Читать книгу Адвокат ангелов - Дмитрий Андреевич Лазарев - Страница 2

Глава 2

Оглавление

Московская патриархия – подразделение Русской православной церкви, объединяющее структуры, непосредственно руководимые Патриархом Московским и всея Руси.


Паблисити – узнаваемость персоны, компании, продукта или бренда.


Алекс стоял посреди кабинета и вглядывался в гладкое пластиковое покрытие белой доски для маркерных записей, висевшей на стене напротив него. Вокруг было темно, светильники не горели и только неяркие лучи заходившего солнца, кое-как ухитрявшиеся пробиться через крохотную щелочку между двумя плотно задернутыми шторами, окропляли комнату тусклым светом.

Всякий раз, когда только-только начинался новый кейс, Алексу требовалось время на концентрацию – ментальную подготовку к предстоящей работе, калибровку своего сознания, настройку на нужный лад. «Чтобы решить проблему, нужно стать проблемой» – в этой шутливой игре слов Алекс давно научился видеть скрытый смысл. Приступая к очередному контракту, он старался предугадать все возможные неприятности, заранее залатать пробоины и постараться прочувствовать проблему на собственной шкуре.

Ритуал, благодаря которому Алекс настраивался на сложную работу, уже давно был отработан до мелочей и на протяжении последних лет повторялся по одному и тому же сценарию: молодой человек вставал в окружении мрака и тишины, вглядываясь в белую, широкую доску для записей и настраиваясь на нужный ритм. Эта доска часто служила ему главным рабочим инструментом. Белый кусок пластика много раз становился хранителем гениальных идей и свидетелем грандиозных стратегических планов, буквами тянувшихся по ее поверхности. Сейчас начисто вымытая от последних записей доска пустовала, но очень скоро ей было уготовлено в очередной раз оказаться испещренной множеством слов и сослужить для Алекса верную службу в качестве каркаса будущего успеха. Самым ценным мыслям, самым важным задачам, сведениям о врагах и союзниках, угрозам и рискам, целям и намерениям предстояло очутиться именно здесь – на гладкой, белой поверхности, преданно вглядывавшейся в своего хозяина.

Посмотрев на циферблат ручных часов, Алекс удрученно покачал головой. До конца дня оставалось совсем мало времени, а сделать предстояло еще так много. Понимая, что в ближайшую ночь поспать ему не удастся, Алекс набрал полную грудь воздуха, ненадолго задержал дыхание и с шумом выдохнул.

– Ну, понеслась, – он отдал громкую команду самому себе, уселся за рабочий стол и открыл крышку ноутбука.

Наступил первый этап – поиск и анализ информации. Пока что Алекс плохо понимал, в какую именно игру втягивался. Для начала, стоило досконально изучить своего нанимателя. Чем была церковь? Чем она хотела быть? И главное – чем выглядела в глазах посторонних людей? Эти первоочередные вопросы нуждались в ответах.

Струйный принтер с характерным жужжанием принялся одну за одной выплевывать распечатки газетных статей, посвященных деятельности Русской православной церкви, официальные и неофициальные биографии ее лидеров, статистику, отчеты, словом – все, что могло хоть как-то помочь разобраться в медийном фоне, расстилавшемся вокруг христианского духовенства. Алекс неторопливо перебирал глазами распечатанные материалы, кропотливо разбираясь в перепитеях чуждого для него мира клириков. И чем глубже он погружался в эту кроличью нору, тем больше вопросов у него возникало.

Церковь – как организация – оказалась сложным клубком, сотканным из проблем и противоречий. Была ли ей присуща та истинная святость и спасительная функция, о которых утром того дня говорил патриарх Сергий? Или же священник просто вешал елейную лапшу на уши собеседника, стараясь выдать желаемое за действительное? Однозначные ответы на эти вопросы Алекс пока решил не искать. «Нет оснований на слово верить или не верить Сергию, – подумал он. – Показное благочестие священника может быть лишь маской, скрывающей жажду личной выгоды. Или же, напротив, его помыслы кристально чисты и искренни. Сейчас оба варианта имеют право на существование и делать выводы еще рано. Пока что рано».

Оставив в стороне размышления о духовно-нравственной сущности церкви и ее декларируемых ценностях, Алекс предпочел сконцентрироваться на более приземленных вещах, в первую очередь – неприятных бытовых деталях, лежавших на поверхности и бивших по церковной репутации с постоянством отбойного молотка. Доверие людей к институту православия то и дело подрывалось новостями о постыдных происшествиях с участием священнослужителей, фотографиями предметов роскоши, которыми те владели и регулярными скандалами, неустанно возникавшими по вине клерикалов. Масла в огонь подливали пресса и социальные сети, всегда готовые с радостью сенсационно сорвать очередной покров с «лицемерного» духовенства, стоило лишь отдельным священникам по собственной глупости совершить даже малейшие проступки.

Одновременно Алекс отчетливо разглядел бурный поток кулуарных игр, протекавший сквозь церковный быт и основательно пропитанный духом византийщины: внутри клира непрерывно формировались союзы и группировки, а многочисленные епископы противостояли друг другу, не гнушаясь использовать в борьбе любые инструменты, особенно – прессу. И даже избрание Сергия на Патриарший престол после вдумчивого изучения представало в глазах Алекса не просто рядовым – хотя и важным – религиозным событием, а целой коварной операцией, полной интриг, загадок и секретов.

«Кто такой Сергий?» – Алекс держал в руках распечатанную фотографию патриарха и внимательно вглядывался в черты его лица.

По сравнению с большинством других архиереев – высших чинов духовенства – Сергий был весьма молод. Судя по довольно скупым и обрывочным сведениям из «Википедии», нынешний патриарх родился и вырос в неполной семье и воспитывался лишь матерью – учительницей начальных классов небольшой школы в пригороде Томска. В немногочисленных интервью Сергий никогда не говорил о судьбе своего отца и всякий раз уклонялся от вопросов о нем, оставляя простор для пестрых слухов, приписывавших Кантемирову-старшему то судьбу погибшего на чужбине разведчика, то участь репрессированного «врага народа».

К вере в Бога будущий местоблюститель пришел уже в сознательном возрасте. По его собственным словам, это произошло во время учебы на химическом факультете.

