Читать книгу Король и Канибута. Сказка в стиле абсурд о 90-х годах 20 века в России - Диана Шарапова - Страница 16

После прогулки Канибута Николай Ныч был послан на работы: очищать ворота от снега на всей их протяжённости. Уголовники за пасмурный вид, внешнюю хилость организма и злые слова дали ему прозвище – Ныч. В чём-то они угадали, а иного знать не могли. На холоде узник прикурил с парнем, приставленным к воротам охранять. Решил и его самолюбие кольнуть в неудобное место. Спросил, на какое число ему, посаженному на полмесяца, назначено свидание с родными.

– Завтра, – ответил тот, – соскучился, маменькин сынок!

Плевать было Нычу на такие заявления. Ночь была полезной для здоровья и очень короткой. А после завтрака и продолжения работ Колинз (надо сказать, что прозвищ разномастных у Канибуты всегда было навалом, это дали ему в школе) сидел и жевал пастилки. Через охрану передали, с запиской, что пастилки с базара. Что существенно обнадёживало насчёт качества и вкуса. Печка горела ровно и холоднее, от неё не становилось, и то хорошо.

Колинз сбросил пристающее одеяло и ещё одну картинку выдумал: толстый морж погонял весёлого чукчу, восседая на санках, кругом рос слой снега. На большой стене камеры два рисуночка смотрелись изящно, блюдечками чёрной икры на скатерти. Колинзу понравилось. Стражнику было весело по другой причине. Николаевич обрадовался, что три последних дня срока узник будет приводить помещение в «божеский» вид. На пятый день трудов на бородатого малорослого мужчину явно положило глаз вдохновение: два совка и лопатка угольков обратились в пыль. Перемазался, до крови истёр пальцы, но до предела собственного совершенства довёл. Портрет получился над постелью. Изображено было старое, благонамеренное лицо с бородавкой, при кепи, на губу привешена сигарета.