Читать книгу Ни любви, ни роботов - Артем Голиков - Страница 2

– Тишина, будет дубль.

Павильон замирает.

– Камера?

– Да.

– Сцена 6 дубль 61. Щёлк!

– Ну, давай, маленький ублюдок!.. – шепчет режиссёр.

– И… Начали!

Камера выходит на крупный план. Полуоткрыв рот, Вадик трагически замирает. Тридцать человек с высшим образованием жрут глазами монитор.

– «Второстепенное вспоможествование!..» – шепчет второй режиссёр.

– Втрстпное вспмнствие! – оживает Вадик. Мороженое из стаканчика падает ему на живот.

– Стоп!.. Стоп!.. – Режиссёр кидает микрофон об стол и яростно трёт шею. Три часа ночи. Девушка-хлопушка стирает цифру 61 и меняет на 62.

– У агентства предложение. – Женщина без лица выныривает из темноты за спиной режиссёра. – Давайте его ещё раз побьём?

Режиссёр пожимает плечами и поворачивается к маме Вадика, та машет руками:

– Бейте, бейте, ничего страшного.

– Гм. Постановщики!..

– Отставить постановщики! – Это бежит продюсер. – Отставить бить ребёнка! Вы что, с ума посходили?! – На лице продюсера такая ярость, что режиссёр невольно прикрывается ладонью. – Я тебе дам ребёнка бить! У него по контракту побои как переработка! Ты ему переработку платить будешь, бурдюк патлатый?!

Хитрость мамы не удалась – режиссёр не хочет платить переработку. Два здоровенных постановщика, один с черенком от лопаты, другой с солдатским ремнём в руках, уныло возвращаются на место.

Однако надо что-то делать. Режиссёр, кряхтя, выкарабкивается из-за столика и ковыляет к ребёнку.

– Вадик, ты любишь котяток?

– Ну да.

– Таких пушистеньких, маленьких?

– Да, люблю. А ещё биониклов и попкорн.

– Это не важно. Вадик, у меня есть котёнок. Если ты не скажешь хорошо «второстепенное вспоможествование», я выдавлю ему глазки. Вот так, смотри, – режиссёр очень натурально показывает, – я возьму котёночка, сломаю ему лапки и выдавлю глазки. И он будет слепой и умрёт. Ты хочешь, чтоб котёнок умер?

– Нет.

– Ты скажешь «второстепенное вспоможествование»?

– Втрстпное вспмнжствие.

Режиссёр издаёт тяжёлый нутряной стон.

– Агентство, в богу вашу душу мать, мы можем придумать ребёнку текст попроще?

Слышно, как микрофон поднимают со стола, откуда-то сверху через колонки звучит капризный женский голос:

– Клиент предлагал ещё вариант: «Восприпяху сущему коллаборационизму общностей» – подойдёт?

Режиссёр снова воет. Снова склоняется к Вадику.

– «Вто-ро-сте-пен-ное вспо-мо-жес-Мать его! – тво-вание» – скажешь так?

Вадик серьёзно кивает.

– Да.

Жилка дрожит у режиссёра под глазом.

– Иначе умрёт котёнок.

– Да. – Тупо кивает Вадик.

– Будет дубль!

Режиссёр бежит на своё место. Вялое оживление в павильоне.

– Камера?

– Да.

– Сцена 6 дубль 62. Щёлк!

– Ну, давай, маленький ублюдок!.. Начали!

– Втрстпна вспмнжство!

– Ещё раз!

– Втрстпна вспмнжство!!

– Веселей!

– Втрстпна вспмнжство!!!

– С улыбкой!

– Втры-сты-пна вспы-мныж-ва!!!..

– Стоп!

Режиссёр вопросительно озирается.

Монтажёр: – Он должен сказать это на две секунды быстрее и держать мороженое в другой руке.

Оператор: – Ему надо довернуть лицо к свету на пять градусов по часовой.

Звукорежиссёр: – Чтобы не задевать локтём микрофон, мальчик должен встать раком.

Костюм: – Пусть не мнёт одежду.

Грим: – Пусть не моргает и не чешется.

Реквизит: – Мороженое полиуретановое, если он дотронется им до лица, то ослепнет.

Женщина без лица (снова выныривая из темноты павильона): – Слово «второстепенное» должно звучать с затаённой откровенностью, а «вспоможествование» как бы лукаво, но в то же время без обиняков, иначе мы это клиенту не продадим.

Второй режиссёр: – Через десять минут нас выгонят из павильона, мы можем переставляться на пэкшот[1]?

Режиссёр берет микрофон и поднимается в полный рост.

Режиссёр: – Вадик. Посмотри на меня. Ты видишь нож? Видишь, какой он большой и острый? Вадик, сейчас мы включим камеру, ты повернёшься в нужную сторону и не моргая и не трогая рубашку и микрофон, с затаённой откровенностью, но при этом лукаво и без обиняков скажешь «второстепенное вспоможествование». Если ты этого не сделаешь, маленький ублюдок, клянусь богом, я перережу (иди сюда!..) я перережу твоей маме горло. Кивни, если понял? Отлично. Я буду держать твою маму вот так, чтобы тебе было видно. «Второстепенное вспоможествование». Запомнил? Камера, мотор!..

Вадик закончил съёмку под утро, когда чужие дяди уже ругались матом и выдирали шнуры, полежал недолго в детской психиатрической с навязчивым неврозом, полностью восстановился, закончил школу и техникум, на свадьбе сокурсника поднялся произносить тост за здоровье молодых, но перед объективом видеокамеры неожиданно зациклился на фразе «второстепенное вспоможествование», впал в ярость, спровоцировал конфликт, от полученных повреждений скончался.

Режиссёр тоже полежал немного в психиатрической клинике с навязчивым неврозом, недолечился, уехал в Паттайю и сел там на двадцать лет за растление малолетних.

Рекламный ролик, в котором снимался Вадик, хоть и занял второе место на внутреннем конкурсе компании «Русский фарингит», однако в эфир не пошёл, потому что рекламируемый продукт попал под санкции и был раздавлен бульдозерами при попытке пересечения белорусской границы. Пробовали на компьютерной графике заменить мороженое в руке Вадика на второй продукт компании – мороженую люлю, но ничего не вышло, фокус-группы восприняли адаптацию крайне негативно, хотя и отмечали, в частности, трогательную искренность, с которой маленький мальчик с мороженой люлёй в кулаке произносит в кадре слова «второстепенное вспоможествование».