Читать книгу Замок Дор. Прощай, молодость (сборник) - Дафна Дюморье - Страница 15

Прошел год. Как-то теплым июньским вечером – сумерки сгущались так медленно, что серп луны, висевший над Замком Дор, был едва заметен на голубом небе, – косари фермера Бозанко сидели большим полукругом под изгородью, ограждавшей поле (Ворота Марка), попивая чай, которым их угощала миссис Бозанко, и передавая друг другу тарелки с пирогом, варенье и густые топленые сливки. Сено было скошено вовремя и уже убрано – за исключением одной копны. Что касается последнего воза, то тут следовало соблюсти церемонию: фермер верил в старые обычаи. После того как будет убран урожай пшеницы, в амбаре устроят обед – с сидром и песнями, чтобы отпраздновать это событие. Но уборка сена завершалась чаепитием под изгородью. Доктор Карфэкс и мистер Трежантиль тоже были приглашены.

Перед тем как прибыл кипяток, некоторые из косарей попытались танцевать под звуки скрипки Амиота. Но они проработали весь день и очень устали, их томила жажда. И теперь они с радостью поглощали угощение, перебрасываясь грубоватыми шуточками и, так сказать, сельскими комплиментами. Миссис Бозанко столь усердно потчевала их чаем и пирогами, что время от времени они утирали со лба пот: мужчины просто рукой, а женщины, сидевшие в шляпах, которые защищали их от солнца, делали это более деликатно, носовым платком.

Воз с последним снопом, загруженный с особым тщанием, стоял от них в нескольких ярдах, в верхушку копны были воткнуты вилы. Чуть подальше, в тени, две лошади, Весельчак и Милашка, щипали траву, мелодично позвякивая упряжью и отгоняя мух и комаров длинными хвостами. Они не были стреножены, но не выходили за черту, которую просто провел в воздухе Амиот. Теперь он был возницей мистера Бозанко, и эта парочка обожала его. Кстати, и двое детей, Мэри и Джонни, – тоже. Амиот рассказывал им всяческие истории, но делал это как-то странно. Казалось, он извлекает их откуда-то из глубины или они рождаются в какой-то сказочной стране. При этом у него на коленях всегда лежала скрипка, но он не играл на ней, а лишь время от времени пощипывал струны, как будто помогая таким образом своей памяти. И вдруг, в самый волнующий момент, он прерывал свой рассказ, говоря, что дальше не знает, и просил детей продолжить.

Сейчас Амиот сидел между доктором Карфэксом и Мэри, и, когда мимо плотной фалангой пролетала стая грачей, направлявшаяся домой, в Пенквайт, он взглянул на небо.

– Они летят выше, чем вчера, – прокомментировал мистер Трежантиль.

– Семьи снова сбиваются в стаи, – заметил Амиот, пощипывая струны своей скрипки. – Всю весну они разбивались на пары.

– Что это за мелодия, парень? – спросил доктор Карфэкс.

– Не могу вам сказать, сэр. Это глупая старая песня, которую я слышал в детстве, много лет назад.

– А у нее есть слова?

– О да, она очень длинная. Но я помню только последние две строчки. И совсем не помню, сэр, о чем эта песня.

Амиот погладил скрипку и начал скорее мурлыкать, нежели петь:

Доктор Карфэкс, который как раз в эту минуту подносил спичку к своей трубке, замер и пристально посмотрел на него, спичка тем временем погасла.

– А ты не мог бы повторить ее? – медленно произнес доктор.

Амиот послушно повторил, на этот раз четче произнося слова, а потом умолк, бросив застенчивый взгляд на всю компанию.

