Читать книгу Битвы за цитадели Второй мировой. Осады, штурмы, капитуляции - Борис Соколов - Страница 6

Сооружение крепости на месте центра старого города и Брестского замка началось в 1833 году по проекту военного топографа и инженера Карла Оппермана. Первоначально были воздвигнуты временные земляные укрепления, первый камень в основание крепости был заложен 1 июня 1836 года. Основные строительные работы были завершены в 1842 году. Крепость состояла из цитадели и трёх защищавших её укреплений общей площадью 4 кв. км и периметром главной крепостной линии в 6,4 км. Цитадель представляла собой две двухэтажные казармы из красного кирпича 1,8 км в окружности и имела стены двухметровой толщины. Имелись 500 казематов, рассчитанных на 12 тысяч человек. Цитадель находилась на острове, образованном Бугом и двумя рукавами Мухавца. С этим островом подъёмными мостами были связаны три искусственных острова, образованные Мухавцом и рвами. На них размещались укрепления: Кобринское (ранее Северное, самое большое), с 4 куртинами и вынесенными 3 равелинами и капонирами; Тереспольское, или Западное, с 4 вынесенными люнетами; Волынское, или Южное, с 2 куртинами и 2 вынесенными равелинами. В крепости было 8 ворот. Она имела 10-метровый земляной вал с казематами. В 1864–1888 годах по проекту знаменитого военного инженера Эдуарда Тотлебена Брестская крепость была модернизирована и обнесена кольцом фортов в 32 км в окружности. На территории Кобринского укрепления были построены Западный и Восточный форты.

В 1913 году было начато строительство второго кольца укреплений периметром 45 км, но до начала Первой мировой войны завершить строительство не успели. 26 августа (8 сентября) 1915 года в ходе общего отступления крепость была оставлена без боя и частично взорвана русскими войсками. В межвоенный период крепость использовалась в Польше как казарма, военный склад и политическая тюрьма.

При описании обеих осад крепости в ходе Второй мировой войны мы пользовались в первую очередь книгой российско-белорусского историка Владимира Бешанова «Брестская крепость». 2 сентября 1939 года, с началом Второй мировой войны, Брестская крепость впервые подверглась бомбардировке люфтваффе. На нее сбросили 10 бомб, одна из которых повредила Белый дворец.

В казармах крепости в это время располагались маршевые батальоны 35-го и 82-го пехотных полков и ряд других частей, а также мобилизованные резервисты. Гарнизон города и крепости был подчинён оперативной группе «Полесье» генерала Францишека Клееберга. Начальником гарнизона крепости 11 сентября был назначен отставной генерал Константин Плисовский, который сформировал боеспособный отряд в составе 4 батальонов (три пехотных и инженерный), численностью 2–2,5 тыс. человек. Отряд имел с десяток полевых орудий, два бронепоезда и 14 устаревших танков «Рено FТ-17». 13 сентября Плисовский приказал эвакуировать из Брестской крепости семьи офицеров и подофицеров, заминировать мосты и подходы к крепости, заблокировать главные ворота танками. В тот же день были отпущены на свободу заключенные крепостной тюрьмы, включая лидера украинских националистов Степана Бандеру.