«Чем старательнее я занимался наукой, – рассказывал Сергий в одном из интервью. – чем глубже погружался в устройство видимых материй, тем отчетливее приходил к осознанию, что без Божьего промысла появление мира попросту было невозможным. За любым научным открытием, природным явлением, математической закономерностью всегда обнаруживалась сложная и гармоничная система, идеально уравновешивающая сама себя. И никакая случайность или совпадение не в силах объяснить причины этого чудесного баланса – только чья-то воля могла стать истинным его творцом».

На последнем курсе университета студент Иван Кантемиров принял православие, а вскоре после выпускных экзаменов стал трудником при одном из монастырей в окрестностях Томска. Так начался его церковный путь, в конечном итоге простершийся до патриаршего престола.

Вне всяких сомнений, Сергий был незаурядной личностью и обладал достаточной харизмой, волей и прогрессивными взглядами на развитие Церкви. Но насколько закономерным (или же случайным?) стало продвижение его фигуры из пешек в дамки на церковной игровой доске? Этого Алекс не понимал.

Он еще раз быстро пробежал глазами длинную аналитическую статью, вышедшую из-под пера опытного журналиста-религиоведа и опубликованную на страницах авторитетного журнала. Материал был целиком посвящен последним выборам патриарха – и тому, как молодой митрополит Сергий умудрился очутиться на священном престоле и возглавить православный Русский Мир.

После скоропостижной смерти предыдущего владыки – патриарха Варсофония Второго – архиереям отводилось полгода на избрание нового Предстоятеля. Основными претендентами на престол тогда считались двое: глава Отдела внешних церковных сношений митрополит Арсений, который стал на переходный период местоблюстителем престола, а также его главный конкурент – глава администрации Московской патриархии митрополит Никодим. Оба служителя были могучими, влиятельными людьми как внутри церковной структуры, так и за ее пределами. И все полгода, что шла подготовка к выборам главы церкви, между двумя конкурентами разворачивалась настоящая информационная война: в ход шла публикация компроматов, тиражирование заказных материалов в прессе и всевозможное выпячивание скелетов из шкафов друг друга.

Борьба напоминала классическую предвыборную кампанию из сферы государственной политики со всеми признаками жанра: соперники действовали скрытно, наносили удары тайно и аккуратно, так что обвинить кого-либо из них в грязной игре напрямую было нельзя.

Противостояние тянулось восемь месяцев – до самого начала выборов.

Избрание патриарха проходило по специальной многоступенчатой процедуре, утвержденной уставом церкви. На первом этапе собрание архиереев тайным голосованием определило трех возможных кандидатов на престол. Кроме Арсения и Никодима, набравших практически равное количество голосов, третьим претендентом стал менее влиятельный митрополит Филарет. Дальнейшее – и окончательное – решение предстояло принять другому коллегиальному органу церкви – Поместному собору.

Но с самого момента выборов кандидатов началась череда странных событий. Через несколько часов после окончания Архиерейского собора у митрополита Филарета случился сердечный приступ. Священник сразу же взял самоотвод по состоянию здоровья, и его место на выборах автоматически занял следовавший за ним по числу голосов молодой и не столь известный Томский митрополит Сергий.

Спустя три дня начался Поместный собор. В первом же туре около 40 процентов избирателей поддержали митрополита Арсения. Никодим и Сергий поделили оставшиеся голоса почти поровну – и все же Сергий непонятным образом умудрился обогнать оппонента на несколько десятков галочек в бюллетенях и вышиб его из второго тура.

А затем начали происходить совсем уж удивительные дела: по итогам второго тура поддержка двух оставшихся кандидатов оказалась одинаковой – и за Арсения, и за Сергия проголосовало ровно 350 участников собора.

Согласно церковному уставу, в такой ситуации оставался лишь один – крайний – способ решить судьбу священного престола – жребий.

Сложно сказать, был ли виной всему слепой случай, или же в итоги выборов действительно вмешалось божественное провидение, но брошенный жребий указал на Сергия.

В отличие от своих маститых соперников, к моменту избрания Сергий еще не успел стать по-настоящему значимой фигурой в церковных кругах. Он был возведен в сан митрополита ровно за пять лет до смерти Варсофония и едва ли имел на своей стороне влиятельных союзников и покровителей. И никто не мог однозначно ответить, почему вдруг молодой митрополит получил столь мощную поддержку как от архиереев, так и со стороны участников Поместного собора.

Предположения на этот счет высказывались совершенно разные. Одни считали, что непрерывная вражда двух основных кандидатов, митрополитов Арсения и Никодима, подорвала доверие к ним со стороны участников Поместного собора. Другие винили во всем желание выборщиков поставить во главе церкви слабую фигуру, которой было бы легко манипулировать в личных интересах. Третьи же традиционно видели в случившемся промысел Божий – и эту версию Алекс мысленно приравнивал к случайному стечению обстоятельств.

Закинув в лоток принтера несколько листов плотной глянцевой бумаги, Алекс распечатал портретные фотографии трех недавних претендентов на Патриарший престол, последовательно закрепил снимки на доске небольшими магнитами, а затем сделал шаг назад и внимательно всмотрелся в изображения. Царящий полумрак немного мешал досконально разобрать все черты и складки на двумерных лицах священников, но сейчас Алексу и не требовалось вглядываться в детали, достаточно было лишь зафиксировать в голове некие весьма абстрактные образы.

– Основные игроки на доске, – медленно проговорил он.

Сомневаться не приходилось – и глава церковных дипломатов Арсений и руководитель административного аппарата патриархии Никодим представляли ощутимую угрозу для Сергия. Вряд ли два опытных мастодонта просто так проглотили неудачу, постигшую их в борьбе за священный престол. А значит потенциально они несли такую же опасность для репутации церкви и ее главы, как и любые внешние враги. Еще совсем недавно чета этих пожилых монашествующих священников старательно топила друг друга ради достижения заветной власти, которая, тем не менее, угрем выскользнула из их пальцев. А значит теперь они могли привычно отбросить христианское благочестие и с новыми силами начать противостоять действующему патриарху.

Алекс улыбнулся.

