Читать книгу TÜK - Арт Антонян - Страница 1

Публичная стена:

Постоянному и плодовитому добру должен

противостоять медленный и упорный труд:

не для того, чтобы уничтожить его,

но для того, чтобы оно нас не одолело.

Луций Анней Сенека

философ, поэт, государственный деятель

Оглушительная сирена вырвалась из динамиков. Следуя правилам, сотрудники немедля залезли под столы. Тревога застигла Давида у стеклянной стены, через которую он видел, как стражи режима в зелёной форме высыпаются из Телецентра 1 и близлежащих строений. Как встревоженные муравьи, зелёные человечки бегали в разные стороны, бряцая оружием и обмундированием. Их количество нарастало. Перед зданием, явно по команде, стражи разделились на организованные группы. Целясь автоматами по сторонам в ожидании потенциального врага, они двинулись по направлению к телевизионной башне. Перед ними стояла одна задача – защита Иглы. Телебашня была настолько высокой, что в пасмурную погоду, как сейчас, верхушка капсульной формы в шесть этажей с тридцатиметровым остриём-флагштоком растворялась где-то в облаках.

Давида затошнило. Звук сирены сводил с ума. “Über1! За кем они придут в этот раз? Über!” – Давид закрыл глаза, крепко прижимая ладони к ушам. Не помогло, стало даже хуже. Парень отвернулся от стеклянной стены и забился глубже под стол. Запахло разогретым металлом, во рту появился характерный привкус. Давида скрутила острая боль в желудке. Терпеть больше не было сил. Его вырвало на провода. “Über! Кого они заберут? Über!” – дрожь пробежала по телу. Послышались грузные шаги военных берцев. Уже не было сомнений, они направляются к ним в офис. Давид подполз к краю стола, чтобы посмотреть на входную дверь. В офис ворвались три зелёных человечка. За ними в офисное пространство вплыла прекрасная Äфродита 487892789399 – машина правосудия последней модели. Давид, похолодевший от страха, отполз назад в угол. Сирена смолкла. Из-за перегородок слышалось тяжёлое дыхание коллег.

– Über! Остаёмся на своих местах! – прозвучал приказ стража. – Невыполнение повлечёт за собой немедленную ликвидацию. Über!

Шаги приблизились вплотную. Металлический привкус усилился. Изо рта неконтролируемо потекли пеной слюни. Зелёные человечки и машина правосудия остановились прямо за перегородкой Давида.

– Über! Что я сделал…? Über! – слабо прозвучал срывающийся голос Роберта.

Стражи правопорядка вытащили мужчину за ноги из-под стола. Он завизжал.

– Über! Я нечаянно, клянусь Великим! Я не хотел… Über! – зарыдал Роберт.

– Über! Закрываем ротовое отверстие, – холодно приказал военный. – Поднимаемся на ноги лицом к Äфродите. Über!

Всхлипывая мужчина приподнялся. Бледный как покойник, он боялся взглянуть в лицо машины правосудия. Оно беспрерывно трансформировалось. Микрочастицы и волокна, из которых состояло её тело, меняли форму в зависимости от общего информационного поля, психологической атмосферы, а также тематики рассматриваемого дела и применяемых статей Кодекса Üмперии. Иногда даже от биографии подсудимого. Ужас и в том, что мимика Äфродиты почти всегда выражала “добро”, от которого, правда, немели конечности и звенело в ушах. Её лицо вызывало животный страх ещё и потому, что на нём не было глаз. Это, по инструкции, гарантировало справедливость и беспристрастность выносимых Äфродитой решений.

– Über! Öсобь, – расплываясь в улыбке произнесла машина правосудия, – обвиняется в экстремизме и патологическом цифровом стремлении навредить Великому Вождю. Сорок две минуты тому назад öсобь поставила лайк под издевательским мемом, унижающим достоинство лидера Üмперии. Учитывая два предыдущих предупреждения: первое – пропущенная месса-тренинг о пользе и необходимости самопожертвования ради блага Üмперии; второе – отсутствие улыбки и радостного настроения во время оглашения очередной победы Üмперии над общегосударственным врагом, – приговариваю к ликвидации путём лайка в сердце. Öсоби предоставляется право произнести последние слова. Über! – Äфродита слегка повернула голову вправо, на её лице появились собачьи черты.

