Читать книгу Святой воин - Андрей Родионов - Страница 1

Пролог

Оглавление

1424–1427 год, Англия – Бургундия.

Боже, благослови женщину!

После бронзового века настал век железа, господство пара сменилось электричеством, и тут кого-то осенило, что женщины – тоже люди. К этой дерзкой, даже крамольной мысли постепенно привыкли, и ныне самому отпетому скептику точно известно, что именно с них, красивых, все и началось. Оттуда пошла славная земля русская, и дикие степи половецкие, и столь чудные для взыскательного европейского взгляда ступенчатые пирамиды ацтеков. Хочу заметить, что понимание пришло не сразу, прозревали мужчины долго.

Женщины не делали изобретений, которые перевернули бы вверх тормашками весь мир. Не по плечу им создание философских концепций, абсолютно по барабану, к чему придет (и придет ли вообще) наша цивилизация в грядущем. Мозг женщины признает лишь конкретное знание, а потому она гораздо охотнее размышляет о настоящем, в основном – о себе, любимой. В последние двести веков женщинам удалось всего одно изобретение, пусть коллективное, но зато какое! Они выдумали не просто любовь, отнюдь, считать так значило бы впасть в заблуждение. Женщины постигли, как править человечеством с помощью любви, а это, согласитесь, нечто принципиально иное.

Грациозные существа, глубокой верой в собственную исключительность как две капли воды похожие на кошек, лживыми посулами и страшными угрозами выманили нас, мужчин, из просторов прохладных тенистых лесов и таинственных глубин непролазных болот, а затем безжалостно швырнули в каменное чрево огромных городов. С тех пор мы мучаемся от духоты и тесноты, плавимся в асфальтовых джунглях, сходим с ума в автомобильных пробках, томимся в театрах и картинных галереях, а ради чего?

Кто в итоге выиграл оттого, что мужчины создали цивилизацию? Ответ очевиден: женщины. Нам, небритым и лохматым, было комфортно и в джунглях каменного века. Минули безвозвратно чудесные времена, когда от кормильца требовалось лишь забить мамонта, на худой конец – шерстистого носорога, и месяц после того мужчина был полностью свободен. Мы, простодушные весельчаки, во весь голос распевали задорные песни, охрой и мелом разрисовывали стены пещер, гнали брагу из перебродивших фруктов и даже не подозревали, что беззаботному нашему существованию вот-вот наступит конец.

Но женщинам требовалось все больше и больше всяких замысловатых вещей и штучек, и в конце концов, утомленные беспрерывным зудом и скандалами, первобытные мужчины сдались. Это и было началом нашего падения, а женщины… что женщины? Они – торжествовали!

Красотки принудили нас создать духи, изящные мобильные телефоны и капроновые колготки. Устрашенные их надменным видом, многие из наших несчастных предков уединялись в самой глуби пещер и долгими годами ломали голову, как бы исхитриться и придумать нечто такое, чтобы вон та задавака наконец поняла, какой я молодец! Именно так мужчины изобрели колесо, огонь и электрофены для сушки волос.

Тысячелетиями одним мановением руки жены ссорили нас с друзьями, вертели нами, как хотели, и заставляли по воскресеньям выносить мусор и вытряхивать половички. А самые прекрасные из женщин ради пустой прихоти затевали кровопролитные войны, по их мимолетному капризу сжигались древнейшие города, стирались с лица земли целые цивилизации.

Но полностью сломить нашу волю женщины так и не смогли, хотя пытались, пытались. Подсознательно мужчины чувствуют, что попались в силки, а потому то и дело пробуют вырваться, но успокойтесь – безуспешно. Все эти поездки на рыбалки и охоты, ночные походы в сауны и воскресные посиделки в гаражах являются лишь бегством от действительности, иллюзорным и капитулянтским.

Потому-то среди «сильного пола» и популярны боевики и фантастика, что в них никакая баба не сунет герою в руки авоську и не рявкнет злобно, что пора идти в магазин, не заставит проверять у детей уроки, не потащит в гости к ненавистной теще.

Но хватит о грустном! Есть в жизни человека и польза от женщин, к примеру – они просто млеют от рифмованных строчек и любовных романов, впадая под их влиянием в подобие некоего наркотического транса. Потому вопрос трудоустройства нескольких тысяч бездельников, что не способны вообще ни к какой работе, кроме сочинения подобной ерунды, решился сам собой.

Кроме того, женщины, оскорбленные видом грязных, волосатых, да вдобавок еще и кривых мужских ног, придумали брюки. Теперь нам не поддувает снизу, а укрытые от нескромных женских взоров нижние конечности можно не брить, не выщипывать и даже не эпилировать. Да и злые собаки нынче первым делом хватают за штанины, а не как прежде, в каменном веке… За то от нас женщинам огромное гран мерси!

