Читать книгу Женское сердце - Дмирий Романов - Страница 1

ВИЗИТ

В зале на столике две кофейные пары. Как и в прошлый раз. Кира прошла в комнату: чешский фарфор, из которого никто не пьёт, кроме Магды. Рядом открытая коробка «Птичьего молока». Олег купил? Навряд ли. Скорее всего, она. Естественное желание взять конфету пропало. Кира усмехнулась – вдруг отравленная. Шутки шутками, но… Кофе не допит, и невозможно определить какая из двух чашек её, не удивительно – Магда не оставляет следов. Ощущение, что даже не пользуется парфюмом. Появляется всегда инкогнито, за спиной. На видном месте два её портрета, а сколько в тумбочке Олега. Это же надо, так боготворить свою мать!

Кира открыла балкон на лоджию. Внизу шумел двор, лучи припекали. Лето в этом году на редкость сухое и жаркое.

Интересно, когда он их познакомит? Кира вернулась в комнату, убрала чашки.

Роман с Олегом развевался стремительно.

Они познакомились в мае. Результат переписки в соцсетях стал полной неожиданностью для обоих. Они потом ещё посмеялись при первой встрече – такие интересные, красивые и знакомились в интернете. А что поделаешь – век сидящих по домам социопатов. «Но ведь мы же не социопаты – такие общительные и раскрепощённые»? Конечно нет.

В июне Олег предложил к нему переехать.

Кире тогда показалось – он слишком торопит события. Встречаться одно, но общий быт совсем другое. Она боялась разочароваться быстрее, чем между ними могло что-либо возникнуть. Загс не был озвучен, но как понимать слова: «Почему бы не попробовать».

Олег произнёс их на пляже, там же присутствовало несколько друзей из его компании. Беззаботные, в большинстве своём бездельники. Из присутствующих, на сколько поняла Кира, один Олег занимался делом – работал проектировщиком в строительной фирме. Кто-то откуда-то притащил бутылку шампанского, полный восторг!

Кира встретилась глазами с Магдой.

На первой фотографии Магда совсем молодая с сыном на руках. Олегу несколько месяцев. Трогательный малыш, взирающий на мир голубыми глазами матери. Кира бы с удовольствием взяла на руки этого малыша. Магда с длинными каштановыми волосами с прямым пробором, высокий открытый лоб, красивая и счастливая в своём материнстве. Мадонна и дитя. Прекрасная работа фотографа, достойная украсить обложку любого журнала. Кире нравилось эта фотография. Другая меньше. Со второго портрета, сделанного видимо недавно, смотрел холодный, пристальный взгляд женщины, знающей себе цену; волосы светлые, острижены до плеч и вьются.

Кира считывала – Олег гордится ею. Возможно она именно то, что он искал. Олегу нравились яркие, умные женщины. Она как раз такая. Олег обожал шумные компании и встречи с друзьями, стремился быть другом для всех и хотел всем нравиться. Совершенно не приспособленный и не стремящийся к семейной жизни он подкупил романтическими ухаживаниями, вниманием, желанием достать для неё луну и как умная девушка эту самую луну Кира не требовала здесь и сейчас. Лёгкость бытия. Отношения лайт – любимая фраза Олега. Почему бы и нет. В терпении – успех рыбака. Конечно же, Кира не так легка и довольно ревнива, по сути она собственница и домоседка, но кто ж об этом знает…

Двухкомнатная квартира Олега хорошо упакована, с массой всевозможной техники. Как раз для двоих. Никакой ипотеки и проблем. Кругом чистота и порядок. В спальне широкая кровать, а в просторном зале в уголке рабочий стол, правда, Кира никогда не видела Олега работающим дома, но это к лучшему.

Ей нравились его карандашные наброски. Олег хорошо рисовал и это ещё один штрих, к его романтическому ореолу.

В душный вечер не хотелось оставаться в квартире и, Кира спустилась в жаркое лето.

Центр города кишел людьми.

Кира с удовольствием бы сейчас оказалась где-нибудь на берегу, в приятной прохладе, вдалеке от всех. Праздно шатающиеся прохожие, вместе с духотой уходящего дня раздражали. Кира знала истоки этого раздражения. Тайные посещения его матери настораживали, на словах и поступках всё более чем серьёзно. Тогда в чём дело? Кому охота жить вблизи Везувия – не знаешь к чему готовиться и чего ожидать. Естественно она делает невозмутимый вид и не задаёт лишних вопросов. Всё дело в Магде, это её игра. Ну что ж, поиграем. Посмотрим кто кого. Кира улыбнулась засмотревшемуся на неё парню. Олег видный жених, самостоятельный, что немало важно, впервые с ней такое. Кстати где он? Всё ещё провожает маму? Пора бы им уже расстаться. Кира вытащила из сумочки телефон – ничего. Усилием воли она выработала в себе привычку, никогда не звонить и не писать первой. Она огляделась по сторонам, захотелось чего-нибудь прохладительного.

Телефон завибрировал у холодильника с мороженым.

– Ты где? – спрашивал Олег.

Кира терпеть не могла вопроса – «ты где?», но заинтересованность в голосе Олега как бальзам на сердце.

– Да так, прогуливаюсь.

– А где? Ты одна?

Кира молчала, держа упаковку мороженного. На этикетке синий пингвин. Сколько там калорий? Так мелко пишут. Она слышала в трубке шум улицы и чьи-то голоса.

– Алло? Ты меня слышишь?

– Очень плохо. Со связью что-то.

– Мы тут сидим возле «Победы», подходи.

– Хорошо. – Кира сдержалась, чтобы не спросить с кем он сидит. Неужели с Магдой?

– Я жду… – бархатные нотки и на полтона тише, только для неё.

Пингвин в руках не успел согреться – вернулся в привычную среду.

После овеянного кондиционерами помещения на улице пекло, даже заложило в ушах. Кира прищурилась, пытаясь прийти в себя от перепадов температуры и того, что услышала по телефону. Она вытащила влажную салфетку и протерла вспотевшие в миг ладони, достала вторую провела по шее и груди. Мятная прохлада. Кира осмотрела себя в витрине – всё в порядке. Она в полной боевой готовности и Магде не удастся застать её врасплох.

У «ПОБЕДЫ»

Столики летнего кафе возле кинотеатра все заняты. Любимое место Олега и компании. Несмотря на открытую площадку обслуживание, как в ресторане: на столах скатерти, напитки разливаются в фужеры, к блюдам подаются необходимые приборы.

Кира шла, не торопясь, и с той стороны улицы, где можно, не привлекая внимания, первой всех рассмотреть. Она сразу увидела светлую голову Олега. За столиком с ним сидела знакомая пара, и на душе отлегло – Магды не было. Как не желала Кира познакомиться с ней, но эта встреча должна была состояться в более комфортной обстановке, не на людях, а, например, у Олега в квартире.

Когда продвигалась к «Победе» несмотря на волнение, вплоть до гусиной кожи на руках, теплилась надежда, что лёд наконец-то тронулся. Мысль лихорадочно работала над линией поведения, как себя держать, что говорить, конечно же, она будет как микроб под микроскопом. От устремлённых в её сторону лорнетов выползала неуверенность. Триста метров до «Победы», боже, если бы это была её победа, показались длинною в жизнь, но в конце пути пришлось выдохнуть – лёд никуда не трогался. Игра продолжалась.

– Всем привет! – Кира подошла неожиданно и чмокнула Олега в щёку. Он встрепенулся и выдвинул для неё стул.

– Привееет! – поздоровался на распев парень в зеркальных очках. Его длинный, обесцвеченный чуб колыхался петушиным гребнем.

Кира заметила новые желтоватые оттенки гребня. Сидящая рядом с парнем темноволосая, смуглая девушка улыбалась, положив круглое личико на сцепленные пальцы рук.

– Что будешь? – спросил Олег.

Кира посмотрела на стол: пили белое вино, мужчины доедали «Цезарь», а возле девушки стояла тарелочка «Тирамису».

– Я бы съела мороженое и выпила кофе.

Олег поднял руку, подзывая официанта.

– А вино будеешь? – протянул опять на распев обладатель гребня.

– Будеешь, – ответила ему в тон Кира.

Сидящую напротив парочку звали Лёшик и Светик. Неразлучные, они появлялись всегда вместе, но при этом каждый преследовал свои цели. Лешик высматривал брутального вида парней и с ним более или менее всё было ясно, но вот Светик представляла из себя более разноплановую натуру. Как шутил Олег: «Светик до невозможности всеядна». Среди увлечений Светика были как женщины, так и мужчины. Всегда находящаяся в поиске, она металась в толпе, как потерявшийся ребёнок.

– Будьте любезны мороженное и кофе, – обратился к подошедшему официанту Олег.

– Мороженое какое? – уставшим голосом спросил официант.

– Обычный пломбир и двойной эспрессо, пожалуйста – сделала заказ Кира.

– И принесите ещё бокал и льда. Плиз! – вставил Лёшик.

Официант кивнул и отошёл от столика.

– Обожаю лето и холодное вино, жёлтое, как солнце, – пропел мечтательно Лёшик.

– Смотри, не накачайся, а то упадёшь под стол, – пошутил Олег и придвинулся к Кире.

На лице Светика мелькнула тень при этом движении.

– Когда это было? – запротестовал Лёшик.

– Что было, то было.

– Можно подумать, ты ни разу не падал под стол, – усмехнулась Светик, принимаясь за пирожное.