– Может быть, вот зачем ты на самом деле хочешь меня нанять? – спросил он, глядя на фотографию Сергия. – Ты хорошо понимаешь нависшие риски и угрозы и прекрасно видишь, что Арсений, Никодим и черт знает кто еще дышат тебе в затылок. При особом желании даже патриарха Московского и Всея Руси можно сместить с престола. И уж кто-кто, а эти двое точно обладают подобным желанием.

Но если тебе, владыка, удастся быстро поднять репутацию церкви и уровень доверия со стороны прихожан, то пространство для маневра у конкурентов исчезнет. Удачная пиар-кампания, нацеленная на рост авторитета Московского патриархата, неминуемо приведет и к росту авторитета самого патриарха. Делая то, что и должен делать на своем посту, ты одновременно лишишь рычагов давления своих соперников.

Слегка прикусив нижнюю губу, Алекс снова приблизился к доске и почти в упор уставился на фотоснимок с изображением патриарха.

Разумеется, с самого начала Сергий понимал – просто не мог не понимать – что одной пулей собирался угодить сразу в двух зайцев. Но какой из зайцев был для него важнее? Хотел ли новый патриарх в первую очередь закрепиться во власти, или же истинно отталкивался от намерения, которое еще утром продекларировал своей главной миссией – дать людям возможность спастись? Об этом Алексу оставалось только гадать.

– Правда ли ты печешься о душах людей? – он продолжал внимательно вглядываться в черты лица запечатленного на фото Сергия. – Или главное для тебя – власть? Не знаю. Да и, впрочем, мне абсолютно без разницы. Ты всего лишь клиент.

Поле, на котором предстояло играть Алексу, постепенно вырисовывалось и приобретало рельеф, но сведений по-прежнему крайне не хватало. Разношерстные данные и противоречивая информация, почерпнутая из открытых источников, позволяли лишь немного сориентироваться в общей канве церковных взаимоотношений, но все же были слишком ненадежными костылями для опоры во время работы. Теперь настала пора обращаться за помощью к живому человеку, с головой погруженному в тематику и внутреннюю жизнь Московского патриархата, понимавшему все нюансы и хорошо знакомому с основными действующими лицами.

Профессиональные пиарщики были всегда обязаны досконально знать среду, в которой им предстояло работать. Многие коллеги Алекса предпочитали строить долгую и стабильную карьеру в одном конкретном направлении – нефтяном, банковском или любом ином секторе – и со временем неминуемо превращались в экспертов, знающих обо всех событиях, ключевых игроках, скользких местах и подводных камнях своей отрасли. И, на первый взгляд, такой подход был хорошим.

Но у медали имелась и оборотная сторона. Годами копаясь в одних и тех же задачах, выполняя одни и те же операции, большинство специалистов начинало действовать по инерции. Проблемы, с которыми им обычно приходилось сталкиваться, оказывались схожи между собой и регулярно повторялись – а потому неизменно повторялись сценарии, методы и механизмы для их решения. Креатив, гибкость и нестандартное мышление постепенно переставали быть востребованными – просто потому, что трудности преодолевались уже наработанными практиками, по стандартным и накатанным рельсам.

Крайне редко в своей работе корпоративным пиарщикам доводилось натыкаться на задачи, для выполнения которых не находилось заранее заготовленного инструмента. Но если (а, вернее – когда) подобное все же случалось, то отраслевые консервативные профи, разучившиеся гибко мыслить, впадали в ступор. А как только снова приходили в чувство, тут же звали на помощь людей вроде Алекса.

Независимые пиарщики не были скованы узами однообразия. Они могли пропускать через себя сотни разнообразных проектов, придумывать новые методы, приемы и решения, а главное – умели смотреть на проблему незашоренным взглядом, свободным от шелухи.

Алекс метафорически сравнивал свою работу с огнем, который можно было развести практически везде на суше и подкармливать любым горючим материалом. Пламя одинаково съедало все: хвойную древесину, пачку спресованой бумаги или желтоватую горсть серы. Огонь просто глотал то, что ему давали и взамен на пищу исполнял свое предназначение – разливался теплом и озарял светом все вокруг.

Но кормить огонь следовало мудро. Именно от выбора пищи зависело то, будут ли вьющиеся красные ленты разносить тепло или же, наоборот, безвозвратно угаснут и погрузят округу в непроглядную темень.

Подобно огню, вольные пиарщики были готовы использовать в качестве топлива для своей работы любую доступную информацию, но все же стремились подходить к выбору этой «пищи» с умом и осознанностью. Ведь если груда сырых дров могла затушить пламя костра, то и груда лишних сведений могла легко похоронить под собой результаты упорного труда.

Чтобы огородиться от потока бесполезных деталей и как следует разобраться в происходящем, зачастую требовался «толмач» – эдакий консультант, максимально близкий к нужной отрасли, понимающий ее и способный быстро, но емко ввести в курс дел. Обычно подобную задачу брали на себя сами наниматели, в конце концов – кто лучше них ориентируется в их собственных делах? Но все же, в редких случаях, пиар-технологам приходилось просить помощи у совершенно посторонних людей. Алекс вдруг с улыбкой вспомнил, как ему доводилось обращаться за советами то к финансовому аналитику, то к отставному военному, то к таксисту, а однажды – даже к кинопродюсеру из порноиндустрии.

На этот раз для роли консультанта Алексу требовался тот, кто постоянно взаимодействовал с церковными структурами и при этом не зависел от духовенства – был непредвзят в суждениях и свободен от подчинения со стороны клира. Эдакий сторонний, но опытный наблюдатель.

И Алекс уже смекнул, где стоило искать подобного человека.

Достав из кармана мобильный телефон, быстрыми нажатиями кнопок он нашел нужный номер и уже через несколько секунд на другом конце воображаемого провода раздался грубоватый, но дружелюбный женский голос.

– Надо же, какие люди звонят!

– Людка, здорова! – с нескрываемым удовольствием поприветствовал Алекс.

Люда Агеева была шефом одной из служб «Интерскана» – крупного новостного агентства страны. Они с Алексом познакомились несколько лет назад, когда вместе работали над проектом одной IT-корпорации. С тех пор между ними завязались хорошие отношения, которые перетекли в краткосрочный роман, а затем странным образом снова превратились в обычную дружбу. Кроме того Люда и Алекс не раз помогали друг другу на профессиональном поприще – делились информацией, любопытными новостями, сводили с нужными людьми.

