Читать книгу Незримые тени - Дея Нира - Страница 3

Проворный голубой «форд» остановился на городской площади около девяти часов утра. Женщины приветливо махали Анне, а мужчины приподнимали головные уборы. Анне было и странно, и радостно от этой приветливости. Ей нравилось осознавать, что она не чужая здесь, и в этом не было ни гордыни, ни тщеславия.

Начинался туристический сезон и городок наполнялся приезжими. Океан, мягкий летний климат, буйная зелень лесов, аккуратные домики с красными черепичными крышами в окружении садов и цветников, делали городок невероятно красивым и живописным местом.

Когда-нибудь она тоже покинет Скальную Гряду, чтобы пересечь океан и посетит все прекрасные столицы мира. Ну, а пока, ей нужно успеть забежать в аптеку, чтобы купить лекарства для матери, и, конечно, не обойти вниманием книжный магазин.

Раз за разом она покупала книгу, ехала домой в предвкушении, что сядет у окна или на берегу, вдохнув запах страниц с типографской краской, мысленно отправится в путешествия по городам и странам, узнает о жизни других людей, переживет с ними их приключения. И вот, раз за разом, она привозила новую книгу домой и…ставила ее на полку, обещая начать ее сейчас, ну, или чуть позже.

Книг становилось все больше, а места на полках все меньше. Книжный город рос, у каждой книги было свое место, и каждой из них Анна дала обещание. И оттого она испытывала неловкость, проходя мимо стеллажа.

«Скоро!» – говорила она. «Вот увидите! Совсем скоро вы все побываете в моих руках. Дайте мне немного времени».

Ей нравилось это ощущение, которое испытывает коллекционер, добывающий вещь за вещью, бережно хранящий свои сокровища. Книги молча ждали своего часа. Они знали, что Анна сдержит обещание, ведь всякая книга должна быть открыта и прочитана. Книгам необходимо говорить, необходимо позволять человеческим пальцам касаться их гладких или шершавых страниц, впитывать соль от неизбежно проливающихся над ними слез радости или печали.

Анна все это знала.

Каково это взять перо и вывести первые фразы?

Вот они у тебя в голове, роятся, словно беспокойные пчелы, жалят изнутри, посылают импульсы нервным окончаниям: давай же! Покажи нас этому миру!

И ты уже покорно подчиняешься этому внутреннему зову. Образы рвутся наружу и поверьте, лучше дать им выход. Иначе это чувство сожжет тебя изнутри. Дай им жизнь! Дай им свободу.

Иначе погибнешь сам.

Порой рука Анны так и тянулась к письменным принадлежностям. Что-то огромное зарождалось внутри нее, рвалось наружу. Но она выжидала и говорила себе, как и своим книгам: «подожди, еще не время».

Почему ей хотелось иметь много книг дома? Она не знала точного ответа. Но каждая из них словно была домом с жильцами, чьи истории хотелось узнавать. К кому-то зайдешь в гости раз в полгода или месяц, а кого-то хочется видеть каждый день.

Выбор книг был интуитивен, на глаз. Иногда с первых строк становилось ясно, попадет ли новая книга к ней домой или вернется на свое место в магазине. Но сегодня она обошла все полки и, странное дело, не нашла ничего подходящего. Титаны и божества литературного олимпа безмолвно взирали на нее во всем своем великолепии. Ей вдруг захотелось уйти, не купив книгу. Но с чего бы?

– Что же это? – Анна испытала легкое чувство досады. – Быть такого не может. Нет, надо просмотреть все внимательнее.

Но спустя десять минут она покинула магазин, пребывая в растерянности. Ее не оставляло ощущение некого незавершенного дела, будто она забыла что-то и не может воскресить это в своей памяти. Ей казалось, что необходимо сделать нечто очень важное, чему она пока не могла дать внятного объяснения.

И тут справа ей бросилась в глаза яркая желтая вывеска, отчего она буквально замерла на месте.

