Читать книгу Волкодлак. На службе у Лешего - Данил Викторович Хлуденко - Страница 4

ГЛАВА III
«Набег кочевников»

Оглавление

Ориентироваться на местности у мальчика не очень-то хорошо получалось. Это одна из его слабых сторон. Приложив немало усилий, даже пару раз заблудившись, он всё-таки выбрался из леса через весьма длительный промежуток времени. Перед ним открылась трагичная картина. Его родной дом горел, как и остальные дома соплеменников. Дардан замер на мгновение от ужаса, а затем ноги сами понесли его вперед. Он бежал сломя голову. Никогда прежде на его глазах ничего подобного не происходило. Он не знал что делать. Напуганный и растерянный, он думал сейчас только о родителях. Живы ли они? Этот вопрос заботил его больше всего.

На тропинке возле дома отчетливо проглядывались следы лошадей и прочего крупного рогатого скота. Деревянную изгородь кто-то разворотил в щепки и вывел всех животных. Дом, амбар и даже баня пылали огнем. Родителей во дворе видно не было, не слышались и их голоса. На земле лежали растоптанные тушки маленьких цыплят и утят. Дардан с болью в сердце смотрел на кровавые пятна. Первым делом мальчик решился осмотреть дом. Для этого он намочил рукав в ведре с водой, что стояло вблизи порога в сенях, а затем, прикрыв им нос и рот, чтобы было легче дышать, забежал внутрь горящей хаты. Черный дым нависал покрывалом над головой. Повсюду слышался треск бревен, обрушивалась крыша. К счастью, мальчик не обнаружил тел родителей, что его очень обрадовало и вселило маленькую надежду. Возможно, они все еще живы. Как вдруг сзади послышался кашель. Он резко обернулся на звук.

– Ты живой! Слава Богам! – вымолвил Домовой.

Старичок выглядел очень удрученным, подавленным и таким разбитым. Его цветастая одежда была покрыта сажей.

– Дедушка? Ты что здесь делаешь? Скорее выходи отсюда!

– Не могу. Как только дом разрушится – я навсегда исчезну.

– Может, я смогу тебе как-то помочь?

– Мне уже ничем не поможешь, мой юный друг. Выходи наружу без меня и отыщи родителей!

– Ты их видел? С ними все в порядке?

– Не знаю точно. Но их в доме не было, когда сюда ворвались люди с оружием.

Неожиданно рядом с мальчиком обрушилась часть крыши, едва не задев его.

– Довольно вопросов, Дардан! Уходи!

– Прощай, батюшка Домовой!

Старичок безмолвно простился с ребенком, кивнув головой. На его почерневшем лице показались прозрачные слезы. Выбегая из хаты, Дардан услышал, как в сенях жалобно заскулил Горыня. Щеночек лежал под грудой заготовленных дров для печи. Они рассыпались, придавив ему заднюю лапку. Мальчик осторожно убрал поленья, вытянул Горыню, спешно спрятал его у себя за пазухой, а затем выскочил во двор. Крыша родного дома полностью обрушилась. Во все стороны в воздухе разлетелся столп пыли и дыма.

Амбар и баня тоже догорали. Все семейное хозяйство разворовали: запасы еды и зерна, домашнюю скотину и птиц. За оградой свиней лежали их отрубленные головы, сами туши животных забрали. Дардан разозлился. В нем проснулась ненависть к неизвестным налетчикам. Он оглянулся вокруг на некогда спокойное тихое местечко, в груди защемило, и он побежал прочь по тропинке от дома на поиски родителей и других выживших.

Горыня обессилено лежал за пазухой мальчика, свернувшись калачом, практически не шевелился и даже не скулил. Дардан бережно придерживал его ладошкой при беге, чтобы не причинить ему боли.

Самыми ближайшими и первыми, кого предстояло проверить мальчику, было семейство ювелира Зденека. Он осторожно подкрался к их дому, почти согнувшись пополам. Жилище соседа постигла аналогичная участь. Сожжённые дотла постройки и ограбленный какими-то варварами клочок земли. Посреди двора лежало обезглавленное тело хозяина дома. Его жены и двоих детей поблизости не было. Дардан не стал здесь задерживаться, продолжив путь к центральной зоне расселения общины. К тому же запах гари, и вид мертвого человека вызывал у него слабый рвотный рефлекс.

Так как дом ювелира находился на невысоком холме, а с двух сторон его окружали лесные массивы, то разглядеть, что творилось внизу на равнинном ландшафте, можно было лишь только, когда обогнешь его. К глубокому разочарованию, общая картина оказалась еще хуже. Внизу беспощадное пламя охватило все урожайные поля. Столько вложенного труда, времени и сил сейчас превращалось в пепел. Великий всепоглощающий огонь сегодня помогал налетчикам. Он уничтожал все самое важное и ценное для общинников, их кров и пищу. Пламя издевательски смеялось, перепрыгивало с одного колоска на другой, пожирая разом семена и стебель.

Дардану пришлось обегать поля по-над лесом. Посреди горящего ячменного поля вдруг показалась фигура молодой девушки. Она свободно расхаживала по земле и огонь ее не трогал. Одета она лишь в длинную белую рубаху, а распущенные золотистые волосы до бедер были так похожи на мамины. Девушка, словно почувствовала на себе пристальный взгляд Дардана, обернулась и посмотрела прямо на него. Ее красивое бледное лицо омывали слезы. Мальчик никогда прежде ее не видел, но быстро сообразил кто она такая. Грозная Полудница, которая следит за теми, кто решил поработать в самую знойною пору дня, и тот час может наградить виновного ударом по башке. Впрочем, ее так характеризовали в общине. Дардану стало жалко девушку. Она сделала еще несколько шагов и исчезла на месте.

