Читать книгу Операция «Аврора» - Дарья Плещеева - Страница 1

Глава 1

Оглавление

1913 год. Рождество. Санкт-Петербург

Январь в России – середина зимы. Морозы наконец окрепли, земля надежно укрыта от стужи толстым снежным покрывалом, а люди подсчитывают «воробьиные шажки», по которым пошел в рост световой день.

Рождественская неделя 1913 года выдалась в столице на редкость солнечной и спокойной. Обрадованные подарком погоды горожане заполнили скверы, набережные и площади; повсюду строили ледяные горки, заливали катки, а кое-где поднялись даже снежные городки. Лотки и палатки с горячим сбитнем и выпечкой росли, как грибы. Появились первые музыканты – баянисты и гармонисты, скрипачи и флейтисты, а в Нескучном саду расчистили летнюю веранду и устроили настоящие пляски с хороводом.

Среди густой толпы гуляющих и веселящихся петербуржцев неспешно двигались двое. Один – высокий, прямой как палка, с длинным породистым лицом, украшенным роскошными седыми усами, был одет в долгополую лисью шубу, сапоги с меховыми голенищами и лисью же шапку. Он степенно вышагивал, опираясь на резную трость красного дерева с костяным набалдашником в виде головы льва. Несмотря на импозантную внешность, этот господин не был известен широкой публике, но в дипломатических кругах и при Дворе Его Императорского Величества имел весьма серьезную и неоднозначную репутацию. Звали его сэр Джордж Уильям Бьюкенен, шел ему пятьдесят девятый год, и за плечами у него был более чем тридцатилетний опыт работы посланника в ряде ведущих мировых держав. А в настоящий момент он занимал должность чрезвычайного и полномочного посла Соединенного Королевства в Санкт-Петербурге.

Второй выглядел менее импозантно. Среднего роста, крепко сбитый, в толстом драповом пальто с песцовым воротником и в песцовом же треухе, валенках и вязаных рукавицах. Его круглое, простоватое лицо не смогла облагородить даже модная нынче «шкиперская» бородка вкупе с короткими усами. Если в первом издалека можно было признать преуспевающего буржуа или даже аристократа, то второй больше смахивал на купчину, вырвавшегося из своего захолустья в столичные Палестины и теперь не знающего, чего пожелать для полного счастья. Однако, несмотря на внешность, этот господин был не менее влиятелен и известен в дипломатических кругах, чем его спутник. Это был не кто иной, как министр иностранных дел Российской империи Сергей Дмитриевич Сазонов. В отличие от англичанина он то и дело оглядывался, отвлекаясь от беседы, и тогда Бьюкенен терпеливо повторял последнюю фразу. Говорили оба по-английски.

Встречные веселые люди или совсем не обращали внимания на странных господ, или бросали быстрые, удивленные взгляды и продолжали свои занятия. Лишь одна молодая парочка, шедшая в двух шагах позади дипломатов и, казалось, полностью поглощенная праздной болтовней и кокетством друг с другом, не спускала с господ внимательных глаз.

– …Конечно, Серж, вы правы, – медленно, словно тщательно подбирая слова, говорил Бьюкенен. – Мы недооценили решительности вашего императора, а еще больше – премьер-министра, сумевшего обратить покушение на себя себе же на пользу.

– Да уж, Петр Аркадьевич своего не упустит! – шумно выдохнул Сазонов. – Боюсь, как бы он и до меня вскорости не добрался…

– Господин Столыпин, кажется, ваш родственник?

– Свояк… Да ведь ему-то любые отношения побоку, если дело касается государя или интересов империи.

– Сильный человек. Уважаю… И это его новое детище – СОВА?..[1]

– Служба охраны высшей администрации…

– Да! Оригинальная аббревиатура… Наши специалисты из SIS[2] несколько неверно оценили ее возможности. Результатом стали известные вам события в столице, Москве и Киеве осенью минувшего года.

Сазонов снова шумно вздохнул:

– Ну кто бы мог подумать, что новая карманная конторка государя распространит свои интересы на вопросы международной политики?! А теперь, к величайшему сожалению, приходится признать, что все наши усилия, Джордж, пропали втуне!..

– Я не узнаю вас, Серж, – холодно осадил его Бьюкенен. – Где ваши хваленые оптимизм и самоуверенность?