– Не помню, отстаньте! – Лёшик окинул взглядом Киру: – Клёво выглядишь.

– Всё для тебя, дорогой. Смотрю новый оттенок. – Кира глазами указала на петушиный гребень.

– О да! В следующий раз он у меня будет пурпурный, – заканчивая фразу, Лёшик на сколько мог, выпятил и без того пухлые губы.

Все рассмеялись.

– А пурпурный это какой? – спросила Светик.

– Ну, ты мать, даёшь! – простонал Лёшик.

– Ну, какой?!

– Что-то сливовое, – высказал предположение Олег.

– Вот!

– Различные оттенки фиолетового, – добавила Кира.

– И вот! Мотай на ус, темнота! – бросил Лёшик Светику. Та щипнула его за локоть. – Ай! – заорал истошно Лёшик, напугав всех, и особенно подошедшего официанта – парень чуть не уронил поднос с бокалом и льдом. – Вы меня буквально спасли! – воздел Лёшик руки к официанту, – ещё немного и меня бы убили!

– А у вас тут весело, – произнёс с улыбкой новый персонаж.

К столику подошли плотного вида, рыжебородый мужчина, и подстать спутнику, такая же на вид плотная из-за выпирающей в фиолетовом топике груди, девица. Помимо шарообразной груди в арсенале имелись и объёмные губы. Девица оглядывала присутствующих, дыша рыбьим ртом, словно ей не хватало воздуха.

– Не соскучишься! – ответил на рукопожатие Олег.

Пока рыжебородый подставлял стулья от соседнего столика и усаживал девицу, Лёшик происнёс сложенными в трубочку губами, поглядывая на могучую в топике грудь:

– Пурпуррр.

Кира и Светик еле сдерживали улыбки.

Девица села рядом с Лёшиком и, мельком глянув на него, демонстративно отвернулась, тряхнув длинными, иссиня чёрными волосами.

– Стас. Ирэн, – представил Кире присоединившихся к столу Олег, – а это Кира.

Стас кивнул Кире в знак приветствия, а девица уставилась немигающим взглядом. Она продолжала дышать рыбьим ртом, словно ей не хватало воздуха.

Кире принесли мороженое и кофе.

– Что закажем? – спросил Стас.

– Шампанского, – пошевелила губами Ирэн.

Кира ела мороженое и чувствовала на себе два взгляда – один изучающий, внимательный – так смотрят дети, с открытым ртом уставившись на незнакомый предмет, другой взгляд – жадный, плотоядный принадлежал паре тёмно-карих глаз, какие часто бывают у рыжих.

Стасу явно было неудобно и жарко в светлом мятом костюме из хлопка. Он расстегнул ещё одну пуговицу на воротнике рубашки, снял пиджак и повесил на спинку стула. Рубашка с коротким рукавом, и на стол легли большие, покрытые рыжими волосками медвежьи лапы.

Олегу пришёл сигнал о сообщении, и Светик уставилась глазами на его телефон. В который раз Кира подмечала за ней эти странности, складывалось ощущение, что между Светиком и Олегом что-то существует или было, или может случиться. Киру и раздражало это и забавляло – ну где Светик и где Олег.

– Недавно видела Магду в «Лагуне», – произнесла томно Ирэн.

Кира подняла на неё глаза, удивляясь, как можно такими губами произносить подряд столько слов.

– Она была не одна… – продолжили губы.

– С кем же? – спросил Олег, не отрываясь от телефона.

– С этим красавчиком, писателем.

– Переводчиком, – поправил Олег.

– Ну да, переводчиком. Как его зовут? Кажется, Влад?

– Именно.

– Они смотрятся роскошно, – Ирэн накручивала чернющий локон на палец.

Кира видела, как напряглась рука Олега, он всё водил по экрану телефона, отвечая, даже не смотрел в сторону «рыбы». Ревнует мать? Светик метнула на Олега сочувствующий взгляд. И эта естественно в курсе всего. Одна она ничего не знает, ощущение полной дуры среди этих снобов. Хотя какие они к чёрту снобы. Кира посмотрела в пустые, хлопающие пушистыми ресницами глаза Ирэн.

– Магда эталон стиля и вкуса. – Ирэн перестала терзать локон. – А вы купались в её бассейне или ещё нет?

Интересно, если зубочисткой ткнуть в твои шары они сдуются или вытекут?

– Я предпочитаю открытые водоёмы, – ответила Кира. – Очень, знаете ли, волнительно ощущать близость флоры и фауны.

Погугли, что означает флора и фауна, тупица!

Рыбий рот замер не в состоянии закрыться. Лёшик хихикнул и произнёс губами:

– Пурппуррр.

– А тебе, где больше нравится? – Кира вошла в азарт, проникая пальцами за ворот рубашки Олега.

У мамы в бассейне или на пляже со мной?

– Я предпочитаю море, пляж, а лучше океан.

– Кстати, про пляж, – напомнил Лёшик, – давайте, завтра съездим. Мы же собирались. Как раз суббота.

– Я только за! – подхватила Светик. Влюблённый, умоляющий взгляд на Олега. Кира рассмеялась… от всей души.

– Я не против. Что скажешь, Кир?

– Я только за. – Кира прижалась к Олегу, ей нравилось демонстрировать свою близость с ним. Встретившись с пожирающим взглядом Стаса, добавила с поволокой в глазах: – Так хочется понежиться на солнышке.

– А во сколько? – спросил Стас. – Мы тоже подъедем.

Рыба, выброшенная на берег, задыхалась, ловя губами воздух.

Кира с полуулыбкой прикрыла глаза – её от природы длинные ресницы эффектно смотрелись на фоне тонко выведенных бровей.

Не спрашивая Киру, Стас налил ей шампанское. Как, выяснилось, он был юристом, и они тут же заговорили с Олегом об общих знакомых и каком-то затяжном процессе. Стас посматривал то и дело на Киру, причём украдкой. У Киры этот рыжий медведь вызывал улыбку. Всем своим видом Стас немного выбивался из общей компании.

Кира потягивала шампанское, прислушиваясь к болтовне Светика и Лёшика. Ирэн с увлечением ела мороженое, подолгу и тщательно облизывая всякий раз ложечку. Было очевидно, что Стасу неловко за эти демонстративные лизания перед Кирой, именно перед ней – он то и дело с досадой посматривал на подругу и переводил взгляд на Киру. Но Кира не замечала Ирэн и, тем более, Стаса.

Солнце исчезало за домами.

Первой засобиралась Ирэн. Она всё поторапливала Стаса, который и не собирался уходить. Он порывался ещё заказать шампанское и вопросительно поглядывал на Киру.

Становилось прохладно, и Кира сильнее прижималась к Олегу, какое шампанское. Стасу ничего не оставалось, как накинуть пиджак, и распрощаться.

При расставании Олег вызвался довезти до дома Светика и Лёшика. Он часто развозил приятелей по домам. Лучший друг – это про Олега. Он умел, в отличие от Киры, дружить и отдавал друзьям больше себя, чем ей. Это порой напрягало, но Кира смирялась, помня прописную истину: «изменить человека нельзя». В дальнейшем она покажет коготки, всему своё время.

– Они живут вместе? – спросила Кира, когда остались в машине одни.

– Снимают двушку, но при этом, сама понимаешь, каждый сам по себе.

– Зачем это? Удобно?

– Конечно. Они друг для друга прикрытие. Он водит на пироги к своей матери Светика и вопросов у той не возникает.

– Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь ему придётся сознаться.

– Не факт. Но это их проблемы. Пусть, что хотят то и делают.

– У вас что-то было?

– С кем?

– Со Светиком.

– Было дело. Но очень давно.

– Правда? – Кира искренне удивилась. Она подозревала, но не представляла, что это могло быт на самом деле.

– Но дальше совместных вылазок в кино не продвинулось.

Кира отстранённо смотрела в окно.

– Она тогда в очередной раз с кем-то рассталась и сильно переживала. Хотелось её как-то поддержать.

– Странная поддержка…

Осторожней! Не время выпускать коготки.

– Интересно, а как Магда относится к подобным парам? – Плевать на мнение Магды, но тему надо срочно менять.

– О, Магда человек современный, – ответил с гордостью сын.

Кто бы сомневался. Игристое булькало пузырьками. Задавать вопросы про Магду не полагалось. Игра есть игра. Кира открыла полностью окно и высунула руку, Олег водил, как Шумахер, а Кира обожала быструю езду. Она коснулась его бедра:

– Магда приезжала сегодня?

– Да… – ответил смущённо, – заезжала.

– Почему ты нас не знакомишь?

– Да вам представится такой случай.

– В смысле?

– Познакомиться.

Кира молча смотрела перед собой.

– Магда приглашает нас в гости. В следующую пятницу.

Кира сидела без слов. Пятница через неделю. Если бы она не спросила, интересно, когда бы он сообщил? Через неделю, в следующую пятницу?

Кира отвернулась к окну, подставив лицо тёплому ветру.

РАЙСКИЙ УГОЛОК

В воскресенье созрел план побега. Солнце горело в окне, падало на спину, уткнувшегося в подушку Олега. Они вновь вернулись под утро.

Суббота началась с пляжа.

Огромный бело-жёлтый зонт, под которым можно укрыться, устав от нещадного солнца, мороженое и прохладный спрайт из сундучка-холодильника – и всё благодаря Олегу – у него всегда и всё продуманно. Все были счастливы, особенно Светик. Она выбегала замёрзшая из воды и махала ручками. Кира догадывалась, не будь её, Олег непременно накидывал бы всякий раз полотенце на хрупкую двадцативосьмилетнюю девочку.