Вскоре мальчик добрался до домика знахаря Алабора, который располагался вблизи от места ежедневных сборов всей общины. Оно представляло собой ухоженную поляну, где величественно возвышались вырезанные из дерева фигуры Богов расположенные кругом. Сейчас же они лежали поваленные на землю, изрубленные на куски. У варваров нет ни Богов, ни чести. На удивление маленький домик старца остался нетронутым. Дардан уже подумал, что они пощадили знахаря. Но свернув за угол хаты, он понял, что зря на это надеялся. На суку тополя висел Алабор с петлей на шее. Его кожа кровоточила от порезов на теле, а лицо изрядно посинело. Безобидный старик не заслужил такой смерти.

Дардан отправился дальше. Прямо над дорогой в траве он заметил изрешеченные тела двух братьев Кудеяра и Юлы, девяти и одиннадцати лет. Глядя на них, мальчик испытал еще более глубокое потрясение. Он бережно закрыл их застывшие напуганные глаза. В каждом из них торчало по десятку стрел. Словно убийцы охотились на дикого зверя за трофеем, и каждый желал поразить выстрелом свирепую тварь, издевательски довольствуясь его скорой погибелью.

Миновав еще несколько верст, придерживаясь вытоптанной дороги, Дардан очутился в сердце общины. Здесь проживало чуть больше десятка семей. Каждому принадлежал крохотный участок рядом с хатой. Хлев, овин, амбар, две бани были общими и гораздо большего размера, чем, например, у семейства Рингольда и Зденека. Все потому что последние жили отдельно и далеко от своих общинников. Впрочем, не всем нравилась подобная отрешенность. Все равно практически все хозяйство принадлежало общине в целом, а вся пища распределялась. Сейчас же повсюду бродили десятки кочевников, одетых в легкую кольчугу. Каждый вооружен луком, кривой саблей на поясе и копьем за спиной. Они выносили из домов все ценное имущество и грузили либо на лошадей, либо в повозки. Двери опустевшего хлева открыты настежь. В первую очередь они решили вывести всю живность, а потом уже перейти на кражу чужого имущества.

Мальчик спрятался за самой отдаленной хатой, и неприметно наблюдал из-за угла. На земле лежали убитые с обеих сторон. Но потерь явно было больше среди общинников. Столько знакомых людей, и на каждом из них застывшая ужасная гримаса смерти на лице. Неожиданно раздался женский крик в одной из хат. Ближайшая группа кочевников убежала на вопль. Женщина продолжала неистово кричать, но вскоре смолкла. Дардан собрался подкрасться поближе к противоположному углу стены, чтобы оттуда продолжить наблюдение за врагами. Однако его остановила чья-то рука у него на плече. Мальчик сжал руку в кулак, а затем с разворота хотел заехать, куда получится, подкравшемуся сзади незнакомцу. Его удар остановила вовремя подставленная ладонь. Перед ним стоял Главеш. Он тут же приставил ко рту указательный палец свободной руки.

Из-за противоположного угла дома выехала повозка. На ней везли захваченных женщин и детей, запертых в сооруженной железной клетке. Там была Анисья, жена ювелира Зденека, их пятилетние сын и дочь Людовит и Нежана, младшая сестра старейшины Голостела Добродея и его жена Улада, Котена, старшая красавица дочь бортника Беримира, также ее средняя и младшая сестры Канона и Казимира, Злата, жена гончара Вихрата, Гордета, мать безжалостно расстрелянных братьев Кудеяра и Юлы. Знала ли она что произошло с ее детьми или нет. Горькие слезы пленниц текли ручьем за погибшими родными, за утраченной свободой, за собственную жизнь. Их глаза и щеки совсем покраснели. Все они прекрасно понимали, что их ждет. Повозку с пленными везла тройка темных лошадей. Далее ехали еще две повозки, груженные мешками с награбленным добром. Остальные кочевники, взобравшись верхом на боевых скакунов, последовали за обозом. Они не торопясь поехали в северном направлении, где заканчивались лесные массивы. Из окон домов повалил дым. Нападающие продолжили оставлять за собой след из огня и пепла.

– Тебе жить надоело, малой? Зачем ты безоружный лезешь им на глаза. Или ты думал в рукопашную одолеть две дюжины варваров. Из ума выжил что ли, – возмущенно снял с языка Главеш почти шепотом.

– Женщина закричала. Хотел посмотреть, смогу ли я чем-то помочь ей.

– И какой ценой ты умерил бы свое геройское любопытство? – продолжал отчитывать мальчика внук старейшины. – А если бы это была западня? Что тогда?

– Тяжело слышать крики женщин, стоять и смотреть, как наших забирают в рабство, убивают в собственной хате, и ничего при этом не сделать, – с камнем на душе отвечал Дардан, глядя вдаль на караван.

– Можно подумать только тебе одному тяжко! Кстати, на западе нам практически удалось отбить нападение. Кочевники продолжают атаковать мелкими отрядами. Меня послали предупредить остальных. С центральной зоной я смотрю совсем беда. Может, хотя бы восточную и южную территорию еще спасем. Нам нужно объединить силы и дать достойный отпор незваным гостям…

– Поздно! Юг уже выжгли и разграбили. А всех, кто попался – убили. Видимо эта же шайка, что сейчас удаляется от нас.

– Ты теперь такой же, как я? Сочувствую, – искренне сказал Главеш.

– В смысле?

– Ну, без отца и матери.