Вывеска эта была деревянной с вырезанной на ней надписью «Лавка старых вещей» и еще чуть ниже, более мелким шрифтом – «История живет здесь». Определенно, этой вывески здесь не было на прошлой неделе.

Анна взглянула на часы. У нее еще есть минут пятнадцать.

Внутри лавки царила прохлада, несмотря на то, что солнечный свет лился через полукруглые окна. Полки, витрины и шкафы были заставлены теми вещами, что неизменно вызывают восхищение у любителей загадок и тайн.

Анне стало очень спокойно, будто время замедлило ход. Ее взгляд скользил по зеркалам в старинных рамах, шкатулкам с затейливым орнаментом, картинам давно почивших художников, книгам, с потертыми корешками. Казалось, стоило только хлопнуть в ладоши, как ее окутает пыль с ног до головы. Часть предметов была тщательно вытерта чьей-то заботливой рукой, расставлена и разложена по местам, но многие вещи просто лежали в коробках или даже на полу.

– Пожалуйста…

Чей-то шепот ворвался Анне прямо в уши и она вздрогнула, оглянувшись. Никого рядом не было, хотя она могла поклясться, что невидимка подошел вплотную к ней.

– Ищете что-нибудь особенное? – послышался голос. На этот раз он был настоящим. Из-за шкафа показался пожилой мужчина в полосатом фартуке. Он вопросительно смотрел на девушку сквозь толстые стекла больших очков, которые то и дело сползали ему на нос.

Анна кивнула, собираясь с мыслями.

– Еще не решила, – извиняющимся тоном произнесла она. – Я шла мимо и поняла, что не видела вашей лавки раньше.

Старик поправил очки, затем фартук и развел руками.

– Так и есть! Мы открылись на днях. Мой сын с детства любит всякое старье, можете представить? Вот, уговорил меня. Мы только переехали с Восточного побережья.

– Откуда эти предметы? – поинтересовалась девушка. – Где вы их берете?

– Это все Филипп. Ездит всюду, покупает старые, интересные на его взгляд, вещи, ремонтирует их, если надо. Он у меня с руками, любит мастерить.

– Тут и правда интересно, – заверила его Анна. – Я и сама это все люблю.

– Что ж, пожалуйста, выбирайте. Ассортимент у нас широкий, от вазочек до шкафов. Есть пара приличных картин. Не стесняйтесь.

Вещей было довольно много и чтобы осмотреть все, понадобится не менее часа. Анна торопилась, и все же ее не покидало чувство легкого беспокойства, что привело сюда. Она пошла вдоль полок, вглядываясь в очертания предметов. Мелькали шкафчики, лампы, украшения, подсвечники и статуэтки, довольно милые, но из увиденного ничего не привлекло ее особого внимания. Вот тяжелые серебряные рамки, в которых были чьи-то фотографии, стаканы и бокалы с гравировкой бывших владельцев, бронзовые часы с потемневшим циферблатом и кованые сундуки.

Старик кашлянул у нее за спиной.

– Если рекомендуете нас своим друзьям, сделаем вам скидку.

Анна улыбнулась.

– Конечно, я с удовольствием. Но не беспокойтесь насчет скидки. Мне будет не трудно о вас рассказать.

От этих слов старик просиял.

– Очень любезно с вашей стороны. Нравится что-нибудь? Могу помочь, если нужно, подскажу.

Анна кивнула, собираясь ответить, как вдруг ее поманило вглубь лавки, словно кто-то взял за руку и повел за собой. Она, не сопротивляясь, вняла этому молчаливому зову. Все вокруг будто исчезло.

Померк солнечный свет, стих голос старика, который ей увлеченно что-то рассказывал, а стены, шкафы и потолок слились в одно целое. Она будто стояла посреди огромной залы, без окон и дверей, без конца и края. Анна приблизилась к небольшому ящику на подставке. И все ее внимание оказалось приковано к тому, что лежало внутри. Ящик был полон игрушек: деревянных солдатиков, кукол и погремушек.

