Читать книгу Любовь без памяти - Анна Фёдорова - Страница 10

Не знаю, сколько это может продолжаться, но директриса снова улыбается. Уже несколько недель я делала пометки в календаре и выявила закономерность: каждый понедельник, а иногда и четверг, директриса пребывает в прекрасном расположении духа. Мне бы порадоваться за нее, но беда в том, что в остальные дни директриса приезжает злая и раздраженная. Злость срывает на работниках, в частности, на мне. Было бы гораздо удобнее, если бы понедельник был днем злости, как у большинства нормальных людей, а остальные дни были бы обычными. Но у директрисы не бывает ничего, как у нормального человека. Виной тому родовое проклятие или тяжелый характер – не знаю, но она опрделенно не похожа на среднестатистического гражданина. Гражданку. Она ведь женщина, кажется. Хотя чаще выглядит, как монстр неопределенного пола. Думаю, я не нравлюсь ей из-за своей молодости и привлекательности. Хотя, еще есть такой вариант, что ей противно само существование людей, как таковое.

– Это восхитительно! Чудесно! – директриса рывком поднесла мою руку к своим глазам. – Очень красивый браслет. Где ты его купила?

– Кхм… Мне подарили.

– Красный цвет. Мужчинам нравится красный, – задумчиво произнесла директриса и медленно отпустила мою руку.

Я не стала напоминать этой сумасбродной женщине, что вчера она устроила скандал из-за того, что я посмела появиться на рабочем месте с таким «чересчур ярким украшением». Сегодня я специально надела его снова, чтобы окончательно убедиться в теории «добрых понедельников».

– Ах да, Надя, – директриса приветливо улыбнулась, – в этом месяце план по продажам перевыполнен. Тебе полагается премия в двойном размере. Можешь прямо сейчас получить у Марины.

Да здравствует, добрый понедельник! Прежде двойную премию никогда не начисляли, хотя план перевыполняли не раз. Если директриса еще месяц-другой побудет доброй, может, и дополнительные дни к отпуску удастся выпросить.

Я получила премию, перекинулась парой фраз с Мариной и вернулась на рабочее место.

– Наденька, сегодня можешь уйти с работы по-раньше, – директриса поправила прическу. – До четырех поработай, а завтра к девяти утра.

Я рассыпалась в благодарностях, потом отправила смс Лене: «Сегодня освобожусь раньше», а затем…

Зазвучала итальянская песня – входящий вызов на мобильник директрисы. Она расплылась в улыбке и ответила на звонок. Улыбка сменилась гримасой. Телефон полетел в стену.

– Бардак! Везде бардак! – закричала директриса и смахнула со стола стопку футболок. Чую, дело будет плохо.

– Почему не выложила товар? – накинулась она на меня.

– Я ходила за премией.

– Сначала работа, потом все остальное!

– Но вы сами сказали…

– Молчать! – директриса стукнула кулаком по столу, подарочные фишки подпрыгнули. – Что это за вульгарный браслет в рабочее время? Здесь магазин одежды, а не публичный дом!

– Но…

– Лак? Розовый лак на ногтях? – директриса шумно выдохнула. – Никакого макияжа на работе! Ногти коротко подстрижены, покрыты бесцветным лаком. Никаких мини-юбок!

– Я в джинсах…

– Никаких каблуков!

– Я в кедах.

– Декольте! Побрякушки! Ни стыда, ни совести! Двадцать семь лет видите ли!

– Мне? Мне двадцать два.

– Двадцать два? – директриса оглядела меня с ног до головы и рявкнула: – Уволена!

– За что? – воскликнула я.

– За распутство! За вызывающий внешний вид! За отсутствие каких-либо моральных принципов! Пошла вон!

Я могла бы, конечно, высказать ей все, что у меня накипело за все время работы в этом магазине, но, боюсь, директриса устроит побоище. Я молча и быстро собрала вещи и покинула магазин. Вслед мне кричали абсолютную бессмыслицу: «Двадцать семь лет, понимаете ли! Фифа раскрашенная! Негодяи! Похотливая молодость! Вульгарщина!»