– Нет, я не нашел их тела. Надеюсь, они живы и успели скрыться.

Где-то совсем близко раздался шум бьющейся посуды, треск и грохот. Ребята замолчали. В первую очередь им пришло в голову, что всему виной разбушевавшийся пожар в домах, но вскоре они услышали мужской голос.

– Эй, Алак, Тарсук! Шевелитесь там! Хану не понравится наша задержка. Не хочется гневить его еще раз. А то полетят наши головы с плеч, – выкрикивал вражеский воин своим сотоварищам, ожидая их во дворе возле дома.

Сзади к нему бесшумно подкрался Главеш. Его острая сабля снесла голову кочевнику, забрызгав лицо убийцы кровью. Тут из хаты с охапками награбленного добра выбежали два человека. Заметив парня и обезглавленное тело товарища, они побросали добычу, вынули сабли из ножен и пошли в атаку.

– Сейчас ты поплатишься за свою наглость, щенок! – пригрозил один из кочевников и кинулся первым на парня.

Раздался лязг лезвий. Второй противник старался нанести смертельный удар Главешу со спины. Крепкие опытные враги сражались свирепо. Однако парень изо всех отбивался двумя саблями то от одного, то от другого оппонента. Ему приходилось постоянно отступать, чтобы его не застали врасплох каким-нибудь коварным приемом. Он уверенно отбивался и совершал ответные выпады. Удача была на его стороне. Низкорослый кочевник споткнулся в порыве боя о мертвое тело и упал на землю, чем воспользовался Главеш. Он быстро переместился к неуклюжему сопернику, вновь отбил атаку второго, и колющим ударом пронзил грудную клетку. Поверженный застонал от боли, испустив дух.

– Ах ты, паршивец! – разозлился второй.

Он спрятал меч в ножны, быстро снял со спины лук и достал стрелу из колчана на боку. Он был готов стрелять в соперника, оставив затею победить мальчишку в ближнем бою. Главеш оказался на достаточно дальнем расстоянии и никак не успевал помешать лучнику. Парень собрался отразить стрелу. Кочевник натянул тетиву, и… острое копье вышло из его живота. Лучник замертво упал, а стрела полетела далеко от цели. Над телом убитого стоял Дардан.

– Я же сказал, что справлюсь сам, – пробурчал Главеш, вытирая кровь и пот с лица.

– Ага, пожалуйста, – сквозь зубы еле слышно ответил Дардан. – Разве у нас есть время на все это? Ты же сам говорил, что следует скорее предупредить остальных.

– Да, ты прав, малец. Тогда скачи на восток. Если там есть выжившие, передай им, что встречаемся на северных воротах. Вместе попробуем освободить наших из плена.

Главеш запрыгнул на вражеского скакуна.

– Ах, да. Возьми себе оружие. А то мало того, что зверье носишь за пазухой, так еще и безоружный. Давай, герой, счастливо добраться!

Он махнул рукой на прощание и поскакал обратно на запад. Дардан послушался его совета. Снял с убитого им кочевника колчан со стрелами, отобрал лук и меч. Тела других павших он тревожить не стал. А затем сел на ближайшего коня, мирно щипающего траву в округе. Взгляд мальчика устремился на знакомые лица. Кудрявая голова старейшины Голостела лежала вдалеке от тела, вся в пыли и крови. Рука его до сих пор крепко сжимала меч. Чуть дальше добрый бортник Беримир, раненый стрелами в плечо и в ногу, но убитый от сабли в ближнем бою, лежал с распоротым животом. А рядом с ним двое поверженных врагов. Гончар Вихрат заколот в грудь большим копьем. Два брата, два славных воина Белогор и Вышень тоже погибли. Они рассказывали такие интересные истории о походах, о далеких городах, о чужеземцах. Собирали вечером детей возле костра и говорили о своих приключениях, шутили и веселились с ними вместе. Иной раз и старики любили посидеть и послушать их душевные байки. Младшему брату Белогору перерезали горло, а тело старшего изувечили до неузнаваемости холодным оружием. Так оборвалась их жизнь, а вместе с ними навсегда исчезло то время, так полюбившиеся детворой. Но не только воины погибли в этом нападении. Всех стариков беспощадно убили возле собственной хаты. Дардан поймал себя на мысли, что он совсем отвлекся. Он хлестнул поводьями, громко крикнул коню «Но!» и тот помчал его без устали на восток через поля да луга.

Вдалеке на севере едва различимо тянулась проклятая вражеская вереница. А позади скачущего Дардана ненасытное пламя продолжало пожирать постройки центральной зоны. В небе собирались грозовые тучи, прикрывая палящее солнце. Становилось прохладней, но по-прежнему было душно. Горыня мирно спал, несмотря на галоп скакуна и постоянные подскоки. Приближаясь к восточной зоне, в воздухе отчетливо слышались звуки сражения. Это немножечко обрадовало мальчика. Значит, еще есть, кому воевать за родную землю. Дардан прискакал во вражеский тыл. Там дюжина кочевников билась с горсткой общинников на просторной местности перед хатами. Недолго думая мальчик ринулся в атаку. Никто и не заметил приближения юного воина до тех пор, пока его стрела не поразила первую жертву в затылок. Рядом с убитым кочевником сражался его товарищ против Умира, старшего сына костореза Яра. После гибели друга он пришел в ярость. Обманным движением он ввел в заблуждение Умира, заставил его ошибиться, выбил меч с рук и пронзил его в грудь, вдобавок перерезав ему горло кинжалом. Захлебываясь кровью, сын костореза рухнул на землю. Коренастый кочевник с боевым кличем ринулся на мелкого всадника. Дардан поспешил поразить противника, но стрела пролетела мимо цели. Враг занес над головой саблю и подрезал грудную клетку коня. Тот от страха и боли стал на дыбы, опрокинул всадника, и умчался прочь. Мальчик здорово ушибся при падении головой, он не смог сразу подняться, еще кружилась и звенела голова, а под рубахой заскулил очнувшийся Горыня.