На Брест из Восточной Пруссии наступал 19-й танковый корпус генерала Гейнца Гудериана, который должен был соединиться с германской группировкой, двигавшейся с юга. Гудериан хотел захватить город Брест, чтобы не дать защитникам крепости отступить на юг и соединиться с основными силами польской оперативной группы «Нарев». Немцы превосходили защитников крепости в людях в 2 раза, в танках – в 4 раза, в артиллерии – в 6 раз. 14 сентября 1939 года 77 танков из разведывательного батальона и 8-го танкового полка германской 10-й танковой дивизии попытались взять город и крепость с ходу, но были отбиты польской пехотой при поддержке 12 танков FТ-17. При этом все польские танки были подбиты. В тот же день немецкая артиллерия и авиация начали бомбардировку крепости. Под командованием генерала Плисовского было две тысячи человек, а атакующих – пять тысяч. На следующее утро после ожесточённых уличных боёв немцы овладели большей частью Бреста. Защитники города отступили в крепость. Утром 16 сентября 10-я танковая и 20-я моторизованная дивизии начали неудачный штурм крепости. К вечеру немцы овладели гребнем вала, но прорваться дальше не смогли. Большой урон немецким танкам нанесли два поставленных в воротах крепости танка FТ-17, которые также были подбиты. Всего с 14 сентября было отражено 7 немецких атак. Потери поляков составили до 40 % от численности гарнизона, т. е. не менее 800 убитых и раненых. При штурме был смертельно ранен адъютант Гудериана. В ночь на 17 сентября раненый Плисовский отдал приказ покинуть крепость и перейти через Буг на юг. По неповреждённому мосту войска ушли в Тереспольское укрепление и оттуда в Тересполь на западном берегу Буга. Утром 17 сентября германская разведка вошла в пустую крепость. Там остались только добровольцы из 82 пехотного полка во главе с командиром маршевого батальона капитаном Вацлавом Радзишевским, прикрывавшие отход основных сил. Его отряд с одним артиллерийским орудием скрытно занял форт «Граф Берг» (форт Сикорского) на Северном острове, который немцы считали пустым. Они обнаружили поляков только 19 сентября и предложили сдаться, но Радзишевский отказался. Тогда укрепление стала обстреливать немецкая артиллерия, но штурма так и не последовало. Дело в том, что по согласованной между Москвой и Берлином демаркационной линии Брест вместе с крепостью отходил Советскому Союзу. 22 сентября в город вошла 29-я танковая бригада РККА во главе с комбригом С. М. Кривошеиным. Вечером того же дня форт Сикорского начали штурмовать советские войска, но безуспешно. Атаки продолжались вплоть до 26 сентября. В ночь на 27 сентября Радзишевский отдал приказ своим солдатам разойтись и самостоятельно пробиваться к своим домам и семьям. Несмотря на блокаду форта, попытка вырваться из окружения удалась. Радзишевский пробрался к своей семье в Кобрин и позднее был арестован НКВД. Он содержался в Козельском лагере и был расстрелян в Катынском лесу в апреле или мае 1940 года. Константин Плисовский попал в советский плен 28 сентября и в апреле 1940 года был расстрелян в Харькове.

23 сентября 1939 года в связи с передачей города и крепости Красной Армии в Бресте прошел совместный военный парад. Гейнц Гудериан вспоминал: «В качестве вестника приближения русских прибыл молодой офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе их танковой бригады. Затем мы получили известие о демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая, проходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест… В день передачи Бреста русским в город прибыл комбриг Кривошеин, танкист, владевший французским языком; поэтому я смог легко с ним объясниться… Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией с обменом флагов в присутствии комбрига Кривошеина».

Более известна оборона Брестской крепости в начале Великой Отечественной войны. К 22 июня 1941 года в крепости дислоцировалось 8 стрелковых батальонов, 1 разведывательный, 1 артиллерийский полк и 2 артиллерийских дивизиона (ПТО и ПВО), некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, подразделения 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, часть 132-го батальона конвойных войск НКВД, штабы частей (штабы дивизий и 28-го стрелкового корпуса располагались в Бресте), всего около 9 тысяч человек и 300 семей военнослужащих.

Сам город Брест немцы заняли довольно легко. 34-я пехотная дивизия немцев нанесла поражение размещавшимся в Южном военном городке 22-й танковой дивизии, 204-му и 455-му корпусным артиллерийским полкам. Городок, битком набитый боевой техникой и личным составом, спавшим на 3—4-ярусных нарах, располагался на ровной местности в 2,5 километра от государственной границы и представлял собой идеальную мишень для германской артиллерии. От ее ударов и налетов авиации в первые минуты погибли и получили ранения большое количество красноармейцев и членов семей командного состава. Было уничтожено более половины танков, артиллерии, автомашин, автоцистерн и мастерских. Загорелись, а затем взорвались артиллерийский склад и склад горюче-смазочных материалов. Остатки 22-й танковой дивизии, прикрывшись контратакой 44-го танкового полка, вышли из Южного городка и под огнем противника беспорядочно переправились через реку Мухавец, стремясь как можно быстрее достичь района Жабинки.