За неправильную парковку штрафуют, за переход в неположенном месте то же, за порчу чужого имущества необходимо платить, а почему за самодурство не предусмотрено наказания? Директриса погубила все мои нервные клетки. Если бы она заплатила за все свои оскорбления, моя жизнь была бы обеспечена лет на десять. А если бы еще и родители делали подарки каждый раз, когда пристают с нравоучениями, жить стало бы финансово легче.

Кстати, о родителях. Ох, и достанется мне от них! Мама с папой ни за что не поверят, что моей вины в увольнении нет. Опять заведут песню, будь внимательней, расторопней, не зевай. Существуют на белом свете родители, которые довольны своими детьми? Вот когда у меня появится ребенок, я не буду мучить его лекциями о прилежности и трудолюбии, аккуратности и ответственности. Пусть делают со своей жизнью, что угодно, лишь бы укладывались в рамки Конституции.

– Надюха! Привет! – гаркнул кто-то у меня над ухом.

Я повернулась и впала в ступор. Передо мной стоял довольный Санька из параллельной группы. Я встречалась с ним около месяца. Расстались довольно глупо. После одной из ночей, проведенных вместе, Саня ушел магазин за пирожными и не вернулся. Я два дня пыталась до него дозвониться, телефон был выключен. Через несколько дней в ответ на смс: «Саня, где ты? Я волнуюсь». Мне пришел ответ: «Все у меня ок. А это кто?» Мог бы изящней меня отшить, негодяй.

– Как жизнь? Сто лет не виделись! – улыбался Саня.

Я не могу поверить, что он может как ни в чем не бывало стоять и улыбаться! Ему следовало бы упасть на колени и вымаливать прощение. Но такой подвиг ему не под силам. Мог бы сделать вид, что не заметил меня и перейти на другую сторону улицы, такой вариант мне бы тоже подошел.

– Надюх, ты чего? – заволновался Саня.

В прежние времена я бы сказала несколько ничего не значащих фраз и пошла бы дальше. Но вчера мне испортил настроение Степа, сегодня – директриса, а вечером ожидается разборка с родителями. В общем, все было против Сани.

– Я смотрю, ты совсем оборзел, донжуан несчастный! – громко начала я и за минуту высказала ему, кто он такой, что ему с собой сделать и где его ждут.

А он, представляете, что он сделал? Саня обнял меня, погладил по голове и прошептал:

– Ну-ну, все будет хорошо.

– Слушай, ты! – я резко высвободилась из его объятий и ткнула кулаком в его грудь. – Тебе правда кажется нормальным, сначала бросить меня, а потом спрашивать, как дела, будто бы ничего не случилось?

– Бросить тебя? – удивился Саня. – А мы разве встречались?

– Что? – я отступила на шаг и внимательно посмотрела на парня. Удивлялся он искренне, может, я его с кем-то перепутала?

– Ты Александр Перепутьев?

– Ну, я, – подтвердил Саня.

– А я?

– А ты Надя, – рассмеялся он. – Что-то не пойму, что происходит.

– Знаешь, я тоже не понимаю. Давай восстановим картину событий.

– Может, для начала в кафе зайдем? – улыбаясь предложил Саня.

– Никуда я с тобой не пойду, пока не выясню, друг ты мне или враг.

– Ну, уж не враг это точно!

Мы присели на скамейку. Саня по-прежнему был весел и доброжелателен. Думать, что он подлый лицемер, у меня уже не получалось. И понять, как он мог забыть, что мы встречались, у меня тоже не выходит.

– Мы познакомились на дне рождения Лили, так?

– Так, – подтвердил Саня и добавил, – это было в январе. Мы еще соседей вроде затопили.

– На следующий день мы, а это значит, ты и я, пошли в кино, так?

– Так. На фильм ужасов, ты выбежала из кинозала посреди сеанса.

– Потом мы поехали к тебе.

Саня кивнул.

– Потом, то есть в последующие дни, мы часто встречались, ходили куда-нибудь, было?

– Было.

– А помнишь, как ты проснулся у меня дома после дня влюбленных?

– Помню, конечно. Я проснулся из-за того, что на меня упало большое бумажное сердце.