– При чем тут оптимизм? – Сазонов дернулся как от пощечины. – Ваш генеральный консул объявлен персоной нон грата, его правая рука и, как выяснилось, резидент внешней разведки Королевства сидит в Петропавловской крепости, еще два… ведущих специалиста в области международных отношений находятся – один в розыске, другой под арестом в Киеве. Как следствие, само существование Антанты под большим вопросом, а Тройственный союз только набирает силу!..

Они вышли на Троицкую площадь, где вокруг высокой пушистой елки образовался большой хоровод. По краям площади подковой расположились палатки с угощениями и разной праздничной мелочью. Англичанин остановился, медленно осматривая гулянье.

– То, что сейчас происходит в Европе, временно и вполне обратимо, мой друг, – спокойно продолжил он. И указал тростью на исходящий паром закопченный котел над костерком, который обступили несколько человек. Они протягивали кружки, а пузатый мужичок сноровисто разливал по ним варево длинным черпаком. – Что пьют эти люди?

– Сбитень, наверное… – рассеянно бросил Сазонов. – Сомневаюсь, что предновогодняя паника на лондонской бирже и падение акций ряда сталелитейных компаний – явление временное и легкообратимое. А что вы скажете о французском дефолте?

– Ничего. Это тоже преодолимо. К тому же дефолт был техническим. Французское правительство уже приняло пакет мер по его преодолению.

– Но ведь какие долги!.. Мой французский коллега, министр иностранных дел и председатель правительства, господин Пуанкаре подал в отставку…

– Серж, встряхнитесь, забудьте хотя бы на время о политике. Посмотрите-ка лучше, как умеет веселиться простой русский народ! Им ведь никакого дела нет до биржи, акций, дефолта и отставок иностранных министров. – Бьюкенен вдруг улыбнулся и похлопал Сазонова по плечу. – Давайте и мы приобщимся к этому незамысловатому действу?

– Что вы имеете в виду? – насупился тот и снова оглянулся. Взгляд невольно зацепился за уже виденное ранее. «Что за странная молодая пара?.. Кажется, я видел их еще четверть часа назад?..»

– Я уже три года живу в России, а до сих пор так и не попробовал всех ваших деликатесов. Я хочу выпить этого… сбитеня?

– Сбитня… Джордж, поедемте лучше в «Северную звезду». Скоро три пополудни. Жорж, небось, нас заждался.

– Подождет еще. – Бьюкенен решительно направился к костерку. Сазонову пришлось припустить за ним. Когда же на ходу он оглянулся, то заметил, что заинтересовавшие его молодые люди внимательно смотрят вслед. «Все-таки слежка! – решил министр и невольно передернул плечами. – Но кто?! Полиция – не посмеет. Особый департамент – я бы знал… Может, господа эсеры или большевики упражняются?..»

– Кого вы все время высматриваете, Серж? – Англичанин с интересом нюхал горячий напиток в своей кружке, не решаясь отхлебнуть.

– Похоже, за нами слежка.

– За вами или за мной?

– Желаете проверить?

– Нет. И вам не советую. – Бьюкенен наконец сделал глоток, зажмурился, причмокнул, покрутил головой. – Изумительно! Божественный напиток!.. Кажется, тут есть мед?

– И не только. – Сазонов поискал глазами подозрительных молодых людей, не нашел и мысленно перекрестился: померещилось! Настроение пошло вверх, и Сергей Дмитриевич лихо отхлебнул сбитня из уже подостывшей кружки. – Хорош!

Министр иностранных дел России и полномочный посол Соединенного Королевства еще некоторое время смаковали душистый, сладко-пряный напиток, улыбаясь друг другу. А двое молодых людей, сменивших позицию для наблюдения и стоявших теперь у палатки с калачами и плюшками, разговаривали совершенно серьезно.

– Что теперь будем делать? – спросил парень, уплетая румяную плюшку, обсыпанную сахарной пудрой. – Господин министр нас обнаружил.

– Но он же не знает, кто мы? – возразила девушка, разворачивая пакетик с медовыми колобками.

– В смысле, на кого работаем?..

– Да…

– Это не меняет дела. Слежка провалена. А замены нет.

– Тогда идем, доложим Андрею Николаевичу хотя бы то, что узнали.

– А что мы узнали? – парень с ехидцей посмотрел на напарницу.

– Что министр иностранных дел проводит приватную встречу с послом Великобритании, – не смутилась девушка. – Одно это уже необычно! К тому же они говорили на английском языке и обсуждали провал британской разведывательной сети в империи…

– Ну и в чем криминал? Они оба – дипломаты. Подобные ситуации входят в круг их профессиональных интересов.