И сейчас Алекс в очередной раз рассчитывал на помощь своей старой подруги.

– Слушай, Люда, отвлекать надолго не буду – знаю, ты занята.

– Как всегда, в запарке, – со смешком ответила она.

– Выручи, пожалуйста. У вас в агентстве работает некто Владлен Искандеров. В отделе, который религией занимается.

– Знаю такого.

– Можешь меня с ним свести?

– Думаю да, а зачем?

Люба, как всегда, была любопытна.

– Халтурку ему хочу предложить. Готовлю одно исследование – и нужен эксперт по церкви.

Хотя Алекс не соврал, но и правдой его слова назвать было сложно. Но Любу ответ устроил.

– Давай я скажу ему о предложении и сброшу твой номер телефона. Захочет – свяжется.

– О большем и не прошу, – с улыбкой сказал Алекс.

– Вашу мать, где отчет по статистике? – из телефонного динамика вдруг донесся незнакомый, долетавший откуда-то издали, приглушенный мужской голос. Его обладатель явно был недоволен. – Двадцать минут назад просил, дармоеды!

– Все, пора бежать, дедлайны горят, – затараторила Люба. – Пока-пока!

Ответного прощания девушка дожидаться не стала и через мгновение Алекс уже слышал в трубке лишь тишину.

– Как всегда в своем репертуаре, – сказал он и убрал телефон в карман.

В том, что подруга сдержит обещание, Алекс не сомневался. Главное теперь – чтобы сам Владлен Искандеров согласился принять предложение и поделиться сведениями о реальном положении дел в церкви.

Этот человек, как удалось выяснить Алексу, был одним из старейших и весьма авторитетных журналистов, пишущих о церкви. Он десять лет работал в пресс-пуле владыки Варсофония, написал множество аналитических материалов о Московской патриархии, неоднократно брал интервью практически у всех руководителей Синодальных отделов. Искандеров явно знал не понаслышке что происходило внутри церкви, а значит мог рассказать Алексу массу всего полезного.

– Со сбором информации мы на сегодня закончили, – он еще раз посмотрев на почти пустую доску. Пока что о церковной жизни Алекс знал крайне мало, но и этих скудных вех сейчас было достаточно. – Теперь пора готовить план действий.

Подойдя к невысокой тумбе, Алекс включил стоявшую на ней настольную лампу, и комната залилась приглушенным холодно-белым светом. Затем он аккуратно поднял плафон лампы так, чтобы длинный, плотный пучок света пересек всю комнату и ярким пятном растекся по стене. Встав в этот поток, Алекс обернулся и посмотрел на свою отчетливо проступившую тень.

– Ну привет, дружище. Настала пора немного поработать.

Каждый человек по-своему концентрируется на задачах: одним требуется абсолютная тишина, другим – собеседники, третьим – диалог с самим собой. Алекс нашел пограничный вариант – он общался с собственной тенью. Этот плоский, черный слепок тела казался Алексу чем-то вроде визуализации подсознания – отражением его способности отвечать на каверзные вопросы и находить правильные решения. Тень была неким подобием воображаемого друга – искренним и надежным. В отличие от реальных людей, Тень не могла обмануть и предать его, никогда не желала зла, не лукавила и не искала собственной выгоды.

Из всех существ в мире лишь ей Алекс доверял безоговорочно.

– С чего начнем? – спросил Алекс.

– Да как всегда – с целей и задач, – беззвучно ответила Тень. – Разве можно начинать с чего-то другого?

Цели и задачи – Альфа и Омега любой информационной кампании. Именно от них полностью зависели действия пиарщика. Две эти основополагающие установки были сродни фундаменту дома: стоило допустить ошибку, неверно разметить границы, выбрать не тот бетон для заливки – и построенное поверх него здание с огромной долей вероятности получилось бы не таким прочным, как задумывал архитектор.

Сейчас архитектором был Алекс. И он кропотливо планировал фундамент предстоящего проекта – чтобы возведенная на нем постройка ни в коем случае не дала слабину и не рухнула.

– Какая у нас цель?

– Очевидно, вроде, – ответила Тень. – Цель – улучшить имидж церкви. Показать ее не мракобесным пережитком прошлого, а хоть и своеобразной, но позитивной организацией.

– А задачи?

– А вот здесь уже все не столь однозначно. Давай думать вместе.

Хорошо, что в тот момент рядом не было посторонних – едва ли в чужих глазах Алекс показался бы нормальным человеком.

Стрелки часов незаметно ускорили бег. Время потекло стремительным потоком – так всегда происходило, стоило только Алексу с головой окунуться в интересную задачу и ненадолго перевести весь мир в режим ожидания. Молодой человек то и дело курсировал между висящей на стене белой маркерной доской и стоявшим на столе ноутбуком, проверяя и перепроверяя сводки новостей о жизни церкви и внимательно изучая все так или иначе связанные с ней многочисленные информационные поводы. А Тень неотступно следовала за своим хозяином, всячески помогая, подсказывая и давая необходимые советы. Доска начала постепенно обрастать множеством слов и словосочетаний, пестрых стрелок, списков, диаграмм и непонятных символов, значение которых было известно лишь одному Алексу.

Солнце уже успело скрыться за горизонтом и снова взойти на небосвод, когда Алекс, наконец, отложил маркер в сторону и, отойдя на небольшое расстояние, окинул взглядом исписанное быстрым почерком пластиковое полотно. Не смотря на напряженную и бессонную ночь, усталости не было ни в одном глазу.

– Что скажешь? – спросил он. – По-моему, неплохая работа.

– Не спеши делать выводы, – со свойственным скепсисом ответила стоявшая рядом Тень. – Давай-ка пройдемся по всему плану. Цель мы поставили – улучшить имидж церкви. Теперь ответь, какие задачи надо решить, чтобы добиться этого результата?

– Первое – быстро реагировать на кризисные ситуации, – Алекс зачитал начальный пункт написанного на доске списка.