– Über! Я… не-не-не… – заикался и плевался мужчина, ему мешали слюни, – не виноват. П-п-п-п-простите меня. Über! – умоляя плакал Роберт. – Über! У меня просто соскочил палец. Я не заметил, как лайкнул этот ме-ме-мем. Über!

– Über! Öсобь произнесла сорок слогов и произвела неконтролируемое мочеиспускание. Über! – бесчувственно прозвенела Äфродита в ответ.

Машина правосудия резко вытянула вперёд руку. Ладонь трансформировалась в раскалённое сердце. Оранжевая искра, звучно зашипев, упала на пол. Роберт не успел даже отвернуться. Äфродита молниеносным ударом прожгла насквозь его грудь. Зияющая дыра в том месте, где ещё секунду назад было его сердце, испустила облако пара. Запах горелого мяса ударил в нос. Давида снова вырвало.

– Über! Правосудие Üмперии свершилось. Справедливость Великого восторжествовала. Баланс восстановлен, – спокойно произнесла Äфродита удаляясь, – Каждую öсобь в этом пространстве необходимо профилактически наказать предупреждающим поглаживающим движением по голове. Über!

Машина правосудия покинула офис. Зелёные человечки достали баллончики и распрыскали что-то на тело Роберта. Оно начало таять. Вскоре осталась лишь желейная лужица, которую уборщица второпях прибрала с помощью заранее подготовленного моющего пылесоса – ни следа, ни, слава богу, запаха.

– Über! Рабочее место готово для следующего работника. Über! – уборщица спешно выбежала из помещения.

– Über! Выходим из укрытия и стоим по стойке смирно! Über! – громко прорычал страж.

Давид выполз из-под стола. Головокружение прошло так же внезапно, как появилось. Слюноотделение больше не мешало дышать. Но тошнота пока не отступала. Зелёные человечки пробежали по рядам, останавливаясь перед каждым, чтобы погладить три раза по голове. Когда всех öсобей перегладили, военные покинули офис. Последний из них, прежде чем выйти, прокричал:

– Über! Можем повторить! Über! – он пристально следил за реакцией работников телецентра.

– Über! Можем повторить! Über! – как один крикнули телевизионщики в ответ, после чего зелёный человечек удалился.

– Über! Внимание! – заскрипел громкоговоритель голосом начальника. – Объявляю “счастливый час”! У öсоби, – после ликвидации запрещалось произносить имена казнённых, – сегодня день рождения… Был… Торт, вино и бутерброды находятся в северном крыле офиса. Явка обязательна! Не забудьте про улыбки. Поздравляю с окончанием рабочего дня! Über!

Кровать и пустая книжная полка напротив, отделяющая спальную зону от кухни, несколько шкафов с полками, панель для готовки, мини-холодильник, стол и два стула. В квартире-студии Давида почти не было лишних вещей. Отдельно располагались крохотная ванна с туалетом и ещё один обязательный атрибут современного жилья – ньÜзрум. Несмотря на скромные размеры жилища, интерактивная новостная комната занимала треть от общей площади квартиры. Зайдя в ньÜзрум, öсобь оказывалась внутри экранного шара. В стенки сферы вмонтированы экраны, объединённые в единый üСкрин. В центре интерактивное кресло, вращающееся во все возможные стороны, что позволяло всецело, душой и телом погрузить зрителя в новостной поток. НьÜзрум проецировал на свои экраны информацию теле- и радиоэфиров, данные из Üмперской Интернет Сети Истины (ÜИСИ), цитировал газетные полосы, а также сообщения особой üмперской важности.