Что еще? Право, не знаю…

Ах, да! Еще они спасли Францию. Разумеется, это не столь грандиозный поступок, как изобретение штанов, но общий вклад женщин в развитие цивилизации так невелик, что этот момент все же заслуживает упоминания.

Если и есть на белом свете страна, буквально всем обязанная женщинам, то это Франция. Страсть к женщине, ревность и коварство – вот три слона, на которых воздвигнута ее история. Простое перечисление ветреных жен и верных любовниц, незамужних теток и шаловливых сестер, заботливых дочек и жестокосердных матерей, что как хотели, так и вертели вконец одуревшими от этого бабского царства королями, принцами и прочими вельможами, заняло бы многие десятки страниц. А сколько славных имен мы бы даже и не вспомнили!

Всяк знает о Деве Жанне и ее матери, королеве Изабелле Баварской, многие назовут жену Карла VII Марию Анжуйскую и его же тещу королеву Иоланту Арагонскую, но мало кто помнит о Жаклин Фландрийской, графине Эны и Голландии. А зря!

Ослепительная красотка сыграла решающую роль в Столетней войне. Тяжелая грива рыжих волос до талии, мягкая, как шелк, прозрачная кожа, сочные пухлые губки и огромные зеленые глаза с золотыми искорками оказались сильнее целой армии захватчиков. А точеная фигурка волнительно-дивных пропорций!..

Чтобы обратить в камень отважных воинов, гигантские демоны годами растят витые рога самого зловещего вида, пыхают багровым пламенем, громко лязгают остро заточенными клыками, звонко топочут раздвоенными копытами, в прах сокрушая подвернувшиеся валуны. Злобные некроманты десятилетиями зубрят нечестивые заклинания в Черных Башнях, приносят кровавые жертвы и страстно целуют Нечистого даже стыдно сказать в какое место…

Жаклин достаточно было сделать пару шагов и слегка улыбнуться. К чему годами зубрить заклятье Подчинения, если достаточно состроить умоляющий взор, а уж мужчины всегда помогут даме в беде? Сами все сделают, на блюдечке принесут и еще благодарны будут! К слову сказать, это новость лишь для тех, кто плохо знает мужчин, то есть для них самих. Женщин сей «тайной» не удивить. Как, должно быть, они хихикали, когда простоватые мужчины с вытаращенными глазами взахлеб пересказывали на ухо друг другу «всю правду» о страшных и зловещих методах нейролингвистического программирования. Вот уж истинная потеха – после долгих тысячелетий скрытого управления и откровенного помыкания, мужчины взяли и изобрели яйцо! Теперь с серьезным видом ходят на курсы, бедолаги, безуспешно пытаясь научиться тому, что любой женщине дано от рождения.

Итак, после смерти Генриха Завоевателя и безумного короля Франции Карла VI англичане и французы на пару лет затихли, собираясь с силами. Затем перемирие окончилось, и в 1423 году война разгорелась вновь. В битве у Кравена англичане с вызывающей легкостью разгромили соединенное французско-шотландское войско, в беспорядке отступившие галлы оставили на поле боя восемь тысяч трупов.

На следующий год в битве при Вернейле молодой герцог Жан Алансонский попытался разделаться с британским войском герцога Бедфорда. В кои-то веки проявив зачатки здравого смысла, французы наплевали на рыцарские предрассудки, что требуют загодя оповестить противника о грядущей битве через герольдов и, дав тому изготовиться к бою, с развевающимися знаменами атаковать под серебряное пение труб. Ловким маневром галлы коварно подкрались поближе и молча напали, пока англичане не успели построиться для боя. Никто не сомневался в победе, ведь французов было семнадцать тысяч против восьми.

Французские рыцари храбры и отважны, искусны в бою, а в одиночных конных поединках им не было равных по всей Европе! Зато английские воины дружно бились плечом к плечу, будто крепко сжатый кулак, французы же словно лупили растопыренными пальцами, сражаясь неорганизованной толпой. История повторяется, – как в седой древности маленькая македонская фаланга громила огромные полчища персов, так и две тысячи лет спустя английский порядок бил галльский класс.

Что интересно, сами французы прекрасно это понимали, но знать что-то в теории – только полдела. Гораздо труднее заставить себя биться плечом к плечу с прочими рыцарями, коих ты в глубине души презираешь за худородность или по какой-нибудь иной столь же веской причине. Нет уж, у французов всяк сражался сам по себе, у них и король – всего лишь первый среди равных. Зато захватил знатного пленника, и он твой со всеми потрохами. Даже дьявол, не говоря уж о сюзерене, не заставит его бесплатно отдать.

