Читать книгу Его вкусняшка - Astra Maore - Страница 3

КАМИЛА

Я вся дрожу от острого, несущего боль и унижение взгляда Альдо.

Король шеннари соглашается:

– Разумеется, я тебя не люблю. И не полюблю, – он хмыкает и выплевывает, – Это политический союз, глупая. Каждая моя любовница умелее тебя, зажатой мыши. Думаешь, мне нравятся женщины, которые могут только трястись и таращиться на меня? Нет. Но наследника ты мне родишь. Даже нескольких. У тебя хорошая кровь, качественная, – пальцы Альдо ожогом ложатся мне на щеку и ведут вниз, к шее. Что?! Что он сейчас посмел произнести?! – А еще ты станешь обращаться ко мне на «вы», как пристало послушной жене, и сама будешь охотно вставать на колени и подставлять свой прелестный ротик, чтобы пососать мне. Настоящие женщины, в отличие от тебя, это любят. И прекрасно умеют.

Что?!

Мое лицо горит, словно обожженное кипятком. Даже уши горят.

Я больше даже ужаса не чувствую, одно страшное отупение.

Этого не может быть со мной. Я не верю.

Ни один король никогда не скажет такое. Гнусное. Неприкрыто пошлое. Гадкое. Он же король!

Хотя короли не вламываются ночью в окна. Не рвут одежду на девушках. Не…

Или как раз да?

Да никогда!

Девушек амири немного учат, как доставлять удовольствие мужу, но с каждым мгновением, с каждым тревожным ударом сердца я понимаю: король шеннари не станет мне мужем никогда. Даже если родной отец меня заставит, я лучше сбегу и начну жить последней нищенкой, чем добровольно выйду замуж за Альдо!

Я отпускаю бесполезные обрывки платья и изо всех сил толкаю короля шеннари… но только впечатываюсь в его крепкий торс.

Его дыхание тяжелеет.

– Горячая принцесса. Отборная кровь… – он внезапно понижает голос, вызывая непрошеные мурашки внизу живота.

И пытается меня поцеловать. Пытается, потому что я резко отворачиваю лицо.

И чувствую его горячие настойчивые губы прямо на шее.

Дергаюсь прочь, но это бесполезно.

Альдо клеймит меня невероятно жаркими поцелуями, как свою вещь.

Ниже. И еще ниже.

Жарко и быстро, как сумасшедший…

Как путник, нашедший воду в пустыне.

Бесцеремонно, без сомнения, властно…

Я не хочу… так.

Он заставляет меня извиваться. Стремиться от него или… к нему?

Я теряюсь и вообще перестаю двигаться.

Я не хочу чувствовать вообще ничего. Мне нужно просто перетерпеть, а утром придет помощь.

Просто пережить… Просто…

Губы Альдо будто знают мое тело лучше меня самой. Каждое место, куда он меня целует, отзывается странным теплом и дрожью.

Я не понимаю эти ощущения. Я не хочу их ощущать.

Не надо.

Такая уязвимость ужасна.

Я вся дрожу от смеси непонятных чувств, сердце колотится быстро-быстро, а в голове странная пустота.

Король шеннари использует свою жуткую магию, чтобы читать мои слабые места?!

Как еще объяснить то, что происходит? Альдо все-таки не эгоист, а опытный любовник, с толком перепробовавший кучу женщин?

Он почти не видел мое тело, сразу накрыл своим, но прямо сейчас увидит ничем не прикрытую грудь.

Целует все ближе к ней.

Я пытаюсь увернуться от его наглых настойчивых губ и с ужасом понимаю: я сделала только хуже. Ткань совсем сбилась. Теперь королю шеннари все видно.

Мою светлую, всегда защищаемую от солнца кожу. Некрупные, но очень чувствительные соски. Саму грудь – среднего размера, красивую. И родинку в виде крохотной красной звездочки прямо у левого соска тоже.

Я вся сжимаюсь и дрожу. Меня затапливают то сильный жар, то мертвенный холод.