– И что было дальше?

– Я его убрал. Вроде, в шкаф затолкал.

– Потом я сказала, что хочу пирожных и ты…

– Видимо, пошел за пирожными.

– Что было потом?

– Потом? Я встретил Галю.

– Галю?

– Ну, мою девушку. Я рассказывал тебе на дне рождении.

– Твоя бывшая девушка?

– Почему бывшая?

– Так вот почему ты не вернулся!

Саня рассмеялся.

– Так ты на меня обиделась из-за того, что я не принес пирожные? Надя, ну, здесь нет ничего удивительного. Я встретил Галю, мы помирились, мне было не до сладостей.

– Мог бы рассказать мне, что помирился с Галей!

– Зачем? – удивился Саня.

– И телефон выключил!

– У меня его украли, как раз у кондитерской.

– А когда я отправила смс «Где ты?», ты спросил, кто это?

– Так украли же телефон! Сим-карту я восстановил, но все контакты были в памяти телефона. Наизусть я твой номер не помню.

– Почему ты мне больше не звонил?

– Я помирился с Галей. Как я могу с тобой видеться, если я помирился со своей девушкой?

– Ах, она твоя девушка! А я тогда кем была?

– Подругой.

– То есть все время я была для тебя просто подругой?

– Да, лучшая подруга. – Саня коротко рассмеялся, а потом внимательно на меня посмотрел: – Надь, ты не шутишь? Ты правда думала, что я тебя бросил? В смысле, будто бы мы встречались?

– Да, – я растерялась.

Спокойный голос Сани, внимательный взгляд сделали свое дело.

Я сидела на скамейке в зеленом-презеленом парке, щурясь от солнца. Мимо проходили мамы с колясками, лаяли смешные маленькие собачки. День казался чудесным, а все люди – хорошими. И мне стало казаться, что с Саней у нас был просто секс по дружбе… И в эту минуту мне все было ясно и понятно, и не хотелось злиться.

Саня еще немного поболтал о всякой ерунде, потом откланялся и широким шагом пошел к новому кинотеатру, на свидание с Галей.

А я не знаю, что делать. Не в том смысле, какие дела придется решать, куда идти, чем заниматься. Я не могу понять, что со мной не так. Почему я влюбляюсь в каждого, кто мне улыбнется. Мне ни разу не приходило в голову, что я для них всего лишь друг, знакомая, кто угодно, только не любимая. Мысли о человеческом несовершенстве так сильно увлекли меня, что я не заметила, как пришла домой. Родители были в хорошем настроении, мама суетилась на кухне, папа носил в квартиру соседские стулья. Оказывается, родители все-таки решили отметить годовщину знакомства. Как-никак юбилей – тридцать лет. Надо же, познакомились в четырнадцатилетнем возрасте и до сих пор вместе. А ведь по ним не скажешь, что они терпеливые люди.

К счастью, я уже вышла из того возраста, когда на каждом празднике надо читать стихи, петь, плясать, чтобы гости умилились умному и артистичному ребенку. Наоборот, теперь меня неохотно пускают к гостям. Дескать, я много говорю, а думаю наоборот мало. Меня устраивает, что родители не зовут меня на праздник, где собираются их коллеги, начальники и прочий скучный народ.

Я надела красную майку, белые шорты, босоножки и отправилась навстречу с Леной. Мы договорились устроить соревнование по поеданию мороженого. Люблю Ленку за то, что с ней не нужно быть взрослым человеком. Достаточно вести себя по-человечески, и все, больше никаких критериев нет.

– Как тебе удалось вырваться с работы так рано? – спросила Лена, бросив сумочку на соседний стул.

– Да ничего сложного – меня уволили.

– Вот как? – удивилась Лена. – А я думала, когда люди планируют освободится пораньше, они просто отпрашиваются у начальства, а не увольняются. Предупредила бы хоть, я бы принесла тебе утешительный подарок.

– Ну, знаешь ли, я не планировала, что меня уволят. Все как-то быстро и неожиданно произошло. С утра директриса была ангелочком. Один телефонный звонок, и она превратилась в монстра. Оно и к лучшему, что я лишилась работы. Давно пора подыскать более теплое местечко, а я все никак не решалась. Откладывала до своего дня рождения, до маминого, до папиного, до праздников. Так сама бы и не собралась.