– За моего сына, шакал! – пригрозил воин.

В этот момент неведомая сила отшвырнула нападающего в сторону, да так что он покатился кубарем по земле, обронив свое оружие. Сзади шагал Рингольд с раненым плечом и порезом над бровью. Он приблизился к жертве.

– Жалкий трус! Колдун чёр… – не успел выругаться кочевник, как острое лезвие меча пронзило его рот, и заставило умолкнуть.

Отец сменил безразличие на легкую улыбку, когда посмотрел на сына. Дардан бросился крепко обнимать родителя.

– Слава Родным Богам, ты живой, сынок! – выдохнул Рингольд, взъерошивая волосы мальчику свободной рукой.

– Па, а где мама? С ней все хорошо?

– Конечно. Она с другими женщинами и маленькими детьми прячутся в хате старейшины Ходимира…

– Нет!!! – раздался душераздирающий вопль, пропитанный болью и горем, кузнеца Бенеша.

Его сына Воибора убили у него на глазах два человека. Один вспорол ему саблей упитанный живот, а второй снес его косматую круглую голову. Кузнец кинулся мстить убийцам. В руках он сжимал громадный топор для рубки деревьев. Завидев его, кочевники приготовились вместе защищаться. Однако, как только Бенеш широко размахнулся орудием, один из них бросился наутек. Второй попытался увернуться, но не успел. Толстое лезвие грубо вошло ему в торс, прорубив печень. Сбежавший уже сел на коня, но прилетевший кузнечный молот угодил ему между лопаток. От подобного удара кочевник слетел с коня. И последним, что он увидел, было лезвие окровавленного топора промеж глаз.

В это время охотника Хорса колющим выпадом неглубоко ранил в грудь высокий кочевник с отрезанным ухом. Однако Хорс быстро ответил сопернику тем же, поразив его кинжалом в самое сердце. Наконец-то рядом с ним не оказалось врагов. Он вооружился луком и точными выстрелами поразил еще двоих нападающих, бьющихся со старейшиной Ходимиром и ткачом Тихоном. Рингольд зарезал мечом последнего вражеского воина. Теперь шум битвы стих. Но не стих плач отца по сыну. И не одни Воибор и Умир погибли здесь. Еще в бою пали сам косторез Яр, садовод Чудодей и Хайран, брат старейшины Ходимира. Во двор начали выходить женщины с маленькими детьми.

Небо совсем почернело из-за огромной грозовой тучи. Загремели гулкие раскаты грома, предвещая сильный ливень. Разгулялся холодный ветер. Старейшина Ходимир склонился над телом брата, чтобы закрыть ему глаза. Рядом с ним рыдали его жена Ода и супруга брата Санда. Морщинистое лицо Ходимира выказывало глубочайшую скорбь по усопшему. Возле тела Воибора собралась вся семья. Бенеш вернул голову сына на прежнее место, положив ее рядом с шеей. Выглядело это ужасно. Убитая горем Дея, жена Яра, сидела на коленях на земле в слезах, а рядом с ней всхлипывал их пятилетний сын Веглас. Возле тела Чудодея собралось немало скорбящего люда, хоть он и жил в одиночестве. Жена его умерла шесть лет назад во время зимы, детей не было. Его единственной страстью стали сады, которые так любила его жена. Все по очереди подходили к семьям убитых и выражали свои соболезнования.

– Отец! В центре и на юге общины всех убили, а многих женщин и детей вывезли оттуда в повозках. Враги украли весь наш скот и сожгли дома. По дороге сюда я встретил Главеша, и он попросил меня передать послание всем выжившим, что западной территории тоже удалось отбиться от атаки. Они хотят, чтобы мы помогли им напасть на караван кочевников.

– Одновременно печальное и радостное известие. Жаль, что погибших оказалось больше, чем я предполагал, – грустным голосом ответил Рингольд. – Я передам твои слова старейшине через минутку. Нужно дать людям чуточку времени проститься с мертвыми…

– Я испугался, что потерял вас с мамой, – признался Дардан.

– Эх, сынок. Мне пришлось оставить тебя одного, когда в небе появились первые клубы дыма. В лесу ты был в безопасности. Я успел вернуться домой вовремя. К нашему дому уже приближалась толпа кочевников, и тогда я решил перенести твою мать при помощи колдовства сюда, в кузницу Бенеша. А здесь уже вовсю кипела битва… Ладно, пойду к Ходимиру.

Рингольд быстрым темпом зашагал к старейшине. Увидав сына, Медея кинулась расцеловывать его в щеки и лоб. И как обычно она принялась разглядывать Дардана с головы до ног, нет ли у него каких-либо ранений или ссадин.

– Что у тебя там? – указала она на выступающий горбик на заправленной испачканной рубахе.

– Горыня. Ему придавило дровами лапку в сенях. Тем более наш дом сгорел дотла. Я не смог его там бросить.

Медея промолчала. Она вновь поцеловала сына в лоб и погладила по голове. Она едва сдерживала слезы, глядя на погибших. Дом волновал ее меньше всего.

– Внимание! Прошу прощения, но дело не ждет… – громко заговорил старейшина Ходимир. – Скорбеть будем позже. А сейчас я вынужден сообщить вам безотлагательные известия!

