Читать книгу Нить - Айгуль Латыпова - Страница 8

С самого утра в Бюро царил хаос. Лем только вошел в здание и сразу понял: что-то случилось. Агенты бегали из кабинета в кабинет с кипами бумаг. Утро в офисе обычно было самым спокойным временем дня. Но не сегодня.

В главном холле первого этажа расположились специалисты из Отдела контроля. Их легко можно было отличить от других – они носили темные костюмы и красные галстуки. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на сотрудников Отдела, – дроны, которые летали над каждым из них и снимали все происходящее для отчетности. Работники Отдела контроля сидели молча за своими ноутбуками, явно ожидая чего-то и быстро клацая пальцами по клавиатуре. Вокруг суетились помощники, принося им кофе и сигареты.

На входе Лем чуть было не врезался в одного из Агентов Отдела контроля. К нему тут же подлетел дрон и, конечно же, заснял его крупным планом. От этого Лему стало не по себе, как будто он совершил что-то противозаконное. Он почувствовал себя стоящим возле стены с поднятыми руками в одних кальсонах.

Лем недолюбливал Отдел контроля. По его мнению, все они были напыщенными идиотами. Высокомерными, следящими за каждым из Агентов и ждущими их малейшей ошибки, чтобы позлорадствовать.

Но были те, кого он действительно ненавидел всем своим нутром, – Отдел разъединения судеб. Агенты, служащие в нем, делали людей несчастными и одинокими – по крайней мере, так считал юный Соединитель. Лем бросил суровый взгляд на второй и третий этажи, где располагалась эта клоака зла. В нем закипела злость.

– Эй, полегче, – прошипел знакомый голос рядом с ним, – оставь свой юношеский максимализм при себе.

Лем вздрогнул от неожиданности. Он настолько погрузился в свои рассуждения и эмоции, что забыл о том, как легко их может прочитать любой Агент выше среднего уровня. Увидев Петруса, он расслабился – наставник вряд ли выдаст его. Хоть он и был строгим учителем, но Лем был уверен, что Петрус всей душой верен их Отделу и никогда бы не предал ни одного из них.

– Петрус, я немного задумался. – Лем не хотел оправдываться за свои эмоции. Теперь они работали на равных, поэтому он должен вести себя как настоящий Агент, ведь ему доверили серьезное дело.

Петрус ухмыльнулся:

– Какой же ты еще зеленый, Лем! Кстати, не ожидал, что ты так можешь злиться на кого-то. Выглядишь невинным одуванчиком, а внутри пылающий вулкан.

Услышать подобное от наставника было странно ― слишком уж эмоциональные шутки. Обычно Петрус шутил сухо и по-черному. Лем подозрительно посмотрел на ангела и попробовал пробиться сквозь его защиту, чтобы понять, что происходит. Но мысли Петруса были надежно скрыты от всех окружающих.

Теперь Петрус расхохотался:

– Ты сделал мой день, малыш. Было щекотно. Пойдем лучше обсудим твое дело, пока у меня есть немного времени. Мне срочно нужна доза кофеина.

Лем немного надулся из-за такой фамильярности наставника, но ему было не привыкать. Они вошли в стеклянный лифт, который медленно пополз вверх, на самую вершину.

– Кстати, а что происходит внизу? – поинтересовался Лем.

– Очередная обвальная проверка Отдела контроля, надеются что-нибудь откопать. Видимо, скучно стало. – Петрус с тоской смотрел вниз на летающих дронов.

– Почему они такие? Мы ведь работаем в одной системе… Почему нельзя делать только хорошие дела? – Лем сжал кулаки. – Миру и людям так нужно добро, планета разрушается войнами и бедностью. Множество судеб ломается.

– Лем, ты все еще веришь в сказки о добре и зле? – Петрус наконец вернулся в свое обычное мрачное состояние. – В каждом из нас есть оба начала, помни об этом. Темная сторона сидит незаметно и ждет своего часа, подкрадывается потихоньку к твоему сердцу. Стоит тебе расслабиться, как она тут как тут. Делает больно тебе и твоим близким. Меняет тебя до неузнаваемости.

