Читать книгу Акамие. Любимая игрушка судьбы - Аше Гарридо - Страница 8
О похитителе сердец
ОглавлениеСахарный месяц таял и все не истаивал в темнеющем небе. На темно-красных углях шипели капли жира, тяжело падавшие с туши онагра, и запах жарящегося мяса дразнил обоняние. У костра хлопотали рабы: одни следили за углями, другие поворачивали вертел, заботясь о том, чтобы мясо равномерно прожарилось. Особо искусный в приготовлении соусов и приправ раб с южного побережья смешивал в сосуде гвоздику, кардамон, тертый мускатный орех, имбирь, корицу, кориандр, горький перчик и еще тринадцать пряностей, необходимых для приготовления бахарата. Другой раб выкладывал на блюдо печеные яйца с корицей, шафраном, тмином и перцем.
Борзые лежали, опустив узкие морды на лапы. Они уже получили свою долю добычи и сыто дремали, пригревшись у костра.
Кони паслись неподалеку под присмотром рабов, уже выводивших и напоивших Махойеда и Веселого.
– Холодная будет ночь, – заметил Лакхаараа, не отрывая взгляда от тонкого белого месяца, и Эртхиа откликнулся:
– У меня уже сейчас ребра стучат от холода.
Не так давно подкрепившиеся кислым молоком и халвой царевичи с подобающим мужчинам спокойным достоинством ожидали приготовления ужина, достойного царственных охотников. Эртхиа лениво пощипывал струны длинношеей дарны. Разрозненные звуки бередили душу. Лакхаараа, все глядя на сияющий серпик на черном бархате, попросил младшего:
– Спой о «Похитителе сердец»…
Эртхиа поднял к груди дарну, прикрыл глаза, затих, замер. И начал, вскинув голову и бросив чистый высокий голос к самым звездам:
– Он прекрасен, похитивший мое сердце…
– Как юный месяц… – неожиданно подхватил Лакхаараа, и, вступая друг за другом, братья запели эту песню, которая каждый раз слагается заново, ибо на неизменную мелодию каждый влюбленный положит свои слова:
– стан его как ветка ивы
– косы как снег на вершинах
– золотым утром
– или как мед
– и молоко
– как жемчуг
– и золото
– щеки гладки, а глаза как виноград
– как нарджисы
– губы как розовый шелк
– как лепесток розы
– ноздри как у молодой кобылицы
– а шея как у жеребенка
– запястья нежны как горлышко соловья
– как роза он благоухает
– как ветка сандала
– как зернышко ладана
– подобен ожерелью из амбры
– завитку дыма над курильницей
– вид его исцелит больного
– и спасет умирающего…
– Но видевшему его нет исцеления, – звонко вывел Эртхиа и опустил дарну.
И Лакхаараа глухо добавил:
– И нет спасения желающему его…
В этот час Акамие танцевал перед повелителем.
Он вился, как вьется на ветру шелковая лента, и глухо вызванивали частый ритм бубенцы на ножных браслетах, и дрожали другие на широком поясе, сжавшем бедра, сквозь шальвары просвечивали легкие ноги, косички взлетали, осыпались, бились о спину и грудь, и трепетали пальцы высоко вскинутых рук, унизанные кольцами с самыми звонкими серебряными бубенчиками.
И тяжелый взгляд царя светлел и разгорался, и хищная улыбка проступала на темных губах.