Стас так и не появился, скорее всего «самка окуня» устроила скандал, Кира усмехнулась. Она хотела подразнить этого рыжего ловеласа, показавшись в соблазнительном купальнике.

После пляжа начались посещения гостей, одних, других. Они все жили недалеко, практически вровень с береговой линией и все очень гостеприимны и прекрасные садоводы, и всем хотелось показать свои цветники и грядки, угостить домашним вином или вареньем. На удивление круг знакомых и приятелей Олега до того обширный, что Кира и не пыталась запоминать имена и лица – сегодня одни, завтра другие, 20-30-40 лет, одной паре накормившей вишнёвым пирогом под 60 и все конечно спрашивали о Магде, передавали ей привет, и Кира мотала головой – конечно же передаст. Уж она непременно и обязательно передаст! Кому, как не ей. Всё закончилось, как обычно, караоке и клубом.

Упадок сил, как после пробежки кросса. Как не захватила Киру новая жизнь, как не радовалась она жаркому лету, усталость накопилась.

Кира не привыкла к такому режиму, хотелось хотя бы один, два дня побыть вдвоём и никого не видеть, никуда не идти, поближе узнать друг друга. Казалось, что в своём познании Олега, она не продвинулась ни на шаг, остановилась на первой неделе знакомства. Казалось, и Олег не стремился к этим познаниям, да и какое сближение возможно при таком темпе. Они ни разу не провели вечер вдвоём, у телевизора, обнявшись. Встречались наедине уже в постели, утром чмокнув друг друга, разбегались, вечером вокруг люди и опять ночь и утро. «Кто же в такую жару лежит у телевизора, – посмеивался Олег, – ещё належимся зимой». «Зимой» звучало многообещающе, и Кира успокаивалась.

Она прильнула к спине Олега и поцеловала в плечо: остаться с тобой наедине не так-то просто. Она рассматривала веснушки на его плече. Потёрла пальцем засохший прыщик.

– А? – Олег оторвался от подушки, развернулся и приобнял её. – Давай ещё поспим.

– Я съезжу в Марьино, а ты спи, – сказала и слегка куснула мочку его уха.

– Куда съездишь?

– К крёстной. Мы там были, забыл?

– Давай поспим, а потом съездим.

– Нет уж, засоня, с тобой проспим весь день. Ты спи, а вечером за мной заедешь.

– Ладно. – Прячась от солнечных лучей, Олег скрылся под одеялом.

Проспит в лучшем случае до трёх, Кира поднялась и задёрнула шторы.

Она – жаворонок, он – сова и в этом есть свои удобства.

Большая кухня Олега девственна и полностью оснащена необходимой в хозяйстве техникой. Олег на ней только варил кофе и пользовался микроволновкой. Кира уже строила планы, как в дальнейшем она «разожжёт пламя в семейном очаге», какие она будет устраивать воскресные обеды или ужины. На такой кухне поневоле захочешь творить.

Насладившись мечтами и ароматным кофе, Кира вышла на улицу.

Парило. Дымка тумана – предвестница жаркого дня.

Счастье обступало со всех сторон. Так и хотелось подпрыгнуть, вскочить на воздушное облако.

В пригородной электричке душно. Кира успела занять место на теневой стороне. Она обожала ездить на электричке за город, но только не в такие жаркие дни.

За окном вывески витрин и стёкла небоскрёбов. Мегаполис плавился и тянулся. Ближе к пригороду исчезал, растворяясь в подступившем лесе.

Вдали, сливаясь с горизонтом, поблёскивало водохранилище.

Дачные домики и коттеджи.

Железная дорога разделяла между собой скромные жилища обывателей и фешенебельные замки богатых и успешных. Лес стеной укрывал от любопытного взгляда обиталища небожителей. Кира всматривалась в пики шпилей и крыш: где там резиденция Магды.

Дом крёстной выкрашен в жёлтый цвет и утопает в зелени деревьев.

Хозяйка, Ангелина Леонидовна, учительница немецкого языка, очень походила на немку в общепринятом для русских восприятии: среднего роста, худая, с резким голосом, плотно сжатыми губами и застывшей строгой маской на лице. В жизни Ангелина Леонидовна придерживалась свойственной немцам дисциплины и экономии. Жила по составленному раз и навсегда распорядку и, что немало важно – по средствам. Абсолютно равнодушная к «элементам сладкой жизни», никогда не брала кредитов и осуждала тех, кто бездумно их брал или, как подтрунивала Ангелина Леонидовна: «хватал ртом и жо..й».

На небольшом участке всё цветущее и растущее пребывало в полном порядке и приносило пользу и не только в виде тени в солнечную погоду: яблони, ранетки, вишни, сливы и никаких «бесполезных» ёлок, акаций, берёз. Исключение составляли цветы, но как же без них, без этих радостей жизни.

Класса с четвёртого Кира постоянно проживала у крёстной.

Ангелина Леонидовна, в юности – Геля и мать Киры – Людмила дружили со школы. После получения аттестатов о среднем образовании, одна – подалась в педагогический, на факультет иностранных языков, другая – в театральное училище. Первой, на удивление всем, родила Геля. Почему на удивление – потому что не замечена была язва с иняза в компании какого-либо молодого человека. Ребёнок родился мёртвым. Кто был отцом, так и осталось тайной. Через полгода на свет появилась Кира, и вновь проблема с отцовством.

Счастье и несчастье в то время ещё больше сблизило подруг, и педантичная атеистка Геля вдруг превратилась для всех – в крёстную. Ухватившись за эту внезапную роль, Геля с готовностью подхватила и Киру.

Жизнь ведущей актрисы даже провинциального театра насыщена – каждодневные репетиции, гастроли, поездки с концертами, поневоле ребёнка приходилось оставлять. «А где Кира? – спрашивали у матери – у крёстной! – отвечала та».

Людмиле нравилась придумка с «крёстной», – было в этом что-то сакральное, так и веяло французской классикой. Лелеялась мечта в дальнейшем узаконить статус крёстной, чтобы всё было по-настоящему, но для этого полагалось покреститься самой, покрестить дочь и ввести в лоно церкви – саму крёстную. Только вот как ввести в лоно даму, для которой духовник не батюшка, а поп толоконный лоб?! И если первые два пункта вполне исполнимы, то третий… Мечта так и осталась мечтой, причём несбыточной.

С отсутствием в своей жизни матери Кира незаметно для себя смирилась. С годами мать стала восприниматься, как приятельница или дальняя родственница, которая приезжает наскоками, врывается с шумом, приводя всё в движение, громко говорит, смеётся, танцует и поёт, целует вкусно пахнущей помадой, дарит конфеты, новые платья, игрушки.

С детства Кире запомнился приятный запах крема и пудры на материнском лице и сама мама – красивая, настоящая актриса, что смотрели с открыток, томно взирая. За эту красоту и яркость, за то, что мать артистка, настоящая, из театра – Людмиле прощалось многое. Кира любила мать, как праздник. Но празднику свойственно кончаться. Не ропща и не дуясь, Кира расставалась с «праздником», в ожидании новой встречи.

От матери Кире досталась тонкая кость, плавность линий и природная, женская грация. Русые волосы Людмила на протяжении всей жизни превращала в блонд, Кире же нравились оттенки коричневого. Обе носили волосы не ниже плеч и уверенно чувствовали себя в мужской компании.

С взрослением Киры Людмила переместилась с позиции «дарящей праздник» на позицию «младшей сестры» и если бы жили вместе, в одном городе, то дочь непременно взяла бы шефство над ветреной матерью, по мнению Киры, абсолютно не приспособленной к жизни. Но это гипотетически. В реальности «младшая сестра» и дочь настолько отвыкли от общества друг друга, что и не представляли сейчас – как это возможно – жить вместе.

Они сидели за столом под старой яблоней. Ангелина Леонидовна перебирала викторию, Кира расположилась на пляжном кресле с откидной спинкой, если разложить – кресло превращалось в лежак. До этого Кира провалялась полдня в шезлонге, собиралась позагорать, но разнежившись, так и уснула вместе с книгой.

Она смотрела на крёстную, на её бордовые руки от ягоды – надо бы помочь, но дорогостоящий маникюр. Кира вздохнула: незаметно для себя она превратилась в белоручку, но у крёстной всегда в саду и огороде такой порядок – ни травинки, ни соринки, что и помогать особо не в чем. Кира потянулась и зевнула.

– Как же здесь хорошо. Тишина и чистый воздух, зелень кругом, прямо райский уголок, так бы проспала сутки.

– Так спи, кто тебя гонит. Сама приезжать стала редко.

– Это лето меня буквально закрутило. Никогда такого не было. – Кира приподняла спинку кресла. – Но с другой стороны – скоро отпуск, а я совсем не знаю, как его провести. Олег будет работать, он брал отпуск в марте.

– К маме не хочешь съездить?

– Только не в этот раз. Я не очень лажу с её новым мужем, ты же знаешь. Да и с Олегом расставаться не хочу, у нас только всё начинается.

– Живи у меня. Подышишь воздухом, позагораешь, а вечерами будешь возвращаться к своему Олегу. Он мне понравился. Кстати, как у вас?

– Замечательно. Было бы ещё лучше, если бы не его мать.

– Она против?

