Читать книгу Я и моё чудовище - Дарья Доцук - Страница 6

– Представляешь, сломал мой телефон, – доложила мама бабушке. – Так и валяется там на газоне.

Бабушка отреагировала моментально и метнулась к двери:

– Намокнет же! Надо подобрать. Может, ещё починить сумеем.

– Да всё уже, мам.

– Нет, ну как же, – слабо возразила бабушка и опустилась на стул, повинуясь маминому строгому взгляду.

– Новый куплю.

– Телефон-то за что? Не понимаю, – покачала головой бабушка и шумно отпила из чашки.

Они говорили так, будто меня тут вообще нет. Надо было помахать у мамы ладонью перед лицом, чтобы привлечь внимание, и крикнуть: «При чём тут телефон! Из-за чего вы поругались?», но я сдержалась. Случись всё это в солнечный денёк, я бы, может, и не утерпела, разошлась бы на полную. Я ненавижу, когда они ссорятся. Оба до того упрямые, что могут дуться друг на друга целый день, как дети. Но чтобы папа сломал телефон и куда-то уехал – такое у нас впервые. Обычно он просто уходит прогуляться или сидит в интернете.

Во время дождя хочется уползти в свою берлогу и помолчать. Послушать песни китов. Когда грустно, от них можно разрыдаться на ровном месте, а когда хорошо – мечтать, как я стану фотографом дикой природы и волонтёром по сохранению исчезающих видов животных. Как буду нырять с аквалангом и снимать дельфинов, морских черепах и горбатых китов. Я думала о том, чтобы выучиться на океанолога, но химия и физика в отличие от биологии даются мне с большим трудом, так что папа посоветовал попробовать себя в чём-то другом.

Прошлым летом я нашла на пляже молодого тюленя – он крутился на мелководье возле помятой пивной банки, которую слизнула с берега волна, и норовил отхватить жестяной кусочек. Ещё чуть-чуть, и его игра могла бы обернуться гибелью. Я сфотографировала эту сцену на телефон и забрала банку. Тюлень так на меня разозлился, что мотнул головой и обнажил зубы. Дома я показала снимок маме, чтобы она написала об этом случае в свою газету.

– Если все так и будут бросать мусор в море или на берегу, то Маркуша увидит тюленей только в кино или в книжке с картинками! – сказала я.

Вскоре мама принесла мне номер газеты с заметкой об экологическом десанте на Куршской косе. И среди фотографий обнаружился мой тюлень с банкой. В подписи так и стояло: «Фотограф Валерия Тарасова». И тогда я подумала: почему бы мне в самом деле не стать фотографом? В мире гибнет столько прекрасных существ, которым невозможно объяснить, что жестяную банку опасно пробовать на зуб или что где-то разливается нефть и заволакивает поверхность воды, перекрывая морским обитателям путь к необходимому глотку воздуха.

– А ведь фотографии говорят лучше, чем слова, – удивилась я, когда закончила читать статью.

– Пожалуй, – согласилась мама. – Сразу представляешь этого негодяя, которому лень донести банку до урны. И тут же охота спасти всех бедных маленьких тюленят на земле.

Через неделю родители подарили мне фотоаппарат. Чтобы научиться управлять этим чудом профессиональной техники, инструкции оказалось явно недостаточно. Но мало-помалу эксперименты становились всё более успешными.

Я начинала с чаек. Сотни фотографий чаек. Как они прогуливаются по песку, оставляя за собой дорожку следов-трезубцев, как качаются на волнах, как летят, широко расправив крылья, как топчутся на прибрежных валунах, похожих на торчащие из воды головы в париках из зелёных водорослей.

Я мечтаю побывать на всех морях и океанах и сделать так, чтобы моими глазами люди увидели всех тех, кто вынужден каждый день бороться за выживание из-за нас. Возможно, в ходе какой-нибудь экспедиции эхолокатор зафиксирует Существо и мы наконец встретимся. Это произойдёт как раз, когда я потеряю всякую надежду, а окружающие будут настаивать, что морское чудовище – плод моих детских фантазий.

Я не обижаюсь, что мои далёкие от науки родственники сразу же окрестили Существо чудовищем. С одной стороны, они как бы заранее представляют его уродливым, опасным морским гадом, от которого неплохо бы избавиться. Хотя даже я ни разу не видела его целиком и утверждать, какое оно из себя, не берусь. Может, оно величавое и прекрасное доисторическое создание и однажды прольёт свет на то, какими были обитатели морских глубин эпохи динозавров?

