Читать книгу Невинные создания - Англия Полак - Страница 46

Не знаю, на что я рассчитывала, когда голос матери раздался в трубке, но точно не новость, что тело моего брата кто-то похитил. Кто-то. Этот кто-то раскопал могилу и вытащил Элиота, даже не потрудившись, скрыть место преступления. Но, ужас был в том, что с похищения прошло уже два дня, а пропажу обнаружили только сегодня. Почему? Потому что смотритель кладбища приболел, а сменить его было не кому, до сегодняшнего дня.

Я просто не понимаю, кому понадобилось выкапывать тело Элиота… то, есть у меня есть предположения и они, боже, это какой-то абсурд! Он пролежал там год. Год! От брата остались кости, одежда и не так много плоти, чтобы использовать ее в… поверить не могу, что я расцениваю версию похищения с целью поедания каким-нибудь сатанинским культом. Или хуже того, использовать его останки, чтобы призвать дьявола. Да у фанатиков столько антирелигиозных идей, что становится страшно не за жизнь, а за существование после нее. Вот так умрешь и не знаешь, что с твоими костями сделают.

Я стояла недалеко от опечатанной лентой, могилы Элиота, наблюдая за матерью. Приехав на кладбище, мне не удалось с ней еще поговорить. Она была слишком занята беседой с офицером полиции, а сейчас, мама в открытую флиртовала с мужчиной в форме. Что с ней происходит? Тело ее сына кто-то выкопал, а она глазки строит?!

Не верится, что я стала очевидцем бесчувственности! Если раньше она была просто чопорной аристократкой, то сейчас превратилась в Ледяную Королеву, дистанцируясь от всех, кроме тех, кто ей интересен. Пожалуй, ни я, ни брат, не входим в ее список.

Ладно. Похоже, милое воссоединение долго еще не случится.

Переключив свое внимание на могилу, я изучала оставленные на земле, следы от рук, пальцев и ботинок. У меня нет опыта в криминалистике, но очень похоже на двенадцатый¹²⁶ размер обуви.

У Элиота был двенадцатый.

И что это значит?

Он не мог выбраться из могилы и пойти. Мертвые не ходят и тем более не оставляют следов, но такое ощущение, будто Элиот это сделал. Сам.

А еще меня привлекло то, чему я не могу дать объяснение. Например, цветок, которого до этого не было. Нет, это не кто-то оставил его в качестве соболезнований… он рос прямо из земли. Или черное пятно на гранитной плите, в форме ладони, словно нечто прикоснулся к камню, и выжгло его. Кое-где, трава подмята и вырвана, но самое жуткое, так это отверстие в могиле. Я достала телефон, включая фонарик, и направила луч света вниз. Отсюда, хорошо видно, что крышки гроба нет, как и тела моего брата. Это очень странно. Странно настолько, что я теряюсь в догадках, каким образом похитители забрали Элиота, при этом, не нарушив весь участок.

– Здравствуй, Элизабет. – Подняв на мать глаза, я поежилась, скорее от прохладного воздуха, нежели от ее холодного взгляда. Ее тон до сих пор отливает небрежностью, словно я не ее дочь, а какая-то бесхозная шавка, увязавшаяся за ней. Ну, что поделать. Родителей не выбирают, а выказывать свою уязвимость, я тоже не собираюсь.

– Здравствуй, мама. – Я смотрю на нее, всеми силами заставляя себя поверить, что это она, но все это ложь. Передо мной незнакомка, которая только притворяется женщиной, некогда любившей моего отца и меня с братом. Она перестала быть ею, хотя стандарты, которых мама всегда придерживалась, остались. Те же, выжженные добела, волосы, уложенные в изящную прическу. Эффектный макияж, скрывающий ее истинный возраст, изысканная одежда – модная и обязательно дорогая, и конечно, маникюр. Красные, длинные ногти. Без них, она не может существовать.

Она напоминает мне богемную кинозвезду, которая с успехом окончила свою карьеру и теперь наслаждается безбедной жизнью в своем особняке.

Ну, особняка, у нее нет, но двухэтажный дом в Ист-Виллидж, в котором мы с братом выросли, вполне себе ничего.

И это моя мать – Генриетта Войс. Сорокапятилетняя домохозяйка.

– Давно тебе сообщили?

– Утром. Я позвонила тебе, потому что Элиот был твоим братом. – Был моим братом? Просто потому что был моим братом? Не потому, что он ее сын, а потому что Элиот мой брат? Я сжала кулаки, начиная закипать от злости. Будь в ней хоть капля сострадания и любви, она бы выразилась иначе. Она должна была сказать, что какая-то мразь, похитила тело нашего Элиота. Нашего любимого Элиота! – Это же не помешало твоей работе?

