Читать книгу Рывок в неизбежность. Записки младшего лейтенанта милиции. Таёжная повесть - Аркадий Чужой, Аркадий Иванович Чужой - Страница 3

Познакомился я с товарищем Сафоновым и с группой нашей таёжной – всего набиралось нас, пять человек. Три инспектора природоохраны, по совместительству охотники – профессионалы, среди коих Миша якут, пару лесников, сам егерь Сафонов ну, и я, каким-то боком.

В назначенное время собрались к месту отправления – на пристани реки Лены, сидим, дымим, комаров кормим. У всех мужиков рюкзаки, у меня же – сумка для поездок, была такая в моём хозяйстве. Собираясь в дорогу, я не знал, что с собой брать – не бывал в тайге никогда! Ну и насобирал – хрен да маленько! Уже потом выяснилось, что больше половины – балласт. Сумища получилась тяжеленная, неподъёмная. Мужички косились на мой багаж да похохатывали – куда, мол, столько?! Я смотрел, смотрел да и ляпнул, как бы оправдываясь:

– Чё вы ржёте? На месяц же!..

А у мужиков рюкзачки и только-то. Ну, ещё за спинами кой у кого ружья, ножички на поясе, снасти и всё. Жара стояла ужасная, духота изматывающая. Из объяснений Сафонова я понял, что мы едем куда-то в Тмутаракань, на какую-то заимку «Глухая». Сафонов успокаивал – Да ты не дрейфь, с комфортом доберёмся, быстрёхонька. Я тогда спросил – а на чём ехать? Егерь ответил

– Да на перекладных. Нормально – раз и тама!

Один из нашей группы возился у воды с моторкой, шестой член нашей команды, не входящий в инспекционную бригаду, отвечающий только за транспорт, ну и так по мелочам.

Надо сказать, что правый берег у Лены гранитный, высоченный, левый наоборот – пологий и по обоим берегам буйной жизнью фонтанировала тайга.

Стояла тишина – ушам больно. И вдруг как заревёт пара застоявшихся движков лодки – я даже подпрыгнул, будто ошпарило!

– Ни чё себе, блин! Ну и акустика!.. – ошарашено улыбался я, маскируя испуг. Мужики ржанули малость, на что Сафонов сказал:

– Хватит вам ржать, мерины гортоповские. Чё Сеня, готов чё ли? А то время!.. – прокричал вниз Сафонов.

– Да щас… Скоро ужо… – пришёл ответ от воды.

Через некоторое время показалась голова Сени из-под обрыва с измазанным мазутом лицом, точно из земли проклюнувшаяся:

– Всё! Карета подана! Просю… И скрывшись из вида, Семён затопал по ступеням лестницы, сбегая вниз к реке.

Мы спустились к воде, погрузились под командой старшего, уселись.

– Ну, обвёл всех глазами егерь, всё что ли? Тогда отчаливай!

Вай – вай – ай – ай – подхватило долгое, раскатистое эхо. Моторы набрали обороты, и мы тронулись. Плыли весь день без передыха. Перекусывали прямо в лодке, на полном ходу. Правда, ход у этой посудины был, мягко говоря, черепаший.

Но поскольку шли мы по течению, скорость казалась добротной. На вёслах мне доводилось немного передвигаться, но это было каких – то пару раз на рыбалке, но так что бы до полусуток к ряду – никогда.

А между тем путь наш продолжался. Величавая Лена была норовистая река, своенравная, глубокая, с мощным течением. Высокие берега её короновала ВЕЛИКАЯ, НЕПРОХОДИМАЯ ТАЙГА. Все двенадцать часов хода – тайга по обоим берегам!.. Красотища необыкновенная. Воздух – чистейший. И по всему пути – ни души!

– А чего это людей-то не видать?, – Спросил я бодрясь, но «бодрость» эта моя получилась какая-то… квашенная.

– Мало-мало тайга – промолвил якут густым баском.

– Здесь хорошо думается, успокаивающе проговорил егерь. – А люди, что ж и люди будут. Поспеется.

– Ладно тебе горевать! – Проскрипел борода-охотник (прозвище было такое у Паши охотника).

– Присаживайся сюда, составь компашку в картишки.

– Ну, разве что, поддержать компанию, – согласился я и увлёкся на некоторое время нехитрой игрой. Играя, я думал: – Странно, работаю вот вроде в милиции, но, не милиционер, музыкант при отделении, но не играю, а невесть куда плыву – еду, в командировку! Чёрте что! И так думая, стал не заметно для себя кимарить…

– Ну, ты чё, блин! Чё ты подкидываешь – то? Мухлюешь?! – возмущается Горбуненко, насупившийся, молчаливый лесничий. Борода ему на это возражает:

– Да какой там, малой-то наш – спит… Кто-то уж и запел тихохонько-«баю-бай…»

Сафонов цыкнул на певуна:

– Ну, чё вы, ё моё! Пущай паря спит! Здоровья добирает! Неожиданный вопль, приводит меня в норму! Кричал Мишка якут :

– Вона, видишь мало – мало? Хозяина!..

Я спросонья не сразу понял – какой такой хозяин?

– Где, какой хозяин? – обернулся я к якуту.