– Но ведь скандал с Рейли и его подручными и выдворение Локхарта сильно осложнили отношения между Британией и Россией!

– Кто это сказал? – парень отправил в рот последний кусочек плюшки и с аппетитом облизал пальцы. – Сэр Бьюкенен и глазом не моргнул, когда делал официальное заявление по поводу случившегося. Надеюсь, ты отчет читала? Капитан всем велел ознакомиться.

– Читала… – Девушка задумчиво прожевала колобок. – Посол открестился и от Рейли, и от Локхарта, назвал обоих авантюристами и провокаторами, своими действиями поставивших под угрозу добрососедские отношения двух великих государств! По сути, это скрытое обвинение в предательстве.

– В этом весь Бьюкенен! Точнее, эта история – яркая иллюстрация принципов британской внешней политики…

– Какой ты умный, Гриша!

– Так Андрей Николаевич объяснял, – смутился парень. – Ты что пить будешь? Чай или компот?

– Чай, наверное. Эти колобки – слишком сладкие…

Пока молодые люди подкреплялись выпечкой и согревались душистым чаем с чабрецом и мятой, господа дипломаты подзаправились вкуснейшим сбитнем и направили свои стопы прочь с площади. Обогнув Свято-Троицкую церковь посолонь, они вышли на Большую Дворянскую, и Сазонов бросил скучавшему у тротуара извозчику:

– К «Северной звезде», милейший!

– Полтинник, барин…

– Дороговато… Но, так и быть! С Рождеством тебя!

– И вам не хворать, господа хорошие…

* * *

– Ну, и куда же они делись, Зоя?!

– Гришенька, ты же к ним лицом стоял! Не углядел, стало быть…

– Упустили!.. Как Андрею Николаевичу докладывать будем?

– Погоди-ка. Вспомни, они что-то про северную звезду толковали?

– Точно! Зоюшка, ты молодец! Это же модный ресторан на Невском. Господа решили продолжить приватную беседу в уютной обстановке!..

– Так что, едем в «Звезду»?

– Погоди-ка, проверю наличность… Ага. Кажется, на приличный ужин хватит. Извозчик!..

* * *

Ресторан «Северная звезда» пользовался заслуженной славой и популярностью у столичных буржуа и политиков. Заведение принадлежало сводному брату известного предпринимателя и политика Александра Коновалова, Анатолию. Он был младше Александра на пять лет, не женат, красив и энергичен. Круг его интересов отнюдь не ограничивался ресторанным бизнесом, скорее Анатолий рассматривал свое детище на Невском как площадку для заведения полезных знакомств и связей. В чем изрядно преуспел. В число его знакомых попал и посол Франции, Жорж Батист Луи. Русский и француз быстро сдружились, несмотря на приличную разницу в возрасте, особенно на поприще азартных игр и благородных напитков, и Луи стал завсегдатаем модного ресторана. Для него здесь постоянно держали отдельный кабинет, чем посол не преминул воспользоваться. Так случилось и в этот раз.

Жорж Батист телефонировал Антуану, как он называл хозяина ресторана, о том, что желал бы уютно провести праздничный вечер в компании своих друзей и коллег по профессии.

Коновалов-младший сообразил, что предоставляется редкая возможность свести знакомство с очень влиятельными людьми, и заверил приятеля, что все будет подготовлено в лучшем виде.

К трем часам пополудни, по договоренности, меню для застолья было готово. На столе красовался хрустальный графин с янтарной мадерой в окружении белоснежных плошек и лоточков с приличествующими вину закусками. Маринованный зеленый виноград, бланшированные в сливочном масле яблоки и груши, заливное из судака, терпуг горячего копчения, лимонный мусс с жареным миндалем – рай для гурмана. Француз в ожидании друзей нетерпеливо прохаживался по кабинету, то и дело подходя к столу и поправляя сервировку, доставал свой золоченый брегет, какое-то время наблюдал за неспешным бегом секундной стрелки, вздыхал и возобновлял маршрут от окна до плотной занавеси, отделяющей кабинет от основного зала ресторана.

С трудом выдержав полчаса, Жорж Батист позвал полового и велел подогреть графин с вином.

– Да смотри, чтоб не теплее щеки было![3] – грозно добавил он вслед. – И блюдо с грюйером захвати – пора уже.