Давид пришел домой перед началом комендантского часа. Их периодически вводили и отменяли. Всякий раз приходилось проверять и уточнять время, в которое действовал запрет. “Öсоби обязаны находиться по месту регистрации в случае введения комендантского часа”, – гласил закон. Если öсобь не могла добраться домой вовремя или ей по каким-либо причинам предстояло переночевать в другом месте, необходимо было заранее отправить сообщение с объяснительной в подразделение стражей правопорядка по контролю за миграцией öсобей. В случае поимки нарушителя ждало десятидневное тюремное заключение или предупреждение сроком в год. Накопление нескольких предупреждений по разным поводам было чревато большими неприятностями.

В Кодексе Üмперии уже содержалось 52639 запретов. И их количество неумолимо возрастало. Всё началось с запрета №1: “Запретить на территории государства природное явление – радугу – и всяческую её пропаганду. В случае незаконного возникновения в атмосферных слоях законобдящая öсобь обязана её игнорировать. Искусственное воспроизведение с помощью подручных средств строго карается в зависимости от отягчающих обстоятельств. Родители, дети которых нарисуют радугу, будут оштрафованы и подвержены общественно-воспитательной критике. Нарушитель данного запрета кроме основного наказания, которое назначает судья, обязан публично возложить к статуе üмперской богини морали Милонии Бургской пятьдесят пять отборных роз, выкрашенных в черно-белые тона, и перечислить на счета полиции нравов (казачий полк или отдел верующих) двухнедельную заработную плату”.

Профильный комитет правящей партии üРодина (ÜР – Сверхродина) с завидным усердием вносил на рассмотрение Великого Вождя всё больше и больше поправок в Кодекс государства. Иногда лидер показательно отклонял запрет, выражая таким образом свою заботу о популяции. Об этом всякий раз подробно рассказывали все средства массовой информации Üмперии: телеканал Единый Правдивый (ЕП), радио Üмперская Волна (ÜВ), газета Вселенская Правда (ВП) и ÜИСИ. Вот только неделю тому назад Великий Вождь отклонил воспрещение “чувствовать тепло, когда öсобь находится под прямыми солнечными лучами”, чем значительно облегчил жизнь üПопуляции. Это мгновенно отразилось положительным образом на его постоянно растущем рейтинге.

Кроме запретов в Кодексе Üмперии, конечно же, прописаны права и обязанности öсобей. Например, право отказываться от материальных благ в пользу üРодины и государства. Об öсобях, которые воспользовались им, рассказывали в местных новостях, их фотографии появлялись на электронных досках почёта (в каждом дворе была такая). Право на поддержку партии Великого Вождя на выборах. В бюллетенях всегда присутствовало две позиции: “голосую за ÜР” или “ничего не понимаю в политике”. На выборах üмператора – аналогично. Особым признаком демократии, которым гордилась Üмперия, являлось “право öсоби критиковать власть и её представителей два раза в месяц на кухне, в гостиной (при отсутствии гостей) и в подвальном помещении”. Существовали даже так называемые биологическо-экзистенциальные права: “каждая öсобь имеет право дышать, производя желаемое количество вдохов и выдохов в минуту, с момента рождения до момента смерти”; также, например, Üмперия стоически отстаивала право каждой öсоби на земное притяжение.

Среди многочисленных стратегически важных обязанностей были обозначены размножение и “ежедневное поглощение новостного продукта Единого Правдивого, начиная с 16 лет”. Даже для öсобей младшего возраста разработали специальные форматы программ, обязательность которых, надо сказать, не регламентировалась законом. Однако родителей приобщали к строгим нормам и рекомендациям.

Давид работал на телеканале ЕП. Согласно закону, “работники телеиндустрии имели право на упрощённый режим потребления новостного продукта – раз в семь дней”. Так как на этой неделе он ещё не смотрел новости, вернувшись домой, первым делом отправился в ньÜзрум. Давид сел в кресло, защёлкнул металлический фиксатор тела и нажал на виртуальную кнопку активации. В тёмном шаре замигала фраза: “Внимание! Для поддержания качества и эффективности обслуживания просмотр может быть записан. Приятного поглощения!”