Воздух вокруг стал тяжелым. Он сгустился вокруг нее тяжелым и плотным кольцом. Анне было знакомо это чувство. Ее дыхание участилось и, словно завороженная, она медленно подняла руку и поднесла ее к ящику, не отрывая взгляда от игрушек.

Ее пальцы нащупали полированный бок игрушки – деревянной лошадки с чуть облупившейся краской. И сразу знакомая, горячая волна поднялась в ней, устремилась от самых ног наверх, затопила грудную клетку и захлестнула голову.

Теперь Анна стояла в темной комнате, сжимая лошадку запотевшей ладонью. В этом мрачном безмолвии единственным звуком было только ее прерывистое дыхание. Казалось, будто на ней была повязка, едва пропускающая свет, поэтому Анна двигалась неспешно. Так бывает в кошмарных снах, когда оставляют последние силы и нет никакой возможности что-то изменить.

Девушка знала, что это означает. Она попросту вторглась в другой мир, куда обычно не приглашают людей. Так уж вышло, что она, словно призрак, могла проникать за закрытые двери. Но здесь Анна могла только наблюдать, не в состоянии что-либо изменить.

Совсем рядом в соседней комнате капризно захныкал младенец, а вслед за ним послышался голос и другого малыша. Анна замерла, испытывая смутное желание попасть туда, откуда доносились голоса. За стеной кто-то расхаживал тяжелой поступью, напевая. Младенцы попискивали, словно котята. Раздался грохот и крик. Анна уже ничего не видела: повязка на глазах стала совсем черной.

– Нет!

Она рванулась изо всех сил, наощупь, не чувствуя ни рук, ни ног. И только в голове ее звучал детский плач.

– Пожалуйста!

Кто-то сказал это сейчас вместе с ней, и она уже была в чужом женском теле. Она увидела полные руки и полную грудь, мелькнул подол длинного коричневого платья. Возник дощатый пол, заскрипели половицы и прямо перед ней закачалась деревянная расписная колыбель.

Анна так и задрожала. Она не увидела детей в колыбели. Та была пуста.

Порыв сильного ветра выбил окна в комнате, разметав в щепки раму, и девушку отшвырнуло к стене. Она попыталась вздохнуть, но с ужасом обнаружила, что не может этого сделать. Беспроглядная тьма окутала ее со всех сторон, будто плотное покрывало. Она собрала всю свою волю, зажмурившись.

«Все ненастоящее» – мелькнуло у нее. «Я не погибну сейчас. Очнись, Анна. Просто открой глаза. Это только видение».

Такая мысль придала ей сил. Темнота сменилась нарастающим светом, который понесся навстречу ей.

«Очнись!»

Воздух вновь ворвался в ее легкие и она вдохнула полной грудью. Первое, что она увидела, было перепуганное лицо старика. Он тряс ее за плечо, отчего его очки оказались совсем на кончике его носа.

– Что с вами, ответьте!

– О! – Анна поморгала, встряхнула головой и попыталась сесть. Все вокруг кружилось. Девушка зажмурилась.

– Не так быстро, – сказал старик, поддерживая ее. – Как же вы напугали меня! Ну, думаю – на тебе! Первый день и такое!

Анна перевела дыхание. У нее вырвался смешок.

– Да, извините меня.

Старик замахал руками.

– Вам не за что извиняться. Вот, посидите тут немного, – старик придвинул стул. – Хотите, может, стакан воды?

– Если вас не затруднит.

– Уж какое там.

Старик скрылся в глубине лавки. Анна задумчиво посмотрела на деревянную лошадку. С ней ведь и раньше случалось подобное. Например, когда маленький Иво не вернулся домой, и его разыскивали всем городом, совсем как ее когда-то. Но теперь Анна могла помочь. Мать Иво принесла тогда любимую игрушку мальчика, чтобы девушка могла установить связь с ребенком. Мальчика нашли, следуя указаниям Анны.

– Как тебе это удается? – обычный вопрос, который возникал у людей, удивленных подобным развитием событий. И за этим удивлением всегда скрывался страх.