С другой стороны, «чудовище» ведь происходит от «чуда», невиданного прежде явления, завораживающего и таинственного. Нет ничего удивительного в том, что незнание превращается в страх. Как-никак китов раньше тоже называли монстрами и левиафанами, а глубоководные гигантские кальмары и вовсе считались небылицами выживших из ума моряков. А не так давно был пойман десятиметровый кальмар, представитель рода «колоссальный кальмар» (отныне вполне себе признанный учёными вид). Так почему же моё Существо – обязательно выдумка?

Нужно сейчас же позвонить папе. Почему мама за ним не побежала? Почему позволила уехать в такую погоду неизвестно куда?

Но я ведь тоже не побежала, не остановила. О чём я только думала! Теперь он решит, что мне всё равно, что у них там с мамой творится.

– Папа-то не сказал, когда вернётся? – спросила я как бы невзначай.

– Не сказал, – почти равнодушно ответила мама и добавила с издёвкой: – Он сегодня разучился говорить. Только кричит.

– Это от расстройства. Он немного перенервничал, – объяснила бабушка. – Вот и телефон разбил… Кто бы мог подумать… до чего дойдёт.

Надо звонить прямо сейчас, чтобы папа знал, что мы за него волнуемся. Ну или если не мы, то хотя бы я.

И тут из моего кармана закричали чайки. Ну наконец-то папа поймал мой телепатический сигнал! Я достала телефон и выскочила в коридор, чтобы мама с бабушкой не подслушивали и не подсказывали мне. Они это любят. Особенно бабушка. Она уверена, что умеет вести телефонные разговоры гораздо лучше меня.

– Пап! Ты где?

В трубке громко шипел дождь, заглушаемый рёвом несущихся мимо машин. Должно быть, папа остановился где-то на трассе.

– Пап, плохо слышно!

В кухне бабушка победоносно сообщила маме:

– Одумался.

– Лера? – прорвался сквозь шум папин голос. Связь была до того ужасная, что, казалось, папа заикается.

– Да! Пап, ты где?

– Заправляюсь. Потом к дяде Лёше. У вас там нормально? Что они тебе про меня сказали?

– Да ничего… Ну, что ты телефон разбил, – прошептала я, потому как бабушка уже наверняка подкралась к двери и навострила уши. – Почему вы поругались-то?

– Да потому что твоя мать вертихвостка! – вдруг вспылил папа.

Вертихвостка? Моя мама? Я опешила и почувствовала, как сильнее застучало сердце. Будто я три литра кофе залпом выпила. Что это за слово такое – вертихвостка? Вроде ничего ужасного, но кажется, что большей гадости я в жизни не слышала! Он мог бы сколько угодно называть так какую-нибудь полузнакомую соседку, и я бы только посмеялась, но маму-то за что?

– Лер? – крикнул папа. – Ты давай не раскисай. И не слушай там всё подряд, а то начнут сейчас про меня фантазировать.

– А я и не слушаю, – тихо сказала я. Лучше бы я не только не слушала, но и не спрашивала ничего.

– Завтра приеду – поговорим. Матери привет, – в голосе появилась какая-то необыкновенная жестокость. Я и представить не могла, что вечно весёлый папа может так злобно говорить. – Спроси, какой ей новый телефон привезти.

– В смысле прямо сейчас спросить? – растерялась я.

– Ну да.

– Мам, – я заглянула в кухню и чуть не задела бабушку дверью. Хорошо, что она ловко вильнула в сторону. – Папа спрашивает, какой тебе новый телефон привезти.

– Пусть не беспокоится, – задрала подбородок мама.

Хоть бы им не пришло в голову продолжить ругаться через меня: «Папа просит передать, что ты вертихвостка». – «Скажи, чтобы провалился на том самом месте!» И так далее в том же духе. Вообще-то, я не могу вспомнить, когда они так сильно ссорились в последний раз. Должно быть, очень давно, и я просто отвыкла.

– Ей не нужно, – сказала я в трубку.

– Конечно, не нужно, – насмешливо отозвался папа. – Теперь ей этот будет новые телефоны покупать.

– Что? – не поняла я.

– Да так, ничего, – сконфузился папа.

Лучше бы он сначала выговорился дяде Лёше. Что ещё за «этот»? Я, конечно, не эксперт в подростковой психологии, но разве родители не должны скрывать от нас всё то, что думают друг о друге во время семейного скандала? Или вовсе делать вид, будто никакого скандала нет? Как-то же они справлялись с этой задачей до сих пор!

– Ну ладно, у меня уже бак полный, – торопливо произнёс папа. – Тут за мной очередь. В общем, до завтра, Лер. Ты, главное, это, не слушай всё подряд.

Как-то поздновато для таких советов. И всё же я собралась и ответила как можно спокойнее:

– Ага. Пока. Дяде Лёше привет.

– Хорошо. Давай, до завтра.