Он замолчал. Лем на секунду почувствовал боль и отчаяние наставника, что-то из прошлого мелькнуло в его душе и тут же исчезло. И этим «чем-то» была всепоглощающая тоска. Говорить больше не хотелось.

Это был первый раз, когда молодой Соединитель смог увидеть скрытые переживания, но, возможно, Петрус сам их ему открыл, чтобы немного отрезвить и вернуть в реальность. И ему это удалось.

Лифт вез их целую вечность. Наконец двери кабины открылись, и Агенты оказались в кофейне, которая представляла собой застекленную смотровую площадку. Вдоль панорамных окон тянулись столики, где можно было попить кофе, любуясь на вид шумного мегаполиса, живущего своей жизнью за пределами здания.

Город торопился и жужжал. Клерки и бизнесмены шли в офисы, чтобы убить очередной день своей драгоценной жизни. Лишь единицы из них задумывались о том, на что они тратят свое время. Остальные жили на автомате. Это как езда на автомобиле с автоматической коробкой передач. Со временем к ней так привыкаешь, что абсолютно не напрягаешься и просто едешь из одной точки в другую, не осознавая ничего. Видишь перед собой только ограниченный участок дороги и быстро мелькающий пейзаж сбоку. А в реальной жизни там, сбоку, остается столько важного… Близкие люди, зарытые таланты, детские мечты, мы сами, в конце концов.

Сделав заказ у барной стойки, Петрус выбрал столик подальше от всех и уселся на стул со вздохом, словно старик. Сейчас он и правда, по человеческим меркам, выглядел лет на двести, не меньше. Лем опустился рядом.

За окном царил холод, а в кофейне было тепло и уютно: пахло ванильными пончиками, приятно щекотала нос корица, терпко обжигал кофе. Наверное, только здесь стирались границы между разными организациями Небоскреба. Сосед по столику вполне мог оказаться сотрудником Суда или работать в Отделе контроля, однако это никого не смущало. На этой территории всем было комфортно. Кофе, сваренный волшебной Марик, притягивал всех до единого, и каждый хотя бы раз в день заходил сюда за своим любимым напитком. Капучино, эспрессо, латте и даже обычное какао в ее исполнении были изумительны и сразу поднимали настроение. Да и сама Марик была просто чудом. Копна огненных волос виднелась из-за барной стойки. Девушка что-то искала в холодильнике, спрятанном от посторонних глаз.

– Ну где же он…. Вроде сюда положила. Нашла! – Довольная, она выпрямилась, держа в руке какой-то бумажный сверток.

На вид Марик было около тридцати пяти. Девушка привлекала внимание: густые каштановые волосы, собранные в аккуратный хвост, карие глаза, искрящиеся золотыми вкраплениями, очаровательные пухлые щечки с ямочками. Она готовила свой фирменный кофе для Петруса, время от времени поглядывая на ангела.

Этот клиент был особенным. Не таким как все. Мрачный и часто угрюмый. Иногда зловещий. Но такой сильный и мужественный. Обволакивающий своим низким тембром голоса. Больше всего она любила наблюдать за мужчиной, когда он пил кофе. Тогда она представляла, как он прикасается своими губами к ее коже.

Что-то приговаривая, девушка сварила напиток в турке, налила его в чашку и насыпала сверху специй из свертка. Миниатюрной ладошкой пару раз помахала над чашкой, чтобы почувствовать бодрящий аромат. Удовлетворенно кивнув, понесла заказ. Поставив на столик две чашки кофе и воду для Петруса и какао для Лема, Марик замерла в ожидании похвалы.

Терпкий запах достиг обонятельных рецепторов Петруса. Ангел поднял на баристу свои бездонно-черные глаза.