– Логично, – согласилась Тень. – Скандалов и кризисов у церкви действительно хватает. То информация про несметные богатства епископов в сеть утечет, то статью о священниках-бизнесменах в газете опубликуют, а то и вовсе какого-нибудь батюшку в рукоприкладстве уличат.

– Пока что церковь дистанцируется от подобных обвинений и нападок. Чаще всего никак не реагирует, а если и реагирует – то слабо и едва заметно. Такое положение дел нас в корне не устраивает.

– Согласен, молчание в период сложных ситуаций – непозволительная роскошь даже для церкви. Но как ты предлагаешь отвечать на эти кризисы?

– Посмотрим по ходу. Сам знаешь – нет универсального средства, каждый раз приходится изобретать новый велосипед. Для начала, будем держать руку на пульсе, мониторить информационное пространство, по крупицам вылавливать негатив. Я уже вижу, что некоторые популярные сайты хлебом не корми – дай только погавкать на церковь. Может, удастся расставить там шторки.

Шторками на профессиональном сленге назывался подкуп редакторов и руководителей публичных изданий: за определенную мзду они нередко соглашались блокировать неугодные темы и не пропускать в печать или эфир нежелательные для заказчика новости. Конечно, далеко не каждое издание было столь беспринципным, чтобы идти на подобное нарушение закона и журналистской этики – но средние и мелкие средства массовой информации с низкими доходами от рекламы и особо жадными инвесторами порой не брезговали таким заработком.

– Едва ли шторки сильно помогут, – сказала Тень. – Но ты прав – попробовать стоит. Что у нас дальше по плану?

– Работа с одной третью.

– Поясни, – потребовала Тень.

– В социальных сетях полно пабликов и сообществ, посвященных религиозной тематике. Как правило, в таких сообществах часто идет критика в адрес церкви, православия и всего, что с ними связано. Беда в том, что потенциальные церковные агенты влияния – верующие посетители пабликов – обычно предпочитают не реагировать на подобные выпады. Они не пытаются нормально вступить в дискуссию и отстоять свою точку зрения. Точно так же, как и официальное духовенство, в случае негативных публикаций просто прячется в панцирь, не тратя времени и сил на опровержения.

Я прекрасно понимаю, что спор в интернете – довольно глупая, зачастую совершенно бессмысленная штука. И все же этот процесс придется наладить. Постараемся сдержанно и деликатно отвечать на выпады, вести аккуратную разъяснительную работу. Будем воздействовать на интернет-аудиторию мягкой силой.

– Хорошо, но при чем здесь одна треть? – спросила Тень.

– В технике продаж есть правило «одной трети». Третью часть всех сделок продавец заключит при любом раскладе, и еще ровно столько же не заключит никогда. Остается последняя треть – те самые сделки, за которые стоит бороться. Думаю, схожий принцип сработает и сейчас. Часть посетителей религиозных онлайн-сообществ всегда выступит против церкви, другая – всегда будет за. Но есть целый сектор неопределившихся людей, которых мы можем перетянуть на свою сторону. Я не говорю, что удастся сделать из них ортодоксальных христиан, но мы в состоянии как минимум немного приподнять уровень их доверия к православной церкви.

– В этом замысле есть здравое зерно, – согласилась Тень. – Значит, с пунктом номер два в списке мы тоже разобрались. Что дальше?

– Последняя задача – настроить диалог между церковью и общественностью.

– Диалог есть и сейчас, – возразила Тень.

– Есть, но он кривой, непонятный и, чаще всего, довольно топорный. Церковь – очень консервативный институт, столетиями живущий неизменной жизнью. Как следствие и служители культа, зачастую, оказываются такими же консерваторами, не способными гибко вести разговор с современным обществом. Посмотри на публичные выступления клириков: они скучны и занудны настолько, что, слушая их речь, хочется уснуть на первой же минуте. Вместо живого общения звучат монологи с очередным муссированием по сто раз озвученных религиозных тезисов. Чтобы обычные, далекие от религии люди слышали и понимали церковь без лишних усилий, нужны простые и доходчивые слова. Выступления священников должны напоминать не занудные тирады на пленуме ЦК, а походить на разговоры с близкими друзьями.

– Каковы твои предложения?

– Сформировать пул спикеров. Отобрать наиболее талантливых представителей духовенства из числа тех, кто легко и непринужденно умеет общаться с народом – и транслировать мнение через них. Сватать их на интервью, организовывать участие на радио, в телепередачах, видеоблогах и все в таком духе. Пусть общественность видит, что церковь – это не только сборище зануд, но и умные, интересные люди.

– А патриарх? Он будет в этом пуле?

– Пока не знаю. Не уверен, что Сергия стоит превращать в медийную персону. Возможно, его присутствие в эфире наоборот лучше минимизировать.

– Хороший патриарх – тот, о котором народ знает лишь то, что он есть? – Тень с иронией перефразировала знаменитую китайскую мудрость.

– Примерно так, – кивнул Алекс. – У Сергия пока весьма шаткое положение. Его нужно выводить из-под любых ударов. И чем меньше он будет светиться на экранах, тем меньше поводов для тревоги у нас останется.

– Но тогда упадет и его паблисити. Позитивные достижения церкви не будут ассоциироваться с его личностью.

– Да. Но я уверен – позитивных новостей сейчас будет гораздо меньше, чем негатива. А значит целесообразнее не бороться за плюсы, а уворачиваться от минусов.

– Возможно, ты и прав, – не очень уверенно согласилась Тень.

Алекс еще раз прошелся глазами по трем пунктам задач предстоящей пиар-кампании – трем китам, на спинах которых должна была зиждиться вся дальнейшая работа. Очень скоро получившемуся каркасу предстояло обрасти конкретикой – подобно тому, как дерево с годами обрастает по своей кроне зеленым, пушистым мхом. Абстрактные идеи готовились смениться реальными делами, успехами и неудачами, а новые пункты дополнили бы этот короткий, но важный список. Но сейчас три поставленные задачи служили Алексу единственными столбами, вокруг которых он собирался плести свою паутину.

– С целями и задачами разобрались, – снова заговорила Тень. – Давай поговорим о целевой аудитории. Если мы не будем четко понимать, на кого конкретно ориентирована наша работа, то едва ли сумеем выполнить ее правильно.

