Читать книгу Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль - Джордж Мартин - Страница 10

Он проснулся в одиночестве. Носилки стояли, на подушках остался отпечаток тела Иллирио. В пересохшем горле саднило. Ему что-то снилось, но он забыл что.

Снаружи переговаривались на незнакомом ему языке. Тирион спустил ноги, спрыгнул. Над Иллирио возвышались два всадника в кожаных рубашках и плащах из темно-коричневой шерсти. Их мечи оставались в ножнах, и толстяку, похоже, ничего не грозило.

– Я по нужде. – Тирион сошел с дороги, развязал бриджи и стал поливать колючий кустарник. Продолжалось это довольно долго.

– Ну, ссать он мастер, во всяком разе, – заметил кто-то.

– Это что, – сказал Тирион, завязывая тесемки, – видели бы, как я сру. Ты знаешь этих двоих, магистр? На разбойников смахивают. Может, топор достать?

– Топор? – повторил дюжий ярко-рыжий всадник с растрепанной бородой. – Слыхал, Хелдон? Человечек хочет сразиться с нами!

Второй был постарше, с чисто выбритым аскетическим лицом и стянутыми в хвост волосами.

– Маленькие люди часто хвастаются, чтобы придать себе мужества, – сказал он. – Утку он, думаю, не убьет.

– Подавайте сюда утку – увидите.

– Как скажешь. – Тот, что постарше, посмотрел на своего спутника, и рыжий, обнажив меч, сказал:

– Я и есть Утка, болтун писучий.

«Боги!»

– Предпочел бы утку поменьше.

– Слыхал, Хелдон? – заржал рыжий. – Поменьше бы предпочел!

– Он поменьше, а я потише. – Хелдон, оглядев Тириона холодными серыми глазами, спросил Иллирио: – Для нас есть что-нибудь?

– Сундуки и мулы, которые их повезут.

– Мулы слишком медленно тащатся. У нас лошади, перенесем сундуки на них. Займись, Утка.

– Вечно Утка. – Рыжий спрятал меч в ножны. – Кто тут рыцарь, ты или я? – Высказав свое недовольство, он зашагал к мулам.

– Как наш парень? – спросил Иллирио. Дубовые, окованные железом сундуки Утка таскал, взваливая их себе на плечо. Тирион насчитал шесть штук.

– С Гриффа вымахал. На днях кинул Утку в поилку для лошадей.

– Ничего он не кинул. Я сам упал, чтоб его насмешить.

– Твоя шутка имела успех – я тоже смеялся.

– В одном из сундуков для него есть подарок, засахаренный имбирь. Мальчик его любит, – с непонятной Тириону грустью сказал Иллирио. – Поеду, пожалуй, с вами до Гойан Дроэ – устроим прощальный пир.

– Недосуг пировать, милорд. Грифф отправится вниз, как только дождется нас. Снизу идут недобрые вести. У Кинжального озера замечены дотракийцы из кхаласара старого Мото, а следом, через Квохорский лес, движется Зекко.

Толстяк изобразил неприличный звук.

– Зекко каждые три года навещает Квохор. Там ему дают мешок золота, и он поворачивает обратно. А у Мото почти нет воинов моложе его самого – их с каждым годом все меньше. Угроза не в них…

– …а в Поно, – закончил Хелдон. – Мото и Зекко, если слухи правдивы, бегут как раз от него. В последний раз Поно видели у истоков Селхору с тридцатитысячным кхаласаром, вот Грифф и опасается, как бы кхал его не застукал на переправе. Твой карлик ездит верхом не хуже, чем ссыт?

– Ездит, – ответил Тирион, – но в особом седле и на лошади, которую хорошо знает. Говорить он тоже умеет.

– Ну-ну. Я Хелдон, целитель в нашем маленьком братстве. Иногда меня зовут Полумейстером. А мой напарник – сир Утка.

– Сир Ройли, – поправил рыжий. – Ройли Уткелл. Рыцарь может посвятить в рыцари кого хочет – Грифф посвятил меня. А ты, карлик, кто?

– Его зовут Йолло, – быстро ответил Иллирио.

Йолло? В самый раз для обезьянки. Хуже того, имя пентосское, хотя всякому дураку видно, что Тирион вовсе не пентошиец.

– Это в Пентосе я так называюсь, – сказал он, предупреждая возможные замечания. – Мать нарекла меня Хугор Хилл.

– Так кто ж ты, бастард или царь?

С этим Хелдоном Полумейстером ухо надо держать востро.

– Всякий карлик – бастард в глазах своего отца.