– Марик, ваш кофе сегодня изумителен, впрочем, как и всегда. – Его голос прозвучал мягче, чем обычно.

Девушка просияла в ответ и вернулась за стойку.

Лем отвлекся от своих мыслей и второй раз за день с удивлением взглянул на наставника. Он никогда не слышал в его голосе таких интонаций, но предпочел воздержаться от комментариев. Зачем навлекать на себя бурю?

Петрус махом опустошил первую чашку кафе и запил водой.

– Так, ну что ты мне расскажешь? Все изучил? – Его голос стал бодрее после полученной дозы черного турецкого кофе без молока.

Петрус был одним из тех Агентов, которые могли чувствовать вкус еды. Вот и сейчас он сполна ощутил терпкий вкус напитка. Такой же ему варила его бабушка-турчанка в одной из прошлых жизней. Никто не понимал, как и почему это было возможным, но подобные ощущения напоминали флешбэк из прошлых жизней.

– Да, изучил, – кивнул Лем. Он еще не притронулся к своему какао. Все его мысли были с Сеней и Лизой. – В этом деле очень много непонятного. И я собираюсь во всем разобраться.

Петрус нахмурился:

– Если ты о той жизни Лизы, в которой она нагрешила, то забудь об этом. Главное для тебя, при наилучшем раскладе, – соединить их души в этом перерождении.

Лем смотрел в окно. Его шар завибрировал над ухом. Это происходило в тех случаях, когда души подопечных входили в контакт друг с другом. Лем включил режим просмотра, и они с наставником окунулись в сон Сени.

Мальчик лежал в беспамятстве, весь в поту.

– Смотри, – шепнул Лем Петрусу. Они видели все глазами Сени. Появилась Лиза и села на кровать. Серебряные нити стали ярче. Сеня на секунду открыл глаза и улыбнулся. Через мгновение снова заснул. Дыхание его стало ровнее, и румянец немного сошел с щек. Жар спадал.

Лиза исчезла.

– Давай, Лем, у тебя получится. – Петрус потрепал Лема по плечу и неумело улыбнулся. Да, эмпатия явно не была его сильной стороной.

Вторая чашка кофе была выпита так же быстро, как и первая.

– Ну, все, я пошел сдаваться врагам, – засмеялся Петрус. Сегодня у него, как уже заметил Лем, было очень переменчивое настроение. – Увидимся.

– Угу, – хмыкнул ангел и снова включил стеклянный шар. Открыл режим просмотра Лизы. Она лежала на кровати, потягиваясь. Солнечные лучи заливали всю комнату и ласкали кожу девушки. Лиза улыбалась наступившему дню и новым ощущениям внутри себя.

Лем свернул режим просмотра и открыл ее досье. Красными точками были отмечены самые важные события ее жизней. Последнее произошло около трех лет назад.

Соединитель достал видеофайл из архива. Туман заполонил всю картинку, но это не помешало Лему увидеть произошедшее от начала до конца. Визг тормозов, крик Лизы. Ощутил он и пустоту, заполнившую ее после аварии. Ту самую пустоту, которая поглощает все, и человек перестает чувствовать что-либо. Он словно превращается в призрака, бродящего по земле и ищущего свою тень.

Так вот откуда эта грусть в ее глазах.

Лем заглянул еще дальше, отмотав архивные записи на несколько сотен лет ранее. Некоторые из красных точек были в закрытом доступе.

– Посмотрим, кто кого, – прошептал начинающий Соединитель.

Да, максимализм был у него в крови. Он до сих пор делил мир на черное и белое. Золотой середины придерживаются трусы – так считал Лем.

– Здесь занято? – неожиданно прозвучал дерзкий женский голос за его спиной.

Лем едва не подскочил. Он был так поглощен мыслями, что не замечал ничего вокруг.

«Черт! – выругался он про себя. – Второй раз за день! Придется мне поработать над своей осознанностью».