Кивнув головой в ответ, Алекс подошел к принтеру, рукой нащупал в лотке свежую распечатку, достал ее и принялся вслух зачитывать фрагменты текста.

– По данным социологов, более четверти жителей страны не доверяют церкви. Из них почти половина – люди в возрасте от 18 до 30 лет. Именно они и станут нашей целевой аудиторией.

– Патриарх хотел сделать упор на студентов, – напомнила Тень.

– Нет никакого смысла вычленять из стратификации только студентов, – ответил Алекс. – Проще работать сразу со всей группой молодых людей. Так или иначе, представители внутри нее контактируют друг с другом, общаются, обмениваются новостями. А главное – их взгляды и идеалы чаще всего еще не задеревенели. В отличие от сорокалетних мужиков и пенсионеров, молодежь худо-бедно, но способна иногда поменять мнение и пересмотреть собственную картину мира.

Тень возражать не стала. Последовательно двигаясь от общего к частному, Алекс и его помощник шаг за шагом создавали прочный скелет плана.

– Какие информационные каналы выберем?

– Иными словами, как именно мы будем общаться с нашей целевой аудиторией, – перефразировал Алекс. – Здесь все предельно просто: в первую очередь, через интернет. Традиционными медиа, вроде телевидения и, тем более, газет, можно смело пренебречь. Ни один здравомыслящий человек в возрасте до тридцати лет не смотрит телевизор. А печатную прессу читает и того реже.

Он повернул голову и взглянул на Тень, которая все той же яркой кляксой стелилась по светлой, гладко отштукатуренной стене комнаты.

Часы на руке Алекса внезапно завибрировали, заставив молодого человека вздрогнуть от неожиданности. По кабинету начала разноситься тихая, умиротворяющая мелодия будильника, ежедневно срабатывавшего в одно и то же время.

– Восемь утра, – зачем-то вслух произнес Алекс. – Ночь пролетела незаметно.

– У нас еще полно дел, – напомнила Тень. – Общую схему работы мы набросали, теперь стоит поразмыслить о конкретных действиях.

– Знаю, – кивнул Алекс. – Но давай займемся конкретикой немного позже. А сначала подумаем вот над чем.

Очень скоро Алексу предстояло очутиться в чуждой среде штатных церковников. И здесь крылся один из самых рискованных моментов в работе всех вольных пиарщиков – необходимость сотрудничать с незнакомыми людьми, рассчитывать на их помощь и, скрестив пальцы, надеяться, что те не обманут и не подведут. Полное отсутствие явных союзников внутри организации – привычное явление, с которым Алекс сталкивался всякий раз, когда брался за новый проект, и нынешняя ситуация не выглядела исключением из правил. Но сейчас у Алекса в голове зародилась шальная надежда немного изменить этот привычный уклад: требовалось всего лишь поместить внутрь организации своего поверенного.

– В Синодальном отделе по связям с общественностью сейчас нет начальника, – он повернулся к Тени. – А что, если место руководителя займет наш человек?

– Думаешь, Сергий согласится на такое? – вопросом на вопрос ответила Тень. – Позволит тебе влезть в кадровую политику?

– Ему так или иначе нужен глава отдела. Предложу Сергию достойную кандидатуру. В любом случае, что мы теряем?

– Ничего, – согласилась Тень. – Но для подобной должности требуется опытный управленец, ориентирующийся в медийном пространстве. К тому же – обязательно православный.

– И мы оба знаем, кому стоит предложить эту работу, – улыбнулся Алекс.

Спустя несколько секунд он уже выискивал нужный контакт в списке телефонных номеров.

– Рискованный шаг, – посетовала Тень. – Консерваторы могут плохо отнестись к нашему выбору. С другой стороны – и плевать на них. Зато церковь покажет себя как толерантный институт, стремящийся идти в ногу со временем. Не это ли нужно современным зумерам?

– Именно так, – Алекс нажал кнопку вызова. Через несколько мгновений трубку снял автоответчик.

«Здравствуйте, вы позвонили Екатерине Самойловой, – с дружелюбной интонацией произнес приятный женский голос. – Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после сигнала».

– Катька, привет! – не смотря на бессонную ночь, голос Алекса звучал бодро. – Перезвони как будет время. Есть разговор.

Закончив диктовать сообщение автоответчику, молодой человек отложил телефон в сторону и снова вцепился глазами в доску. Слегка сощурившись, он прошелся глазами по развешенным портретам церковных архиереев.

– Кое-чего не хватает.

Повернувшись к компьютеру, Алекс что-то быстро набрал на клавиатуре. Принтер негромко затрещал и выбросил в пластиковый лоток новую распечатку с черно-белым изображением. Достав бумагу, Алекс закрепил ее вверху доски – над фотографией патриарха Сергия.

– Мы совсем упустили из внимания нашего истинного заказчика, – сказал он.

С висящей распечатки грустными глазами смотрел босоногий, худощавый мужчина, облаченный в длинные одеяния. Мужчина казался молодым, но спутанная жидкая борода и глубокая скорбь, написанная на худощавом лице, сильно его старили. Сидя на небольшом валуне, окруженный пустыней, он крепко сжимал в замке тонкие пальцы и устремил свой тяжелый, невидящий, уставший взгляд куда-то вниз – на сухую, беспочвенную землю. А вокруг не было ничего – только каменные глыбы и бескрайнее небо, слегка подернутое длинными линиями облаков на горизонте.

– «Иисус в пустыне», – Тень безошибочно угадала название знаменитой картины Ивана Крамского, репродукция которой теперь красовалась на доске. – Очень оригинально.

– Предположим, что Сергий говорил правду, и его истинная цель – как он там сказал – «дать людям возможность спастись». Тогда вся наша работа по формированию позитивного имиджа церкви станет ни чем иным, как мостиком на пути к этому спасению. И если дело обстоит именно так, значит наш главный клиент вовсе не патриарх. И даже не церковь. А он.

Алекс кивнул головой на распечатанную репродукцию.

– Таких нанимателей у нас еще ни разу не было, – сказал Тень.

– Да. И не думаю, что когда-нибудь будут.