Вот что говорилось в донесении заместителя командира по политической части 6-й стрелковой дивизии полкового комиссара М. Н. Бутина. «В районы сосредоточения по тревоге из-за беспрерывного артиллерийского обстрела, внезапно начатого врагом в 4.00 22.6.41 г., части дивизии компактно выведены быть не могли. Солдаты и офицеры прибывали поодиночке в полураздетом виде. Из сосредоточившихся можно было создать максимум до двух батальонов. Первые бои осуществлялись под руководством командиров полков товарищей Дородных (84 сп), Матвеева (333 сп), Ковтуненко (125 сп). Материальную часть артиллерии стрелковых полков вывести не удалось, так как все было уничтожено на месте. 131-й артиллерийский полк вывел 8 орудий 2-го дивизиона… Неприкосновенные запасы, находившиеся в складах, почти целиком остались в крепости…»

Командир дислоцировавшейся в Бресте и Брестской крепости 42-й стрелковой дивизии генерал-майор Иван Сидорович Лазаренко в июле 1942 года был приговорен к расстрелу, замененному десятью годами лагерей. В октябре 1942 года он был направлен на фронт и в дальнейшем восстановлен в генеральском звании. 26 июня 1944 года, командуя 369-й стрелковой дивизией, он был убит под Могилевом и посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Командир 6-й стрелковой дивизии, также дислоцировавшейся в городе и крепости, полковник Михаил Антонович Попсуй-Шапко пропал без вести в начале августа 1941 года под Кричевом.

Почти полностью были уничтожены части и техника, собранные по приказу штаба округа на артиллерийском полигоне для проведения запланированных опытных учений.

Севернее и северо-восточнее Бреста собирались остатки войск, отступающих из крепости. Группы оставшихся в живых, ведя ружейный огонь, отходили к гарнизонному кладбищу и форту «Граф Берг». В форту под командованием сержанта Агапова красноармейцы держались до 18 часов, а потом отступили к деревне Тюхиничи.

Меньшие потери понесли части 28-го стрелкового корпуса, размещавшиеся в Северном городке. Отсюда удалось выйти в район деревни Тельмы 447-му корпусному артполку с 19 орудиями, двум дивизионам 17-го гаубичного полка и 18-му батальону связи.

С уходом 22-й танковой дивизии генерал-майора В. П. Пуганова Брест остался беззащитным. Попытки стрелковых частей собраться в районах сбора по тревоге, с тем чтобы потом выступить для занятия своих оборонительных позиций, оказались безуспешными. 22 июня к 7 часам утра части германских 45-й и 34-й пехотных дивизий заняли Брест. Вследствие неподготовленности советских войск к отражению атак противника и потери управления в первые же часы войны большая часть соединений 4-й армии потерпела серьезное поражение и к исходу дня была отброшена на 25–40 километров от государственной границы.

Довольно долго сопротивлялись гарнизоны дотов 62-го укрепленного района. Некоторые из них вели огонь до 28 июня. Располагавшиеся в районе Бреста, на направлении главного удара, ДОТы 1-й и 2-й рот 18-го отдельного пулеметного батальона майора Н. П. Бирюкова продержались сутки. Противник, точно зная расположение и сектора обстрела огневых точек, сразу применил против них тяжелую артиллерию и огнеметы.

Осаду Брестской крепости вела 45-я пехотная дивизия 12-го армейского корпуса 4-й немецкой армии при содействии артиллерии 31-й пехотной дивизии того же корпуса. 45-й дивизией командовал генерал-майор Фриц Шлипер. 2 июня в 4.15 по крепости был открыт артиллерийский огонь. В нем участвовала 2-я батарея 833-го тяжелого артдивизиона, имевшая 2 сверхтяжелые 600-мм мортиры «Карл». Она стреляла фугасными и бетонобойными снарядами весом 1,7 и 2,2 тонны. Снаряд самой крупнокалиберной в мире самоходной мортиры с расстояния 4,5 километра пробивал бетонную плиту толщиной до 3,5 метра или 450-миллиметровую броню.

Артиллерийским огнем были уничтожены склады, водопровод, прервана связь. Гарнизон крепости понес большие потери. В 4.45 начался первый штурм. Оборона сразу приняла очаговый характер. Особенно ожесточенные бои шли на Волынском и Кобринском укреплениях. На крепость наступали около 1,5 тыс. человек из состава трех батальонов. Штурмовой отряд немцев, наступавший через Тереспольское укрепление, не встретил серьёзного сопротивления и, пройдя цитадель, передовыми группами вышел на Кобринское укрепление. Однако оказавшиеся в тылу немцев части гарнизона перешли в контратаку, расчленив и частично уничтожив атакующих. К 7.00 22 июня 42-я и 6-я стрелковые дивизии покинули крепость и сам Брест. Всего ушло около 6 тыс. бойцов, а 9 тыс. осталось в крепости. К 9 часам утра крепость была окружена.