Громкий в основном женский плач слегка поубавился. Разговоры прекратились. Все с вниманием прислушались к старцу.

– Боюсь, в центральном и в южном регионе общины есть потери среди наших соплеменников. Не исключено, что таковы имеются и на западном… – сделал паузу Ходимир, предвидев реакцию слушателей.

Толпа загалдела. Кто-то тихонько перешептывался, старики охали и качали головой, некоторые женщины зарыдали пуще прежнего. В мужчинах закипала кровь от гнева и желания отомстить.

– Послушайте! – продолжил старейшина. – Кочевники забрали женщин и детей. Наша западная часть общины тоже отбила атаку, и они предложили нам всем собраться с силами, чтобы вместе выступить против врагов. Поэтому прошу всех, кто умеет и в состоянии сражаться – собираться в поход. Надевайте снаряжение, берите любое оружие и сразу же выступаем. Давайте покажем этой шайке разбойников, что они не на тех напали!

Воинственное окончание речи старца общинники встретили восторженным ликованием. Мужчины точно ждали подобного заявления и призыва к войне. Кузнец Бенеш предложил всем желающим сходить в его мастерскую за доспехами и оружием.

– Пап! А где твои доспехи? – поинтересовался Дардан.

– Пришлось их снять. После перемещений они частенько портятся. Ничего! Мне без них даже лучше. Они сковывают мои движения. Все, что нужно, у меня уже с собой. Мой меч, кинжал и самое важное… колдовство, – Рингольд тихонечко произнес последнее слово, как будто это большой секрет.

– Я тоже с вами пойду!

– В этом я не сомневался. Я горжусь тобой, сынок!

– Раз на то пошло, то и я иду, – присоединилась Медея, вызвав удивление у сына, который никогда бы не подумал, что его мама умеет сражаться.

– Исключено! – резко отрезал Рингольд. – Это плохая идея.

– Уже погибло достаточно народу, муж. И нас могла постигнуть та же участь. Как я могу остаться в стороне, когда наших детей и соплеменников убивают? Я не позволю вам уйти без меня! Тем более воинов осталось не очень много в нашей общине, – настаивала Медея.

– Твое участие – это лишний повод для волнения и заботы!

– А сидеть тут и волноваться за вас двоих думаешь легче? Нет уж. Я буду рядом с Дарданом. А ты спокойно защищай остальных. Спасибо братьям, управляться с мечом я могу не хуже тебя, милый, – подмигнула Медея и удалились вслед за всеми вооружаться.

– Давай-ка отойдем подальше, сынок! – спешно отвел мальчика Рингольд под высокие плодовитые яблони Чудодея. – Как все прошло? Ты освободил волкодлака из иного мира?

– Да, вроде. Странно там. Мир почти такой же, как здесь, только там темно, серо и нет никакой жизни. Я видел жуткие тени людей и какое-то злобное существо, демона что ли, он еще выглядел точь-в-точь как ты.

– Демон использовал мой образ? Бесовская сила! Вот за него мне волк вроде и говорил. Это опасные твари. Хорошо, что ему не удалось тебя обмануть. Тьфу ты! Прости меня, сынок. Я совсем забыл! Дурья башка! – стукнул себя по лбу Рингольд, а затем полез в мешочек на поясе. – Я должен был отдать тебе этот амулет, чтобы он защитил тебя от потусторонней нечисти.

– Камень на верёвочке? – удивился мальчик.

– Он не простой. Он мог ярко светиться во тьме и отгонять злых духов в ином мире, меня попросил его сделать волк и отдать тебе перед обрядом. А теперь это действительно только бесполезный камень на веревке. Здесь он не действует.

– Вовремя папа. Меня вообще-то могли убить, если бы не волк.

– Ну, прости старика. Память уже не та. Главное, что ты благополучно выбрался оттуда. Молодец!

Отец крепко обнял Дардана, словно вновь извинился за собственную ошибку. Народ готовый к походу быстро подтягивался. Впервые за долгое время Ходимир оделся не в привычную робу, а в старые боевые доспехи своей молодости. Вскоре появилась Медея. Ее золотистые локоны слегка выглядывали из-под шлема. Кольчуга идеально на ней сидела. Она уверенно несла вытянутый щит, меч в ножнах колыхался на кожаном поясе. Ее примеру последовала Санда. Она захотела отомстить за смерть мужа. Последним вернулся кузнец Бенеш с охотником Хорсом. Рыжеволосый Хорс пытался утешить соплеменника. Тот едва сдерживал слезы. Они оба друг другу что-то сказали и в конце пожали руки, затем взобрались на лошадей.

– Тебе придется остаться здесь, малыш! – Дардан достал из-за пазухи сонного Горыню и бережно положил его в пустующую собачью будку. – После я за тобой обязательно вернусь.

В это время старейшина Ходимир скомандовал всем следовать за ним. Он первым помчался мимо вольно пасущихся скакунов кочевников, разгоняя их воинственным криком. Общинники неслись по степи навстречу ветру с дождем. Маленькие капельки ударялись в лица всадников, постукивая по металлу и шурша в траве. Дардан скакал прямо за родителями в первых рядах. Отец велел ему и матери держаться подальше от сражений и прикрывать тылы. Они быстро приближались к северной границе владений. Там их поджидали выжившие общинники. К Ходимиру приблизился охотник Сагайдак на огненно-рыжем скакуне.

– Рад, что вы живы старейшина, – поклонился Сагайдак.