– Über! Здравствуйте, в эфире “Время Üмперии”! В студии Андрей Линг. Сегодня в выпуске: Herz2-террористы напали на мирную демонстрацию обожателей Üмперии – есть раненые и погибшие; на нейтральной территории в Каталонии многотысячный поток беженцев растянулся на километры, ситуация достигла точки невозврата; от разрушительного тайфуна в Митраафе пострадали около полутора миллиона öсобей; Üмперия перегнала Unación в экономическом росте, став страной номер один в мире; üмперские учёные на пороге уникального открытия, они спасут население планеты от духовного голода; Великий Вождь снова поговорит с популяцией – приближается “Прямой сеанс правды”. Об этом и других новостях прямо сейчас. Über!

НьÜзрум с чёткой периодичностью – каждые тридцать минут – днём и ночью предоставлял свежайший новостной продукт. Игла давно стала одним из главных символов Üмперии – наибольшей страны на планете, занимающей 46% поверхности Земли. Сигнал башни доходил до самых отдалённых и труднодоступных мест. üПопуляция – более трёх миллиардов öсобей – всецело доверяла üСкрину и его утверждениям. В частности о том, что во втором на планете по размерам государстве Unación (около 41% поверхности) стремительно падал уровень жизни. На остальных приблизительно 13%, что составляли нейтральные территории и воды, не прекращались затяжные боевые действия между крошечными самопровозглашёнными республиками, различными бандформированиями, а кое-где и племенами, “одичавшими от горя и отсутствия строгой руки закона”, как сообщали öсобям СМИ.

Давид спокойно сидел в кресле, если не брать во внимание то, что оно периодически переворачивало его вниз головой, трясло и вертело по сторонам, следуя за динамичным, порой даже агрессивным новостным потоком. Сегодня Экран не действовал на его сознание. Сотрудники телеканала пользовались противоэкранными стикерами, которые клеили на виски. Только с ними журналисты, редакторы, монтажёры и все остальные телевизионщики могли делать своё дело профессионально. Для создания эффективного новостного продукта необходимы здравомыслящие öсоби. Выносить стикеры за пределы телецентра запрещалось. Несмотря на это, Давид не снял с себя защиту в конце рабочего дня, скрыв её под лёгким гримом. Он осознавал, что рискует. Однако чувствовал, что окончательно свихнётся, если сядет в ньÜзрум и позволит ему вновь завладеть собой.

Как Давид ни старался отвлечься, события прошедшего дня не отпускали. В голове то и дело звучала жалостная интонация Роберта. Тем временем голос за кадром вещал про очередную группировку “сердечников” (Herz-террористов), которая представляла невероятную угрозу не только Üмперии, но и всему миру.

– Über! В результате столкновений, спровоцированных Herz-радикалами, более 50 погибших, около 300 пострадавших, многие в тяжёлом состоянии, – нервно на грани крика подаёт информацию журналистка. – Сначала по мирным обожателям Üмперии открыли огонь, потом загнали на футбольный стадион. Собрав доброжелательных демонстрантов на поле, радикалы перекрыли все выходы. Без шансов на спасение. Террористы облили невинных öсобей “коктейлем Либраста”. Как известно, он за считанные минуты сжигает тела дотла. Радикалы развлекались, издеваясь над горящими öсобями, снимая зверства на видео. Über!

– Über! Их действия безусловно напоминают карательную операцию, – закартавил эксперт, а на самом деле бездарный актёр, подрабатывающий в телецентре; Давид не раз видел его в курилке. – Кто пытался избежать печальной участи, расстреливали с особым цинизмом. Сначала стреляли по ногам. После того как öсобь падала, в неё повторно стреляли. Только так, чтобы она умерла не сразу – в наказание за попытку бегства… – сокрушается псевдоэксперт.

