Читать книгу Ключ – это Солнце - Анна Никова - Страница 4

Когда я вышла из автобуса, дождь уже перестал. Было облачно, но кое-где между облаками пробивались солнечные лучи. Поставив на траву сумку, первым делом я ощутила… воздух. Вы себе даже не представляете, какой там воздух! Это как аромат множества цветов, лесной прохлады, легкого дуновения реки и еще чего-то. Как настоящая дочь города, я даже не представляла, что воздух может быть таким свежим, и в то же время сладким, терпким и рафинированным.

Сделав шаг, я пошатнулась. Голова начала бешено крутиться и я просто плюхнулась на сумку.

– Эээ, дамочка, это еще что такое? Такая молодая, а уже навеселе, – сказал подошедший ко мне старичок, – что ж ты так, а?

– Извините, пожалуйста, – непонятно зачем извинилась я, – это просто голова закрутилась. Воздух тут такой…

– А, я гляжу, ты не здешняя вроде. Руку давайте, барышня. И какими судьбами вас сюда принесло?

Старичок помог мне встать, а сам тут же плюхнулся на сумку. Я сразу начала вспоминать, не остались ли там еще какие-либо продукты. Вроде, нет. В поезде доели. Если есть какая-нибудь булка, ну ладно. Как-нибудь.

– Да, вы верно подметили. На работу я к вам приехала.

– Это в коровник, что ли? По-моему, мест там нету. Иль Аньку хотят турнуть? Ты это, девица, осторожнее с Анькой то. А то она, если что, одной сиськой тебя пришибет! – сказал дедуля, осмотрев меня с ног до головы.

– Нет, ну что вы! – воскликнула я. – Я и коров толком в жизни не видела. Все больше на картинках. Или с окна автобуса. Я учитель по профессии. В санаторий я. Там тоже с детьми заниматься надо.

– Интеллигенция, значит. Вон оно что.

С этими словами дедуля постарался подняться с сумки, не удержался, вцепился в меня, и мы с ним вдвоем мило уселись туда же, на мою сумку. Я снова подумала, что если там завалялся хоть один банан…

– Э, Михалыч, ты что, с дуба рухнул? – закричала одна с проходящих мимо женщин. – Или давно не зарабатывал по старческим костям сковородкой от Семеновны?

– Чего к молодым-то цепляешься? Иль своя надоела уже? Так и я могу заменить – не такая молодая, но и не старая еще! – подхватила вторая женщина.

– Идите, бабоньки, куда шли. Идите, – захрипел дед, – а то еще леший, не дай Бог, языки вам поотрывает. А вообще, погодите. Мария, руку дай, что ли, а то учительша наша отойти не может от наших местных достопримечательностей.

– Вот как? Это от каких же? – спросила видимо Мария – та, к кому старик обращался. – Не от тебя ли? Ты у нас еще та достопримечательность!

– Спасибо, что на ноги поставили, – поблагодарил Михалыч.

– А вы и вправду учительница? В нашу школу? Из города? – с удивлением спросила Мария.

– Да нет, в санаторию она, на работу. Все, идите, сороки. Видите, бледная она какая-то.

Женщины еще сказали что-то Михалычу на ухо и со смехом пошли по улице.

– Меня Никита Михалыч зовут, – представился дед, протягивая мне руку.

– Елена, ну Лена-то есть, – ответила я.

– Ну вот что, Елена, от нашего воздуха у кого хочешь башку снесет. Да и с дороги ты. Идем ко мне домой, с Семеновной познакомлю. И, кстати, тебя все равно поселять к кому-то будут – в санатории жить нельзя. А у нас как раз комнатенка то пустует. Тебя, видать, ждала.

– Да мне в санаторий надо. Там знают, что я приехать должна.

– Да не боись ты. Мы с дома перезвоним, телефоны сейчас у всех есть. А в санатории как-раз соседка наша работает. Убирает она там. Кто ж она там… А! Клининг менеджер – во как! Полы моет, зато ходит, как курица после… Она и позвонит куда надо. Пойдем, девица, пойдем. А то боюсь, как бы не грохнулась ты прям на дороге. Я хоть мужик еще ого-го-го, но боюсь, что вместе с сумкой тебя не дотащу.

Мне действительно было что-то не по себе. Может это переезд, устала с дороги или надышалась кислородом. Я с благодарностью поплелась за Михалычем, по дороге оглядываясь вокруг.

Осиново представлял собой большой поселок, много зелени. Домики все разные: где одно-, где двухэтажные, то похожи на игрушечные, то длинные, как бараки. Но возле каждого из домов обязательно был палисадник и много, очень много цветов. Поселок просто утопал в зелени и цветах. Иногда я видела за домами пасущихся коров, коней на привязи. Куры бегали просто под ногами, Михалыч всю дорогу шикал на них, чтобы с дороги убегали. Возле одного домика я увидела индюка. Какой он был страшный! Я никогда их не видела вживую, но сразу поняла, что их боюсь. Не хотелось бы встретиться с ним на дороге…

Мы шли по вытоптанной тропинке, но на улице была и дорога – не асфальт, конечно, он заканчивался в том месте, куда приехал автобус. Похоже на брусчатку, но я не уверена. По этой дороге катили телеги, тракторы, комбайн (еле поместился, я просто прижалась к забору, чтобы его пропустить), и гоняли мотоциклы. Самое интересное, что водители всех видов транспорта, от телеги до мотоцикла, успевали поздороваться с Михалычем и осмотреть с интересом меня. Кстати, и все жители, которые были в это время дома, – обязательно здоровались.