Надо отметить, что на 10 июня 1941 года в тюрьме Брестской крепости находились 680 заключенных. В основном это были бывшие польские офицеры и белорусские и украинские националисты. 22 июня здание тюрьмы было захвачено разведывательным батальоном 45-й пехотной дивизии вермахта под командованием Гельмута фон Паннвица, будущего командира 15-го казачьего кавалерийского корпуса. Часть заключённых погибла во время боя, а остальные были освобождены.

На главном направлении германского наступления, на правом фланге, находился 130-й пехотный полк под командованием полковника Гельмута Гиппа. Полк должен был форсировать Буг, овладеть Южным островом и четырьмя мостами на Мухавце к востоку от крепости. Затем, пройдя южной частью Брест-Литовска, продвигаться к восточным предместьям города. Захватить Волынское укрепление предстояло двум ротам 3-го батальона (320 человек) майора Ульриха, находившимся во втором эшелоне полка. Для подстраховки с целью захвата мостов и предотвращения их подрыва была задумана спецоперация группы лейтенанта Кремера, которая должна была попытаться взять мосты, продвигаясь на штурмовых лодках вверх по южному рукаву Мухавца.

135-й полк полковника Фридриха Йона (2780 человек, 151 пулемет, 18 тяжелых минометов, 27 легких минометов, 8 пехотных орудий, 9 орудий ПТО) должен был двумя батальонами захватить железнодорожный мост через Буг западнее крепости, а затем овладеть Северным и Западным островами, частью цитадели и пробиться к восточному предместью Брест-Литовска, замкнув кольцо окружения вокруг города.

Первый батальон полка под командованием майора Ельце пересекал Буг на надувных лодках и мосту у западной оконечности Северного острова, захватывал мост, врывался в крепость с северо-запада, брал Северный остров и двигался к железнодорожному вокзалу. В составе атакующей группы батальона насчитывалось 750 человек. Быстрым охватом крепости батальон должен был воспрепятствовать отходу из нее русских частей и вывозу материальных запасов.

Третий батальон гауптмана Праксы двумя ротными группами (9-я рота – полковой резерв) во взаимодействии с саперным взводом пересекал Буг на надувных лодках, захватывал Западный остров, затем центр крепости и Брестский (Трехарочный) мост цитадели.

Второй батальон майора Парака остался в резерве дивизии.

В целом для штурма Западного и Центрального островов выделялось 650 бойцов, а всю территорию крепости должны были зачистить два неполных батальона – 1400 германских пехотинцев. Считалось, что к успеху приведут внезапность нападения и мощная артиллерийская подготовка. Согласно графику, крепость должна была пасть к полудню.

На Центральном острове, куда обрушились залпы реактивных минометов и 210-мм мортир 34-й дивизии, по словам очевидца, бушевал «какой-то сумасшедшей силы ураган огня и стали».

Начало борьбы за крепость описано в кратком отчете о действиях 6-й стрелковой дивизии:

«В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня, поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, выходили из крепости, преодолевая обводной канал, реку Мухавец и вал крепости под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Потери учесть не было возможности, так как разрозненные части 6-й дивизии смешались с разрозненными частями 42-й дивизии, а на сборное место многие не могли попасть потому, что примерно в 6 часов по нему уже был сосредоточен артиллерийский огонь».

Три роты 3-го батальона Праксы быстро миновали Западный остров и, обходя отдельные очаги сопротивления, вышли к Тереспольским воротам. Они захватили прилегающие помещения кольцевой казармы, в том числе электростанцию, и вошли в цитадель.

Одна группа ринулась к стоящему посреди двора зданию красноармейского клуба 84-го полка, в котором сразу обосновались пулеметчики и корректировщики артиллерийского огня. Вторая группа направилась к Трехарочным воротам и далее на Северный остров. Третья группа двигалась к Холмским воротам и зданию Белого дворца. Часть немцев, закрепившись в клубе, столовой комсостава (бывший дом ксендза) и отсеке столовой 33-го инженерного полка, открыла огонь по Трехарочному мосту и двору цитадели.

Штурмовая группа, продвигавшаяся вдоль внутренней стены кольцевой казармы к Белому дворцу, втянулась в проход между кольцевой казармой и оградой Инженерного управления, когда ей во фланг от Холмских ворот ударили красноармейцы 3-го батальона 84-го стрелкового полка под руководством заместителя политрука Самвела Матевосяна.