Бьюкенен и Сазонов появились без четверти четыре – оживленные, разрумянившиеся и голодные. Луи попытался нахмурить брови, выказать свое недовольство их опозданием, но не удержался и тоже заулыбался во весь рот. По давнему соглашению, троица, когда собиралась вместе, говорила только по-русски. И дело было не в оказании уважения приютившей европейцев стране, а в зрелом прагматизме: полезно знать язык друга, но еще полезней знать язык потенциального врага.

– Вы опоздали, господа, почти на час! – все же попенял друзьям француз. Он говорил по-русски с характерным акцентом, смягчая большинство согласных и отчаянно картавя. – Мне пришлось дважды отправлять мадеру подогреться, а ассорти грюйер[4] едва не засохло!

– Вы неисправимый брюзга, Жорж! – похлопал его по тощему плечу Сазонов. – На улице погода изумительная! Весь день бы гулял. С удовольствием на коньках да на салазках бы покатался с какой-нибудь девицей! – Он хитро подмигнул французу.

Жорж Батист, несмотря на свои пятьдесят годков, слыл в столице записным ловеласом. Его жена – бледная серая мышка, тихая и скромная, почти не покидала посольской усадьбы, и сие обстоятельство месье Луи использовал в полной мере, не преступая, однако, правил приличия. Сазонов, правда, не сомневался, что приятель нет-нет да амурничал со столичными красотками от глаз подальше.

– Этот ваш сбитьень, – тщательно выговаривая незнакомое слово, сказал Бьюкенен, – чрезвычайно повышает аппетит. Я голоден как зверь!

Троица, посмеиваясь, расположилась на удобных полукреолах с плюшевыми сиденьями и спинками, половой шустро разлил вино в специальные мадерные рюмки в виде тюльпанов на тонких высоких ножках, и господа подняли по первой.

– За будущее процветание союза трех великих держав! – немного напыщенно произнес англичанин первый тост по праву старшего по возрасту.

– За Антанту! – хором поддержали его приятели.

– Прекрасное вино! – прокомментировал Луи, отставив пустую рюмку и принимаясь за фрукты и сыр.

– Его вообще не хочется закусывать, – откликнулся Сазонов, накладывая себе заливное. – Дома я пью мадеру обычно после ужина и под хорошую сигару!

– Ну, вы, Серж, наверное, употребляете «Серсиаль», а мы тут пьем, если не ошибаюсь, «Вердельо», – усмехнулся Бьюкенен.

– «Буаль», Джордж, я заказал мой любимый «Буаль»! – объявил Луи. – Этот сорт мадеры наилучшим образом подходит для аперитива и к легким закускам[5]. Бон апети, друзья!

Некоторое время все трое увлеченно поглощали закуски, затем, утолив первый голод, вновь наполнили рюмки. Француз кивнул половому, и тот моментально исчез из кабинета.

– А теперь, господа, поговорим о насущном, – серьезным тоном начал Бьюкенен. Он пригубил вино, поставил рюмку на стол и откинулся на спинку стула. – В минувшем году наше с вами общее дело претерпело ряд неприятных моментов, поставивших его будущее под большой вопрос…

– Назовите уж это полным провалом! – отмахнулся снова помрачневший Сазонов. – Все коту под хвост! Договор с Германией подписан, пакт с Австрией – тоже. Ваши лучшие работники, Джордж, либо в тюрьме, либо высланы из России. В Британии и во Франции – кризис! А наша Дума в полном восторге от реформ моего свояка. Он теперь к государю только что не пинком двери открывает!.. В результате союз Центральных держав набрал небывалую силу и влияние, а Антанта вот-вот прекратит свое существование.

– На самом деле, Серж, все не так уж фатально. Во-первых, необходимо взять реванш у наших новых «друзей». Я имею в виду эту ловкую и нахальную контору с претенциозной аббревиатурой – СОВА.

– И каким же образом вы это предлагаете провернуть? – усмехнулся Луи.

– Нужно скомпрометировать руководство СОВА, продемонстрировать общественности его несостоятельность и некомпетентность по основным направлениям его деятельности. Это же азбука тайной дипломатии, Жорж!

– Понимаю… Несколько удачных покушений на первых лиц империи вполне сойдут.