Словом, в рубке лоб в лоб, когда сила на силу, меч на меч и никаких подлых лучников, галлы должны были бы просто смести британцев, растоптать, изничтожить, вмять в грязь… Эту битву историки впоследствии назвали вторым Азенкуром, и горький плач прошел по земле французской, ведь почти никто из ушедших в бой обратно не вернулся. Развеялся сладкий миф о том, что островитяне побеждают лишь благодаря йоменам с длинным английским луком. При Вернейле рыцари сошлись грудь в грудь, и долгие семь часов битвы никак не могло решиться, чья же возьмет. Уже на закате британцы одолели, и самые строгие ревнители рыцарской чести признали, что то был честный бой. Честнее не бывает, ведь против каждого английского рыцаря бились двое французских. Герцог Алансон попал в плен, семь тысяч французских рыцарей было убито на месте, еще пара тысяч попала в плен. Все шесть тысяч шотландских наемников полегли на поле боя, не пытаясь отступить, не желая сдаться, не требуя пощады. Ведь дрались-то они не за Францию, а против Англии.

Вот так в битвах под Кравеном и Вернейлем французы потерпели страшнейшие поражения, а к 1425 году у них просто не осталось боеспособной армии. Наконец-то англичане раскатали галлов в тонкий блин. Беззащитная Франция покорно лежала пред захватчиками, а герцог Бедфорд злорадно потирал сухие ладошки и вовсю строчил приказы, назначая губернаторов в города и провинции покоренной Франции. Он еще не знал, что младший братец Глочестер, лорд-протектор Англии, наконец-то решил жениться.

Три года назад юная графиня Жаклин Фландрийская сбежала в Лондон от опостылевшего мужа. За герцога Жана Брабантского ее выдали в нежном возрасте пятнадцати лет, супруг и не скрывал, что женится не столько на ней, сколько на землях, получаемых в приданое. И каких землях! Графство Эны и Голландии – богатейший кусок Франции, основа текстильной промышленности всей Европы. Густо населено оно трудолюбивыми купцами и ремесленниками. Что и говорить, лакомый кусочек удалось заглотить! А графиня… да что в ней проку, в худосочной, между нами говоря. То ли дело спелые грудастые поселянки, вот где есть за что подержаться.

Герцог Брабантский не баловал вниманием молодую жену, посвящая свободное от охоты время бабам и пирам. Обычная история в то грубое время, когда рыцарским женам оставалось лишь заниматься хозяйством, растить детей да принимать тайком статных менестрелей и безусых оруженосцев. Но с Жаклин у него нашла коса на камень! Года не прошло, а шестнадцатилетней графине уже до смерти надоел грубый мужлан, что обожает лишь пьянки и охоту. Уши в трубочку сворачивались от его сальных шуток и грохочущего смеха, хотелось поклонения, балов до утра, стихов с серенадами и моря шампанского!

Не долго думая, Жаклин сделала супругу ручкой и перебралась в английское королевство. Увлеченный селянками муж не сразу и заметил, что супружеское ложе опустело. Едва оказавшись в Лондоне, графиня мигом развелась с опостылевшим супругом и тут же занялась обустройством личной жизни, благо по праву рождения красавица принадлежала к высшей знати. Жаклин поводила точеным носиком по сторонам и тут же нашла вполне подходящего кандидата в мужья. Это был дядя малолетнего короля, герцог Глочестер, лорд-протектор Англии, мужчина собой видный, деликатный и не без образования. К тому же еще не старый и очень, очень богатый. Словом, дело сладилось.

Прекрасно известно, что в Греции есть решительно все, начиная от дутого золота и заканчивая норковыми шубами. Зато любая из дорог ведет в Рим. Англичане сухи и надменны, а из гостей уходят не прощаясь. Немцы некрасивы, воинственны и педантичны, а итальянцы вообще не знают, чего хотят. Каждую минуту макаронники требуют от любимых то распахнуться до пояса, то прикрыться с головой.

Американцы тупые, зато русские могут выпить сколько хочешь без всякого ущерба для здоровья. Французы же не дураки вкусно поесть, а в области амурных наук лягушатники далеко оставили позади и «Кама Сутру» и «Ветку персика». Скажу больше, есть обоснованное подозрение, что именно галльские эмиссары в стародавние времена обучили доверчивых туземцев всяким грязным «французским штучкам», в результате чего население Индии и Китая чудовищно поперло вверх.

Графиня Жаклин в совершенстве владела всеми любовными премудростями, живи она тремя столетиями позже, ее с полным основанием назвали бы прекрасным дитем порока. Юная фландрийка, на диво искушенная в любовных утехах, с легкостью оттеснила от властителя Англии блеклых британских нескладех, а герцог с изумлением обнаружил, что постель – чуть ли не последнее из мест, где влюбленные могут предаваться страстным восторгам. Для чего же тогда придуманы кресла, столы и портшезы?