Альдо теперь мне жизни не даст. Если я когда-то замуж выйду, он скажет мужу про эту родинку – и пропал мой брак.

Жар заливает меня до самых корней волос.

Светлая Кира, только бы…

– Милая родинка. Очень милая. Вкусная.

Проклятый ее заметил. Оценил.

Его губы смыкаются вокруг моего соска.

Горячо. Странно. А меня, как молнией бьет.

Это непристойно. Мерзко. Настолько унизительно, что я лежу ни жива, ни мертва.

Это пугающе сильно.

Настолько, что я прикусываю губу, чтобы не застонать. Или не закричать. Не понимаю себя. Думать не могу. Вся дрожу.

Не верю. Я как будто уже не здесь и сейчас. Я как будто далеко, где жарко, остро и… хорошо.

Хорошо? Мне хорошо от паршивых действий ненавистного Альдо?! От того, как его язык нагло облизывает мой сосок, а я чувствую, будто внизу живота скручивается пружина?

Ох нет, нет… Чуть больше этого жара и напряжения – и я начну метаться по кровати, кусая губы.

Подонок не врал. Он действительно нежен.

Я не закрываю глаза. Я все вижу. И его красивое хищное лицо вижу, и чувствую, как соски набухают и поддаются касаниям языка и ласке явно опытных губ.

Мерзавцу мало – он явно хочет все и больше, ничего не оставляет без внимания. Лижет и втягивает губами то один сосок, то другой. Жадно целует грудь и крохотную родинку-звездочку тоже целует.

Ненавижу его!

Наверное, стоит схватить его за густые черные волосы, оттащить, ударить по лицу, но я безумно боюсь.

Даже не боли боюсь – чего-то куда более жуткого.

Альдо показал, что мое сопротивление для него ничто. А сейчас он забавляется, хотя в любой момент может сломать меня.

Он ведь так и сказал.

Меня передергивает. Ужас и отвращение немного притупляют возбуждение.

Но не сильно. Кажется, мое тело сошло с ума и живет своей собственной жизнью. Считает, что лучше отдаться чужаку, чем быть истерзанным и порванным.

Я чувствую себя вещью. Бесправной. Бездушной.

Король шеннари же впервые видит меня настолько близко. Скольких женщин он перетрогал, чтобы вот так безошибочно определять, кого как надо ласкать?!

Чтобы им стало… хорошо. Непристойно. Упоительно… хорошо…

Чтобы думать связно было все сложнее…

Я снова кусаю губу и сдерживаю всхлип.

Чувствую себя игрушкой, которую дергают за ниточки, и она делает то, что хочет кукловод.

– Ты уже моя, Камила. Этой ночью я просто возьму свое, да? – Альдо прекращает поцелуи, но продолжает касаться моей кожи горячими губами.

Что бы я ни сказала, все бесполезно.

Сегодня мне не удастся спастись. Чуда не будет.

– Делай, что хочешь, король шеннари. Я не прощу тебя. Никогда.

Я живая, проклятый Альдо, я не кукла. У меня есть свои мечты, чувства и планы. Все то теплое и нежное, что согревало каждый мой день. Я не просто тело, над котором ты издеваешься своей мнимой, но очень изощренной лаской.

Я ненавижу тебя.

Я переживу эту ночь. Уже ничего не исправить и не отменить. А потом отомщу тебе так, что шеннари навсегда запомнят месть амири.

– Делать то, что я хочу? Ты уверена, вкусная Камила? Не боишься, что я услышу твои стоны удовольствия? – Альдо из шеннари усмехается и выгибает бровь.

Гад. Ему идет.

Он слишком красивый и наверняка он это знает. Пользуется внешностью, чтобы очаровать побольше женщин, а потом применить полученные с ними навыки на других. На мне.

Нет, мерзкий король. Хотя мое тело мне сейчас не принадлежит, хотя ты насильно держишь меня и умело ласкаешь, моя душа твоей не будет.

– Никогда, Альдо из шеннари.