– Э-э, господа! – заволновался Сазонов. – Вы что же, предлагаете снова развязать в России террор? Мы же только-только справились с этим кошмаром, прижали к ногтю всяких эсеров и прочих большевиков…

– Успокойтесь, Серж. – Бьюкенен снова потянулся за рюмкой, глотнул, пожевал губами. – Никакого террора. Но одно-два громких покушения дали бы неплохой эффект. Затем крайне важно вызволить из тюрьмы мистера Рейли, желательно в виде дерзкого побега. Это так же больно ударит и по СОВА, и, косвенно, по вашему неукротимому премьеру.

– А если к этому присовокупить срыв некоторых поставок в рамках нового договора Германии и России, – подхватил Луи, – да парочку провокаций на австрийской границе, с жертвами, разумеется, то скандальчик в правительстве и Думе обеспечен. Гнев императора, безусловно, падет на инициатора всех новшеств. А там, глядишь, и до расторжения пресловутых договоров недалеко станет!

– По-моему, вы слишком размечтались, господа дипломаты, – сокрушенно покачал головой Сазонов. – Без серьезной и мощной поддержки извне все описанное вами трудноосуществимо.

– А кто говорит, что ее не будет? – Бьюкенен, прищурившись, любовался игрой света в содержимом своей рюмки. – Могу сообщить, что война с кайзером Вильгельмом, собственно, уже началась. Не далее как три дня назад британская эскадра под командованием вице-адмирала Дэвида Битти одержала уверенную победу в морском сражении у берегов Камеруна. Два германских миноносца и крейсер, получив тяжелые повреждения, выбросились на берег. Еще два миноносца ушли от преследования в северном направлении. И это только начало!..

– А каковы потери британской стороны?

– Канонерская лодка затонула, один миноносец поврежден, но остался на плаву. У флагмана сбита радиомачта и застопорен правый двигатель. К сожалению, устранить повреждения на месте не представлялось возможным, поэтому сэр Битти повел эскадру в Дагомею…

– Три – три. – Сазонов откашлялся. – Я бы не назвал это уверенной победой.

– Могу добавить, – поспешно сказал Луи, – что и Франция не останется в стороне. У нас в сенате достаточно решительных людей, поддерживающих политику «сильной руки». Так что не за горами время, когда французская армия будет готова к активным действиям против разжигателей мировой войны!

– Вы не на трибуне, Жорж, – поморщился Бьюкенен. – К чему этот пафос? Думаю, реально Франция сможет оправиться от осенних потрясений месяца через три-четыре. А Британия, согласно договоренностям, окажет ей всестороннюю поддержку.

– Хорошо, друзья, – Сазонов выпрямился на стуле и поднял рюмку, – предлагаю выпить за… восстановление справедливости и гибель всех наших врагов! Со своей стороны сделаю все возможное и постараюсь… переубедить государя в отношении последних принятых им решений.

Все трое, весьма довольные собой, выпили, и Луи нажал кнопку электрического звонка, вызывая полового.

– Сейчас будет сюрприз! – провозгласил француз. – Такого первого блюда вы еще не пробовали!..

* * *

В соседнем кабинете молодой человек отнял от перегородки стетоскоп и рассерженно посмотрел на свою напарницу, стоявшую у портьеры на страже.

– Представляешь, Зоя, эти… мерзавцы договорились!

– О чем, Гриша?

– Они задумали расстроить недавно заключенные договоренности между нашим государем и кайзером! Они… эта лиса Бьюкенен только что предложил целый план: убийства, провокации, саботаж!.. А наш-то подлец…

– Министр Сазонов?..

– Ну да! Он с ними заодно!

Девушка широко раскрытыми глазами несколько секунд смотрела на друга, затем решительно тряхнула светлыми кудряшками.

– Нужно быстрее ехать на Шестую линию, доложить обо всем Андрею Николаевичу! Я немедленно еду к нему… нет, лучше ты – ты же сам все слышал. А я останусь и прослежу за ними…

– Поедем вместе, – заявил парень. – Я не оставлю тебя здесь одну. Мало ли что!

Они продолжали спорить и не заметили, что в щелке портьеры мелькнуло озабоченное лицо. Это сам Анатолий Коновалов, торопясь проведать дорогих гостей, услышал неприлично громкий разговор, заинтересовался, а когда понял, о ком он, забеспокоился. «А ну как господа эсеры снова чего-то замышляют?.. Не ровен час, пристукнут тут кого из дипломатов, не дай бог, а мне потом отвечать?!» Коновалов быстро вернулся назад, к себе в кабинет и позвал управляющего.