– Ты что, язык проглотила? – обратился ко мне старик. – Люди здороваются с тобой, а ты идешь, прям как сыч пузатый.

Я не стала спрашивать, а что, разве сычи пузатые молчат? И почему они пузатые? Просто начала всем отвечать на приветствие.

– Ну вот, потихоньку проходит акклиматизация, – довольно проговорил старик.

В какой-то момент Михалыч взялся за калитку, открыл ее и вошел внутрь, в палисадник. Это случилось так неожиданно, что я прошла мимо, глядя по сторонам. Михалыч меня окрикнул – я вернулась назад.

От калитки к домику вела утоптанная в траве тропинка мимо цветов, вдохнув аромат которых у меня снова закружилась голова. Сам домик был ну такой миленький, просто картинка. Резные окна, выкрашенный в голубой цвет он выглядел как из сказки. Под окном с левого бока стояла лавочка, недалеко – столик и два пластмассовых стульчика.

– Мать, ну ты где? Я тут гостей веду, а тебя нет, что ли? – прокричал Михалыч. – Ау!!!

– Ну и че орешь, стариковская твоя порода, не глухая ведь, – услышала я голос, который звучал из-за дома, – шастаешь где-то, а дел невпроворот! Пол поселка уже ругаться приходили – Мефодий опять сбежал!

Женщина шла к нам навстречу, ругая по чем свет Михалыча, пока не увидела меня.

– Ой, здрасьте, – поздоровалась она, – ну и чего не говоришь, что люди у нас в гостях?

– Вот тебе на! Кричал же с самого начала!

– Ой, Дарья Семеновна я, – представилась она, – жена вот этого прохвоста. А вы к нам зачем?

– Мать, да квартирантку я к нам веду. Учительша она. На работу приехала. А ты своим зачем к нам совсем ее перепугаешь. Она и так, как ни рыба, ни мясо, – нехорошо ей.

– Ой, извините меня, старую, – начала хлопотать Дарья, – совсем заработалась. К нам давно гости не приезжали, забыла, как оно. Заходи, доченька, сейчас чайник поставлю, быстро нагреется. Он у нас новый, электрический! – с гордостью сказала Дарья. – А ты, дед, иди Мефодия ищи. Скоро смеркаться будет, не найдешь еще.

Я вошла в этот сказочный домик. В коридоре было тепло, пахло сеном и молоком. На каждой из ступенек лестницы, по которой мы поднимались, стояла обувь: тапки, калоши, шлепанцы, босоножки. На стенах сушился укроп, и висел чеснок. На краю лестницы стояли ведра с водой. Недалеко от них что-то вроде умывальника – рукомойник (вспомнила Мойдодыра), зеркало и чистое полотенце. Мы вошли внутрь.

– Проходи, девочка. Как тебя звать то?

– Лена. Хорошо тут у вас.

Это было правдой. Как будто оказалась в прошлом веке. Деревянные стулья и большой резной стол создавали атмосферу уюта и добра, посередине комнаты, под стать им, стоял дубовый сервант, перекрашенный в белый цвет. В серванте, кроме чашек, рюмочек, блюдечек, стояли разные фарфоровые статуэтки. На полу – самотканый половик, на стенах – старые фотографии в рамках, есть ну очень старые, в смешных одеждах начала 20 века. В углу, при мерцающем свете свечи, я увидела иконы – одна над другой в очень красивой золоченой раме. Правее я увидела открытую дверь в маленькую кухоньку. Я еще подумала, чего это она крохотная такая? Но, заглянув во внутрь, увидела, что все остальное место занимает печь. С другой стороны дверь вела в комнаты. И везде было не просто чисто, а очень чисто. Я посмотрела на свои ноги в кроссовках, быстро подбежала к дверям, сняла их, вернулась и устало села на край стула.

– Ну-ка, встань, – сказала Дарья, подойдя ко мне. В одной руке она держала подушку, в другой – тапочки. Подушку она положила на стул, тапки поставила возле меня.

– А теперь садись, удобнее будет. Сегодня ничего спрашивать не буду, на тебе лица нет. Все завтра. Сейчас чай принесу, покажу тебе твою комнатку. Понравится – останешься, нет – в обиде не буду. Беру недорого. Работать где будешь?

– В санатории у вас.

– Так это еще лучше, они там сами оплачивают проживание своих работников. Так что чай, и в кровать.

– Дарья Семеновна, можно вас попросить?

– Слушаю.

– Никита Михайлович сказал, что ваша соседка работает в санатории. Можно к ней сходить?

– Зачем?

– Да надо сообщить главврачу, что я приехала. Они знают, что я должна сегодня быть у них. А соседка ваша может с ними связаться.

– Не переживай, сама схожу к Василине. Ты у нас Елена, а дальше?

– Елена Николаевна Куликова. Воспитатель в группу аутистов.

– Вот и хорошо, Елена Николаевна. Схожу я к Василине, позвоним мы. Не переживай.

Через несколько минут Дарья принесла чайник с кипятком, поставила чай, сахар, варенье и изумительное на вкус печенье. Вкуснее я не ела ничего. Может, просто проголодалась (это с 8 утра без перекуса), а может бабушка Даша – самый лучший кулинар в мире.