– Если ты так уверена, вкусная, я больше не стану тебя щадить. Ты забудешь себя. Все, во что ты верила, ты забудешь и проклянешь. Но ты сама этого захотела, Камила, сама, – Альдо шепчет, не отнимая губ от моей разгоряченной кожи, рождая волнующую щекотку. Многообещающе жутко.

Сразу же что-то в воздухе меняется. Сам воздух будто начинает пахнуть иначе.

Приятно, очень томно… Как на уроках удовольствия, когда служанки воскуривают особенные масла для настроения.

Это темная магия. Игра в подчинение.

Скоро я совсем перестану соображать и уже не смогу ничему сопротивляться. Масла просто создают настроение, зато Альдо, похоже, решил меня всерьез одурманить…

Усилить ощущения…

Одна часть меня в ужасе замирает и умоляет заплакать и начать упрашивать короля шеннари срочно прекратить все это. Пообещать ему все на свете.

Хотя… что я могу ему обещать?

Он не возьмет деньги. Ему нужно мое тело – тело он и берет.

Гадко, гнусно, но безукоризненно нежно. Так, что я задыхаюсь от его нежности.

Совершенная ненависть выглядит именно так – ее не отличить от любви.

Гордая кровь моих предков не дает мне открыть рот и начать умолять хоть о чем.

Это война. Не просто искушенные ласки мужчины, а самая настоящая битва характер на характер.

Если я теперь покажу, что испугалась чужого оружия, да пусть хоть проклятой магии, я позорно проиграю.

Никогда – это никогда.

– Я хочу увидеть и услышать, как ты кончаешь. Уверен, мне сильно понравится, – король шеннари смеется надо мной. Но вместо наглой издевки я с ужасом замечаю в его интонации один бархат.

А его большие ладони на моих бедрах приятно теплые.

На абсолютно голых бедрах. От моего ночного платья остались одни бесполезные обрывки.

– Обними меня, Камила.

Я не хочу его трогать! Я никогда не буду его добровольно трогать! Никогда!

А мои ладони уже движутся сами.

Король шеннари слегка приподнимается на локтях, чтобы мне стало удобнее, а дальше происходит немыслимое.

***

АЛЬДО

Домой я вернулся совсем бешеный. Смотреть на бесстыжую демоницу и не иметь возможности ее коснуться стало для меня изощренной пыткой.

И я знал, что ее не касается никто. Это почему-то особенно с ума сводило.

Я не люблю девственниц. Я не вижу ничего привлекательного в том, что девка зашугана, боится и вообще не знает, с какой стороны подойти к мужчине.

Хотя таких странных девственниц наверняка и нет нигде. Ведь пока что-то не знаешь, испытываешь к этому больше любопытства, чем когда все известно.

Я до полной одури и до боли в яйцах хотел сделать Камилу своей. А ее девственность прямо вопила, что она еще ничья. Своя собственная.

Мне аж панические мысли полезли, что пока я тайно высиживал на подоконнике, кто-то более умный или более наглый пришел и открыто попросил у короля амири руки его дочери.

Я весь извелся, ошалевая и не понимая, что со мной происходит. Какого хрена я настолько зациклился на почти случайно выбранной девке.

Но я знал: трахну ее, и меня отпустит. Скорее всего, раза не с первого. С пятого может. Или с десятого. Но отпустит.

Рыжие не мой фетиш, зеленоглазые тоже не фетиш. У меня и пристрастий особых нет.

Просто эта конкретная Камила зацепила сильно.

Первым делом, когда я собрал мозги в кучу, я созвал совет.

И с совершенно спокойной мордой объявил, что намерен жениться. Кого, мол, посоветуете, уважаемые? Особенно я «заинтересовался» мнением Марко, моего главного советника.

Я понимал: каким бы больным одержимым до прелестей Камилы я ни стал, подданным об этом знать незачем.

Иначе Камила будет моим официальным слабым местом.

Да и для нее это опасно.