– Думаю да, иначе, как объяснить, что он не знакомит нас.

– Возможно, он просто не торопится.

– Возможно. Но это не мешает ей появляться у нас, именно тогда, когда меня нет. Мне кажется, она настраивает его против. Всё его окружение удивляется, я в этом уверена, как это так – почему мы с Магдой до сих пор не знакомы.

– Магда – какое необычное имя.

– Да уж. Оно ей идёт.

– Какая она?

– Не видела её, но судя по фото и разговорам – холодная и расчётливая стерва. Ах да, ещё эталон вкуса и стиля, живущая на отступные богатого мужа.

– Отец Олега?

– Отчим. Олег его терпеть не может.

– А мать?

– О! Мать он боготворит, гордится ею. Он конечно далеко не маменькин сынок, но связь между ними крепкая. Мы никогда не говорим о ней – табу. Всё молчком. Но есть хорошая новость – нас, вернее меня, пригласили ко двору, можно сказать осчастливили. Меня привезут в её загородную резиденцию, и все на меня будут глазеть.

– Может, ты переоцениваешь влияние матери? В конце концов, вы живёте отдельно и…

– Ты не понимаешь! Это совершенно другой мир. Это чёртова тусовка, где все общаются друг с другом, ходят друг к другу в гости, проводят вместе время, и Магда неотъемлемая часть этой тусовки. Естественно мне надо быть с ней в хороших отношениях, чтобы влиться в это общество.

– Для тебя это так важно?

– Конечно! Ведь Олег часть этого мира, и я его люблю…

– Любишь?

– Думаю да. В любом случае, он именно тот человек, который мне сейчас нужен, и я не собираюсь его терять из-за какой-то там Магды!

Обе замолчали.

Кира пригубила малиновый морс.

– Может я урод?

Ангелина Леонидовна оторвалась от ягоды, сняла очки.

– Я ничего не чувствую, ничего не хочу. Жизнь течёт мимо, а я чего-то всё жду. Или не жду. Может, я слишком разборчива? Мне кажется, я ненормальная.

– С чего вдруг такие заключения? Ты раньше ни о чём таком не говорила.

– Мне скоро тридцать, но я никогда не хотела быть матерью и не хочу. Меня раздражают дети, все эти разговоры мамаш и сюсюкания просто бесят. Мне не нужна семейная жизнь с полным набором – муж, дети, дом. Мне достаточно быть просто с человеком, который бы разделял мои взгляды.

– Не хочешь и не надо. Возможно, это придёт позже. И если даже не придёт – ничего страшного в этом нет и, тем более, ненормального. Все люди разные, и не надо тянуть одеяло, если тебе не холодно. По поводу человека, разделяющего твои взгляды… задача, конечно, усложняется, но зачем предвосхищать события. Может просто жить?

– Просто жить… – в задумчивости повторила Кира.

– Ты поздняя.

– Поздняя? Это как?

– Есть люди, которые к тридцати имеют всё или почти всё. В сорок не знают куда деваться от всего того, что с таким трудом нажили. У других, наоборот, в сорок жизнь только начинается.

– Прям как в кино.

– Некоторые в тридцать ходят еле ноги волочат, – продолжила Ангелина Леонидовна, – а другие в пятьдесят порхают. Так что перестань изводить себя и просто живи, не обращая внимания на социум. Но будь готова, чем дальше, тем сильнее на тебя будут давить. Толпа не прощает не похожих на неё.

– Меня всегда бесила толпа.

– Мне ли это не знать.

С улицы донёсся шум колёс по гравию. Кира и Ангелина Леонидовна переглянулись.

– Олег?

Обе вышли к воротам.

Хлопнула дверца авто и в калитке показался Олег.

– Добрый вечер, Ангелина… – он запнулся, виновато улыбаясь.

– Леонидовна, – напомнила с улыбкой хозяйка. – Добрый вечер, Олег, проходите.

– Да я ненадолго. Кир, ну что едем?

– Поедете после того как напьётесь кофе с шарлоткой. – И Ангелина Леонидовна скрылась в доме.

– Пока не съешь шарлотку, тебя никто не выпустит, – пригрозила с улыбкой Кира.

– Я съем и шарлотку и тебя!

Они обнялись, и Олег приподнял Киру от земли.

– Ты как пушинка.

– Выспался, соня?

– Не говори, на целую неделю.

– Пойдём, покажу, где спала я. – Кира взяла Олега за руку и повела в сад.

– Ты спала под деревом?

– Почти угадал. – Кира села в шезлонг.

– А двоих он выдержит?

– Давай не будем рисковать.

Кофе пили под яблоней. Лучи уходящего солнца касались лиц.

– Шарлотка крутая, – похвалил Олег.

– Когда жара спадёт, я такую же испеку дома, – пообещала Кира.

– Ура! – Олег прихлебнул кофе.

– Только яблоки бери сладкие, – напомнила Ангелина Леонидовна, – одного, но большого, будет достаточно.

Кира смотрела на крёстную, Олега – как же хорошо сейчас им всем в этом доме с садом, вдалеке от всех. Вот он – её мир. Где-то в глубине души она всегда мечтала вот о такой жизни, таком неброском тихом счастье. Но там, Кира посмотрела на закат, был другой мир, его притяжение ощущалось всегда, он звал, требовал вернуть ослушников, стремился вновь завладеть их телами и душами. Кира противоречила самой себе – в городе растворялась и забывала о райском уголке, но оказавшись здесь, возвращалась к мечтам о тихом счастье.

– Ну что, поехали? – В глазах Олега алел закат.

Кира вздрогнула. На миг ей показалось лицо Магды, её глаза, смотрящие с фото.

У машины Киру окликнули.

Ангелина Леонидовна стояла на крылечке.

– Ты чего?

– Будь осторожна. – Ангелина Леонидовна сошла с крылечка.

– Не понимаю? – Кира взяла её за плечи.

– Не знаю… как-то смутно на душе.

– Ну вот, ты меня пугаешь? – Кира через силу улыбалась, внимательно вглядываясь в лицо крёстной. Тревога в её голосе тут же передалась и ей.

– Я не в том плане. Просто всё так неожиданно поменялось в твоей жизни, что…

– Так и должно быть, иначе, зачем жить, если ничего не меняется.

– Да, конечно. Это я раскудахталась как старая курица.

– Ты у меня совсем не старая.

– Да, да, я не состарюсь никогда, я знаю, – попыталась улыбнуться крёстная.

– Вот это другое дело. Давай поцелуемся, и мы поедем.

Обнявшись, они дошли до калитки.

– Всё, езжайте.

Садясь в машину, Кира махнула рукой.

Когда отъезжали, она всё смотрела на удаляющуюся фигурку крёстной. За поворотом фигурка исчезла.

ОН

Утро четверга выдалось серым. Набухшие тучи обступили небо, и пахло дождём.

Предстоящая пятница так же заволакивала всё вокруг. О встрече с его матерью невозможно не думать. Киру распирало любопытство, но подступала и тревога. Как всё пройдёт?

Она не спеша допила кофе на лоджии и вернулась в комнату. Олег минут десять назад уехал, через пятнадцать минут выходить и ей.

Это просто фантастика – Кира впервые жила недалеко от работы. Впервые не надо спешить на автобус или метро. Она всегда училась и работала в центральной части города, снимать же квартиры приходилось в спальных районах – эконом вариант.

Дождь, видимо, и не собирался пролиться на землю, воздух не двигался. Стояла невыносимая духота.

Дорога до фирмы, где Кира работала менеджером по сопровождению клиентов, занимала пятнадцать минут.

В офис Кира вошла, как обычно, без пяти минут девять, раньше, когда ездила на маршрутках, появлялась на полчаса раньше. Киру раздражал офисный график с 9-18, если бы работали с 8-17, многих пробок можно было избегать. Сейчас всё в прошлом, и она не зависит от транспорта. Живёт «в самом сердце центра», как говорит Олег.

Цифры на табло показывали девять, а народ только подтягивался.

Утро начиналось неспешно – с зевков, потягиваний, попивания кофе, разговоров ни о чём и сплетен. Кира никогда не принимала участия в посиделках с коллегами, но подобный стиль работы в небольшой частной конторе нравился больше, чем бешеный ритм федеральных компаний, где посчастливилось потрудиться.

Кира занималась оформлением сделок и договоров, которые ей скидывали менеджеры по продажам, также вела деловую переписку с клиентами и по телефону проталкивала или, как называли в офисе, «втюхивала» некоторые услуги и акции компании. Фирма выступала посредником между производителем и покупателем, линейка товаров была разнообразная – от гвоздя до ноутбука.

Близился конец месяца, с утра нужно было обзвонить клиентов – должников за июль. Кира всё оттягивала обзвон – занятие не из приятных.

Из шести сотрудников отдела в кабинете присутствовали трое – остальные загорали в отпусках.

Тараторка и сплетница Надька не умолкала с набитым ртом. Она завтракала прямо за рабочим столом и пыталась рассказать о событиях, произошедших прошлым вечером. События всегда и везде подстерегали Надьку – буквально ловили. Другой бы и не заметил, что там происходило по дороге домой, только не Надька. Кира удивлялась её всеядности, наблюдательности и жадности до происшествий. Вот у кого всегда что-нибудь да происходило. Из всего она сотворяла историю, во всем видела и подмечала тайные знаки и смыслы. Кира шутила, что Надьке нужно работать журналистом НГС новостей, вот где талант выдумщицы пригодился бы.