Зрелый охотник глядел, лишь в один глаз. Второй он потерял в своей первой охоте в лесу, когда еще был ребенком. У него была длинная черная коса до плеч, которую заплетала его жена. Сам он невысокого роста с крепкой мускулатурой.

– Взаимно, – тут же ответил охотнику Ходимир. – Много людей погибло?

– Слава Богам, мало. Я был неподалеку, когда волхв Боголюб попытался словом вразумить вражеских воинов, чтобы те не проливали кровь на Мать Землю. К сожалению, те в ответ лишь посмеялись над ним, да порубили старика на куски возле его же хижины. Тогда я скорее помчал предупредить жителей о нападении, мы успели вооружиться и дать чужеземным скотам отпор. В бою погиб только Вратек, защищая жену. А так раненых несколько и все. Другие готовы нагнать убийц и нанести им ответный удар.

С важным видом старейшина Печек рысью приблизился на белом коне к собеседникам. На его маленьком лице подозрительно не было видно усталости после боя, словно он в нем и не участвовал. Он шмыгал заложенным острым носом толи от погоды, толи от болезни.

– Живее! Иначе следы от повозок смоет непогода! И так слишком много времени потеряли, дожидаясь вас.

В этом старый скряга был полностью прав, с чем согласился старейшина Ходимир, молча кивнув. Теперь общинное войско представляло собой весьма многочисленную дружину, ничем не хуже княжеской. Сагайдак галопом гнал коня впереди всех. По правую руку от него скакал Остроглаз. Они оба вели за собой общину, невзирая на погоду. Дождь плавно усиливался. Чаще гремели раскаты грома, сверкали молнии. Всадники бесстрашно мчались вперед, отбивая копытами грязевые брызги. Вытоптанные следы колес и копыт, смятая трава вели на северо-восток. Дальше через широко раскинувшийся луг все тянулись вдаль. Потом уходили к реке по деревянному мосту на другой берег. И вот, наконец, стали проглядываться фигуры кочевников на горизонте, сопровождающих обоз. Они услышали громкий приближающий топот копыт позади себя.

Войско общинников под всеобщий устрашающий крик мчались с обнаженным оружием на врагов. Ошеломленные варвары ожидали увидеть возвращение своих отрядов из общины с победой, но никак не разъяренных противников, причем в таком количестве. Повозки с рабами и награбленным ускорились, пока их сопровождение вынуждено было отбивать нападение. Кочевники собрались вместе, выстроились клином и ринулись навстречу неприятелям. Лучники выпустили стрелы. Однако ни одна из них не поразила цели. Все они ломались о странный мерцающий щит над головами общинников. Последовал ответный залп из стрел, убивший как минимум пятерых кочевников. Под раскаты грома воины обеих сторон схлестнулись в ближнем бою. Раненые и убитые один за другим падали с лошадей в грязь. Средние ряды всадников обогнули переднюю линию и теснили врагов сзади, сжимая их в тиски. Треть войска общинников, а именно задние ряды поскакали вперед за обозом. Как ни старались гнать лошадей возницы, их преследователи все равно настигали груженые повозки. Медея поравнялась с возницей, замахнувшись мечом. Но и без того низенький мужчина пригнул голову, и она промахнулась, отрезав ему лишь копну волос. С другой стороны скакал Дардан с длинным вражеским копьем. Он заехал тому по лбу. Возница остановился, поняв, что следующей попытки убить его, ему точно не пережить. Хорс прицельным выстрелом в спину снес врага со второй повозки, а затем ему пришлось нагонять лошадей на ходу, чтобы остановить. Третью повозку настиг Сагайдак, убив выстрелом в голову пухлого мужичка. Тот плюхнулся с телеги, и кони потихоньку сами прекратили свой бег. Двое возниц решили сдаться подобру-поздорову. А вот за самой первой повозкой в обозе погнался Остроглаз. Стрела юноша уже торчала насквозь в плече кочевника. Как вдруг он перепрыгнул на коня и перерезал вожжи. Повозка тут же затормозила, опрокинулась и полетела кубарем по земле, раскидывая мешки с награбленными вещами. Остроглаз остановил коня, чтобы его ненароком не зацепило, в то время как кочевник удалялся от него.

Сагайдак срубил замок на клетке, выпустив оттуда женщин и детей. Пока Хорс и широкоплечий дровосек Вулгер связывали пленных, Медея, Дардан и Остроглаз подвезли поближе другие повозки. Вскоре к ним подоспели остальные общинники. Они разгромили отряд кочевников, не потеряв ни одного человека, лишь несколько раненых. Старейшины Ходимир и Печек подошли к спасенным людям, чтобы выразить свои соболезнования и удостовериться, что с ними все в порядке.

– Один сбежал, – доложил Остроглаз старейшинам с виноватым лицом.

– Значит, они могут вернуться, – задумчиво предположил Печек.

– Пускай! Я им всем хребты вырву! – выкрикнул Бенеш, крепко стиснув окровавленный топор.

– В любом случае многим надо отправляться назад в общину. Девушки и дети напуганы, все промокли до нитки. Людовит и Казимира уже кашляют и сопливят. Так и заболеть недолго, – высказалась Улада, жена старейшины Голостела.

– Конечно! Садитесь на повозки и возвращайтесь в общину. Пусть раненые тоже отправляются с вами. Санда, Избор и Вулгер вас сопроводят, – распорядился старейшина Ходимир. – А мы на всякий случай займем позицию за мостом.