Давид не помнил, как давно работает в телецентре, и даже не задумывался почему. Кажется, пошёл седьмой или двенадцатый год. Нелюдимый хранитель архива большую часть времени проводил на минус первом этаже в небольшом кабинете с искусственным освещением. На четырёх подземных уровнях здания хранили архивные материалы. Работа Давида, кроме поддержки цифрового хранилища, заключалась в том, чтобы подбирать материалы, необходимые для “более яркого раскрытия повестки новостного дня, максимально соответствующего текущему политическому курсу правящей партии üРодины”. Сегодня, например, для репортажа о локальном конфликте в нейтральной соседской Хоупландии понадобились кадры с приземляющимся военным вертолётом Unación где-то в Африке. Без этого архивного материала пятилетней давности, снятого на другом континенте, журналисты никак не могли поведать правду о том, что “в 7 утра унасионские власти, проигнорировав международные договорённости, грубо вмешались во внутренние дела нейтральной территории под боком самой Üмперии”.

В архиве хранилось видео с самого начала эры телевидения. Так утверждало руководство телеканала Единый Правдивый. Давида всё же терзало сомнение относительно подлинности материалов. Он смутно, но помнил тот день, когда в телецентре впервые появились вооруженные зелёные человечки без опознавательных знаков. Они парализовали здание. Впервые за всё время существования телецентра работа приостановилась. Давида и его коллег выставили за дверь архива. К ним подошел человек в костюме с жидкими усиками на каменно-сером лице.

– Über! Отдел Чистой Üстории, – он не назвал своего имени. – Буду благодарен за сотрудничество. Точнее – просто не мешайте нам и мы очень скоро оставим вас в покое. Über!

Сложно было возражать нескольким сотням вооруженных воинов. По два-три они стояли на каждом углу, на всех этажах. Агенты отдела Чистой Üстории сначала изъяли львиную долю материалов. Через какое-то время архивные данные вернули. Часть полок всё же остались пустыми. Затем лишь 10% из всех доступных материалов оцифровали, 0,73% из которых загрузили в тогда ещё обычную, но уже отрезанную от общего мира интернет сеть для общего доступа.

Через несколько дней все телеканалы страны (тогда их было 129) одновременно прервали показ программ экстренным выпуском новостей. Один и тот же диктор сообщил о пандемии, которая охватила планету. Главным симптомом угрожающей инфекции, по утверждению медиков, являлось – сердцебиение.

– Über! Если вы обнаружили, что у вас или у ваших родных, друзей, у ваших любимых в груди активно бьётся сердце – приблизительно 80–90 ударов в минуту, без промедления звоните по телефону службы спасения. Правительство Федерации и власти Unación, забыв о разногласиях, объединили усилия с нейтральными территориями и создали агентства для помощи инфицированным. Вам обязательно помогут! Ситуацию уже взяли под контроль соответствующие ведомства. Über! – сообщил ведущий новостей.

Вечером того же дня Федерация объявила себя Üмперией. Настали лучшие времена.

НьÜзрум продолжал рассказывать о Herz-террористах, уничтоживших десятки мирных жителей-демонстрантов.

– …раненых развезли по больницам. Сейчас за их жизнь борются медики. Über! – произнёс голос за кадром.

В конце репортажа, как обычно, всем öсобям напомнили о необходимости собираться в семейном, дружеском кругу для проверки друг друга на наличие сердцебиения. Давид приложил руку к груди. Ничего не почувствовав, с облегчением выдохнул.

– Über! Об инфицированных сообщайте в агентство по предотвращению пандемии. Не паникуйте! Отряд спасателей прибудет незамедлительно. Ваше спасение гарантированно Üмперией! Über! – отчеканил ведущий в студии.

Мысленно Давид очутился далеко за пределами ньÜзрума. Обрывки воспоминаний: в парке на лужайке залитой солнечным светом его родители подносят к нему торт с десятью свечками. Дети мимо нот затягивают поздравительную песню. Смеются и хлопают в ладоши. Он задул огоньки. Мама с папой обнимают Давида. Мама и папа… Всё свободное время они посвящали литературе и классической музыке. Об их болезни сообщили соседи. На глазах Давида выступили слёзы.