– Хочешь, поговорю с папой? Он может тебя устроить в нашу фирму.

– Кем?

– А кем хочешь?

– Финансовым директором.

– Финансовым директором не получится, – серьезно ответила Лена. – А если секретаршей финдиректора?

– Похожие вакансии, – усмехнулась я. – Нет, Лен, спасибо. А то вдруг мне придется дружить с тобой не из-за схожести интересов, а из-за боязни потерять работу.

– Как это? – удивилась Лена.

– Как это? – переспросила я. – Тебя, что, никогда не обманывали, не использовали в корыстных целях?

– Не знаю. Вроде бы нет.

– Наивный ты человек, – вздохнула я. – Просто не верится. А ведь все говорят, что наивней меня нет никого!

– Кто говорит?

– Всякие-разные.

– А почему ты слушаешь всяких-разных?

– Ой, Лен, давай уже есть мороженое.

Лена пожала плечами, открыла сумочку, достала фотографию:

– Это мой брат.

– Совсем не похожи, – я поднесла фотографию ближе к глазам, силясь найти хоть одну похожую черту у Лены и запечатленного на фотографии парня.

– Он мне не родной. Мой папа раньше жил с его мамой. Мне было пять, а Тимуру восемь. Я по нему очень скучаю.

– Почему не встретишься?

– Он не хочет. Первое время после развода родителей мы часто виделись. Потом он получил травму, у него проблемы с ногами. Уже полгода он в инвалидной коляске. Сказал, пока не встанет на ноги, никого не хочет видеть.

– А если он вообще никогда не встанет?

– Он выздоровеет.

– Что говорят врачи?

– Не знаю, он не рассказывает.

– Ты не знаешь, какое у него здоровье и уверена, что он выздоровеет?

– Я знаю, какой у него характер.

Лена убрала фотографию в сумочку и задумчиво посмотрела на меня.

– Ты поможешь мне с ним встретиться? То есть, просто побудешь рядом со мной? Мне страшно, что если я буду одна, он меня прогонит.

– Думаешь, я его смогу отановить?

– Он очень вежливый! Если я буду не одна, он обязательно меня выслушает. Пожалуйста, Надя, мне больше некого просить.

– Да без проблем. Когда ты хочешь с ним увидеться?

– Примерно через неделю.

– Договорились.

– Тогда приступим к поеданию мороженого! – радостно сказала Лена.

Ее так легко обрадовать! Или, может, она сама по себе счастливый человек? В конце концов, каждый сам ответственен за свое поведение. Стоит помедитировать на то, что я становлюсь разумной и счастливой. Вдруг поможет.

Почетное звание «Пожиратель мороженого» было присвоено Лене. Она слопала семь порций, а я осилила только пять.

В награду я спела Лене шуточный гимн и вручила упаковку активированного угля.

Затем мы бродили по улицам, рассказывали необычные истории из собственной жизни. Вернее, рассказывала Лена, а я внимательно слушала. Лена младше меня на целый год, а повидала столько, будто родилась на два десятилетия раньше.

Мы гуляли до десяти часов вечера. Когда я пришла домой, ноги гудели, будто я все это время бегала, а не прогуливалась пару часиков. Надо бы заняться физической подготовкой.

Дома продолжалось гуляние, поэтому никому не было до меня дела. А нет, вру. Андрей Иванович попытался вытащить меня потанцевать, за что был сурово отчитан женой. Чтобы больше никого не смущать своим присутствием (вдруг еще кто-нибудь захочет пригласить меня на танец), я ушла к себе в спальню, предварительно прихватив вкусной еды.

Никогда не понимала тех, кто советует бороться с депрессией физическими упражнениями, а не шоколадками. Бывает, такая тоска навалится, что и сидишь-то с трудом, какие уж тут могут быть приседания, наклоны и повороты. И вообще, может все счастливые люди – глупцы, которые никогда не размышляют о смысле жизни, о превратностях судьбы. Та же Лена никогда не анализирует поступки других людей. Верит всем без разбору и не задумывается, хорошо ли развиваются события или все идет хуже некуда.

