Читать книгу Зверёк и суета вокруг теней - Дмитрий Ахметшин - Страница 2

Обратно Зверёк и Кся возвращались в глубокой задумчивости.

Шкрябл предпочёл остаться в заброшенном саду, утверждая, что тот хранит какую-то тайну, и он должен непременно её разгадать. Он взахлёб стал рассказывать про чудо-юдо, которое живёт в лабиринте, про старого ворона, который руководит театром, но Кся прервала его, сказав, что у них есть важные дела. Томми тоже остался. Зверёк слышал, как тот напевал старинную песенку, срезая перочинным ножиком ивовые прутья. А иногда вдруг начинал завывать, как и полагается приведению, и покатывался со смеху, когда получалось кого-то напугать.

Они зашли к сэру Призраку рассказать про Талисманову тень.

– Это очень серьёзная пропажа, – сказал тот. Двор был почти убран, и теперь сэр Призрак занимался домом, вынося скопившийся за долгие годы мусор. – Пожалуй, захвачу с собой чёрную краску. Может, старого ворчуна пока устроит нарисованная тень. А вы, зверята, держите ушки на макушке. Вдруг представится возможность разгадать эту загадку.

Он вытер о передник руки и подтолкнул к ним смущённого Йена.

– Малыш хотел вам кое-что показать.

Несмотря на всё ещё прохладную погоду Йен был в шортах, в сандалиях и в бейсболке, едва сдерживающей непослушные отросшие вихры. Он держал перед собой вертушку из цветной бумаги.

– Это пропеллер, – сказал Йен. – Мы нашли его в сундуке.

Он крутанул крыльчатку пальцем и важно прибавил:

Я бегал с ней, когда был маленьким. Даже если нет ветра, нужно лишь посильнее разогнаться, чтобы она крутилась. Когда ветер услышит треск лопастей, он непременно придёт на звук.

Зверёк и Кся переглянулись.

– Нам очень-очень нужно, чтобы подул ветер, – сказала Кся, вскарабкавшись по штанине мальчишки и попытавшись повернуть пропеллер, взявшись маленькими ручками за лопасть. – Ох! Пожалуйста, пожалуйста, Йен, ты можешь его позвать?

– Теперь я просто приведение, – сказал Йен. Он вдруг исчез, и Кся, держась за деревянную ножку, спланировала вниз. Лопасти едва-едва завращались и снова замерли, как только ноги Кси коснулись земли. Йен появился на крыльце и как ни в чём не бывало продолжил: – Но вы справитесь, я знаю!

– А если на неё как следует дунуть? – спросил Зверёк.

Сдвинув кепку на затылок, Йен почесал лоб.

– Это тоже можно. Но и тут я вам не помощник.

Зверёк набрал в себя столько воздуха, что шерсть на его загривке встала дыбом, и выдохнул облаком чёрной сажи. Кся в мгновение ока стала чёрной; она чихала и кашляла, но вертушка повернулась всего на два оборота.

– Наверное, мне стоит как следует прочистить дымоход, – подал голос из окна сэр Призрак.

– Ни в коем случае! – сказал Зверёк. Он не на шутку испугался. – Ведь тогда я перестану быть тем самым Зверьком, саламандрой из семейства куньих, и стану кем-то другим.

Сэр Призрак подумал и согласился.

– В таком случае, тебе нужно закрасить то светлое пятнышко на груди.

Зверёк подпрыгнул и бросился через окно в дом, едва не сбросив с подоконника горшок с кустом острого перца. Он нырнул в камин и как следует вывалялся в золе. Сэр Призрак, уперев руки в бока, смотрел, как поднятая Зверьком пыль и сажа, клубясь, оседает на антикварной мебели, впитывается в ковёр, и даже консервированные яблоки на блюдце в центре стола из ярко-жёлтых становятся чёрными.

– Простите, пожалуйста, – сказал Зверёк, выбравшись из камина. Он хотел отряхнуться, как после купания, но сдержался. – Я помогу вам убраться. Воспользуюсь хвостом, как метёлкой!

Призрак махнул рукой.

– У вас есть куда более важные дела. Без ветра будет совсем худо. Не проснутся летучие насекомые, а значит, когда придёт пора цветения, никто не опылит цветы и плодовые деревья. Так что найдите-ка способ его разбудить.

Он покачал головой и пробормотал себе под нос:

– Хотя я и не верю, что детские игрушки способны здесь чем-то помочь.

Без жужжания пчёл и танца мошек в солнечных лучах было по-настоящему тихо и одиноко. Казалось, всё вокруг – картинка на развороте одной из газет из чулана сэра Призрака. Хотя снега больше не было и травка, пробившись сквозь землю, щекотала брюшко, хотя почти на всех деревьях набухли почки и лес наполнился звуками, отличными от хруста снега, всё вокруг казалось каким-то ненастоящим, неполным, как будто художник, начав рисовать шедевр, бросил всё на полдороге, не изобразив самое главное – движение.