Читать книгу Я хотел побыть в тишине - Данил Доценко - Страница 1

Глубоким вечером семнадцатого марта я, с тяжестью во всем теле, возвращался в свою каморку в надежде на скорый отход ко сну. Тогда уже, сильно уставший от рутинных будней, я не рассчитывал на какие-либо занятия отнимающие энергию и в целом надеялся провести выходные, не выходя из дому. Все мои планы отходили не на второй, а третий и даже четвёртые места. Однако что-то тревожило меня, но что именно я понять никак не мог. Всякий раз до этого я, погружаясь в свои мысли находил покой, и ничто не отвлекало меня от этой за много лет выработавшейся привычки. Однако, как я не пытался, внимание мое было обостренно, голова становилась тяжёлой почти каждый вечер, и боль наполняла её, как вода наполняет округлую колбу. Эта пятница не была исключением, и потому я наперед знал, что путь до дома будет не из приятных, и что извечный шум города не даст мне насладиться эгоистичным погружением в мир грез. Этот фактор, несомненно, давящий на мою психику, заставил меня найти выход из положения, который оказался до банальности простым. Я решил обогнуть добрую часть городской площади, изобилующую людьми и найти покой в уединенной прогулке на лесной окраине, куда часто ездят молодые люди в поисках романтики, или же любящие природу натуралисты-любители. Ни первого, ни второго я не искал, а попросту хотел побыть в тишине.

Дни становились теплее, но с наступлением вечера холод пронизывал всё ощутимое пространство. Капли дождя мерцали при белом свете уличных фонарей освещавших длинную дорожку, по которой я неспешно брёл в неизвестном направлении. Я даже не знал, где именно нахожусь, ибо плитка под ногами свидетельствовала о рядом находящемся городе, но мрак, окружавший меня, невольно заставлял выбирать пути, дабы не заблудиться среди черных извивающихся деревьев. Я предположил, что нахожусь на самом краю некоего парка, в котором никогда не был. От этого моя прогулка казалась ещё занимательней, и мне захотелось исследовать до этого не виданную мной часть города. Но все же простор для исследований не был богат на наличие хоть чего-то, что могло привлечь мое внимание и по истечению двух часов я пришел к выводу что не найду ничего стоящего, или по крайней мере интересного. Люди и вовсе отсутствовали, и причина была ясна. Как я сказал, погода была ужасная, и время стояло позднее. Все сидели по домам в теплой обстановке, и не думали о блужданиях по лесу. По правде говоря, я тоже не думал, но азарт, вызванный этой поистине мрачной окружающей меня природы, действовал на меня утешительно. Я вовсе позабыл о меланхоличных рассуждениях, и по полной погрузился в пристальное изучение всего, что находилось в поле видимости.

Наконец, когда усталость взяла вверх над эмоциями, я с грустью побрел по одной из тропинок, которая, как мне казалось, вела прочь из этого места. Я шел и глядел себе под ноги, уже предвкушая хорошее начало выходных. Не думая ни о чем, что могло бы испортить мне настроение, я ощущал приятную усталость, словно тяжёлый груз подвешенный цепью на моей шее, наконец, спал. Я почувствовал лёгкость, меня начало клонить в сон. А грусть была больше приятной и виды, окружающие меня, хоть и были зловещи, все же отдавали теплой тоской, за которой я долго буду скучать.

Я шел до тех пор, пока не почувствовал, что время потраченное на обратный путь, сильно превалирует, а огни города по-прежнему не появлялись. Тогда я забеспокоился и, оглядевшись, стал искать примерные ориентиры, по которым я найду выход. К несчастью для меня, рядом стоял лишь одинокий фонарь, свет его не пробивался дальше крон деревьев. Тьма и тишина окружали меня, и я решил, что надо идти дальше, рано или поздно я найду выход, а паниковать не стоит.

