Читать книгу Охота на Ведьму - Джон Максвелл - Страница 1

Осинцев Павел был красавчиком и с самого детства об этом знал. А лет с двенадцати начал активно использовать данное природой успешное сочетание генов, выстроив за собой длинный шлейф из брошенных им девчонок. Абсолютно все девчонки в городе к его шестнадцатилетию знали: «поматросит и бросит». И, тем не менее, стоило ему бросить на очередную красотку свой взгляд – и в ближайшее субботнее утро она просыпалась рядом с ним на даче его родителей. Словно мотыльки на огонь, они слепо летели в его объятия.

Мария не стала исключением. Ей только сегодня исполнилось восемнадцать, и с разрешения родителей она отмечала это событие в ночном клубе. Пашка был на год старше, и он приехал на каникулы после первого года обучения в «какой-то там Академии» – из ее головы совершенно вылетело, в какой именно.

О его «похождениях» она знала еще с девятого класса, но тогда он даже не смотрел на нее. Но вот теперь, когда она похудела на пятнадцать килограмм и надела свой самый сексапильный «боевой» наряд – он-таки клюнул. Она увидела его несколько дней назад в кафешке с какой-то рыжей красоткой, села немного позади нее и стала сверлить Пашу взглядом. И, когда он, наконец, обратил на нее внимание, принялась пожирать его глазами.

Сначала он переводил на нее взгляд довольно редко – раз в секунд десять-пятнадцать, но вскоре перестал отводить его совсем. Глубокое декольте, татуировка в виде какой-то тарабарщины на груди, колготки в сеточку и иссиня-черный цвет волос сделали свое дело!

Рыжая заметила, что растеряла внимание парня и тоже обернулась к Марии, мгновенно все поняла и лишь приподняла свои бровки, когда ее собеседник, попрощавшись, молча пересел к жгучей брюнетке.

И вот теперь они здесь, в этом клубе. Ей есть восемнадцать, музыка норовит вдавить в мозг барабанные перепонки, его язык нагло исследует ее рот, а руки уже давно исследуют мякоть под юбкой. Она уже не была девственницей, но искренне верила в то, что предстоящий секс станет самым запоминающимся в ее жизни.

И, пожалуй, в чем-то она была права. Этот секс и вправду стал самым запоминающимся – как секс, которого так и не состоялось. В день ее совершеннолетия.

Когда Пашка уйдет, переключив свое внимание на роскошную блондинку, она выпьет три или четыре алкогольных коктейля, запьет это половиной бутылки не самого лучшего пива и бросится в объятия бородатого накачанного мужика, чьего имени она так никогда и не узнает – именно поэтому ее сын возьмет отчество от деда, ее отца, позволившего отметить день рождения в этом злосчастном клубе.

Но Пашка ушел не сразу – они еще довольно долго обжимались, исследуя тела друг друга, и ей даже удалось несколько секунд подержать его окрепший «стебель». А затем она совершила ошибку – оторвавшись от его губ, она стала целовать его в шею, пытаясь оставить там засос (и таки оставила его там!), но тем самым позволила ему открыть глаза и увидеть ее – эту самую блондинку.

За одно лишь мгновение Мария перестала существовать для Павла, даже несмотря на то, что прямо сейчас его член все еще находился в ее руке, залезшей ему в штаны, а губы всасывали часть кожи на его шее.

Блондинка была божественна – Павел в жизни не видел таких. Ни в жизни, ни в кино. Безупречна. По всех чертовых смыслах. Богиня – не иначе.

Точеная фигура, идеальные пропорции округлости бедер и грудей, ангельское лицо, длинные пепельно-белые волосы, спускающиеся до самых ягодиц, упругих и желанных, а ноги! Длинные, стройные, да еще и на каблуках-шпильках! Павел испугался, что на этих каблуках она может быть даже чуть выше него – но он не сдрейфил. Никогда не боялся девушек – и никогда не получал отказа.