Когда-то она напугала своими предсказаниями многих. Анна точно знала, как ее называли. Только чудом она не стала изгоем и сумасшедшей в глазах окружающих. Родись Анна двумя веками раньше и тогда бы не дожила до своих двадцати двух лет. Сила, пробудившаяся в ней много лет назад, когда она ребенком оказалась в темной сырой пещере, стала ее естественной частью, будто дремала в ней и ждала своего часа. Порой она проявлялась под видом ужасающей стихии, когда из уст Анны срывались слова на неизвестном наречии или она говорила низким, страшным голосом, словно это был голос самого дьявола. Те, кто слышали его, говорили именно так, истово крестясь. Любой испугался бы.

Но затем перед всеми появлялась другая, обычная Анна, будто окруженная ореолом света. Голос снова становился певучим и нежным, совсем не похожий на дьявольский говор. К тому же, она спасла множество жизней. Нет, эта девушка не могла быть плохой. И люди привыкли к этой новой Анне.

Когда старик вернулся со стаканом воды, Анна ждала его у прилавка, протягивая деревянную лошадку.

– Красивую игрушку выбрали, – одобрительно произнес старик.

«Или она выбрала меня», – подумала Анна.

Сегодня посетителей было довольно много и Анна очень устала. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Утреннее видение особенно опустошило ее. Но Анна старалась не думать об усталости.

«Помни, для чего тебе это дано. Ты сильная. Потерпи».

И она терпеливо ждала, пока не закроется дверь за последним посетителем. Теперь же она была предоставлена самой себе и знала, что могло ей помочь.

Вечер был удивительно теплый. Синие волны приветливо шелестели, перебирая мелкими камешками и раковинами. Оранжевое небо касалось воды, сливаясь с ней. Анна улыбнулась, сбрасывая одежду, распустила волосы и шагнула в бурлящий, приветствующий ее океан.

Он принял ее в свои объятия, нагую, восторженную, подхватил, покачивая на своих руках. Слабость отступала с каждой накатывающей волной. Вода обволакивала, даря неописуемое блаженство и умиротворение. Океан, могучий, бескрайний, забирал ее усталость легко. Ему это ничего не стоило.

– Благодарю тебя, – шептала Анна. – Ты исцеляешь меня раз за разом. Я вновь такая, как прежде.

Эта мысль делала ее счастливой. Чувство блаженного ликования так и переполняло ее. Анна была частью природы, частью того, что было за гранью открытого для понимания обычного человека. Она не знала, был ли это Бог или дьявол с ней в эти мгновения. Зато Анна была уверена, что это сроднилось с ней, словно было дано при рождении. И если бы у нее отобрали этот дар, она бы ощутила себя матерью, у которой забрали ребенка.

Выйдя из воды, она еще немного постояла на берегу, глядя перед собой, прислушиваясь к звукам ночи, затем набросила на плечи шерстяной плед и направилась к дому, размышляя.

В тот самый момент, когда она погрузилась в исцеляющие воды океана, ей пришла в голову одна мысль.

«Я должна зайти дальше», – сказала она себе. «Хочу увидеть больше».

Дома она высушила мокрые волосы у открытого огня. Поленья в камине горели ярко, потрескивая, распространяя аромат хвои. Анна приготовила на огне особый травяной отвар. Он должен был помочь ей справиться с видениями, придать сил, чтобы проснувшись, она не чувствовала себя разбитой и запомнила сон до мельчайших подробностей.

Травы для напитка она покупала в местной лавке или собирала сама, аккуратно засушивала и раскладывала в определенном порядке. Теперь они должны были сослужить ей хорошую службу. Отвар получился обжигающим и терпким, но она выпила его залпом, без остатка.

Затем, чувствуя нарастающий внутри огонь, она взяла в руки деревянную лошадку, прижала к груди и легла на приготовленную постель, тихо напевая. Она призывала силы, помогающие ей, направить ее по верному пути, наполнить ее жизненной энергией для свершения задуманного.

«Да будет так».