– Располагайтесь, – вежливо ответил он, обернувшись, и сразу пожалел о сказанном. Перед ним стояла девушка-Агент из Отдела разъединения судеб. Ее глаза с красными зрачками уставились на Лема, а губы растянулись в широкой улыбке, образовав на щеках милые ямочки.

Лем тут же выстроил в своей голове кирпичную стену, чтобы она не смогла залезть в его мысли. Этому его научил Петрус – прием срабатывал с любыми Агентами, кроме Глав Отделов. Опытные Агенты учились выстраивать более сложную защиту, пробить которую было никому не под силу.

Девушка не подала виду, что заметила его усилия, а просто небрежно уселась рядом на высокий стул. Ее блестящие черные волосы были заплетены в две толстые косы и доставали до поясницы. При каждом движении девушки темно-зеленый комбинезон из кожи, который сидел на ней почти в обтяжку, слегка поскрипывал. Внимание притягивали и кожаные ножны, висевшие на поясе. Лем слышал, что у каждого Агента из Отдела разъединения есть кинжал, но точно не знал, для чего. Стараясь справиться со своим внезапным волнением, молодой Агент уперся взглядом в окно, разглядывая давно знакомый вид.

– Я Кира, а ты? – Похоже, уверенности в себе девушке было не занимать. Она протянула Лему свою правую руку и снова посмотрела ему прямо в глаза.

Ангелу показалось, что она сканировала его своими красными зрачками. Но насколько он знал, Разъединители имели право использовать свои способности только во время исполнения служебных обязанностей.

Она явно была азиаткой в своей человеческой жизни – разрез глаз сразу ее выдавал. Все Агенты выглядели так же, как при последнем земном воплощении, причем именно в том возрасте, в котором они прекратили свое существование. Кире на вид можно было дать около семнадцати лет.

– Я Лем, Отдел соединения судеб. – Подчеркнуто вежливо ответил он и пожал протянутую руку. Ее ладонь была обжигающе горячей, словно он дотронулся до раскаленной головешки угля.

– Да поняла я, расслабься, – звонко рассмеялась Кира.

Но Лем совсем не мог расслабиться – до этого момента он никогда не разговаривал с Агентами-Разъединителями. Обычно он сам избегал подобных знакомств, так как не питал к сотрудникам этого Отдела теплых чувств. Но эта девушка его одновременно притягивала и отталкивала. Ее непринужденность и открытая улыбка подкупали с первого взгляда. Однако Лем помнил, что она ему не друг, и держался настороженно. И хотя открытого противостояния между двумя Отделами не было, новоиспеченный Соединитель все же считал их врагами, в душе осознавая, что два Отдела лишь выполняли свою работу: первые склеивали судьбы, а вторые – разрывали их. По сути, решения принимали сами души, а Бюро лишь наблюдало и сопровождало все процессы, вмешиваясь, когда это было необходимо.

Кира попивала молочный коктейль с мороженым, время от времени здороваясь с проходящими мимо Агентами из разных Отделов. Похоже, она была известной в Бюро – все ее знали. Лем же видел девушку впервые. В этом не было ничего удивительного, ведь он совсем недавно начал служить в Бюро.

Его стеклянный шар снова завибрировал.

– Над чем сейчас работаешь? – поинтересовалась Кира.

– Не твое дело, – вдруг разозлился Лем. «И что она о себе возомнила! Не думает же она, что я вот так ей все выложу?» – подумал он.

– Ой, да ладно, не больно-то и хотелось знать. – Девушка разочарованно вздохнула, повернулась к окну и напустила на себя безразличный вид, однако Лем чувствовал, что она внимательно следит за ним боковым зрением.

Лему стало стыдно, что он ей нагрубил, но слова сами сорвались с губ, теперь их уже не вернешь.

– Хорошего дня! – бросил он напоследок и поспешил удалиться, лишь бы снова не ощущать на себе ее проницательного взгляда.