Путь назад для немцев был отрезан пограничниками 9-й погранзаставы, бойцами 132-го батальона НКВД и красноармейцами 333-го стрелкового полка. Часть прорвавшихся в цитадель немцев была уничтожена, а остатки штурмовой группы нашли убежище в здании клуба и столовой комсостава. Пленных немцев защитники крепости убивали, так как удерживать их было негде, равно как и не было возможности выделять для них охрану.

Штурмовая группа немецкой 12-й роты, проскочив через Трехарочные ворота на Северный остров, повернула направо и мимо вала прикрывавшей кольцевую казарму батареи, в казематах которой находились бойцы роты приписного состава 33-го инженерного полка. Они обстреляли немцев, устремившихся к восточным валам, и тем пришлось повернуть обратно. Но и назад, через Трехарочный мост, пути уже не было. Поэтому остатки группы, оказавшиеся в окружении, засели на валу батареи.

Немцы в цитадели смогли закрепиться лишь в господствующем над крепостью здании клуба (бывшая церковь Св. Николая), в столовой командного состава и на участке казармы у Брестских ворот.

В 4.30 от Тереспольских ворот, забрасывая ручными гранатами подвалы 333-го полка и окна здания пограничников, бросилась в атаку вторая волна батальона Праксы с командиром во главе. Обходя погранзаставу, немцы пытались прорваться на Северный остров через Трехарочные ворота. Им удалось под огнем проскочить мост и достигнуть подступов к Восточному форту. Они уже видели солдат 1-го батальона, пробивавшихся к форту с запада. Но в этот момент командир 135-го пехотного полка, находившийся в первом батальоне и ничего не знавший о действиях третьего, приказал майору Ельце «привести подразделения в порядок», а затем обратился к командованию дивизии с настойчивой просьбой ввести в дело резервный 2-й батальон майора Парака. Вероятно, если бы 1-й батальон продолжил движение, немцы бы и без помощи 2-го батальона заняли бы и удержали основную часть цитадели.

Капитан Пракса с оставшимися в живых бойцами своего 3-го батальона также начал отступать. К нему присоединились остатки 12-й роты из первой волны. Предстояло пробраться от Трехарочных к Тереспольским воротам, но сам Пракса около 5 часов утра был убит где-то на этом маршруте. Еще час спустя на Северном острове, поднимая в атаку залегший батальон, погиб майор Ельце.

Плохая координация наступающих не позволила наступающим закрепить свой успех и овладеть основными укреплениями.

Бои развернулись по всей территории крепости. С самого начала они приобрели характер обороны отдельных ее укреплений без единого руководства, без связи и без взаимодействия между защитниками отдельных участков. Ряды оборонявшихся возглавили командиры и политработники, нередко командование на себя принимали сержанты и даже рядовые красноармейцы.

Защитники цитадели, используя знание местности, немногочисленные уцелевшие 45-мм противотанковые орудия и бронетехнику, удерживали почти двухкилометровое кольцо оборонительной казармы. В первый день они отбили несколько ожесточенных атак противника. Им помогло то, что немцы, боясь поразить собственные подразделения, засевшие в крепости, не могли использовать артиллерию.

Введенный в бой на Северном острове 2-й батальон немецкого 135-го пехотного полка при поддержке противотанковых орудий достиг центральной дороги, захватил северную часть главного вала с Северными воротами, но организованная около 10 часов полковником Йоном атака на Трехарочные ворота с целью спасти окруженные в цитадели остатки 3-го батальона, окончилась неудачей.

Около 10 часов защитники цитадели поняли, что их обстреливают немцы, засевшие в красноармейском клубе и столовой комсостава. Бойцы 455-го и 84-го стрелковых полков предприняли неудачную попытку выбить противника оттуда, поскольку он держал под огнем всю внутреннюю площадь цитадели.

В ходе повторной атаки германского 2-го батальона майора Парака штурмовые группы прорвались во двор цитадели со стороны Трехарочных и Бригитских ворот, но вновь были выбиты контратакой, которую возглавил начхим 455-го стрелкового полка лейтенант A. A. Виноградов, поддержанный огнем из казарм 333-го и 44-го полков.

Как только непосредственная опасность падения цитадели миновала, ее защитники вновь атаковали здание клуба, организовав совместную операцию нескольких боевых групп. Красноармейцы ворвались в бывшую церковь и уничтожили солдат противника.