– Не сомневаюсь. Ответь-ка мне, Хугор Хилл: как Сервин Зеркальный Щит победил дракона Урракса?

– Заслонился щитом. Урракс видел только свое отражение, и Сервин вонзил копье ему в глаз.

– Это даже Утка знает. А можешь ли ты назвать рыцаря, который применил ту же уловку к Вхагару во время Пляски Драконов?

– Сир Бирен, – ухмыльнулся Тирион. – Потом его поджарили за труды, только убил он Сиракс, а не Вхагара.

– Боюсь, ты ошибаешься. Мейстер Манкен в «Подлинной истории Пляски Драконов» пишет, что…

– …что это был Вхагар, но ошибается он, а не я. Оруженосец сира Бирена видел, как погиб его господин, и написал о том его дочери. В письме говорится, что это была Сиракс, дракон Рейениры, и смысла в этом больше, чем в версии Манкена. Сванн был сыном марочного лорда, Штормовой Предел поддерживал Эйегона, на Вхагаре летал брат Эйегона принц Эйемонд. Зачем бы Сванн стал убивать Вхагара?

– Постарайся не свалиться с коня, – поджал губы Хелдон, – а если свалишься, сразу трюхай обратно в Пентос. Наша робкая дева не ждет ни карликов, ни рослых мужчин.

– Люблю робких – и бойких тоже. Скажи, куда отправляются шлюхи?

– Я похож на человека, который их посещает?

– Где ему, – засмеялся Утка. – Лемора его заругает, парень захочет пойти вместе с ним, Грифф отрежет ему хрен и засунет в глотку.

– Ну и что ж. Мейстеру хрен не нужен.

– Он всего только полумейстер.

– Раз этот карлик так тебя забавляет, пусть он и едет с тобой, – сказал Хелдон, поворачивая коня.

Когда Утка погрузил сундуки Иллирио на трех лошадей, Хелдон успел скрыться из глаз. Сев на свою лошадь, сир Ройли сгреб Тириона за ворот и посадил впереди себя.

– Держись покрепче, и все будет ладно. У кобылы ход ровный, драконья дорога гладкая, как девичий задок. – С этими словами он пустил лошадь рысью.

– Удачи вам! – крикнул вслед Иллирио. – Скажи мальчику: я сожалею, что не смогу быть у него на свадьбе. Встретимся в Вестеросе! Клянусь в том руками моей милой Серры.

Тирион оглянулся. Иллирио Мопатис стоял у носилок, ссутулив могучие плечи. С каждым мигом он удалялся, делаясь почти маленьким в клубах пыли.

Через четверть мили они нагнали Хелдона Полумейстера и поехали бок о бок с ним. Тирион держался за высокую луку седла. Ногам было неудобно: в недалеком будущем его ждали судороги и стертые ляжки.

– Любопытно, что сделают с нашим карликом пираты Кинжального озера? – сказал Хелдон.

– На похлебку пустят, – предположил Утка.

– Хуже всех там Уро Немытый, – сообщил Хелдон. – Одной своей вонью может человека убить.

– Я, к счастью, безносый, – сказал Тирион.

– Если мы у Ведьминых Зубов повстречаемся с леди Коррой, можешь лишиться и других частей тела. Ее прозвали Коррой Жестокой. Команда у нее сплошь из юных красавиц, и они кастрируют всех мужиков, которые им попадутся.

– Ужас. Сейчас штаны намочу.

– Лучше не надо, – мрачно предостерег Утка.

– Как скажешь. При встрече с леди Коррой я мигом надену юбку и скажу, что я Серсея, знаменитая бородатая красотка из Королевской Гавани.

Утка на это засмеялся, а Хелдон сказал:

– И забавник же ты, малыш Йолло. Говорят, Лорд-Покойник награждает всех, кто сумеет его рассмешить, – авось и тебе найдется местечко среди каменного двора его серой милости.

– Не годится над ним шутить так близко от Ройна, – забеспокоился Утка. – Он слышит.

– Утиным клювом глаголет мудрость. Не бледней так, Йолло, это я к слову. Горестный Принц серые поцелуи так просто не раздает.

Серый поцелуй… прямо мурашки по коже. Смерти Тирион больше не боялся, а вот серая хворь… «Это всего лишь легенда, – сказал он себе, – вроде призрака Ланна Мудрого, который будто бы является в Бобровом Утесе», – но язык все-таки придержал.