Безусловно, король шеннари обязан любить свою королеву и очень регулярно ее трахать, демонстрируя всем свежесть магических цветов, но с ума при этом он сходить не должен.

Король еще же за гарем свой отвечает. Гарем потихоньку набирается у каждого неженатого принца и так и доживает в каком-то составе до его свадьбы.

А потом все зависит от королевской семейной жизни. Бывали случаи, когда короли раздавали всех до единой гаремных женщин замуж. А бывало, что продолжали наведываться к ним сами.

Король по повериям шеннари наделен особой милостью богини Киры. Чем больше женщин он «облагодетельствует», тем лучше.

Так или иначе, я о своем гареме думать всерьез пока не мог. Плевать мне было, что девицы скажут о моем желании жениться.

На Марко и других советниках я техники внушения мыслей не применял: они опытные, могли бы и почувствовать. Просто ждал, когда почтенные эльфы назовут имя Камилы из амири, и «заинтересовался» ей вместе с охотно впихиваемой мне советниками Эммой из седари.

Ничего такая Эмма, возможно породниться с седари мне было бы выгоднее, но… мне не хотелось немедленно поставить Эмму на колени и шлепнуть ей налитой головкой члена по губам. Не хотелось трогать наверняка прелестную Эмму и даже с ней разговаривать.

Зато с одной рыжей стервой хотелось пообщаться прямо до зуда. И послушать, что она скажет в свое оправдание дерзкими розовыми губами.

В итоге мне надоело изображать несуществующие раздумья, я поблагодарил совет и заявил, что вечером следующего дня вместе с подданными приду порталом к амири свататься.

– А если девица откажет, мой король? – Марко я простил наглый вопрос. В конце концов, зачем мне иначе советники, не только же для вида.

– Если захочет пококетничать – откажет. Благочестивая девица не должна с наскока соглашаться на предложение почти незнакомца, верно?

Я сказал, а сам задумался: при таком-то паршивом отношении, как у нее, Камила гарантированно откажет. Еще и посмеется надо мной при всех.

Этого я ей не прощу.

Но я и так уже ее прощать не собирался. Она слишком засела у меня в мозгах, чтобы куда-то ее отпустить.

Пусть подданные считают меня самоуверенным – я дал всем понять, что неприязнь принцессы станет просто частью моего плана.

И распорядился начинать свадебные приготовления. Они долгие, раньше объявишь – подданные быстрее управятся.

***

Перед встречей с Камилой я раз двадцать проверил свою одежду. Все ли блестит, нет ли где пылинки, аккуратно ли лежат волосы.

Тупость какая-то, и не первая же встреча – я Камилу уже видел.

А считай, как первая.

Камила меня раньше только на портретах видела. И я глупо захотел показаться ей живьем лучше, чем на любой льстивой мазне.

Не знаю, на что в самом деле надеялся.

Но я зациклился на том, чтобы все сделать по форме. Хотя совсем по форме самому не ездить, а сватов послать с подарками.

Подарки я тоже с собой взял. Редкости и ценности, больше интересные отцу Камилы, чем ей самой. Выкуп.

Я понимал: неприглядную правду о наших отношениях с Камилой будем знать только мы с ней.

Всем остальным нужна красивая сказка, достойная обоих королевских домов. Непременно про любовь и согласие.

Они ее получат.

А я приготовился получать свой ушат помоев.

Или в лицо Камила не осмелится меня оскорблять?

Тогда я в ней немного разочаруюсь.

Хотя… мудрость королевы в сдержанности.

***

Тронный зал дворца амири сиял до зайчиков в глазах. На светильники они явно не поскупились, мне даже на миг представилось, что это лекарская комната, где операции делают. Только очень большая.

На этот раз вскрывать собрались меня.

Принимали, однако, с почетом. Амири нарядились в свои лучшие одежды и украшения, чтобы не упасть в грязь лицом перед шеннари, и выглядели очень достойно. Впрочем, как и мы.

Ну, войны амири с нами явно не хотят, но догадывались ли они, зачем я с подданными к ним явился?