Последний новостной продукт выпуска рассказывал про счастливое детство и прогрессивные методы воспитания в одном из детских садов Üмперии. Маленькие öсоби в форме зелёных человечков небольшими группами маршируют в спортивном зале под оглушительные аплодисменты, умилительные возгласы и улыбки родителей.

– Über! Воспитанники старших групп детсадов Üславска демонстрируют навыки строевой подготовки. И пусть шагать в ногу при прохождении торжественным маршем у них получается не всегда, главное – старание ради Üмперии! – сокрушается голос репортёра. – Как сознаются сами маленькие öсоби, смотр, строй и песни для них – серьёзное испытание, к которому они основательно готовились. Über!

– Über! Мы ходили в полк… – задребезжал детский голосок, – мы туда ходили, занимались. И у нас первый раз не получилось. Но потом мы второй раз… и справились! Über!

– Über! На площадку физкультурно-оздоровительного комплекса “Подвиг Üмперии” вышли “Üноармейцы Великого Вождя”, “Лётчики праведной силы”, “Моряки глубинной üстории” и “Казаки святой правды”. Такие названия подразделениям придумали сами воспитанники. В каждом отряде из семи преимущественно женские öсоби. В этом возрасте, отмечают специалисты, их проще дрессировать и обучать ходить строем, нежели öсобей мужского пола. Über!

И снова звучит детский голос. Надрывной интонацией маленькая öсобь рапортует, отдавая честь судье в фуражке:

– Über! Товарищ судья, отряд “Üноармейцы Великого Вождя” своё выступление закончил! Разрешите удалиться? Über!

– Über! С каким чувством ответственности маленькие öсоби подходят к выполнению тех заданий, которые им предлагаются, – продолжает начальник управления образования города Üславск. – Порой кажется, что они даже иногда ходят и поют лучше, чем более взрослые öсоби. Über!

– Über! По итогам конкурса в третьем городском смотре строя и песни среди öсобей дошкольных образовательных учреждений города Üславска, первое место занял детский сад номер двадцать семь, – торжественно заключил голос за кадром. – Отряд “Лётчики праведной силы” лучше остальных справился с поставленной армейской задачей. Алекс Мамкин и Виктор Борош. Телеканал Единый Правдивый. Über!

Давид деактивировал ньÜзрум, как только металлический фиксатор кресла подал сигнал о возможности разблокировки. Он лёг на кровать, взяв листок бумаги и карандаш. Написал неровным почерком:

Так много вокруг первых скрипок,

Уж не слышно звуков иных.

Нынче мир всё тоньше, он хлипок —

Стены выше, колючей былых.

А у стен в добровольных гетто

Концентрация тележертв:

Бьются лбом в ожидании лета,

Инстинктивно бросают жест,

Ублажают своё либидо,

Теребя автоматом плоть.

Исторические обиды

Патриотам приказ вколоть.

И парадным центральным ходом,

Позабыв про людскую боль,

Не пугают военным родом —

Но пугают сознаньем “ноль”.

Вокруг так много скрипок первых:

Не симфония – только марш!

Они ставят гражданских нервных

В ряды стройные – мозго-фарш.

Единицам с иною ж верой,

Словно рыбам – крючок в десну.

Кто второй скрипкой, а не первой,

Нам сыграл бы опять “Весну”?

Дописав стихотворение, Давид сию минуту выучил его наизусть, бросил листок в раковину и поджёг. Согласно закону “О культуре”, öсобь “обязана получить лицензию на создание творческих продуктов”, прежде чем нарисовать, написать, вышить что-либо… Иначе – предупреждение. Если же продукт ещё и противоречит üмперской морали, нравственности, традиционным ценностям, оскорбляет власть или кого-либо из её представителей, возможно “наказание, несовместимое с жизнедеятельностью, по усмотрению машины правосудия”. Министерство культуры Üмперии было наделено исключительным правом оценивать деятелей искусства и их творения. Минкультуры выносило экспертное решение, достойны ли они создавать, а значит – жить. Давида передёрнуло от дрожи. Он будто снова ощутил, как зелёный человечек гладит его по голове.