Солнце уже садилось, с трудом освещая землю сквозь густые черные облака. Сильный ливень и ветер не прекращались. Одежа воинов совсем промокла под кольчугой и прилипала к телу. Повозки тронулись с места, возвращая домой усталых девушек и женщин. Над телами убитых уже кружили вороны, выжидая возможность приземлиться и полакомиться плотью. Общинники неторопливо скакали позади обоза, как вдруг вдалеке показались всадники.

– Они скачут сюда! – позади всех выкрикнул рудокоп Милогор.

– Все за мост! – скомандовал Ходимир, указывая мечом.

Темная масса продолжала выползать из-за горизонта, расползаясь вширь. Она все тянулась и тянулась во все стороны. Орда кочевников стремительно неслась вперед. Они задумали убить всех до единого, превышая общинников в разы числом.

– Их так много, – тревожно вымолвила Медея.

– Ты сможешь уничтожить мост? – спросил Рингольда Ходимир.

– Возможно, – неуверенно ответил колдун.

– Ты уж постарайся! А то, не только мы пострадаем. Нам нужно их остановить, во что бы то ни стало!

– Это же наша единственная ближайшая переправа, – недовольно высказался Печек.

– Главное пережить этот день и не дать этим козлам добраться до наших семей! – грубо заявил Бенеш.

Общинники рассредоточились по окрестности в ожидании атаки. Под деревьями дождь лил не так сильно, поэтому все спрятались именно там. Старейшина Ходимир на буром коне вышел вперед. Темная масса приближалась с неимоверной скоростью.

– Именем Света, именем Рода, именем силы его! – сказал Ходимир, остальные в один голос повторили и продолжили молиться вместе с ним. – Перун насылает благость на призывающих её. Силу и славу, твердость и ярость, дай нам Перун в бою. Громом явленный, будь вдохновенным, волю яви свою. Именем Бога Седого Сварога воину силу дай. Сыну, брату и другу, волю свою яви. Ныне и всегда и от круга до круга! Так было, так есть, так будет!

Молния проползла по черному небу, и грянул мощный удар грома, осветив движущуюся орду неподалёку от моста на противоположном берегу.

– Обожди, пока как можно больше кочевников окажется на мосту, а затем можешь его разрушить, – предложил Ходимир.

Рингольд согласился и поскакал рысью в сторонку. Общинники выдвинулись поближе к мосту, чтобы встретить врагов. Копыта скакунов кочевников застучали по деревянным бревнам. Они яростно закричали, прорываясь вперед. Отец Дардана стал размахивать руками и что-то бормотать, пока его соплеменники сдерживали натиск врагов. Кони вязли в грязи, дождь бил в лицо. Всем было непросто сражаться в такую погоду. Дардан с другими лучниками отстреливал вражеских всадников издалека, не давая им окружить кого-либо из товарищей. Неожиданно, бревна затрещали, раскололись, и мост обрушился вместе с дюжиной кочевников в бушующую реку. Большая часть войска врагов оказалась отрезана. Они удивленно смотрели на барахтающихся в воде собратьев. Бушующие волны накрывали их с лихвой, и они больше не всплывали. Общинники получили возможность с легкостью расправиться с горсткой неприятелей на своей стороне. В то время как кочевники стояли на другом берегу в недоумении, что им делать дальше.

Послышался громкий командный крик на чужом языке. Они вооружились луками и выпустили град стрел по одному Рингольду. Он взволнованно шевелил губами. Все пущенные в него стрелы ударялись о невидимую преграду в аршине над ним. Вражеские воины расступились, пропуская вперед двух человек. Один был весь в доспехах с головы до ног. Они так и бряцали с каждым его шагом. А на голове надетый шлем с забралом в виде устрашающей личины. Сквозь прорезь шлема на общинников смотрели разгневанные черные глаза. Второй низкий, уродливый человек. Он постоянно улыбался одним краешком рта. В обычной лоскутной одеже, шея увешана костями толи животных, толи людей. Все по обе стороны реки замерли в ожидании. Бронированный кочевник крикнул на карлика, и тот судорожно стал бормотать и размахивать руками перед собой, как делал Рингольд. Затем командным голосом вожак в доспехах махнул рукой одному из своих воинов. Всадник трусливо зашагал вперед. Он осторожно подошел к обрыву, а потом неуверенно сделал еще один шаг вперед, и не упал. Он стоял в воздухе, словно под ногами сейчас был мост. Враги возрадовались чудесам. Просвистела стрела, пробив легкие первопроходцу, и тот камнем упал в реку. Остроглаз приготовил следующую стрелу.

