Читать книгу Соратники или наемники? Как построить процветающий бизнес на человеческих отношениях - Дэниел Любецки - Страница 8

Я занимался бизнесом с восьми лет, однако впервые обратился к социальной миссии, причем в пищевом проекте – предшественнике KIND, в 1994 г. Я хотел проверить идею возможности объединить социальные цели и получение прибыли, увидеть, как работает модель, которую я называл «не-только-для-прибыли».

Закончив юридический колледж в 1993 г., я отправился в Нью-Йорк и стал готовиться к карьере адвоката. Лето я проработал в юридической компании Sullivan & Cromwell (S&C), одновременно собираясь сдавать экзамен. Осенью я устроился в филиал консалтинговой фирмы McKinsey & Co. в Мехико. Я хотел побыть и юристом, и консалтером, чтобы потом, изучив и поняв работу того и другого, выбрать один из карьерных путей.

Настоящий миротворческий прорыв в арабо-израильских отношениях произошел, когда я был в Мексике. 13 сентября 1993 г. президент США Билл Клинтон пригласил на встречу в Розовый сад Белого дома Ясира Арафата и Ицхака Рабина по поводу Соглашения в Осло между израильской и палестинской сторонами. Сидя дома с друзьями перед телевизором и наблюдая за этой невероятной встречей, я понял, что наконец выбрал направление своей карьеры. Я годами писал об экономическом содружестве между арабами и израильтянами, которое казалось тогда чем-то невозможным. Я мечтал о мире на Ближнем Востоке с самого детства. И я чувствовал, что просто обязан поддержать эти зарождающиеся попытки прийти к миру.

Я подал заявку на годовую стипендию от Общества Хаас – Кошланда, чтобы поехать в Израиль и на Ближний Восток и попытаться превратить мое предложение об арабо-израильском сотрудничестве, которое я написал в колледже, в реальный документ и постараться открыть свою консалтинговую компанию, которая могла бы поддержать совместные предприятия. Как раз когда я выбирал между карьерой юриста и консалтера, я получил известие о том, что Общество готово предоставить мне стипендию в размере 10 тыс. долларов для путешествия за границу. Если говорить о финансах, то 10 тыс. долларов сами по себе были далеко не так привлекательны, как два других предложения о работе, над которыми я раздумывал. Однако, выполняя сложные задания своих наставников, которые учили меня следовать своей мечте, я приобрел необходимую отвагу, чтобы идти за своим вдохновением. Думаю, все люди сталкиваются в своей жизни с ситуацией, когда им приходится выбирать между более традиционной, надежной и, возможно, лучше оплачиваемой работой и делом, сопряженным с риском, но в которое они по-настоящему верят. Положительный ответ Общества Хаас – Кошланда навсегда изменил мою жизнь.

Я отклонил предложение компании McKinsey. В S&C меня убедили взять вынужденный отпуск вместо того, чтобы полностью отказаться от предложения компании, это на случай, если я захочу вернуться после своей поездки. Они думали, что я вскоре передумаю и приду опять в юриспруденцию. Я (по наивности своей) полагал, что смогу основать компанию, а потом вернусь и стану штатным юристом на Уолл-стрит, одновременно управляя консалтинговой компанией. (Оба моих наставника – Ричард Уровски из S&C и Жак Антеби из McKinsey – позже присоединились к совещательному совету моей компании. Еще чуть позже Жак стал исполнительным вице-президентом по стратегическому и международному развитию в KIND.)

В середине ноября я снял небольшую студию на улице ХаКерем в Тель-Авиве и занялся как своими законодательными разработками, так и созданием новой консалтинговой фирмы. Я начал с рассмотрения секторов, где поощрялось сотрудничество и можно было развивать симметричные равные отношения, полные уважения друг к другу: сельское хозяйство и производство еды, косметика Мертвого моря, одежда и текстиль.

Я так верил в свои идеи и был так целеустремлен, что люди открывали передо мной свои двери. Большинство из них, хотя и скептически относились к перспективе моего успеха, были добры ко мне, поддерживали и подбадривали меня.

Несмотря на такое положительное отношение, я не смог воплотить идею консалтинговой компании. Я быстро обнаружил, что никто на Ближнем Востоке не нуждается в консультанте. «Зачем нам платить тебе? – спрашивали они с типично израильской простотой. – Мы это и сами можем сделать».