В кафе стояла уютная, хоть и неестественная прохлада. После летнего уличного зноя Алексу было приятно оказаться в кондиционируемом помещении. Сделав глоток вязкого арабского кофе, он небрежно поставил небольшую чашку на белоснежную скатерть и, конечно же, слегка расплескал содержимое.

За столом напротив сидел Владлен Искандеров. Этот пожилой, статный мужчина с морщинистым лицом и хмурым взглядом уже давно работал журналистом в околоцерковных кругах и, к счастью для Алекса, согласился поделиться собственными знаниями в обмен на кругленькую сумму. Конечно, Алексу пришлось немного приврать – он объяснил свое любопытство тем, что, якобы, работал над каким-то исследованием. Едва ли Владлен поверил в эту историю, но истинные намерения собеседника, похоже, не сильно его интересовали. В конце концов, он же не собирался продавать ни государственные тайны, ни особо охраняемые секреты.

– Правильно я понимаю, что избрание Сергия новым Патриархом Московский и всея Руси стало неожиданностью для всего высшего церковного сообщества?

– Совершенно верно, – Владлен отодвинул в сторону стоявшее перед ним блюдце с чашкой чая, словно эти керамические изделия каким-то образом мешали разговору с собеседником. – Кандидатура Сергия выстрелила абсолютно внезапно для всех.

– Патриархом стал он, а не два других именитых архиепископа. Почему?

– Точного ответа дать не могу – да и никто, наверное, не сможет. Лично я считаю, что нескончаемая борьба между митрополитами Арсением и Никодимом подорвала позиции обоих. Первый выступал за суровый традиционализм церкви, второй – напротив, видел множество путей для модернизации Московского патриархата. Еще до смерти Варсофония было очевидно, что борьба за престол развернется между этими двумя людьми. Равно как и в выборах должны были участвовать только они.

– А Филарет? – удивился Алекс. – Он ведь был третьим кандидатом.

– Техническим кандидатом, – уточнил Владлен. – Заранее было решено, что он не дойдет до Поместного собора.

– Хотите сказать…

Владлен кротко рассмеялся, по взгляду прочитав мысли собеседника.

– Нет-нет, что вы! Если вы полагаете, будто разбивший Филарета сердечный приступ мог быть делом чьих-то рук, то очень сильно заблуждаетесь. Недуг митрополита стал полной неожиданностью для всех. Но я достоверно знаю, что существовала договоренность: после Архиерейского собора, который определял претендентов на престол, Филарет должен был выждать несколько дней и взять самоотвод. В таком случае, согласно регламенту, в финале оказалось бы только два кандидата.

– Но тут, совершенно внезапно, появился Сергий.

– Да, – кивнул Владлен. – И его появление спутало все карты. Видите ли, предположительно и у Арсения, и у Никодима на Поместном соборе было порядка трети голосов. Но не стоит считать, будто эти голоса были эквивалентны реальной поддержке: многие выборщики собирались выступить за одного кандидата исключительно по причине того, что недолюбливали другого. И взявшийся из ниоткуда Сергий стал для них своеобразным пунктом «Против всех».

– Понятно, – Алекс задумчиво почесал подбородок. – Скажите, а насколько устойчиво нынешний патриарх держится в своем престоле?

– Патриарший сан налагается пожизненно. Так что, в идеале, про устойчивость говорить не приходится.

– Но мы ведь живем не в идеальных условиях, не так ли?

Владлен исподлобья посмотрел на Алекса.

– Верно. В реальности все гораздо сложнее. Сергий перешел дорогу двум влиятельным людям, каждый из которых имеет сильную поддержку. Подозреваю, что рано или поздно оба начнут бить по патриарху и стараться дискредитировать его.

Тревожные подозрения Алекса подтверждались: его личные выводы полностью совпадали со словами опытного знатока церковных дел Владлена.

– По сути, у Сергия есть лишь две потенциальные опоры, способные помочь ему удержаться. Первая – воля Кремля. Если нынешний владыка сойдется с властью в крепком политическом тандеме, как это делали многие его предшественники, то скинуть его станет едва-ли возможным. Второй вариант более тернистый и рискованный: попробовать завоевать сильную поддержку со стороны народа. Авторитет Сергия должен обрести настолько значительный вес в сердцах паствы, чтобы его фигуру стало попросту нельзя убрать без кардинального вреда для всей церкви.

– Такое возможно? – спросил Олег.

– Не знаю, – честно признался Владлен. – Новый патриарх – серая лошадка. Пока что многие воспринимают его в качестве временщика, некоей передышки в борьбе Никодима и Арсения. С момента избрания прошло больше полугода, но никто до сих пор не видит стратегии Сергия и не понимает, чего именно тот собирается добиться. Толком не ясно, есть ли у него вообще хоть какая-то стратегия или же Сергий движется наугад.

– Скажите, кроме Арсения и Никодима есть в верхушке церкви еще кто-то, кто мог бы составить конкуренцию патриарху?

– Конкуренцию? – Владлен развел руками. – Не думаю. Едва ли кто-либо из епископов может помышлять о подобном. Но в церкви полно людей, пусть и не со столь высокими амбициями, но, тем не менее, обладающих огромным авторитетом.

Сейчас в Московском патриархате сложились три крупные группировки. Каждая из них, как вы догадываетесь, поддерживает одного из главных церковных иерархов. Многие важные шишки – как из числа церковных чиновников, так и влиятельных мирян – входят в эти группы. Но есть и те, кто пока не определился, к какой из трех сторон лучше всего примкнуть. И от их будущего выбора зависит очень многое.

Алекс покачал головой, давая понять собеседнику, что уловил ход его мыслей.

– Что вы можете рассказать про Арсения и Никодима? За исключением того, что пишут про них открытые источники.

– Митрополит Арсений – опытный чиновник. Он занимает должность главы Отдела внешних церковных сношений уже двенадцатый год. Фактически, он много лет является своеобразным министром иностранных дел от РПЦ. Как вы понимаете, должность эта тесно связана с политикой: власть во все времена лоббировала свои интересы с помощью церкви – и Арсений неоднократно помогал продвигать государству его зарубежные инициативы.

Сам он человек не столько умный, сколько напористый. Свои интриганские промахи он полностью компенсирует за счет исполнительности и влиятельных связей – особенно в администрации Президента. Там его преданность весьма ценят.