Вожак кочевников стал резво раздавать приказы орде. Лучники выпустили стрелы в Рингольда. Он изо всех сил держал невидимую оборону. И вот тогда вражеские всадники поскакали вперед по колдовскому мосту. Нескольких общинники успели убить из луков, но дальше зазвенела сталь. Враги хлынули все разом, заставляя отступать обороняющихся. Стрелы кочевников продолжали сдерживать Рингольда в невидимой защитной клетке. Долго в собственной ловушке он находиться не собирался. Выждал время между выстрелами и рванул в гущу событий. Хорса уже зарезали сразу несколько человек, а раненого Милогора затоптали лошадьми на земле. Рингольд махнул в воздухе мечом по окружности, проронив грубые неясные слова. И тут как будто гигантской дубинкой группу кочевников вместе с лошадьми отшвырнуло во все стороны. Неожиданно у отца Дардана потекла кровь из носа и глаз, но он продолжал храбро сражаться в первых рядах. Кочевники все напирали. Сагайдак и Остроглаз решили с боем прорваться к вожаку и вражескому колдуну. Охотники метко стреляли, однако ни одна из стрел не пробила невидимый барьер. Жуткое лицо колдуна изобразило кривую улыбку. Тут в воздухе просвистели вражеские стрелы одна, вторая, третья. И Сагайдак замертво упал с лошади. Его сын закричал от горя, а слезы его сразу смывал дождь. К нему живо прискакали трое всадников и в неравном бою юношу сбили со скакуна. В предсмертной агонии, захлебываясь кровью, Остроглаз последний раз взглянул на убитого отца, прежде чем вражеский меч нанес ему смертельный удар. Тем временем в гуще сражения кузнец Бенеш сносил по два человека за один замах. Рядом с ним бок о бок сражалась еще группа общинников. Они все яростно бились за свою жизнь. Смерть настигла и старейшину Печека. Подкравшийся к нему кочевник разрезал ему шею. На убийцу деда тут же набросился Главеш. Месть свершилась на второй удачный прием. Движимый гневом парень побежал в атаку, подрезая лошадям запястья, а затем жестоко добивал сброшенных врагов. Тут раздался громкий женский крик. Рингольд заколол оппонента и взволнованно стал искать в толпе свою жену. Она все еще достойно сопротивлялась и не подпускала к себе близко оппонентов, закрываясь щитом. А Дардан ее хорошо прикрывал, стреляя по многочисленным набегающим к ней врагам. Как оказалось, это кричала Санда. Она лежала мертвая среди других общинников. Вскоре седая голова старейшины Ходимира упала в паре аршинов рядом с ней. А Главеш до сих пор лихо расправлялся с врагами, кося их с двух мечей, изрядно затупленных от ударов о чужую кольчугу. К нему приближался вожак кочевников. Парень моментально набросился на него, как дикий зверь на добычу. Но толстая броня вожака оказалась непробиваемой. Кочевник искусно владел длинным мечом. Он сделал несколько оборонительных приемов, а затем рубящим ударом вогнал клинок сопернику от плеча вниз, насколько позволила острота лезвия. После убийства Главеша вожак направился к живучему Бенешу. Кузнец не сдавался и упорно продолжал биться. Группу общинников вокруг него давно убили. Топор Бенеша нацелился на вожака. Кочевник старался увернуться от орудия. Затем Бенеш сделал мощный быстрый удар по торсу. Лезвие с трудом пробило броню и неглубоко вошло противнику в тело. Вожак тут же разрубил мечом рукоять топора, оставив кузнеца без оружия. Тогда Бенеш кинулся на соперника врукопашную. Но кочевник оказался проворней. Острый клинок полностью вошел в тело кузнеца. Его кровь стекала по рукояти на землю, быстро размываясь дождем.

Возле Медеи скапливалось все больше врагов. Ее силы были на исходе. У нее едва получалось отбиваться от ударов. Один скакал прямо на Дардана с копьем наготове. Мальчик метко прострелил ему шею, а после помог убрать от матери второго и третьего соперника. Как вдруг в колчане закончились стрелы. Медея с трудом убила четвертого. И тут пятый нападающий пробил ее кольчугу и разрезал живот.

– Мама!

Дардан помчался вперед, подхватил на земле вражеское копье и на бегу вогнал его в грудь кочевнику. Он скорее подбежал к матери и бережно взял ее за руку.

– Спасайся, мой мальчик, уходи, – прошептала из последних сил Медея.

К ним прискакал Рингольд. Впервые Дардан увидел его слезы.

– Любовь моя, прости меня. Я не уследил, – виновато говорил муж.

Общинники были разбиты. Они остались одни. Кочевники, как вороны, окружали их, но не трогали. Вожак в компании колдуна медленно шагал к скорбящей семье. Рингольд обнимал мертвую жену, сидя в грязи, крови, дождевой воде и скорбел. Он аккуратно положил тело жены на землю и повторил слова матери Дардану, чтобы он убегал в лес. А затем уверенно пошел навстречу вожаку. Его руки заискрились. Из его ладоней вырвались две молнии. Одна метнулась к всадникам. Пятеро стали биться в судорогах и падали с лошадей. Вторая полетела в вожака. Однако безобразный колдун смог остановить ее, и она исчезла. Рингольд шел навстречу смерти. Раны на его теле появлялись из ниоткуда и кровоточили. Он схлестнулся с лидером кочевников. Долго бой не длился. Ослабленный Рингольд пропустил удар, и клинок соперника пробил ему легкие. Вожак продолжал давить на рукоять, пока лезвие не прошло насквозь. Отец Дардана тоже умер. Смех доносился из-под металлической маски кочевника. Мальчик вынул стрелу из убитого им врага и нацелился на убийцу. Он присвистнул ему, чтобы тот обернулся и взглянул ему в лицо.

– Стрела не пробьет мои доспехи, глупый сорванец, – надменно сказал вожак.

Кочевник медленным шагом направился к мальчику. Его прихвостни лишь молча наблюдали за происходящим. Краешком глаза Дардан заметил призрак волкодлака рядом с собой. Волк рычал на вожака, но никто не слышал и не видел его.

– За моих родных!

Стрела влетела точно в глаз врага через щель в шлеме. Он беспомощно уронил клинок, упал на колени и рухнул на землю, гремя тяжеленными доспехами. Дардан воспользовался смятением кочевников, сел на лошадь и поскакал прочь.

– Хан мертв! – послышался крик безумного колдуна. – Догоните и убейте сопляка!

Мальчик несся галопом в сторону Бескрайнего леса. За ним погналось четверо всадников. Дардан спешился у кромки леса, достал свой топор и пробирался все глубже в чащу, а его преследователи не отставали…

Волкодлак. На службе у Лешего

Подняться наверх