«Часов в 10–12 утра, – вспоминал старший сержант И. И. Долотов, – обнаружили, что в бывшем костеле засели немцы. Их атаковали из дверей и окон казармы, расположенной по другую сторону от Трехарочных ворот. Атаку поддерживали винтовочным и пулеметным огнем из окон второго этажа казармы нашего полка. С другой стороны казармы, в районе Холмских ворот, шел ожесточенный бой; около полудня к атакующим присоединились и мы.

Перед этим со стороны 84-го стрелкового полка прибежали трое. Они передали чье-то распоряжение об атаке на костел и, между прочим, об устройстве окопов перед казармами со стороны Мухавца. Окопов так и не сделали, так как вся стена обстреливалась с противоположного берега.

Я бежал к костелу со второй очередью атакующих. Пространство это небольшое, еще вчера здесь стояли палатки, походные кухни, но сейчас их как и не бывало. От дерева к дереву перебежками дошли до стен. Многие падали, сраженные огнем неприятеля. Лежа у стены, перевели дыхание. Изнутри слышались крики, взрывы и выстрелы. Двери костела, обращенные в сторону 333-го стрелкового полка, были открыты. Туда вбегали и выбегали наши красноармейцы. Внутри костела стоял мрак, и в первый момент не видно было даже людей, а только красноватые вспышки автоматных очередей. Немцы засели на хорах, наши внизу.

Скоро глаза привыкли, и мне показалось, что их не так уж много: 5–6 автоматов стреляли сверху. На крики у дверей я выскочил на улицу. Оказалось, что фашисты выпрыгивали из окон и бежали по направлению к кустам, растущим вдоль тротуара. Мы открыли огонь. Кроме того, гитлеровцы наткнулись на колючую проволоку, скрытую кустами и отгораживающую территорию сада от дороги. Небольшая группа там, на хорах, поддерживала отход основных сил».

Правда, клуб был отбит лишь наполовину. Некоторые из немцев укрылись в подвале, другая часть сумела закрепиться на хорах. Но теперь они не могли обстреливать расположение 84-го стрелкового и 33-го инженерного полков.

Командир 45-й дивизии, прибыв на командный пункт 135-го полка, по его собственному признанию, «личным наблюдением убедился, что боем пехоты крепость не взять». Поэтому полковнику Йону была придана батарея из шести 75-мм штурмовых орудий 201-го дивизиона.

В ночь на 23 июня, отведя войска на внешние валы крепости, немцы начали артобстрел, в перерывах предлагая гарнизону сдаться. Сдалось около 1900 человек. Тем не менее 23 июня остававшимся защитникам крепости удалось, выбив немцев из примыкающего к Брестским воротам участка кольцевой казармы, объединить два наиболее мощных из остававшихся в цитадели очагов сопротивления – боевую группу 455-го стрелкового полка, возглавляемую лейтенантом А. А. Виноградовым и капитаном И. Н. Зубачёвым, и боевую группу так называемого «Дома офицеров» (подразделениями, сосредоточившимися здесь для намечаемой попытки прорыва, руководили полковой комиссар Е. М. Фомин, старший лейтенант Щербаков и рядовой Шугуров, ответственный секретарь комсомольского бюро 75-го отдельного разведывательного батальона).

Встретившись в подвале Дома офицеров, защитники цитадели попытались скоординировать свои действия. Командиры подготовили датированный 24 июня проект приказа № 1, в котором предлагалось создать сводную боевую группу и штаб во главе с капитаном И. Н. Зубачёвым и его заместителем полковым комиссаром Е. М. Фоминым, подсчитать оставшийся личный состав. На этом совещании Зубачёв категорически выступил против планов прорыва, полагая, что Красная Армия скоро должна перейти в контрнаступление и вернуться, и задача гарнизона – оборонять до этого момента крепость. В принципе это была разумная тактика, наносящая максимальный урон врагу. В условиях, когда немцы плотно контролировали все подступы к крепости и имели подавляющее преимущество в артиллерии и пулеметах, участники прорыва были обречены на гибель или плен и не имели шансов нанести существенный урон врагу. Однако на следующий же день, когда внезапной атакой немцы ворвались в цитадель, большая группа защитников цитадели во главе с лейтенантом А. А. Виноградовым пыталась прорваться из крепости через Кобринское укрепление, но успеха не имела. Группе прорыва, разделившейся на несколько отрядов, удалось вырваться за главный вал, практически все её бойцы были пленены или уничтожены немцами, занимавшими оборону у огибавшего Брест шоссе.