– Это любовная песня, сэр, – прошептал он, – но я не могу сказать, кто ее написал. Пожалуй, она слишком печальная для такого случая. – И он принялся наигрывать веселую джигу:

Доктор Карфэкс нахмурился и снова занялся своей трубкой. Момент был неподходящий для того, чтобы продолжать изыскания, но ему вдруг неожиданно вспомнился бедный Ледрю и его роковой сердечный приступ прошлой осенью. Бретонский парень делал успехи в английском под руководством Трежантиля, но как продвигался сам Трежантиль в изучении местных названий? Это занятие доктор прописал ему в дополнение к наблюдению за грачами. Надо бы не забыть спросить об этом, но не сейчас.

– Расскажи нам какую-нибудь историю, Амиот, – попросил Джонни.

– Да, расскажите, пожалуйста, – присоединилась миссис Бозанко. – Только пусть эта история будет веселой, а то дети ночью глаз не сомкнут.

Джонни пристроился рядом с Амиотом, и тот начал, легонько пощипывая струны:

– Там, где я жил, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Джонни, был лес. Я думаю, у любого в детстве, где-то в душе, есть лес. Но это был настоящий лес, хотя в нем и случались удивительные вещи. Сначала вы видели там сосны – что-то вроде опушки, и деревья там стояли, как колонны в церкви. А потом вы выходили к озеру, посреди которого был остров, и там водились лебеди – о да, все так и было, и старики об этом рассказывали. Так вот, еще дальше, в каменном бассейне, был родник, от которого питалось озеро. Я помню, это озеро называлось Louc’h Rouan, что означает «озеро королевы». А вокруг родника повсюду был красный песок – красный, как кровь. Вода была зеленой и очень чистой, но такой глубокой, что, хотя она и находилась в каменном желобе, дно невозможно было увидеть. Старики говорили: если окунуть в эту воду вилку, а потом воткнуть ее в красный песок, то из леса придет гроза и ветер будет так реветь, что с деревьев облетят все листья. Потом гроза пройдет, туда слетятся птицы и будут петь на голых ветках. Я никогда не осмеливался проделывать такое – я был очень юн. За родником тропинка петляла между деревьями, а дальше были водопады… Теперь продолжай ты, Джонни.

– Это правда, – с жаром подхватил Джонни. – Я ходил вчера этой дорогой – мимо Миллтауна. Мама укрыла меня шалью и сказала, чтобы я спал, как примерный мальчик. Но когда она ушла, я встал и пошел мимо Миллтауна…

– Во всяком случае, он удрал, – перебила его Мэри, втайне завидуя. – Терпеть не могу вранье.

– Это не вранье, – возразил Джонни. – Это сон, если хочешь… Сначала я дошел до виадука, и надо мной грохотали поезда. А потом был Билли Трегенза, он поймал в камышах кузнечика и съел его…

– Вот уж это сущее вранье, – не выдержал старый Трегенза. – Да я никогда в жизни не делал ничего подобного!

– Вы были совсем как настоящий, – защищался Джонни. – А у вас за спиной проходила тропинка… между деревьями… Как же их называют? Лиственницы? Да, Билли Трегенза сказал мне, что это лиственницы.

– Да ничего подобного!

– Не лучше ли тебе отправить этого… этого сорванца в постель? – обратилась Мэри к матери.

– Нет, пусть уж закончит, – сказал доктор Карфэкс. – Это замечательная история, и мне очень интересно.

– А потом, – продолжал Джонни, – вдали, наверху, показался голый мальчик, и под ним плескалась вода. Я даже не могу передать, какой он был голый…

– Мэри права, – вмешалась миссис Бозанко, – отправляйся-ка ты спать, и немедленно.

– Он был такой голый, – продолжал Джонни, прижимаясь к Амиоту, – что мне захотелось с ним подраться. Я крикнул ему, но он не обратил никакого внимания. Я так запыхался, что не знал, смогу ли его ударить… И тут оказалось, что это каменный мальчик в фонтане. А еще в фонтане была золотая рыбка, а с другой стороны мимо темной изгороди проходила какая-то леди…

– Какая еще леди? – спросила его сестра.