Он вынул руку Марии из своих штанов и мягко оттолкнул ее от себя.

– С днем рождения тебя, малышка, но мне пора, – громко (чтобы она услышала его сквозь орущую музыку) сказал он и встал с дивана, поправив свою одежду. «Добил» недопитый виски и двинулся к красотке. Подкатил к ней с каким-то легким непринужденным вопросом, предложил заказать ей выпить и коснулся бархатной кожи на руке. Наряд девушки был максимально минимальным, что позволило сказать с девяностопятипроцентной точностью, что татуировок у нее нет – и эта телесная чистота возбуждала Павла еще больше.

Он что-то говорил, а она слушала. Улыбалась, пригубляла купленный им коктейль, смотрела в его глаза и слушала.

– Твои губы сводят меня с ума, – говорит он, приблизившись к ее уху, чтобы на этот раз не кричать.

– Они могут не только это, – отвечает она, и его вновь окатывает волна возбуждения – ее запах, ее голос. Он никогда не встречал девушку, подобную этой. Даже в Академии. И никогда более не встретит.

Они ворвались в мужской туалет и закрылись на щеколду. Он притянул ее к себе и поцеловал. Ее горячее дыхание с ароматом сладких фруктов еще больше сводило с ума. А ведь он даже не заметил, как она жевала жвачку! Или это какой-то освежитель дыхание, который можно «пшикать» себе в рот?

Он крепко сжал одной рукой ее задницу, а вторую запустил в ее роскошные волосы, мягкие и (как бы банально это ни звучало) шелковистые – впервые он готов был описать волосы девушки именно этим словом. Ибо здесь это было заслуженно.

Она прервала поцелуй. Отстранилась. Смотрела в его глаза в небольшим удивлением.

– Что-то не так? – спросил он, испугавшись, что его сейчас вот-вот обломает девушка его мечты.

– Ты… не человек? – Господи! Как же прекрасен этот голос!

– Я? – он, кажется, понял, о чем она.

– Ты маг?

Он удивленно вскинул брови и широко улыбнулся.

– Только первый курс окончил. Так ты тоже из наших?!

Радость на его лице померкла, когда он увидел, что девушка стала недовольно хмуриться и отстраняться.

– Прости, я не должна была, – она убрала за ухо выбившуюся прядь изумительных волос и попыталась уйти.

– Нет, стой! Куда ты?! – он схватил ее за руку.

– Мы не должны. Я… не должна. Пожалуйста, отпусти.

– Но я хочу тебя! Ты… ты меня с ума свела!

– Ты даже не представляешь, как я этого хочу, – она говорила, отвернувшись от него, словно пряча лицо. – Но мне нельзя. Пожалуйста, дай уйти. Иначе я не сдержусь.

– Так я только этого и хочу. Пожалуйста. Не сдерживайся.

– Пусти, глупец, – кажется, ее трясло. Вот это возбуждение! Да, он, определенно, может заставить потечь любую девку!

– Не пущу. Это случится. Сегодня. И каждую следующую ночь. Я никогда… не встречал таких девушек, как ты.

Она молчала секунд десять. А затем все же заговорила:

– Ты это каждой говоришь. Каждой шлюхе, которую трахал на даче своих родителей, в машине своего отца, в таких вот… уборных… грязных туалетах… грязных шлюх… и глупых наивных девчонок… я презираю таких, как ты…

– Но сейчас я говорю искренне.

– Я знаю,

– Клянусь, что это я говорю в последний раз.

Она развернулась. Радужки ее глаз горели ярким золотым свечением. Он даже раскрыл рот от такой красоты.

– Это… у тебя так возбуждение проявляется?

– Можно и так сказать, – прошептала она. – Но я бы назвала это «голодом».

Он усмехнулся.

– Тоже неплохое слово.

– Последний шанс, смертный. Пусти меня.