Утка, не замечая внезапной молчаливости карлика, стал рассказывать ему историю своей жизни. Отец его был оружейником у Горького Моста; родился он под звон стали и с ранних лет учился владеть мечом. Лорд Касвелл взял его в свою гвардию, но парню хотелось большего: он видел, как хилый сын лорда стал пажом, оруженосцем, а там и рыцарем.

– Глиста глистой, зато единственный сын, кроме четырех дочек, – старый лорд не позволял о нем слова худого сказать. Другие оруженосцы на учебном дворе пальцем его тронуть не смели.

– Но ты был не столь послушен. – Тирион уже догадывался, чем закончится эта история.

– В шестнадцать лет отец выковал мне длинный меч, а Лорент его забрал – папаша не осмелился ему отказать. Я жаловаться, а Лорент мне: тебе, мол, молот держать, а не меч. Ну, я взял в кузне молот и отделал его – переломал половину ребер и обе руки. После этого я, в большой спешке покинув Простор, переправился через море и вступил в отряд Золотых Мечей. Сколько-то лет был у кузнеца в подмастерьях, пока сир Гарри Стрикленд меня в оруженосцы не взял. Потом Грифф прислал весть, что ему нужен человек обучать его сына военному мастерству, и Гарри выбрал меня.

– А Грифф посвятил тебя в рыцари.

– Ага, год спустя.

– Расскажи нашему дружку, как получил свое имя, – с ехидной улыбкой предложил Хелдон.

– У рыцаря должно быть, кроме нареченного, и родовое имя. После обряда посвящения я поглядел вокруг, увидел уток, ну и… чур не смеяться.

На закате они свернули с дороги на заросшую каменную площадку. Тирион соскочил поразмяться, Утка и Хелдон пошли поить лошадей. Замшелые стены вокруг говорили о том, что некогда здесь стояла большая усадьба. Обиходив животных, путники поужинали солониной и холодными бобами, запивая их элем. Простая пища служила приятным разнообразием после деликатесов, которые Тирион вкушал у Иллирио.

– Я сперва подумал, что в сундуках золото для Золотых Мечей, – сказал он, – но сир Ройли их таскал на одном плече – стало быть, нет.

– Там всего лишь доспехи, – ответил Утка.

– И одежда, – добавил Хелдон. – Придворное платье для всех нас. Тонкая шерсть, бархат, шелковые плащи. К королеве не подобает являться в убогой одежде или с пустыми руками. Магистр по доброте своей прислал нам приличествующие дары.

Взошла луна, и они снова пустились в путь под звездным пологом неба. Старая валирийская дорога мерцала впереди серебряной лентой, и Тирион чувствовал нечто вроде умиротворения.

– Ломас Странник правду сказал: эта дорога – настоящее чудо.

– Ломас Странник?

– Когда-то он объехал весь мир, – пояснил Хелдон, – и описал увиденное в двух книгах: «Чудеса света» и «Рукотворные чудеса».

– Один мой дядя дал мне их еще в детстве, – сказал Тирион. – Я их до дыр зачитал.

– «У богов семь чудес, смертные же сотворили девять», – процитировал Хелдон. – Нехорошо смертным опережать богов, но что делать. Валирийские каменные дороги – одно из девяти рукотворных чудес. Пятое, кажется.

– Четвертое. – Все шестнадцать чудес Тирион заучил наизусть. Дядя Герион во время пиров ставил его на стол и заставлять называть их. Тириону это нравилось, насколько он помнил. Нравилось стоять под устремленными на него взорами и доказывать, какой он умный бесенок. Годами он лелеял мечту объехать мир самому и увидеть чудеса Странника своими глазами.

Лорд Тайвин положил этим надеждам конец накануне шестнадцатилетия сына, когда Тирион попросил отпустить его в Вольные Города, – все его дяди в этом возрасте совершали такую поездку. «Мои братья дом Ланнистеров не позорили, – заявил отец. – Не женились на шлюхах». Когда же Тирион заметил ему, что через десять дней станет взрослым мужчиной и будет свободен ехать куда пожелает, лорд Тайвин сказал: «Никто не свободен – иначе думают только дети да дураки. Поезжай, если хочешь. Надевай шутовской наряд и становись на голову, потешая королей пряностей и сырных лордов, – помни только, что за дорогу туда будешь сам платить, а обратная дорога тебе заказана. – На этом мечтам Тириона пришел конец. – Тебе надо заняться чем-то полезным, вот что». И Тириона в ознаменование его взрослости поставили надзирать над стоками и цистернами Бобрового Утеса – может, отец надеялся, что сын в одну из этих емкостей свалится. Если так, его ожидало разочарование: никогда еще воды не стекали из замка так исправно, как это было при Тирионе.