К вечеру 24 июня немцы, применив огнеметы, овладели большей частью крепости, за исключением участка кольцевой казармы (Дом офицеров) возле Брестских (Трёхарочных) ворот цитадели, казематов в земляном валу на противоположном берегу Мухавца (пункт 145) и расположенного на Кобринском укреплении так называемого Восточного форта (его гарнизоном из примерно 400 бойцов и командиров Красной Армии командовал майор Петр Михайлович Гаврилов, командир 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии). В этот день немцам удалось пленить 1250 защитников крепости. Последние 450 защитников цитадели были захвачены в плен 26 июня, после подрыва нескольких отсеков кольцевой казармы Дома офицеров и пункта 145, а 29 июня, после сброса немцами авиабомбы весом в 1800 кг, пал Восточный форт. Однако окончательно зачистить его немцам удалось лишь 30 июня, так как после бомбардировки там начались большие пожары.

«Немцы настолько сжали кольцо, – вспоминает Н. С. Гутыря, – что мы внутри крепости остались только в одном здании саперного батальона в подвале, на первом этаже и периодами на втором этаже. Выше и на крыше, а также вокруг нас – везде были немцы. Наших бойцов насчитывалось 150–180 человек. Немцы наше здание никак не могли взять из-за героической защиты. Тогда они начали его подрывать, закладывая снаружи взрывчатые вещества. И так рано утром взорвали часть здания с восточной стороны, и мы оказались с одной стороны открыты, как на ладони. Бойцы, которые могли передвигаться, прятались в боковые комнаты и оттуда вели огонь. Во время обвала было привалено кирпичом не менее 50 человек. Комиссар тов. Фомин получил контузию и ранение обеих ног… Немцы от нас находились очень близко (за стенами), и в 11–12 часов дня последовал второй взрыв с противоположной стороны, и в этот момент гитлеровцы с криком, ведя сильный автоматный огонь, налетели со всех сторон на оставшихся в живых, раненых, контуженных и изнуренных бойцов и офицеров и забрали всех в плен – всего 100–120 человек.

Итак, 26 июня 1941 г. в 11 или 12 часов дня прекратилась героическая (а я говорю героическая потому, что сражались наши воины действительно героически) защита центральной части Брест-Литовской крепости». В плену оказались руководители обороны – заместитель командира 44-го стрелкового полка по хозяйственной части Иван Николаевич Зубачев и заместитель командира 84-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии по политчасти Ефим Моисеевич Фомин. Почти сразу Фомин был выдан немцам одним из красноармейцев и расстрелян – скорее всего не за то, что был комиссаром и евреем, а в качестве мести за убитых немецких пленных. Капитан Зубачев умер 24 июля 1944 года в концлагере Хаммельбург от туберкулеза.

После полудня 27 июня 45-я дивизия применила против Восточного форта трофейные танки, которые подходили почти вплотную и вели огонь по бойницам и окнам, при этом, как было написано в отчете об осаде Брестской крепости, «русские значительно присмирели, однако до победы над ними было еще далеко». На следующий день к танкам присоединилось приведенное в исправность штурмовое орудие – с тем же результатом. Попробовали вести огонь из 88-мм зенитной пушки, но это не дало желаемого эффекта.

29 июня около 18 часов пикировщик угодил 1800-килограммовой бомбой в каземат, в котором находился склад боеприпасов 333-го полка в Восточном форте. Взрыв потряс не только крепость, но и город. Через два часа большая часть защитников Восточного форта (по немецким данным, 389 человек) сдалась в плен. В отчете о взятии Брест-Литовска говорится, что «разрешение на сдачу красноармейцы получили от своего руководителя, майора. Они абсолютно не были потрясены, выглядели сильными и хорошо накормленными и производили впечатление дисциплинированных». Но сам майор Гаврилов продолжил борьбу.