В последние дни вездесущая Надька пыталась раскрутить Киру на разговоры о личном – таинственный водитель на зелёном БМВ, заезжающий за Кирой не остался не замеченным.

Кира отшучивалась, иногда просто игнорила. Непосредственность Надьки изумляла – вот так взяла и всё рассказала. Единственное, что Надьке удалось выяснить – симпатичного владельца БМВ звали Олегом, и он находился в статусе друга.

Третьим был Сергей. Кире нравилось коллегу называть – Серёжей, ему так больше шло.

Во время обеденного перерыва Надька, как обычно, ушла погулять. Кондиционеры не включали из-за боязни простудиться и разморенные духотой сотрудники увеличивали обеденное время, а некоторые и вовсе раньше заканчивали работу, благо руководство в эти жаркие дни пропадало на морях.

После столовой Кира решила почитать и, откинувшись в кресле, взяла в руку книжку.

Почитать не удалось – вернулся раньше обычного Сергей. Он угостил Киру мороженым, как же оно было кстати.

Они ели мороженое, смотрели друг на друга и улыбались.

С появлением в жизни Киры БМВ, Сергей оставил попытки приглашать прогуляться после работы. Вдвоём на пляж они так и не съездили, а вот в кино, вернее театр, сходили – у Киры оказался тогда лишний билет.

Четырёхдневная щетина Сергею шла, делала привлекательным, скрывая невыдающийся подбородок. Голубая рубашка slim отлично сидела на стройном теле. Он нетерпеливо откусывал мороженое, и Кира невольно засмотрелась на его красивые чувственные губы. Юношеская робость сочеталась с мужской привлекательностью. Что движет людьми в притяжении друг к другу и почему у большинства вдруг включается разум, и всё гаснет? Зачем человеку дан разум, когда дело касается чувств?

– Фу, упарилась! Солнца нет, а духотень, как в бане! – раскрасневшаяся Надька ворвалась с пакетами. – Мороженое едите, молодцы! – то ли с укором, то ли с одобрением сказала, пряча пакеты под стол. – А я себе йогурт купила. – И Надька продемонстрировала большую банку йогурта.

Вечером небо располосовали молнии, и раскаты грома выбили, наконец, из набухших туч влагу. Запищали сигнализации автомобилей. Ливень обрушился и потёк стремительными реками. В считаные минуты город потонул в дожде.

В клубе, сидя за барной стойкой, Кира скучала с бокалом вина. Олег всё время куда-то отлучался, ему с кем-то надо было переговорить, они и заехали с его слов по делам. Кира смотрела на танцующих – дождливый вечер набил «Лагуну» до отказа.

Вино приятно расслабляло. Всю неделю она готовится и ждёт. Купила даже два новых платья. Изрядно пришлось потратиться, но и уверенности прибавилось. Тенью мелькнуло: почему она должна кому-то и что-то доказывать?

Где же Олег? В конце-концов нетактично оставлять её так надолго одну.

Освещённая огнями барной стойки Кира вглядывалась в сумрак зала, но плохо что различала. Происходило странное: не покидало чувство, что за ней наблюдают. Взгляд из темноты, невидимый, но реальный. Чтобы проверить себя, Кира отвернулась к барной стойке, и всё стало острее. Как наяву. Так бывает, когда оказываешься одна в ночном переулке и ускоряешь шаг, боясь оглянуться назад.

– Девушка, вам подлить?

– Что? – От рёва динамиков Кира не слышала бармена. Он глазами указал на бокал:

– Вино подлить?

– Да, конечно! – ответила и вернулась к столикам.

Все вокруг танцевали. Наблюдающий взгляд, если таковой и был, вроде бы исчез, и Кира успокоилась.

Её внимание привлекла одна пара, вернее мужчина. Они танцевали, касаясь друг друга, но при этом были совершенно далеки. Потягивая вино, поверх бокала Кира наблюдала только за ним. Её типаж – подтянутый, спортивный, с тёмными волосами. Энергия, что была в нём, притаилась. Кира угадывала это по осанке, горделивой и одновременно застывшей. Музыка стала ритмичней и оковы спали с него. Он отстранился от партнёрши, будто освобождаясь. Без него она стала неуклюжей. Кира прищурилась: а он хорошо танцует. Ей доставило огромное удовольствие отметить для себя некоторую ущербность его дамы. Какая дама? Ей лет двадцать пять, невзрачная и тяжеловесная. Он старше.

Мысли прервал Олег.

– Ну как, не скучаешь?

– Скучаю! Пойдём танцевать.

– Только не сегодня.

По тону Кира поняла, что Олег не в духе. Он заказал минералку, приподняв стакан, чокнулся с Кириным вином:

– За нас!

Они поцеловались. Затем он опрокинул в себя стакан, с вызовом, как показалось Кире, глянул в зал и сказал властным тоном: – Поехали!

Конечно поехали! Она и не думала сопротивляться. Она обожала его в такие минуты, правда таких минут была всего одна – вот эта. Всегда уравновешенный, доброжелательный, готовый прийти любому на помощь, таким грубым и решительным Олег нравился больше.

Спорхнув с барного стула, Кира одёрнула подол платьица и на прощание снизу-вверх смерила взглядом, рассматривающего их соседа по барной стойке.

О том, что случилось или произошло, Олега бесполезно расспрашивать. Он хотел выпить, и Кира тоже.

Они сидели за накрытым столом в зале и пили коньяк. Большая редкость – вот так ужинать дома вдвоём.

Олег привык питаться вне дома. Почему бы и нет, раз может себе это позволить. Кира и в этом подмечала плюсы – не надо стоять у плиты. Она терпеть не могла готовить, если только что-то праздничное, воскресное, и здесь Олег ничего не требовал. Он вообще ничего не требовал. Просто взял и поселил рядом с собой. Она как гостья в номере люкс. И никакого быта, способного уничтожить всё. В благодарность она старалась окружить вниманием, начала обустраивать их семейное гнёздышко. Ничего такого – женские уютные безделушки тут и там. Олег посмеивался – мещанство. Казалось ему ничего не нужно. Да, да весь такой самодостаточный, ничем его не проймёшь, конечно. В постели Кира распалялась, изливая страсть и нежность.

– Ты не любишь целоваться? – спрашивала, шутя.

– Не очень.

– Ну почему, это же так заводит? – ворковала она, касаясь его губ своими губами.

– Мне нравится кое-что другое.

О да! Он доказывал это на деле. Олег больше чувственной части предпочитал техническую и поцелуй ему нравился только в одном месте, и тогда всё как в хорошо разогретой и смазанной машине приходило в движение, издавало умопомрачительные звуки, заставляло агрегат и все поршни, муфты двигаться. Смачно чавкая, скрипя и лязгая, разошедшийся механизм набирал обороты. Небо и земля менялись местами. В безудержном экстазе всё катилось, неслось и стоп! – остановка.

Олег откинулся и глубоко задышал. Через минуту засопел, отвернувшись.

Кира поднялась с кровати.

От открытого окна тянуло влагой. Дождь шелестел. Кира не ощущала ночной прохлады, она горела изнутри, поглаживая груди. Слезящиеся глаза города наблюдали из тумана.

ВОЛШЕБНЫЙ ТАНЕЦ

В пятницу выехали поздно и всё равно застряли в пробке. Бесконечный поток машин замер, скованный вечерним удушьем. Складывалось ощущение, что все жители разом решили покинуть раскалённый город. После вчерашнего ливня солнце весь день горело. Ближе к ночи алым угольком закатилось за верхушки деревьев.

Телесного цвета платье, лёгкое, невесомое, лентой по низу подола искрились звёзды. Кира с полуулыбкой смотрела в светящиеся фары впереди тянущихся машин, наконец, она выдохнула. Ситуация отпущена, волнения последних дней испарились, слепым дождём. Равнодушная сейчас к чьему бы то ни было мнению, Кира коснулась приятной ткани, опустила глаза, рассматривая стройные бёдра – как же любила она своё, доставшееся от предков тело, закалённое и выточенное, предоставленное в подарок. Пребывая в сиюминутном экстазе, Кира готова была взмыть, преодолевая любые преграды, подняться над всеми и по крышам автомобилей, словно по шахматной доске пойти…

– Приедем только ночью! – Олег ударил по рулю. – Когда эта кишка рассосётся?!

Кира, смотря перед собой, положила руку ему на бедро. И куда все так спешат? Летняя ночь впереди. Что может быть прекрасней.

Двухэтажный особняк Магды призывно светился огнями.

Вдоль длинной ведущей к дому дорожке горели фонари, из-за деревьев доносились музыка и смех.

– Все в сборе, – сказал Олег.

И Кира внутренне сжалась.

Они свернул с главной дорожки, и Кира замедлила шаг.

– Ты где? – оглянулся Олег. – Не парься, тут все свои. – Он взял её за руку.

Свои!

Они вышли на лужайку и направились к столикам.

Кругом развешаны гирлянды, и яркий свет лучом бил со стороны дома. Лужайка представляла из себя что-то на вроде летней террасы, на которой за круглыми столиками сидели гости.

– Олежа, наконец-то! – вскрикнула полная дама в шляпе, поднимаясь с места.

– Мартынова, – успел шепнуть Олег.

С удивительной для её комплекции быстротой и лёгкостью Мартынова очутилась рядом и схватила Олега в объятья. – Господи, уж и забыла, как ты выглядишь!

– Не наговаривайте, мы виделись на ваш день-варенья.

