит, а тебе впору вот такая, как моя «длинная девяточка» или старый, добрый «дедушка Степа»[17].

– Это подарок, Витек, как раз от Гота, а дареному коню, как известно... Да и красивый он, зараза, блестящий.

– Блястящи-ий! – передразнил Андрея Питон. – Эх ты, мальчишка с большими яйцами, а еще разведчик-диверсант называется, капита-ан! А как же маскировка, а?

– Бэ! – не остался в долгу Филин. – Я его только здесь и таскаю! Форсю, можно сказать! А в «зеленку» со мной только вороненый «Степан Степаныч» и ходит!

– Ну, тогда другое дело, кэп! Форси на здоровье!

– То-то же!

– А как насчет «интереса»? Ты проиграл, ком, по всем статьям – и по времени, и по очкам!

– С меня два ящика пива. – Настроение у Филина было преотличное. – Один – за проигрыш, второй – за день рождения!

– О! – поднял вверх указательный палец Вайпер. – То добжа справа, панове! Бардзо добжа!

– Отлично! На том и порешим! Значит, сегодня в баре? – Кондор опять обратился к Питону и получил молчаливое согласие. – Тогда так. Збигнев!

– Пан сержант?!

– Объявишь во взводе о сабантуе и о его причине.

– Зробим!

– В личное время после отбоя! – уточнил Андрей. – Приглашаются все! Но на завтра все по распорядку дня! Так что, если кто чувствует, что не потянет это «испытание», капрал Питон не обидится! Так?

И опять последовал молчаливый кивок согласия.

– Дозвольте шполнять?!

– Действуй, Гадуш.

Вайпер растворился, словно и не было его.

– Хороший мужик наш бывший «пан майор», – улыбнулся Виктор.

– Хороший. Да и солдат неплохой. И с винтовкой умеет обращаться... – Кондор исподволь подводил разговор к интересующей его теме.

– Да уж, стрелок он хороший. – Виктор стал серьезнее. – Снайперская подготовка на уровне, опыт имеется. Нормально! Крепкий середнячок. На таких любая армия держится.

– Ну, а остальные, Питон?

Виктор серьезно взглянул на своего сержанта:

– Хочешь получить отчет?

– Месяц занятий прошел, кэп... Мы ведь очень специфический взвод... Приказ от Жерарди на «работу» может прийти в любой момент, вот и хочу знать, «чем дышат» мои солдаты...

– Понятное дело... – Виктор сорвал травинку и сунул ее в рот. – Ну, что... Приемлемо в общем и целом. Парни собрались не совсем уж желторотые, у всех имеется опыт какой-никакой. Бывают, конечно, и сложности... Да только когда и где их не бывает? Нормально.

– Кого-то можешь выделить особо?

– Могу. Только незачем, ком, ты их всех сам выделил, всех, когда назначил инструкторами. Я в далекой молодости хоть и дорос до капитана, а людьми особо-то и не командовал – все больше «рабочей лошадкой» в офицерской группе, а тебе поруководить доводилось, поэтому у тебя и с психологией получше будет.

– Это ладно... Во взводе четыре штатных снайпера – ты, Вайпер, Джо и я. Джо я в деле не видел. Что можешь сказать о нем?

– Это мой протеже, Андрей. Он из нас, четверых, конечно же, самый слабый стрелок, потому что молодой и малоопытный, но с нервами у парня все в порядке, терпения и упрямства достаточно, а метко стрелять – это ему от всевышнего досталось. Талант у малого! Просто Вильгельм Телль какой-то или Робин Гуд, только итальянского разлива.

– Ну, раз ты в нем так уверен, значит, тебе за него и ответ держать!

– Добро!

– А скажи-ка вот что. Кто сможет работать с оптикой, если кто-то из «штатных» «выпадет из обоймы»? Кто сможет заменить достойно?

– Стар – однозначно! – тут же последовал ответ. – Это не его профиль, конечно, его конек – разведка и саперное дело, но Паша – серьезный профессионал, и опыта хватит.

– Кто еще?

– Гот и Гранд – без вопросов! Только для этих малышей винтовка что зубочистка, – этим слонам все больше тяжелый пулемет подходит, типа «M-60» или нашего «Утеса». Так что им оптику давать можно только в крайнем случае.

– Ясно... А «новобранцы»?

– Эти – да! Кроме серба, любой сможет, и на хорошем уровне, да и неудивительно – у каждого опыта на четверых хватит. У меня вообще такое впечатление, Андрюха, что ты из взвода соорудил эдакую МОГ[18] в лучших традициях Советской армии.

– Есть немного... – согласился Андрей. – А Богуслава-то чего отбросил? Говорят, что он очередью из пулемета на сотне метров на мишени автограф оставить может. Или брехня?

– Так в том-то же и дело! Juggler (Фокусник) – уникум в своем деле, и распылять его талант не стоит. Ну, это примерно, как если бы у нашего Зинчука отобрали гитару и заставили играть на трубе – он и на ней сыграет, и неплохо, но из уникального гитариста со временем превратится в просто талантливого, а таких много. Мастера учить – только портить!

– Яснее ясного... Добро! Ты инструктор, тебе за своих учеников и ответ держать... Ну, что? Пойдем в зал? Разомнем кости, а заодно и поучимся у Джампа кое-чему.

– Запросто! Да и полезно это...

...Ненавязчиво, не уязвляя профессионального самолюбия своих инструкторов-капралов, Кондор изо дня в день контролировал процессы обучения и был весьма доволен результатами...

Незаметно наступил новый, 1999 год, и отметить его приход как-то по-особенному не получилось – за неделю примерно до праздника начались масштабные учения 2-го ПДП, которые затянулись на долгие три недели. Нет, они, конечно же, выпили по тридцать граммов спирта из алюминиевой фляжки, но больше для того, чтобы согреться, нежели отпраздновать, – позиция взвода Кондора находилась на продуваемых всеми ветрами скалах на высоте полутора тысяч метров над Средиземкой... Когда же закончились изнуряющие учения и части вернулись на побережье в казармы «зимних квартир», а случилось это как раз утром 12 января, вот тогда-то они, уставшие, измотанные, и посидели немного в баре за парой-тройкой бокалов пива, отмечая уникальный русский праздник старый Новый год.

И опять побежали друг за другом дни и недели учебы...