Более 7 тыс. защитников Брестской крепости попали в немецкий плен, до 2 тыс. бойцов погибли. Кроме того, погибли несколько десятков членов семей комсостава. Остальные были интернированы немцами и в дальнейшем отпущены. После этого сопротивление продолжали лишь отдельные изолированные группы в казематах. По некоторым сведениям, последние защитники крепости были уничтожены или пленены только в начале августа 1941 года. Майор Петр Гаврилов, командир 44-го стрелкового полка, был ранен и попал в плен 23 июля. Он благополучно дожил до конца войны и был освобожден американскими войсками в мае 1945 года в концлагере Хаммельбург. В 1957 году, после того как о подвиге Брестской крепости рассказал писатель Сергей Смирнов, Гаврилову было присвоено звание Героя Советского Союза. Петр Михайлович Гаврилов умер 26 января 1979 года в Краснодаре в возрасте 78 лет.

Немецкая 45-я пехотная дивизия в период с 22 по 30 июня потеряла 482 убитых, включая 32 офицера, и более тысячи раненых (пропавших без вести не было). К тому времени общее число убитых на всем Восточном фронте составляло 8886 человек. Таким образом, на Брестскую крепость пришлось 5,4 % всех потерь убитыми германской Восточной армии, а в ней тогда действовало более 120 дивизий.

Согласно немецким данным, всего в плен в районе Брестской крепости было взято 7223 человека, в том числе 101 командир, а также захвачены трофеи: 14 576 винтовок, 1327 пулеметов, 394 пистолета и револьвера, 103 орудия, 27 минометов, 107 походных кухонь, 36 танков и гусеничных тракторов и другое имущество. В итоговом донесении от 8 июля 1941 года генерал Шлипер писал: «Короткий сильный артогонь по старым крепостным кирпичным стенам, скрепленным бетоном, глубоким подвалам и ненаблюдаемым убежищам не даёт эффективного результата. Необходим длительный прицельный огонь на уничтожение и огонь большой силы, чтобы основательно разрушить укреплённые очаги.

Ввод в действие штурмовых орудий, танков, и др. очень затруднён из-за ненаблюдаемости многих убежищ, крепости и большого количества возможных целей и не даёт ожидаемых результатов из-за толщины стен сооружений. В частности, для таких целей не приспособлен тяжёлый миномёт.

Превосходным средством для морального потрясения находящихся в укрытиях является сбрасывание бомб крупного калибра.

Наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови. Это простая истина ещё раз доказана при взятии Брест-Литовска. К сильным ошеломляющим средствам морального воздействия относится также тяжёлая артиллерия.

Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к борьбе».

Генерал-лейтенант Фриц Шлипер 27 декабря 1941 года был награжден Рыцарским крестом. В конце войны он служил в Генштабе сухопутных сил. Шлипер умер 4 июня 1977 года в Нюрнберге в возрасте 84 лет.

В 1944 году немцы оставили Брест и Брестскую крепость без боя. Соединения 28-й армии генерал-лейтенанта A. A. Лучинского, 61-й армии генерал-полковника П. А. Белова и 70-й армии генерал-полковника B. C. Попова, боевой путь которого начинался от стен Брестской крепости 22 июня 1941 года, охватили город с трех сторон. Одновременно в глубоком немецком тылу 2-я танковая армия вышла к Висле в районе Демблина, а затем устремилась вдоль реки к Варшаве.

27 июля армия A. A. Лучинского вышла к Западному Бугу северо-западнее Бреста, а дивизии B. C. Попова форсировали реку с юго-запада. Пути отхода брестской группировки противника были отрезаны.

В 21.00 начался решающий штурм, в котором приняли участие бойцы и командиры всех трех армий. 48-я гвардейская дивизия, наступая с севера, ворвалась на товарную станцию, а ее 138-й полк к двум часам ночи вышел к цитадели. 12-я гвардейская, 212-я и 415-я стрелковые дивизии ночной атакой захватили форты III и IV, преодолели последнюю полосу обороны противника и ворвались в город. 160-я Краснознаменная стрелковая дивизия, преодолевая упорное сопротивление, продвигалась с юга по восточному берегу Буга.

28 июля 1944 года Брест, в котором осталось менее 15 тысяч жителей, был полностью очищен от противника. Немецкой группировке удалось прорваться на запад, однако там она снова была окружена и почти полностью уничтожена и пленена.

Оборона Брестской крепости, разумеется, не имела стратегического значения, зато имела большое моральное значение, показав, что, даже застигнутые врасплох, красноармейцы могут оказывать упорное и длительное сопротивление неприятелю. Просчет командира германской 45-й дивизии генерала Шлипера заключался в том, что в первый день войны, полагаясь на внезапность, он двинул на захват крепости недостаточные силы и плохо координировал их действия.