– Это было ещё в январе, паршивец! – Мартынова взяла под руку Олега и уставилась на Киру, обмахиваясь веером. Вычурный сине-бордовый веер смотрелся крикливым пятном на фоне жёлтого платья и шляпы.

– Подруга Магды – тётя Лиза, ой! – Олег сделал комически испуганное лицо, – Лиза. Кира.

– Очень приятно, – Мартынова сузила глазки. – А это за тётю, племянничек! – Она отвесила шутливый подзатыльник Олегу веером.

– Клянусь, больше не буду!

Вырвавшись от «тёти Лизы», Олег с Кирой столкнулись с маленьким старичком, выглядевшим довольно элегантно в чёрном бархатном пиджаке с белоснежным, наглухо застёгнутым воротничком рубашки. Он с готовностью сжал руку Киры в своей большой шершавой и тёплой ладони.

– Денис Карлович, сосед Магды – Кира, – представил Олег.

– О, привет! Ты куда пропал? – к ним подошла красивая молодая пара.

– Привет!

– Давненько не виделись.

– Как поживаете?

В какой-то момент у Киры закружилась голова от подходящих и пожимавших руки людей, мигающих огней иллюминации. Олег только и успевал со всеми здороваться и обниматься.

Кира сразу узнала её.

Она поднялась им на встречу и, расцеловалась с сыном. Олег говорил, не торопясь их представить друг другу. Кира стояла в ожидании и, слушая сына, на неё смотрела женщина с фотографий.

Голубое, полупрозрачное платье с редкими блёстками. Светлые волосы собраны кверху. Камни диадемы сверкали. Пронизывающий взгляд из-под серебристых век обдавал холодом.

Несмотря на душный вечер, Кире вдруг стало зябко.

Когда Олег представил их, наконец, друг другу, Магда улыбнулась:

– Я очень рада, что вы заехали.

Голос мягче и доброжелательней взгляда, и всё же лучше отойти подальше и затеряться среди гостей.

Кира пребывала в замешательстве: в жизни Магда оказалась моложе, выше, стройней. Она была прекрасна. Недосягаемый идеал, стоящий не на ступень, а на целый помост выше.

Большой круглый стол хозяйки являлся центром, своего рода солнцем, вокруг которого сгруппировались остальные столики поменьше. Кира и Олег сели напротив Магды, «затеряться» не удалось.

Киру удивила низкая, мельхиоровая ваза. Лилии из неё лежали на скатерти.

За столом так же сидела Мартынова, старичок сосед и две дамы, имена которых Кира не запомнила, – одна брюнетка в ярко-красном платье с глубочайшим вырезом на впалых ключицах, вторая – плотная блондинка в блестяще-бирюзовом обтягивающем платье. Обе протыкали Киру глазами.

– Стас, и вы тут! – Олег привстал, радостно обнимаясь с подошедшим Стасом. – Ирэн, ты, как всегда прекрасна.

– Добрый вече, – Стас склонился над Кирой, – присоединяйтесь потом к нам, – шепнул на ухо. От него исходил приятный запах сигар и виски.

– Хэллоу! – поздоровалась Ирэн.

– Привет! – Кира была тронута. В новом, пропитанным неприязнью обществе, всегда приятно увидеть знакомых. Своего рода поддержка.

Отходя под руку с Ирэн, Стас показал жестом Олегу, где они сидят.

– У рыженького смотрю новая подружка? – спросила с сарказмом дама в бирюзе.

– Ты отстала от жизни, – усмехнулась дама в красном, – судя по тому, как он их меняет – уже старенькая.

– Да ты что? Очередная модель?

– Ну, для модели она полновата.

– Сейчас пошли такие модели, – подключилась Мартынова.

– Даже не модель, а мадам сэлфи, я бы сказала.

– Да точно – мадам. Силикон её значительно утяжелил.

– В каком месте должны быть мозги, чтобы всё это вкачивать в себя, – Мартынова с возмущением прожёвывала пищу, – ещё неизвестно как это скажется на здоровье.

Дама в красном и в бирюзе переглянулись.

– О здоровье никто и не думает.

– Думают другими местами, – осклабилась дама в красном.

– Главное добиться эффекта.

– Точно. Как в селфи. Всё просто.

От услышанного Кире сделалось неловко. Она попыталась найти взглядом Ирэн, но та затерялась.

– Налей мне вина, – попросила Кира Олега.

– Красное или шампанское?

– Шампанское.

Магда не вмешивалась в обсуждение, разговаривала с Денисом Карловичем, но Кира догадывалась – всё под контролем.

По правую руку от Киры сидели – дама в красном, дама в бирюзе, Мартынова, свободный стул и Магда. Для кого держался пустующий стул, который никто ни вправе занять?

– А вы чем занимаетесь? – спросила у Киры дама в красном.

Началось…

Кира не спеша отпила шампанское, заставляя ждать устремлённые на неё взгляды.

– Я работаю менеджером в торговой фирме.

– И чем интересно торгует ваша фирма? – снисходительная усмешка на бордовых губах.

Волнение первых минут прошло, осмотревшись, а также испытывая неприязнь к присутствующим по правому флангу, а неприязнь всегда придаёт уверенности, Кира ответила:

– А всем чем угодно, от прокладок до телевизоров, – она обворожительно улыбалась, а неприязнь разрасталась. Вдруг неожиданно для себя Кира вскочила на подножку и поехала: – Вот вы, где закупаете прокладки? Могу со скидкой…

Олег с Денисом Карловичем не удержались от смеха, натянуто улыбнулись и остальные присутствующие за столом.

Но красное платье не сдавалось, сменив разом и тему, и тон:

– А где вы познакомились? Вы совсем недавно вместе? Я вас раньше не видела.

Тебе какое дело?

– Мы вместе уже целую вечность, – Олег приобнял Киру, – а познакомились ещё в прошлой жизни, правда?

– О, как романтично, – вздохнула Мартынова, помахивая веером, – я верю в союзы заключённые на небесах.

От Киры не укрылось, как Мартынова осеклась под взглядом Магды.

– Так вы и живёте вместе? – не унималось красное платье.

– Олег, подай, пожалуйста, салат. – Кира не удостоила платье и взглядом.

На выручку пришёл Денис Карлович:

– Молодым любовь, а нам только смотреть и любоваться. Но я хочу выпить за другое, – он поднял бокал, – я хочу выпить за прекрасную хозяйку и восхитительную женщину! Эх, отмотать бы лет тридцать назад, я б соседушка покоя тебе не дал!

Все рассмеялись и подняли бокалы:

– За Магду!

– За тебя, дорогая!

– За тебя!

Кира пригубила шампанское и отставила.

Она обратила внимание, что за спиной Магды, на заднем плане что-то происходило, какое-то движение.

За световыми огнями появилась фигура. Чёрный силуэт, вычерченный в сумерках летней ночи, продвигался в их сторону. Кира застыла в напряжении, не зная, чего ожидать от этого внезапного вторжения. И никто не обращал на это внимания. Но вот силуэт исчез, и из темноты появился мужчина.

– О! Влад!

– Влад, ты как чёрт из табакерки!

– Боже, у меня чуть сердце не выпрыгнуло! – замахала своим опахалом Мартынова.

Невозмутимая Магда протянула гостю руку:

– Добрый вечер, Влад.

Он коснулся губами её руки, всех остальных поприветствовал одним кивком и сел рядом с хозяйкой.

Кира неотрывно следила за каждым его движением – быстрым, точными и одновременно плавным. Она всё ещё находилась под впечатлением от его появления, там, в темноте, когда он бесшумно крался.

– Ох, Влад, как ты меня напугал… – донеслось до Киры, и она с трудом отвела взгляд от него. – Ты как всегда… – возмущённые нотки в голосе Мартыновой сменились воркованием.

– У нас новое лицо, Влад, – произнесла Магда и указала рукой на сидящую напротив Киру: – подруга Олега – Кира, знакомьтесь. – Кира ощутила предательский жар на лице. Усмешка в голосе Магды или ей показалось? Из-за неожиданно вспыхнувших огней иллюминации Кира плохо видела его лицо – точёный силуэт головы слегка наклонился, и блеснула улыбка.

– Ты как раз вовремя, мы пьём за нашу хозяйку.

– Восхитительную Магду!

– Всегда мечтал выпить за восхитительную Магду. – Влад наполнил бокал Магды, Мартыновой и свой. Остальным разлил Олег.

Кира с интересом продолжала наблюдать за ним.

Как только появился, Влад тут же захватил всеобщее внимание и оживил обстановку. Дамы защебетали. Туда, сюда, переходя из рук в руки, взмывали блюда, звенели бокалы.

– Слышала, вы были в Исландии.

– В Исландии? Да вы что? Влад, расскажите.

– Там наверно жутко интересно.

– И дорого.

– Исландия – это удивительная страна гейзеров и туманов…

– Влад, ну не смейтесь, я ведь серьёзно.

– И я на полном серьёзе.

– А вы на самолёте или плыли?

– Лететь до Исландии, конечно же, вверх кощунства.

– Морской круиз! Боже, это так романтично!

– А есть фотографии?

– Влад, почему вы не выкладываете фото в фейсбуке?

– У него там ничего нет.

– Влад сама таинственность.

– У меня, кстати, тоже.

– Не знаю, на что смотреть в этой Исландии – на вулканы? Сыро, промозгло, вечные ветры и неподъёмные цены.

– Не говори, прямо золотая страна.