Неестественная тьма, царящая в этом лесу скрывала из виду практически всё в пределах пяти метров. С каждым шагом мне казалось, будто она сгущается. Первые ряды деревьев виднелись отлично, но за ними шел мрак, а за ним холодная, мертвецкая чаща. Я старался не глядеть туда и направлял взгляд впереди себя. Порою я, конечно, старался разглядеть хоть что-то похожее на цивилизацию, но причудливые фигуры, воссозданные бурным воображением, наводили страх и тогда я не задерживался на одном месте, а старался, как можно быстрее уйти подальше. Но чем дальше я шел, тем тревожнее становились мои мысли, и атмосфера преобразовывалась в нечто неестественное. В те моменты мне казалось, будто чей-то прикованный взгляд сопровождает меня, и тревога от этого усиливалась. Я оборачивался каждый раз, когда странные звуки проскакивали позади. Но больший ужас я испытывал когда, обернувшись, я не видел ничего кроме пустоты.

В конечном счете, я совершенно сбился с пути, когда в который раз предо мной возникло очередное разветвление. Собственно от выбора этого ничего не значило, ведь в какую бы сторону я не сворачивал, в конце всегда ждал очередной перекрёсток, сбивающий всевозможные ориентиры по коим я старался воссоздать карту посещённых мной мест.

Спустя ещё некоторое время я, совершенно измученный ходьбой, решил остановиться и тщательней обдумать, как следует поступить, чтобы выбраться из этого бесконечного лесного лабиринта. Всякие тревожные умозаключения приходили мне в голову, от которых сердце начинало биться чаще. Я думал, что за время, потраченное на поиск выхода, я бы давно обошел весь наш небольшой город. Однако, прикидывая расстояние, я невольно задумывался о том, что дальше ухожу вглубь чащи. Впрочем, тропа, по которой я ступал, по-прежнему была выложена плиткой, и освещали её все те же уличные фонари. И, следовательно, рано или поздно я должен был выйти к окраине. Но этого не происходило. Я стал задумываться о бесконечной петле, в которую попал. Собственно могло быть так, что фонари, которые я видел, являются одним и тем же столбом, и, проходя мимо него, я оказываюсь в самом начале пути. Но тогда откуда берутся всевозможные повороты и подъёмы в гору? Спуски вниз? Я огляделся и понял, что фантастическая теория, которую я предположил, здесь не основательна, всё же некоторые детали не сходились с предположением. Так, например, фонари отличались от виденных мною ранее. Некоторые из них были сломаны, или же возле них валялся всевозможный мусор, оставленный явно людьми. Но тогда почему я не могу найти выход, было неясно. Впрочем, я сделал еще несколько поворотов, и в конец убедился, что местность все же меняется. Тогда отказаться от блужданий было бы разумней всего, думал я и не учел погодных условий, которые не давали о себе знать ровно до тех пор, пока я не встал около одного из столбов. Руки мои покраснели от холода, и прятать их в карманы было бессмысленно. К тому же от упомянутой влажности, голова моя намокла и при малейшем дуновении ветра, я чувствовал, как в подкорках все сжимается.

Тогда, в перерывах между завыванием ветра и полнейшей тишиной, мой слух уловил звуки не похожие на то, что обычно встречается в таком месте. Слышал я их, конечно, и до этого, но в то мгновение, когда я оставил всякие размышления, я вслушался и понял, что таинственный звук так похож на музыку. В темном лесу, под морось дождя, скрип сухих ветвей, пение редких ночных птиц, мой слух разобрал ноты доносившиеся неизвестно откуда. Они были тихие, но разобрать мелодичность я все же смог. Попытавшись определить источник я понял, что исходит музыка из глубины леса, и прежде чем идти туда я, собравшись с духом, внушил себе крайнюю успокоенность, ведь вглядываясь в непроглядную тьму, мне мерещились образы, и страх перед неизвестностью подбивал идти скорее дальше по тропе, а не исследовать таинственную мелодию.