– Нет. – С той же холодностью, ответила я, а надо было взорваться и все высказать. Как будто пропало не тело моего брата, а ее ключи!

Спокойно, Бэт. Помни, про упражнение. Глубоко дыши и считай до десяти.

Пока я пыталась успокоить всклокоченные эмоции, мама изучала меня. О, я помню этот, сожги немедленно свою одежду и приведи волосы в порядок, взгляд. Что такое, мама? Тебе не нравится, как я выгляжу и моя прическа? Тебя приводит в ужас эти тошнотворные косички? Меня, тоже, но только чтобы тебя позлить, я буду носить их с высоко поднятой головой. Что я и сделала, горделиво вскинув подбородок.

– Простодушие для женщины твоего возраста – дурной тон. – С тем же успехом, она могла послать меня к черту на рога. – Мужчины могут неверно истолковать твои действия, моя дорогая. Ни одна уважающая себя дама, не захочет, чтобы ее использовали.

Моя дорогая? Использовали? Ох, неужели, она переживает за мое целомудрие? А не поздновато, когда я давно не невинна и встречалась с мужчинами? Или мы с Элиотом появились на свет, благодаря непорочному зачатию? Серьезно? Мама все еще верит в эту доктрину, зубами вцепившись в нее, и меня туда же пытается утащить? Хорошо, тогда, как она объяснит, роман с другим мужчиной? Я понимаю, отец умер три года назад и прочее, но не надо делать из меня монашку, когда у самой рыльце в пушку!

– Ты волнуешься? – съязвила я, невинно хлопнув ресницами.

– Прекрати, Элизабет. – Строго осекла мама. – Ты не в том возрасте, чтобы я тебя воспитывала. – Она выдохнула. – Видит бог, я пыталась сделать из тебя истинную леди.

– Видимо, недостаточно. – Все с той же язвой, протянула я, ощущая, как в груди растекается жар от раздражения, вкупе с восторгом. Еще одно слово и перепалки не избежать.

– Вот поэтому мы с тобой не разговариваем. – Она скрестила руки на груди, развернувшись в другую сторону. – Ты всегда была агрессивным и нетерпеливым ребенком. Не позволяла мне выражать свое мнение.

– Раз так, тогда поговорим о твоем сыне, Элиоте. – Я шагнула к ней. – Ты помнишь, каким он был? – я намеренно давила на больную мозоль, пытаясь вызвать в ней хоть какие-нибудь эмоции, кроме равнодушия. – С кем он был, когда…

– … замолчи! – рявкнула мама, резко взглянув на меня. Ее глаза горели незнакомыми для меня эмоциями. Всю жизнь, я помню ее сдержанной и тут, надо же! Плотину прорвало, и она показала, что ей тоже больно. – Не смей обвинять меня в его смерти. – Жаль, что эффект длился всего несколько секунд. Снова вернулась непробиваемая миссис Ледышка. – Мы больше не будем говорить об этом. – На этой ноте, я услышала приближающиеся голоса двух мужчин. В нашу сторону направлялся Вэл и детектив Трэйд.

– Как и всегда. – Буркнула я, развернувшись в сторону копов и сунув руки в карманы пальто. Теперь, меня трясло не только от холода, но и от адреналина.

– Ты знаешь их? – она встала рядом, машинально поправляя и без того, идеальную прическу. Ух, зла не хватает. Мать и с ними кокетничать собирается?

– Детектив Хоган и Трэйд.

– Легкомыслие – магнит для неприятностей. – Укоризненно заметила мама. Но, я была не в том состоянии, чтобы смущаться и краснеть под пристальным взглядом Вэла. Плевать.

– Мы – что, продолжаем разговор? – прошипела я. Только ответь, мама, и я за себя не ручаюсь.

– Детективы, – но, она быстро нацепила на себя дружелюбную улыбочку, протягивая руку Трэйду, затем Хогану. Вся такая милая и воспитанная. Ведьма, в розовой обертке. – Как хорошо, что вы приехали. Я, миссис Войс. Мать Элизабет. – Вэл слегка пожал ее руку, коротко взглянув на нее и снова вернув ко мне внимание. – У нас случился очень неприятный инцидент.

Неприятный инцидент? Нет, ну, вы только послушайте ее! Змеюка научилась говорить, а вот понимать, что ляпает не обязательно, да?

Я сжала переносицу, с трудом сдерживая гнев. Когда-нибудь, я придушу ее за это, и пусть меня посадят!

– Мы во всем разберемся, миссис Войс. – Вежливо проговорил Вэл, также любезно передав мою нерадивую мамашу в руки своему напарнику для разговора. – Бэт? – я резко выдохнула, встречаясь с ним взглядом. Нет, правда, я не в силах больше слушать бредни матери и делать вид, что могу с этим справляться. Даже стоять с ней на одной площади невыносимо. – Хочешь поговорить об этом?