– Вот что, Боря. Нужно срочно и по-тихому вывести одну парочку. Желательно, черным ходом. И сделать им… назидание. Чтобы и дорогу к нам забыли!

– А что за люди-то, Анатолий Иванович? Бандюки али политические?

– Не знаю, Боря, но думаю – политические. Скорее всего, эсеры. Чтоб их!.. Я сейчас шел в пятый нумер, хотел с гостями Жоржа познакомиться. И услышал, как в соседнем, шестом, двое ругаются и обсуждают как раз господ дипломатов! Дескать, прибить их или сначала со старшим посоветоваться…

– Ого! – Управляющий покачал головой. – Решительные ребята… Лады, Анатолий Иванович, сделаем назидание в лучшем виде.

– Только… не возле ресторана, Боря!

– Само собой…

* * *

Дежурный пристав в полицейском участке на Обводном канале посмотрел на часы – почти два пополуночи – и вздохнул с облегчением. Самое «горячее» времечко, с десяти часов вечера до часу ночи, когда уличная шелупонь «охотится» на припозднившихся и подгулявших горожан, закончилось. Теперь до утра можно и немного расслабиться. Пристав достал из ящика стола початую бутылку рябиновой настойки, что дала ему на дежурство понятливая супруга, развернул припасенный для закуски расстегай с судаком и крикнул городовому, торчавшему у входа в участок:

– Петрович, давай сюда! Спразнуем по маленькой. Не то околеешь на посту до утра.

Полицейские неспешно разлили по стаканам ароматную жидкость, дружно чокнулись, выпили, крякнули, отерли вислые усы и только приступили к расстегаю, как у входа раздался шум, будто на пол в коридоре упало что-то тяжелое.

Петрович глянул на начальство и споро кинулся из комнаты. Спустя мгновение пристав услышал забористое ругательство и крик:

– Господин пристав, Мироныч, подь сюды!

Выйдя в коридор, пристав углядел картину, в которую сразу попросту не поверил. Посреди широкого коридора на коленях стоял Петрович и держал в руках окровавленную голову миниатюрной женщины, лежавшей навзничь рядом. Одета незнакомка была весьма прилично, и одежда ее на первый взгляд не носила следов ограбления или насилия. Но на лбу женщины кровоточила длинная косая ссадина, кудрявые волосы слиплись от крови, а левая мочка уха была порвана.

– Жива? – сипло спросил пристав городового.

– Вроде как… – Тот поискал на шее женщины пульс. – Бьется… Кто ж ее так?!

– Гопники, не иначе. Дрянь дело, Петрович. Надо карету медицинскую вызывать – не дай бог, помрет тут у нас, потом не отпишемся.

Пристав кинулся обратно в дежурную комнату, принялся крутить ручку телефонного аппарата на стене. В этот момент раненая приоткрыла глаза, обвела мутным взглядом стены, с трудом сфокусировала его на лице городового. Спекшиеся губы разлепились:

– Шестая линия… капитан Голицын… дело… государственной… – И девушка снова потеряла сознание.

1

Служба охраны высшей администрации (СОВА) была создана по именному указу императора Николая Александровича Романова 12 сентября 1911 года. Об ее первых успехах, о раскрытии британской шпионской сети в России летом 1912 года рассказано в романе «Охота на льва». – Прим. авт.

2

Secret Intelligence Service (SIS) – секретная разведывательная служба – государственный орган внешней разведки Великобритании, создана в 1909 году в качестве иностранного отдела Бюро секретной службы и поначалу была совместным органом Адмиралтейства и Военного министерства, позже, где-то с 1910 года, начала специализироваться на разведке и контрразведке.

3

Француз имеет в виду, что мадеру, впрочем, как и другие портвейновые вина, подают к столу теплой, подогретой примерно до 28–30 градусов, что соответствует температуре щеки здорового человека. – Прим. авт.

4

Ассорти грюйер – сырная тарелка – так французы называют все твердые сорта десертных сыров, подаваемых обычно в виде аперитива перед обедом или ужином. – Прим. авт.

5

Наиболее распространенные сорта мадеры: «Серсиаль» – сухая крепкая мадера; «Вердельо», «Буаль» – полусухие и менее крепкие мадеры, чаще всего используемые в качестве аперитива; «Мальвазия» – сладкая десертная мадера.

Операция «Аврора»

Подняться наверх