Читать книгу Лодырь - Антон Витальевич Дериглазов - Страница 3

Я не могу назвать себя религиозным человеком, но тогда я чувствовал, что без такого «болванчика» потеряюсь; не было смысла, не было опоры. Поддержка от самого себя – мало что давала; так много людей проходило через меня, каждый со своим мнением, каждый со своим советом и каждый противоречил другому. Скоро пришло осознание того, что слушать кого–то бессмысленно, но как оказалось потом – этой установке я все равно изменил.

От нечего делать я решил наведаться в свою уже бывшую комнату – комнату Гатслира и Почеля. Я застал их в странном состоянии, в каком-то невиданном мною прежде духе. Лица их излучали умиротворение и радость, они улыбались и мило беседовали о чем-то; иногда подшучивали и в унисон смеялись тихо и беззаботно. В комнате играла текучая, ритмичная мелодия, воздух был наполнен терпким ароматом восточных благовоний. Когда я вошел и начал смотреть на них, одновременно окидывая взглядом интерьер комнаты, разговор прекратился. Гатслир поднялся из положения для медитации и стал медленно, не спеша приближаться. Абсолютно меня не замечая, он подошел к двери и закрыл ее резким поворотом ключа.

– Ты пришел… – сказал он, глядя на стену, – ну, садись.

Я сел на кровать.

– Что вы тут делаете? – я было смутился от того, насколько нагло это прозвучало, но мне было чертовски интересно.

– Про «алтерианство» слышал что-нибудь? – спросил вдруг Почель и резко, будто его окатили водой спросонья, поднял голову,

– Немного… – я начал вспоминать статьи из газет и рассказы одноклассников, – что–то вроде секты, да?

Они укоризненно, даже надменно посмеялись, Почель что–то промычал, и Гатслир громко заговорил, будто проповедник.

– Для одного секта, для другого оружие, ну а третий считает это бичом общества, – изумление во мне росло с каждым его словом, – для нас, путников, алтерианство – путеводная звезда. Для нас это то, что делает жизнь красочной и наполняет ее смыслом!

– Путников? – я не смог удержать этот вопрос в себе.

Гатслир громко цокнул.

– Словами я не передам и малейшей части всего этого!

– Если попробовать попроще, то… – я вновь его перебил.

Почель встал, подошел к другу, положил руку на его плечо и сказал:

– Успокойся, присядь, я сам все ему расскажу, – Почель посмотрел на меня хищником и добавил, – попроще…

Хоть Почель и старался изъясняться понятнее, полная картина все еще оставалась под завесой. Однако общие черты их увлечения мне удалось понять: алтерианство – это вера, объект которой – потенциально безграничное сознание человека. «Потенциально безграничное» касается таких, как я – тех, кто ничего в этой вере не понимает, а уж тем более не является ее приверженцем. Выходит, если ты заинтересовался, то потенциал у тебя есть. Клирики, назовем их так, пару раз в неделю проводят «сеансы», не совсем похожие на церковную службу: довольно-таки простой антураж и понятные атрибуты. Музыка – основная составляющая всей «службы», остальное – это благовонии, располагающая атмосфера, уверенность в собственной безопасности и разговоры по душам. Здесь нет молений и проповедей как таковых: последователи алтерианства делятся мыслями и идеями, параллельно обсуждая это между собой. Алтерианец может поговорить с «Богом», то есть своим сознанием, напрямую, в одиночестве, но только тогда, когда будет готов.

Думается мне, что эти «верующие» приемлют все методы, чтобы преодолеть ограниченность своего ума. И да, согласен, звучит это, как бред фанатика, устав еще одной шизанутой секты, но именно эта секта, ее последователи и такая изощренная идея – все это случилось со мной в нужный, а может и не совсем, момент.

У Гатслира закончилось терпенье слушать Почеля.

– Ты все равно не поймешь! – с жаром заговорил Гатслир, – не интересно – тебя никто не держит! Но если проговоришься…

– Брат, ты начинаешь грубить… – Почель сверлил друга взглядом до тех пор, пока тот не переменился в лице и не сел обратно.

Почель продолжал теперь со мной.

– Видишь ли, в алтерианстве есть некая иерархия. Она, конечно, условная, но чтобы проникнуться полностью, все этапы нужно проходить постепенно.

Далее последовали размытые пояснения и еще одна вспышка Гатслира, после чего я решил уйти. Мы договорились, что я приду на «сеанс» завтра и испытаю всё на себе.

Я вернулся в свою комнату и долго не мог уснуть. Мысленно я повторял слова Почеля снова и снова, пытаясь соотнести их со своими приземленными понятиями. Поток размышлений сменился волнительным предвкушением.

– Где был? – спросил Фрай.

Меня дернуло от испуга и только через пару секунд я смог дать ответ.

– К Виниции ходил.

Виниция – моя подруга. Но сейчас я думаю, что она была моей подопытной мышкой. Как бы объяснить… Я вступил в совершеннолетие мальчиком. Мне был необходим, так скажем, компаньон для изучения человеческих отношений. Счастливого конца не получилось, но считаю, что оно и к лучшему.

– И как там у вас? – поинтересовался Фрай с другого конца комнаты.

– Медленно и уверенно, брат, медленно и уверенно…

Естественно, я лгал. С «медленно» понятно, но чего-чего, а уверенностью в наших отношениях и не пахло. Еще одна причина, по которой я врал – это желание избежать расспросов со стороны Фрая. Я признаюсь, где был на самом деле только тогда, когда сам все увижу и попробую. Мне было трепетно от мысли, что я буду не понят Фраем или упаду в его глазах. Он ведь единственный человек, которого я могу назвать другом после детского дома. Спустя некоторое время я уснул.

Новый день готовил что-то интересное, по крайней мере, что-то интереснее двух пар геометрии. Я направился в комнату Гатслира и Почеля, пытаясь заставить сердце биться с равномерной частотой.