– Глупая, леди – это леди, ее всегда отличишь…

– Но какая она была?

– Какая?.. Примерно как миссис Льюворн.

Именно в эту минуту к ним вдоль изгороди шла Линнет Льюворн. На ней была амазонка, а край длинной юбки она перекинула через руку.

– Вы как раз вовремя, миссис, – сказал фермер, вскакивая на ноги и приветствуя ее. – Не окажете ли нам честь выпить чашку чая?

– Нет, спасибо, – ответила Линнет. – Я просто проехалась верхом до кузницы возле Замка Дор и оставила там Мерлина, чтобы его подковали. Мне сказали, что сегодня вечером вы везете последнюю копну, и я решила вас поздравить.

– Вот она. – Бозанко указал пальцем на воз с сеном. – Нужна только девушка, чтобы посадить ее сверху. Запрягай-ка лошадей, парень, – обратился он к Амиоту, – и принеси лесенку. Мэри, детка, как насчет того, чтоб проехаться как королева урожая?

Но Мэри дулась: ее задело то, что брату разрешили так поздно рассказывать истории.

– В другой раз, отец, – ответила она. – Мне всегда позволяли ехать на возу домой во время праздника последнего снопа.

– Ну что ж! Тогда полезайте наверх вы, миссис Льюворн. – И после паузы, со смешком: – Правда, по правилам это должна быть девица.

– Не важно, – отрезала миссис Бозанко, бросив проницательный взгляд на Линнет, которая в эту минуту зарделась. – Пусть миссис Льюворн окажет нам честь и заберется наверх, если она не возражает.

Линнет кивнула и полезла по небольшой лесенке, которую придерживал подбежавший Амиот. Он впряг Весельчака и Милашку, и воз, покачиваясь, точнехонько прошел через ворота и свернул направо, на узкую дорогу – такую узкую, что на кустах по обе стороны виднелись клоки сена, выдранные с предыдущих возов, и такую крутую, что Амиоту приходилось все время придерживать Милашку под уздцы. Лошади двигались в тени меж высоких изгородей. Косцы следовали за ними, напевая то поодиночке, то хором. На повороте дороги последние лучи солнца осветили Линнет на верхушке копны и вызолотили вилы, которые она держала.

Один раз Амиот взглянул вверх: на фоне неба она казалась лучезарной. А Линнет отметила про себя его сильные плечи, уверенные движения и то, как он ловко управлялся с лошадьми.

Наконец они прибыли к сеновалу и остановились возле огромного стога. Трегенза и еще один работник, имени которого Линнет не знала, зашли спереди и начали по лесенке взбираться на воз. Их силуэты с вилами в руках вырисовывались в бледном свете уходящего дня.

Амиот, отпустив уздечку Милашки, вознамерился помочь Линнет спуститься.

И тут в считаные секунды чуть было не случилось непоправимое – но беда миновала. Впоследствии Линнет вспоминала лишь, что Амиот посмотрел на нее, – ворот его рубашки был распахнут, голая шея присыпана сенной трухой. Тут же, пытаясь спуститься, она запуталась каблуком в юбке и, чтобы удержаться на возу, схватилась за рукоять вил. Вилы соскользнули, но Амиот подхватил их и отбросил в сторону как раз в тот момент, когда зубья чуть не вонзились ей в бок. Линнет упала ему на руки, и тут копна сена, которую вилы больше не удерживали, опрокинулась и укрыла их обоих.

– Ловко сработано, – пробормотал доктор Карфэкс.

– Вот так сено, просто красота! – шутливо воскликнул фермер. – Ну и вовремя же ты подоспел, парень!

Щеки у Линнет горели, Амиот же был бледен, как будто только что увидел привидение. Да и ничего удивительного – ведь какая беда могла случиться! Он с отрешенным видом смотрел на вилы, а потом отшвырнул их – смертоносные зубья воткнулись в большой стог сена.