Так и не поймешь, как жить правильно. Вот и идешь все время наугад, ошибаешься, пробуешь снова. А ведь столько времени можно было бы сэкономить, зная правила верного поведения и следствия поступков.

Я решила позвонить Степе. Если он снова занят, я хотя бы пожелаю ему спокойной ночи. Мне необходимо услышать его голос.

Длинные гудки. Отбой. Через десять минут смс: «Улетел в Италию. Через две недели увидимся». Что? Какая Италия? Он обещал, что завтра мы поедем на открытие ресторана… Мы и так толком не виделись почти месяц!

Сообщение от Тумана.

Туман: Привет, Надя! Как настроение?

Я: Ужасное! Препротивное настроение! Все мужики – гады и козлы!

Туман: Кто тебя обидел?

Я: Никто не обидел. Просто я констатирую факт, что весь мужской род – сборище эгоистов и идиотов!

Туман: тише, Надюш…

О! Может, увидеться с Туманом? Пусть Степа знает, что на нем свет клином не сошелся!

Я: Слушай, а давай завтра встретимся? Мы уже так долго переписываемся, а виделись только один раз.

Туман: Надя, я бы с большим-пребольшим удовольствием, но завтра никак не могу.

Я: Понятно.

Туман: Я серьезно. Завтра очень много дел. И все неотложные.

Я: Конечно.

Все, больше не буду ему писать!

Он тоже молчит.

Через десять минут я уже собралась попрощаться с ним навсегда, как он наконец отправил сообщение.

Туман: давай сходим в кино?

Я: Когда? Лет через десять?

Туман: Завтра.

Я: У тебя же много дел!

Туман: Придумаю что-нибудь. Когда ты свободна?

Я: Если в кино, то пойдем на комедию! Забыла название. Ну, посмотришь в интернете. Сеанс в восемнадцать ноль-ноль, кинотеатр на улице Тютчева.

Туман: Договорились.

Может, начать встречаться с Туманом? А что? Он интересный собеседник, симпатичный. Даже чем-то на Степу похож. Внешностью, разумеется, а не общением. Закручу роман с Туманом, пройдусь с ним под ручку перед Степой. Пусть Степан увидит, что, кроме него, есть в этом городе красавцы-блондины. Вот только… Мне на миг представилось, как Степа прогуливается с какой-нибудь девицей. Сразу стало одиноко, холодно и тоскливо.

А ведь он может. То есть, возможно, что он меня обманывает. Вдруг он отправляет смс, пока его пассия в ванной комнате. Тайно приглашает других девушек. И я ничего не могу сделать. Я даже не знаю, чем он занимается. Кем работает, где живет. Он никогда не рассказывал, хотя я спрашивала его об этом много раз! То промолчит, то отшутится, то сменит тему разговора. Степе все равно, что я чувствую.

Никогда. Никогда я не обману того, кто влюбится в меня. Если он будет мне не интересен, так и скажу. Если я буду в отношениях с другим – не скрою. Только не врать. Ни себе, ни другим.

Я набрала текст сообщения. «Очень тебя люблю, Степа! Возвращайся скорее!» и стерла. Потом снова набрала и, зажмурившись, отправила. Ведь он все равно знает, что я его люблю, только бы мне догадаться, как он относится ко мне. Только бы почувствовать, что он мной дорожит. Или пренебрегает… Нет! Лучше оставаться в неведении, чем узнать о своей ненужности.

Туман… О нем я тоже толком ничего не знаю. Если подумать, то станет ясно, что я всегда мало что знала о своих партнерах. Так может не в мужчинах дело? Вдруг, это со мной что-нибудь не так, если для большинства, я всего лишь человек женского пола, а не личность. Может, со мной и заняться нечем, кроме секса? Поэтому и заканчиваются мои романы, едва начавшись. Хотя, постойте! Туман не посягает на мою постель! Внимательно относится ко мне. Почему же у меня не учащается сердцебиение от его имени? Что, без боли не интересно?