Мишка тыкал пальцем куда-то вверх

– Вона, во – о – она, твоя видит? – Шептал он мне на ухо. – Лютая зверя! Ух, лютая…

Я пригляделся – Да нет, ни чё не вижу…

Сафонов тычет в бок биноклем – На, вот, глянь. Экзотика. Я навёл резкость в указанном направлении, – Точно! Вижу!!! – Вскричал я.

– Да это, братцы, похоже, медведица… Ну, да, вон и малыши, двое, передавая бинокль обратно егерю, восхищался я.

– Кормятся, – ответил Сафонов.

Борода добавил – Сейчас для них еды – ешь, не хочу! Пусть себе пасутся.

Дальше шли без особых приключений. Все, видно было, подустали, разомлели на жаре… Слава Богу, день к вечеру катился.

– Ну, подал голос Сафонов, скоро причаливаем.

Ну, наконец – то, подумал я. И зря.

Потому как это была лишь часть нашего длинного пути.

– Дальше-то на чём? – поинтересовался я. Никто мне почему-то не отвечал – заняты были люди разгрузкой и прочей работой.

Я, естественно, тоже принимал в этом посильное участие.

Семен, получив установку Сафонова – ждать на запасной точке, загрохотав движками, скрылся из виду в синей речной дымке.

– Чё молчите – то? – не отставал я.

– До Глухой только один транспорт – вертушка, – выдохнул хрипло «борода». – Чё, сдрейфил?!

Кто-то гикнул – хохотнул…

– Да чё вы блин, всё ржёте и ржёте? Летал я уже! – оправдывался почему – то я.

А летать мне доводилось лишь трижды, и то на тушках сто четвёртых, а вот на вертолётах – никогда.

– А где ему здесь садиться – то? – не унимался я.

– Мало-мало пешкодрал надо. Не далёко – вёрст десятя наверно будет – молвил шутейно якут. Мужики опять ощерились – ржанули.

– Ладно вам, будет, – одёрнул мужиков старший, и продолжил через паузу – Не боись, – успокаивал он. – Во – он туда поднимемся, там площадка есть.

– Да нормально, – поддержал «борода».

Когда всё было поновой упаковано мы, распределив между собою весь груз, тронулись к вертолётной площадке.

Шли мы, шли, и уткнулись… в почти отвесную стену!..

– Вон, видишь, там, полянка, это и есть та самая площадка – сказал егерь Сафонов, пряча улыбку в ржаные свои усы, и начал восхождение. Остановившись, добавил – Ты, музыкальный милиционер, идёшь за мной следом, «Борода» за музыкантом. Остальные знают. – И скрылся в кустах. Я последовал за ним, думая о том, а не высоковато ли будет?!

Тут необходимо признаться, что высоты я с детства боюсь! Жутко, до потери сознания. Сафонов, шедший впереди, подбадривал:

– Сушняк, видишь? Да не спеши ты!.. Поспеем, – поджидал егерь меня. – Чё, крутовато? Да здесь всего каких-то сорок – пятьдесят метров. Ну, высота, ну заросли, камни там всякие… Это, брат семечки. Мужику надо преодолевать трудности всякие, легче по жизни идти потом, – утирал пот со лба Сафонов.

– Всё, привал, мужики!.. Полпути – есть! Перекур, братцы…

Странно, но усталости я почти не чувствовал, так разве что малость…

И мужики тоже, вроде, ничего, терпят. Хотя среди нас были в основном люди взрослые – тридцати, сорока лет навскидку.

А мне – то, каких – то двадцать четыре с небольшим. Пацан по сравнению со старшими товарищами.

Я глянул вниз, но вот что странно – страха перед высотой почти не было! Почему – не знаю, но приметил я, красоту здешних мест – неописуемую!..

Бог мой, какое раздолье!..

Сопки, внизу красавица Лена и по всей панораме – тайга!

И странно, она была не зелёного цвета, а изумрудного.

Да, да – цвета морской волны!

И вспомнилась сразу песня «а вокруг голубая, голубая тайга…»

Гордость берёт – а страна-то наша вона, какая – огромная!

– Ну, размечтался, – Паша борода легонько меня подтолкнул.

– Идём уже, – взглядом показал мне Сафонов. – Осталось – ещё чуть-чуть да мелёхо. И мы тронулись дальше. Вот где я понял, чем ценен рюкзак и почему брать с собой в такие походы надо только самое необходимое.

Ко мне подошёл якут:

– Давай, мало-мало подмогну? – улыбался он озорно и лукаво.

– Да ладно, чё там, спасибо уже. Пошли… в тон ему пробормотал я.

– Настырная, однако. Хорошо. – подмигнул якут. И начался ад! (для меня), потому как подъём пошёл ещё круче и я, выбиваясь из сил, шёл, набивая ссадины и синяки, натирая плечи, руки…

Но вот, не знаю уж каким чудом – мы на месте. Господи, думал я, неужто и передохнуть можно?

Как только была дана команда привал, я повалился на землю, как куль с отрубями и, падая, угодил физиономией своей прямёхонько… в муравейник!.. Хохот стоял неимоверный… Мужики ржали как кони, до самозабвения!..

Так смеются люди, хорошо сделавшие своё дело и добрые по натуре. Я, глядя на их светящиеся лица, сам невольно заулыбался, а потом и рассмеялся.