– А Скандинавия вся такая.

– В Германии куда проще, не говоря об Италии и Кипре.

– Я была в Португалии в прошлом году, мне очень понравилась, и по ценам и по всему остальному.

– Вот и я говорю – зачем переплачивать? Не в жизнь не поеду в эту Исландию или Норвегию. Цены ломовые, а спрашивается за что?

– Девственная природа стоит дорого.

– Не такая она уж и девственная.

– Да причём здесь природа, там дорого всё, абсолютно.

– Увы, Европа уже не та. Шумно, всё больше напоминает восточный базар.

– Не удивлюсь, если немцев и французов в скором времени заставят учить арабский, – едко заметила Магда.

– А что, пусть учат, кому сейчас легко, – хохотнула Мартынова и замахала интенсивно веером. – Над чем сейчас работаешь? – обратилась она к Владу. – Читала твой последний перевод.

– И как?

– Как всегда не оторваться. О чём новая история?

– Влад не любит рассказывать, когда материал только в работе, – подметила Магда.

– Это история о воскресшем мертвеце, который, оказавшись в мире живых, решил сбежать. Но так как от самого себя не убежишь, ему пришлось вернуться … – Влад склонился к Мартыновой, – в могилу!

– Влад! – вскричала Мартынова, – ты добьёшься, что я упаду обморок и тебе придётся вызывать скорую!

– Лизонька, не переживайте, я верну вас к жизни! – привстал с рюмкой коньяка Денис Карлович.

– Звучит многообещающе, – с кислой миной ответила Мартынова.

За столом смеялись под звон бокалов.

– А если серьёзно, над чем Влад работаете сейчас? – спросила дама в красном.

Невозможная зануда, Кира посмотрела на Влада. Её не покидало чувство, что она его где-то видела.

Он сидел, откинувшись, упёршись локтями о ручки стула, сцепив пальцы в замок. На одном из них сверкал перстень.

– Я бы потанцевала. Олег, – обратилась Магда к сыну, – поставь Лайзу.

Кира отчётливо расслышала новые оттенки в её голосе. Магда переглянулась с Владом, и Кира почувствовала себя лишней. Она отвернулась от них, провожая взглядом Олега.

За столом все оживились. Когда из динамиков грянула музыка, мужчина с соседнего столика попытался пригласить Магду, на что она мягко ответила: в следующий раз.

Держась за руки, Влад и Магда поднялись с мест. С галантностью присущей профессиональному танцору Влад вывел Магду в центр площадки для танцев. Несколько секунд они стояли совсем близко, затем отстранились друг от друга, держась за кончики пальцев, и вновь сошлись.

Кира замерла на месте – это был он, тот мужчина в клубе, на которого она так засмотрелась в прошлый вечер. Как только увидела Влада танцующим, сразу вспомнила. Узнала по осанке, движениям. Да, это он. Только вместо неуклюжей партнёрши в его руках – Магда. Такая же тонкая, пластичная.

Звучала Лайза Минели «So Sorry, I Said». Летняя ночь и красивая пара, слившаяся в танце. Никто не присоединялся, и Кира догадалась – это был их танец, никто не смел мешать. Ночная, сверкающая нимфа в воздушном платье и рядом он – прекрасный принц весь в чёрном. Кира непроизвольно поднесла руки к груди, внутри поднималось что-то волнующее, давно желанное…

Она вздрогнула, от прикосновения Олега, а по щеке катилась слеза. Танец кончился, вокруг все хлопали, красивая пара раскланивалась, и Кира не могла поднять на Олега глаза.

Под новый трек все поднялись с мест.

– Пойдём, – пригласил Олег.

Кира через силу улыбнулась. Руки Олега тёплые крепкие, ей хотелось, чтобы он сильнее её прижал и никогда не отпускал. На мгновение её показалось, что она готова упасть. Споткнуться.

– А кто он? – спросила она позже.

– Ты про Влада? Сосед Магды.

«Как странно он всех представляет – сосед не наш, а Магды, как будто проводит чёткую линию между матерью и собой. И никогда «мама» – только по имени».

– У него тоже здесь дом? – спрашивала не о том, о чём хотела. Кто он? Кем приходится Магде?

– Да. Правда, менее помпезное жилище, – усмехнулся Олег, – более уютное, как раз для одного.

– Он живёт один?

– Да.

Напрашивался вопрос – почему один? Но слишком в бровь, по-обывательски и Олегу точно не понравится.

– Он пишет?

– Переводит.

– Они так хорошо смотрятся вместе… – опасная дорожка, но невозможно удержаться, – и так красиво танцуют.

– Что есть, то есть.

Кира не могла определить для себя каким тоном Олег это произнёс. Одно точно – без гордости за мать и тщеславия.

Кира наблюдала за Владом и Магдой. Изящные руки со сверкающими камнями, лежали на его плечах. Было в этом что-то собственническое. От взаимных улыбок, интимных склонений друг к другу становилось неприятно, и Кира отводила глаза, и вновь возвращалась, следя украдкой, не в силах расстаться с ними.

Магда полностью завладела Владом. Они громко смеялись, и каждый раз она запрокидывала голову.

Кира заметила, как Магда иногда смотрела в их с Олегом сторону, стараясь это делать незаметно. В один такой момент, поймав боковым зрением взгляд Магды, Кира сильнее прижалась к Олегу. Он склонился и поцеловал её.

ПРИГЛАШЕНИЕ

За окном неугомонно щебетали птички. Солнце пробивалось в окно сквозь деревья, пахло листвой и утренней свежестью.

Олег лежал рядом, по обыкновению спрятав голову под подушку. Кира удивлялась всякий раз, как так можно спать, неужели удобно? Она хотела поправить подушку и передумала – вдруг проснётся. Нарушать интимную идиллию солнечного утра не хотелось. Кира потянулась. Приятные на ощупь, белоснежные простыни, удобная широкая кровать, комфорт и нега.

После душа, подкрашивая ресницы, Кира всё вспоминала прошедший вечер. И всё не так страшно, как изначально казалось. Кира внимательно осмотрела себя в зеркале. В любом случае первый шаг сделан, пора делать второй. Ждать пока проснётся Олег, она не собиралась, – не терпелось действовать.

Она покинула комнату и, пройдя по пустынному коридору второго этажа, спустилась вниз. В гостиной с потолком в высоту всего дома сумрачно и тихо. Кира поспешила на волю, к солнцу.

Она вышла на лужайку и застала Магду, делающую мостик. Смутившись, Кира хотела спрятаться за пушистую ёлку, но поздно.

Магда вернулась в исходное положение и села в позу лотоса на гимнастическом коврике.

– Доброе утро! – крикнула она и потянулась к бутылочке с водой, стоявшей на стуле.

– Доброе утро.

– Как спалось? – Сделав глоток, Магда с верху до низу окинула Киру взглядом.

Вчера они не обмолвились и словом, не считая дежурных фраз приветствия, и сегодня эта встреча наедине была полной неожиданностью для Киры, впрочем, как и новый образ хозяйки.

– Спалось отлично. Проснулась от пения птиц.

– Да, они поют. С утра пораньше. Иногда хочется их заткнуть. – Магда закрутила крышку и отставила бутылку. Опираясь руками о колени, потянулась, расправляя плечи, глубоко вдохнула и с лёгкостью поднялась. – Чудесная погода. Я бы искупалась. – На ней был лазурный, обтягивающий тело, гимнастический костюм. Она подхватила полотенце, висевшее на стуле, и босиком пошла в сторону дома.

Кире ничего не оставалось, как пойти следом. Её не отпускало чувство, что её – Киры нет. Всё говорилось и делалось, словно со сцены, в пустой зал.

Они проходили мимо прекрасных клумб, и Кира ждала, что они остановятся, и хозяйка, как принято в подобных случаях, обратит внимание гостьи на тот или иной цветок, но Магда не останавливалась.

Пройдя по теневой части дома, они вышли к солнцу и бассейну. Возле одного из кресел Магда повесила на спинку полотенце и вылезла из своего гимнастического костюма. Кира поразилось не столько той сноровке, с какой Магда всё проделала, а тому сравнению, вдруг посетившему её – «вылезла, словно сбросила шкуру».

Сбросила «шкуру» в прямом смысле – на Магде не осталось ничего. С улыбкой она полуобернулась:

– Терпеть не могу, когда в воде что-то сковывает…

Кира в смущении отвела взгляд. Смотреть на обнажённую мать Олега было неловко.

С досадой Кира отметила, что Магда может позволить себе раздеться перед кем и когда угодно: натренированное тело – прекрасно и на удивление пропорционально. Тело амазонки, наездницы, танцовщицы. И какая смелость. Кира непроизвольно выпрямила плечи и втянула живот. Она на такое не способна – взять и обнажиться, с такой лёгкостью, непринуждённостью.

– Не присоединишься? – спросила Магда спиной, потянувшись руками к солнцу.

– Я без купальника, – выдавила из себя Кира.

– Я тоже. – Кире послышались презрительные нотки. – Там, за столиком завтрак, – махнула Магда рукой и бросилась в воду.

Не дожидаясь пока она вынырнет, Кира развернулась и пошла прочь.

Да уж… Могла ли она подумать, что увидит Магду во всей красе. Кира слегка была шокирована. Но с другой стороны – она не ханжа, и, если Магда привыкла плавать нагишом, почему она должна менять свои привычки из-за присутствия кого-либо и всё же, разница между кем-либо и Кирой существовала, по крайней мере, для Киры.