Я сразу и не понял, потому что Камила в зале была, как и все ее братья. А поскольку наследный принц там один, остальные могли бы не приходить.

Но сидели и меня ждали. И на меня смотрели внимательно и спокойно.

Не так, как эта рыжая нахалка.

Камила, принцесса амири, вроде бы находилась в зале, одетая в шикарное алое платье с большим и очень нескромным вырезом. Но смотрела она куда угодно, только не на меня.

Я ни одного ее взгляда не поймал. Ни робкого, ни дерзкого, ни равнодушного – просто никакого.

Нагло я, естественно, не пялился, так не положено, но боковым зрением отметил: великолепная, ослепительно красивая рыжая сучка намеренно меня игнорирует.

Взгляда ей даже жалко.

Ничего. Посмотрю, как она будет извиваться и скулить от ужаса, когда увидит все, что я для нее приготовил.

Мои вены уже пропитались ядом, а ее тихое сопротивление лишь подписывало Камиле жесткие приговоры один за другим.

Я не отпущу ее.

Я женюсь на ней ради политической выгоды.

Но Камила из амири за все ответит.

За то, что меня завела. За то, что вообразила себя хитрой интриганкой, способной со мной тягаться.

Эта ночь расставит все по местам. Последующие дни и ночи тоже.

Король амири сказал мне, что его дочь якобы «подумает». Открыто ссориться со мной не стал.

Ну что ж, такие слова даже облегчали мне задачу.

«Подумает» – это обычно «да», девушки ведь любят для приличия и для интриги поломаться.

А Камила на меня так и не посмотрела, пока ее отец со мной беседовал. Сидела гордая, как изваяние.

Я наплевал на все. Не сдержался. Поза ее равнодушно-горделивая меня задела, наверное.

При всех послал Камиле мысленный приказ посмотреть на меня.

Передавил, мог быть обнаружен, но каяться не собирался.

Длинные густые ресницы Камилы дрогнули. Зеленые глаза испуганно заглянули мне прямо в душу.

Клянусь, принцесса побелела несмотря на то, что как все рыжие, она и так на редкость белокожая.

А я удовлетворенно улыбнулся про себя: ты еще не знаешь ужас, вкусная. Но ты его узнаешь.

А я спросил у короля амири, сколько его дочь собирается думать. Король немного замялся, не ожидал от меня такой «непонятливости». Думал сразу и сплавить прочь порталом.

Но заявил, что к завтрашнему вечеру ответ мне дадут. Сутки, значит, на размышления трепетной девице.

А поскольку был уже поздний вечер, амири разместили меня с подданными в парадных гостевых покоях. Естественно, находящихся безмерно далеко от комнат принцессы.

На всякий случай, не иначе. Я ведь прибыл только с одними мужчинами.

Стражу к дверям амири не приставили, это было бы слишком нагло настолько не доверять гостям. Но мне бы и стража не помешала: зачем выходить через двери, когда есть окна?

А если амири думают, что король шеннари настолько изнежен или самолюбив, что побрезгует ими воспользоваться, амири сильно ошибаются.

Когда стало достаточно темно и поздно, я переоделся во все черное и пошел на штурм принцессиного окна.

Ночной холод немного остужал разгоряченные нервы, но ни одна сила в мире не была уже способна меня остановить.

Я слишком хотел то ли саму Камилу, то ли почувствовать свою власть над ней и стереть ее глупые мысли о моем мнимом бессилии, то ли меня вело что-то еще, о чем я пока не собирался думать.

Принцесса как будто меня ждала: оставила окно незапертым.

Ну, не ждала конечно, просто проветривала комнату.

Еще не забираясь внутрь, я магией пригасил все ночные светильники – окно принцессы наверняка просматривается с разных углов, а оставаться невидимкой я уже не собирался.

Я осмотрел свою жертву: нежная, беззащитная, розовые губы невинно приоткрыты. Из-под одеяла высовывается аккуратная ножка.

Я больше не медлил.