– А Никодим?

– Никодим – полная противоположность своему оппоненту. Он пробился в руководство церкви с самых низов и, не сомневаюсь – по-прежнему теплит надежду рано или поздно занять патриарший престол. Этот человек очень умен и хитер. Как глава церковной администрации Никодим может влиять на многие процессы, и поверьте – он не упускает возможностей лишний раз подергать за ниточки.

Губы Алекса напряженно сжались. Ему очень не нравилось то, о чем говорил Владлен. Похоже, в окружении Сергия действительно находились враги, готовые в любой момент нанести удар исподтишка.

– В каком состоянии сейчас пребывает церковь? Что она из себя представляет как организация, если сравнить, например, с государственными учреждениями?

– Хм, – собеседник ненадолго задумался. – Если рассуждать в подобном ключе, то я бы сказал, что церковь – это вертикально интегрированная структура с жесткой централизованной властью, сосредоточенной в одних руках. На протяжении многих лет предшественник Сергия владыка Варсофоний выстраивал четкую бюрократическую иерархию, смысл которой – единоначалие и наполнение церковного бюджета. Он долго реформировал церковную администрацию, постепенно устраняя всех потенциальных соперников, а затем принялся прибирать к рукам всю полноту власти в патриархате.

– Но ведь патриарх – лишь первый среди равных, – удивился Алекс. – Почему другие епископы не пресекли его чрезмерно растущую гегемонию?

– Для ответной реакции требовались мощные рычаги давления, а их практически ни у кого не было. Кое-как воспользоваться ситуацией в свою пользу смогли только Арсений и Никодим.

– Ослабление епископата сыграло им на руку?

– Да. Лишь они сумели грамотно уличить момент для собственного возвышения. Арсений успел обзавестись колоссальным влиянием со стороны светских политических союзников. Его действия были хоть и весьма топорными, но определенный авторитет Арсений все же заработал.

А вот Никодим двигался куда осторожнее. Будучи главой церковного аппарата, он аккуратно увеличивал состав епископата: постепенно старая гвардия священников оказалась сильно размыта молодыми клириками, которых Никодим лично продвигал к рукоположению в сан. Естественно, новые епископы поддерживали его и даже не помышляли кусать руку, вытянувшую их наверх.

Одновременно вместе с числом епископов выросло и количество возглавляемых ими епархий. А значит увеличились и размеры сборов в пользу федеральной церковной казны.

– Сборов? – брови Алекса удивленно поднялись.

– Кормлений, – пояснил Владлен. – Вслух об этом предпочитают не говорить, но в церкви сложилась порочная практика, при которой епархии должны ежемесячно выплачивать центральному аппарату фиксированные суммы. В свою очередь епархии требуют денег со своих местных приходов и монастырей.

– Классическая структура бизнес-холдинга, – покачал головой Алекс. – Вот тебе и святая церковь. И откуда приходы берут эти деньги? Из пожертвований?

– Крутятся как могут, – грустно вздохнул Владлен. – Пожертвования, требы, продажа свечек и всевозможной утвари. Но, как правило, аппетиты епархий оказываются гораздо сильнее возможностей приходов. Доходит до того, что настоятелям приходится подрабатывать на стороне, лишь бы выполнить норму этого безумного «финансового плана». Курьер в рясе, таксист в рясе…

Владлен грустно опустил глаза. Ему явно были не по душе озвученные порядки.

– А что случится, если не выполнить план?

– Настоятеля прихода понизят в должности и заменят на другого – более ушлого и лояльного.

– И священники это терпят?

– К сожалению, да. Поймите, священник – это не наемный менеджер, готовый в любой момент встать и уйти прочь. Далеко не каждый из них имеет светское образование. Очень часто клирики просто не умеют, да и не готовы больше ни к чему, кроме служения. Церковь для них – и призвание, и единственный источник средств к существованию. А теперь присовокупите к этому их семьи, где, как правило, три-четыре ребенка, и представьте, каково им будет, если главный кормилец останется без работы.

Алекс откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул.

– Неужели, в церкви все настолько плохо? – стеклянными глазами глядя в окно, спросил он. – Продажно, коррумпировано, лицемерно?

– В целом – безрадостно, – ответил Владлен. – Только вы не подумайте, что я нагнетаю сплошную чернуху. Разумеется, далеко не все епископы играют в эти игры – среди них наберется множество тех, кому удавалось противостоять практике поборов.

Владлен пригубил уже остывший кофе, а затем подался вперед, поближе к Алексу.

– И особо подчеркну – я говорю не совсем про сегодняшнюю церковь. Скорее, я веду речь про наследие, доставшееся Сергию от его предшественника. Что будет дальше, сохранится ли такая церковная политика, или же новый патриарх сделает коренной разворот – этого я предугадать не могу.

– Думаете, Сергий станет ломать систему, которая столько лет функционировала до него?

– Не знаю, – пожал плечами Владлен. – Но если Сергий не предпримет радикальных шагов, то нынешняя церковно-бюрократическая машина попросту перемелет его в труху. Безболезненно встроиться в существующую систему он едва-ли сумеет. Поэтому единственная возможность для владыки сохранить престол – аккуратно трансформировать нынешнюю церковь в нечто иное.

– Во что?

– А вот это вы лучше у патриарха спросите, – улыбнулся Владлен. – Но одно могу сказать точно: Сергий очень умен. Готов биться об заклад, что он не теряет времени даром. Думаю, последние полгода он аккуратно прощупывает зыбкую почву под ногами как раз для того, чтобы в скором времени начать свободно по ней ходить.

Журналист посмотрел на часы, давая понять собеседнику, что время, отведенное для встречи, подошло к концу. Алекс уловил намек и слегка кивнул в ответ.

– Уверен, при новом патриархе церковь начнет меняться, – вставая со стула сказал Владлен. – Не знаю, в какую сторону и насколько сильно, но перемены попросту неизбежны.

– Поживем – увидим, – поднимаясь следом, сказал Алекс.

– Верно сказано, молодой человек, – Владлен крепко пожал ему руку. – И гарантирую – надвигающееся зрелище окажется для нас с вами крайне увлекательным.

Адвокат ангелов

Подняться наверх