Завтрак был накрыт на уютной полянке окружённой сиренью и липами. Кира попыталась представить, как здесь пахнет во время цветения. Она вдохнула всей грудью. Всё-таки как тут всё продуманно и замечательно.

– Присаживайтесь, кофе ещё горячий, – пригласила за круглый стол темноволосая крупная женщина в форменном переднике, – вот, сливки, ну и всё остальное. – Она открыла большую сковородку, положила на тарелку кусок омлета и поставила перед Кирой. – У Магды Анатольевны во всём порядок и по расписанию – подъём, гимнастика, завтрак. После вчерашнего всё сдвинулось на два часа.

Удивительно, но домработница следом за хозяйкой разговаривала сама с собой, как актриса в пустом зале. Когда «актриса», продолжая, что-то «декламировать» отошла, Кира налила кофе и осмотрела щедро заставленный стол, решая за что бы приняться: столько всего. Она опять втянула живот и посмотрела туда, сквозь деревья, где сейчас барахталась голая Магда. Плевать, утром можно всё.

Кира отодвинула не представляющий интереса омлет, намазала маслом большой кусок душистого хлеба, положила сверху сёмгу и веточку петрушки. Откусила, жевала долго, с блаженством проглотила, отпила божественный кофе и зажмурилась. После второго бутерброда откинулась на стуле, взгляд блуждал по круассанам, творожным ватрушкам, сыру и креманке с янтарным джемом – нет, это уже не войдёт.

Лёгкий ветерок шевелил листья сирени. Прелестное утро, и она за столиком в саду. Кира пригубила кофе, смотря перед собой: чихать на Магду и её высокомерие, какое счастье – вот так, каждое утро сидеть на этой лужайке и пить кофе.

Мысли прервала тень, упавшая на стол, и Кира обернулась.

– Вы? – обронила она.

Вчерашний поклонник Магды стоял перед ней. В белой футболке и джинсовых шортах, он не был похож на себя вчерашнего, казался ещё спортивнее и моложе. Ниточка тёмных усов натянулась в улыбке:

– Доброе утро. Хотя скорее уже день.

– Доброе. А который час?

– Почти одиннадцать. – Влад присел за стол и потянулся к кофейнику. – Завтракаешь в одиночестве?

– Да. Олег ещё спит.

– А Магда делает заплыв в бассейне.

Он держал чашку и улыбался. Загорелое, гладко выбритое лицо, с щеголеватыми усиками, красивые подвижные брови, выразительные тёмно-карие глаза, смотрящие как-бы мимо тебя. Невольно Кира засмотрелась. Опомнившись, решила налить себе ещё кофе.

– Как тебе здесь? – начал он вкрадчиво.

– Не знаю, кому бы здесь не понравилось.

– А как хозяйка… медной горы? – Брови приподнялись, опустились, и в глазах блеснуло солнце.

Тон интимный, располагающий к дружеской беседе. Кира смотрела в посветлевшие от утреннего солнца глаза, и та напряжённость, какая возникает при первом общении с неприступным на первый взгляд, но сильно понравившимся человеком исчезла.

– Именно такой я и представляла её.

– Холодной и недоступной?

Кира пожала плечами, ей не хотелось говорить о Магде. Она отвела взгляд, ожидая, что Влад начнёт разубеждать её, говорить, на правах друга дома, какая хозяйка милая и добрая.

– Я тебя раньше не видел. Недавно с Олегом?

Кира откинула волосы и посмотрела на него в упор:

– Мы познакомились в мае. – С губ чуть не сорвалось: «Это имеет значение?» Досада на себя за резкость и на Влада за непонятливость. Вопрос достойный любопытного обывателя, какой-нибудь дамы в красном, но только не его!

– Я так и подумал. Это не допрос, а любопытство друга семьи, если хочешь. – Белые зубы сверкнули.

Невероятное притяжение, исходившее от него, заполняло пространство вокруг.

– Я тебя никогда не видел, – повторил он.

– Ну вот, теперь видите… – сказала тихо Кира.

– Видишь, – поправил он.

Зашуршала листва, и посветлевшие от солнца глаза Влада потемнели, взгляд стал отстранённым, губы плотно сжались.

Она явилась как спасение или наоборот всё испортила. Кира туманным взглядом смотрела на белое пятно.

Мельхиоровая ложечка погрузилась в джем – долгожданное соприкосновение. Персиковый вкус на языке – долгожданное соитие! И почему люди всегда и во всем себе отказывают?

– Ой, как вкусно пахнет кофем и выпечкой. – Мартынова с шумом присаживалась, успевая зоркими глазками окинуть и стол и присутствующих. – Сейчас съела бы слона! Я по утрам жутко голодная. – На ней светлый просторный сарафан, оголивший толстые руки и белая панама.

– Елизавета Владимировна, налетайте на слона, пока никто не видит. Мы с Кирой – могила.

Он само обаяние! И взгляд вновь тёплый, солнечный.

– Вообще-то, Влад, мы с тобой почти ровесники.

– И всё равно, Лизон, ни в чём себе не отказывай.

Рискуя приобрести врага в лице Мартыновой, Кира не сдержалась и улыбнулась. Влад тайно ей подмигнул.

– Спала, как убитая, – говорила Мартынова с полным ртом, откусив ватрушку. – Мне так нравится спать у Магды.

Кофейник стоял рядом с Кирой, и она, налив кофе, подала чашку жующей.

– Спасибо, милая, – жующая ткнула Киру взглядом: не рано ли ты тут расхозяйничалась? – Что мне нравится, так это отсутствие лишних людей в доме. Не всегда конечно… – вновь протыкающий взгляд, – и, тем не менее, сколько бы ни было гостей, никто не остаётся с ночёвкой.

– За редким исключением. – Влад переглянулся с Кирой.

– И это редкое исключение – я! На правах старинной подруги. – Протыкающих взгляд продолжал воздействовать.

– Старинная подруга, как и в целом старина – это круто, Лизон.

Кира заметила её первой, она сидела лицом к сирени, из-за которой и появилась Магда. Казалось она не торопилась обратить на себя внимание, двигалась с осторожностью, словно прислушивалась. Летящее платье на груди плотно облегало. Контуры сосков говорили об отсутствии бюстгальтера, незаметный макияж, волосы собраны вверх и завитками опускались на лоб и шею.

– О, Магда! – пробасила «старинная подруга». – Как заплыв?

– Отлично. Привет, Влад.

– Привет. А мы тут как раз о тебе говорили.

– Обо мне? – Магда села между Кирой и Мартыновой, напротив Влада.

– Да о тебе, о том, как ты умело выпроваживаешь на ночь лишних гостей.

Протыкающий взгляд перепрыгнул на Влада.

– Никогда бы не подумала, что я на такое способна. – Магда улыбнулась Кире, поправила изящной рукой выскочивший локон.

– Мы имели в виду, – прихлёбывала кофе Мартынова, – что, как тихо и спокойно ночевать у тебя, даже если было много народа.

– И всё же, Магда, – не унимался Влад, – поделись секретом, как ты выдрессировала своих адептов.

Он веселился, а Кира сдерживалась изо всех сил, чтобы не смотреть в его сторону и главное, чтобы Влад не замечал её. Пронизывающий взгляд хозяйки был всюду.

– Ну, ты и скажешь! – вскрикнула Мартынова.

– Пусть говорит. Ему это идёт.

Магда сидела с прямой спиной и ни к чему не притрагивалась. Небольшая красивая грудь дышала сквозь плотно обтягивающую ткань, и Кира заметила, как Влад оценивающе посматривал на неё.

– Я рад, что мне хотя бы что-то идёт…

– Тебе многое что идёт, и ты это знаешь…

И вновь стало неприятно находиться между ними, опять вчерашнее – ты лишний.

Наконец Магда приступила к завтраку, и Кира украдкой наблюдала, как и что она ест. Хозяйка так же отдала предпочтение бутерброду с сёмгой и кофе. Влад и Мартынова налегали на выпечку. Они ели с таким аппетитом, с полными ртами говорили, смеялись. Когда Влад намазывал подтаявшее масло на круассан, Кира не сдержалась и тоже взяла круассан. Хруст поджаристого слоёного теста привёл в восторг.

– Кира, попробуй ватрушки, – предложила Магда, – очень вкусные.

– Рекомендуешь? – перехватил Влад.

– Рекомендую.

– Ватрушки оболденные! – поддержала Мартынова. – Я ещё съем. Творог сразу видно не магазинный. Где брали, на рынке?

Магда пожала плечами.

Кира внутренне улыбнулась: нелепее вопроса за этим столом трудно придумать.

Ватрушка после круассана – настоящее преступление, но Магде отказать нельзя и Кире пришлось взять ватрушку. Чтобы хоть как-то уменьшить последствия для фигуры, Кира разрезала её пополам. Она с завистью смотрела на Влада – вот кто мог есть всё, что угодно и оставался стройным, Кира тоже могла и, тем не менее, всегда себя контролировала и многого лишала, особенно летом.

На удивление за столом Магда вела себя теплее. Она больше не вещала в пустоту, обращалась с ласковой улыбкой. «Играет роль гостеприимной хозяйки или после завтрака, как и многие, зависимые от внутренних страстей, становится добрее?»

Из-за кустов показался Олег. Кира подметила: лужайка, где они сидели, плотно засажена, можно услышать шаги, но кто подходит видно не сразу.