Дошло до того, что наместник Англии насмерть рассорился с родным дядей, кардиналом Бофортом. Властному старцу не по душе пришлась шустрая французская разведенка, ну и шут с ним, с дурнем старым! Отныне герцог месяцами не занимался государственными делами, прекрасно проводя время на балах и приемах, а рядом с ним была одна лишь Жаклин, сердечный друг, души услада! Итак, двое влюбленных самим небом были созданы друг для друга, а потому через три года гражданского брака, когда английское королевство начало уже приходить в некоторое запустение, наконец-то соединили руки и сердца.

Лишь одно омрачало безоблачное счастье: Жаклин и герцог Брабантский после развода не поделили имущество. Графиня требовала обратно земли Эны и Голландии, со всеми их обитателями, замками и богатствами. Бывший муж осыпал ее в письмах грязной бранью, но приданое упорно не возвращал, считая его справедливой компенсацией за перенесенные в браке тяготы и лишения.

Не на шутку обидевшись за любимую, герцог Глочестер собрал личное войско, и после короткой победоносной войны его наемники выперли из Фландрии всех посторонних, а кто не хотел убраться по-хорошему, тех, в назидание, повесили. Кого за ноги, а кого и за шею, тут уж как получилось. Благо промышленная революция только начиналась и деревья в Европе еще не успели вырубить под корень. Наемники Глочестера гнали назойливых поганцев аж до самого Брюсселя, бывший муж еле успел захлопнуть городские ворота перед самым их носом. Ему было чего опасаться, ведь разгоряченный новобрачный пообещал лично кастрировать герцога Брабантского ножницами для стрижки овец, если тот еще хотя бы раз косо глянет в сторону бывшей жены.

Оскорбленный и обобранный муж тут же пал в ноги любимому кузену и верному другу англосаксов герцогу Филиппу Бургундскому, слезно жалуясь ему на английского беспредельщика. Мол, угомони соратника по борьбе, а главное – отбери у хулигана острый предмет! Филипп страшно обиделся за кузена Жана, а потому отозвал бургундское войско из соединенной армии. Вместо штурма французских замков и городов бургундцы принялись отвоевывать Эну и Голландию у вероломного союзника и отняли-таки приданое взад.

Закусивший удила наместник Англии провел новый набор наемников и вновь выпер из спорного графства всех посторонних к чертовой матери. К этому моменту потери заколотыми, застреленными и зарубленными с обеих сторон насчитывались уже сотнями, – похоже, в Европе назревала очередная заварушка. Протяжно запели трубы, загрохотали барабаны, по всей Бургундии объявили сбор ополчения. Вернуть кузену отнятое барахлишко – святое дело.

Страсти накалились до крайнего предела, о завоевании Франции все позабыли напрочь, а недавние добрые друзья были готовы зубами вцепиться друг другу в глотку. Только чудом бургундцы не вступили в войну с англичанами. Целых три года бывшие союзники никак не могли договориться, кому же будет принадлежать Фландрия, в итоге дело как-то решилось в пользу брошенного мужа. Герцог Бедфорд примирил младшего брата с Филиппом Бургундским, но далось ему это нелегко. Восстановить прежние сердечные отношения не удалось, после происшедшего остался какой-то неприятный осадок.

К слову сказать, когда англичане попросили помочь в осаде Орлеана, Филипп нехотя разрешил им нанять в Бургундии полторы тысячи воинов, но воевали те уже за английские деньги. А когда в ходе осады Филипп попытался выступить посредником между жителями осажденной Жемчужины-на-Луаре и британцами, герцог Бедфорд жестко оборвал его, мол, не лезь не в свое дело, Орлеан – моя добыча. Да, дружба кончилась. Разумеется, все это время и речи не могло быть о новых завоеваниях во Франции, Англия и Бургундия во все глаза следили друг за другом, а спали вполуха, опасаясь предательского удара в спину. Вот уж поистине, вор у вора…

Вот так одна на редкость смазливая девица ухитрилась стравить англичан с бургундцами, расколола сплоченную коалицию, подарив истерзанной войной стране самую драгоценную вещь на свете – время. И пусть седобородые историки ныне гнусаво бормочут, что все произошло случайно, мы лишь усмехнемся. За три относительно мирных года, пока Англию, Бургундию и Фландрию лихорадило из-за прекрасных глаз и упругой попки графини Жаклин, французы с нуля сумели восстановить уничтоженную армию, укрепили городские стены, отлили новые пушки. А главное то, что в стране как из-под земли появилась Орлеанская Девственница.

Две женщины, к слову сказать лично знакомые друг с другом, бережно передали Францию из одних слабых рук в другие. Похоже, кто-то на небесах очень любит французов. Или все же француженок?

А потому воскликнем вслед за галлами:

– Боже, благослови женщину!

Святой воин

Подняться наверх