Читать книгу Жажда, жизнь и игра (сборник) - Дмитрий Босов - Страница 9

Было около шести часов вечера, но на улице стояла такая духота, что, казалось, на Земле вскоре воцарится ад. На небе не было видно облаков, и само оно напоминало бескрайнюю пустыню, широко раскинувшую свои свинцовые объятья между человеком и космосом.

Возможно, вышеописанное выглядело бы преувеличением в глазах многих жителей небольшого южного города, которые лениво шли домой, радостно неся на своих плечах окончание очередного рабочего дня. Но она так не думала.

«Заводи машину, дура! И уезжай, пока не поздно», – настойчиво и уже почти раздраженно шептал ей внутренний голос. Она с самого полудня сидела в машине, совершенно никуда не направляясь, и по ее щекам не переставая текли слезы…

Его свадьба была назначена на завтра, ровно в полдень. Она ничего не смогла бы сделать, чтобы как-то остановить, вразумить или отговорить его. Виной всему были деньги мисс Мерч, которые, словно невидимый и непреодолимый барьер, встали между ними. И какой толк теперь был от слов любви, которые он шептал ей на ухо лишь пару недель назад? Теперь все было кончено.

Что вообще он думал о ней, и любил ли он ее? Она смотрела в зеркальце автомобиля и задавала себе этот назойливый вопрос, который так и жужжал возле ее уха, изводя терпение до предела, словно какое-то жаждущее и не упускающее своего кровососущее насекомое. Казалось бы, разве он не нуждался в ее помощи? Сердце переполнилось на миг светлой надеждой. Точно, в действительности, он ее любит и продолжает любить. И его бракосочетание – лишь нелепая игра! Вот сейчас она протрет изящными кулачками покрасневшие от беспрерывных слез глаза – и все будет как прежде!

Но никогда и ничто уже не будет как прежде. Она вспомнила его сбивчивый и с запинками изложенный пересказ разговора с Дэвидом Брондесом. Тогда дядюшка сказал ему:

– У нас накопилась невероятная куча долгов, мой дорогой племянник. Я всю жизнь оберегал тебя и заботился о тебе, как о собственном сыне. Но теперь твоя женитьба должна стать весьма выгодной партией для старинного рода Брондес. Иначе мы разорены, и тогда земли и владения нашей фамилии уйдут с молотка, оставляя позорное клеймо нищеты на нашем родовом знамени и гербе. Ты должен спасти нас, Джеймс! Наши жизни, как и честь всего нашего рода, в твоих руках!

Она уставилась на стекло авто, а слезы так и текли из ее глаз, почти ослепляя. Лучше бы он лежал в больнице или даже в реанимации, и они не виделись много лет. Она не хотела даже помыслить о том, что завтра в полдень он женится на другой. А теперь все отговаривали ее идти на свадьбу, опасаясь скандала, из деликатности. Манеры, этикет, деликатность… да к черту их!!! Ей казалось, что она просто сошла с ума от любви.

На свадебную церемонию она все-таки пришла, хотя это было неверно подобранным словом. Она просто ворвалась туда на нее, повсюду встречая удивленные и возмущенные лица, но ей в таком состоянии духа было совершенно плевать на всех. Священник уже готовился было к завершению своей продолжительной речи, когда она грубо перебила его и высказала Джеймсу в лоб все, что она думала об этой свадьбе. Публика вначале ошарашено замолчала, но позже разразилась стрекотанием слов и жужжанием голосов на разнообразные лады. Невеста, грузная дама пожилых лет, только поморщилась в ответ, словно хотела тем самым изобразить, как выглядит залежавшийся на прилавке магазина лимон. И здесь в происходящее неожиданно вмешался жених, который произнес:

– Да она сумасшедшая! Гоните ее вон!

Остолбенев от удивления, она глядела на него в упор, не веря своим ушам. Словно молния, боль пронзила ее и без того настрадавшееся сердце. Она смотрела ему прямо в глаза, совершенно не обращая внимания на слезы, которые снова ручьями потекли по ее щекам. Зато его это не останавливало. Размахивая руками, он выкрикивал угрозы и оскорбления, которые морально били по ней, не жалея, наотмашь.

– Ты что же думала: я свяжу свою жизнь с тобой? Да что ты себе возомнила вообще? Я наследник традиций старинного графского рода, и у моих предков тоже случались интриги с простолюдинками. Но никто и никогда не связывал с ними жизнь узами брака! Ты была просто игрушкой в моих руках! Ты это хотела услышать здесь? Ты пришла разрушить мою будущую семейную жизнь, в которой нет места такой как ты. Так теперь найди в себе силы выслушать всю правду до конца! Я думал, что у тебя хватит ума не прийти сегодня сюда. Но нет! Ты надеялась услышать от меня слова раскаяния и любви? Их не будет! Вот моя избранница! И раньше небеса разверзнутся и преисподняя откроет свою жадную огненную пасть, нежели я изменю хоть что-либо в своем решении! И никто, повторяю, никто – ни ангелы, ни демоны, ни какие иные силы не смогут помешать мне и моим планам!!!

И жених сердито крикнул священнику, отвернувшись от нее:

– Продолжайте, святой отец! Завершите, в конце концов, эту изрядно затянувшуюся церемонию!

Вдруг неожиданно страшный гром потряс небесный свод, а земля задрожала от внутреннего грохота. Одновременно, словно сговорившись между собой, с бушующих небес на землю спустился ангел, величественно паря в воздухе, а из образовавшегося пролома в земле появился устрашающего вида демон, лениво преодолевающий препятствия из каменных завалов на своем пути. В толпе гостей кто-то истошно закричал, и все бросились без оглядки врассыпную, оставляя оцепеневших от неожиданного зрелища священника, жениха, невесту и незваную гостью.

Священник лишь пробормотал что-то в ответ и рухнул в обморок. Следом за ним чувств лишилась и невеста.

Тем временем страшного вида демон не терял времени. Он схватил жениха за лацканы шикарного выходного костюма и, перебросив его, словно сопливого мальчишку лет четырех, через руку, с издевкой в голосе сказал:

– Ты недостоин любви, ничтожный человечишка! Своим пустым бахвальством ты оскорбил геенну огненную и небеса и должен поплатиться за это. Пусть для всех смертных это станет назидательным уроком, и они думают в следующий раз, прежде чем что-то утверждать, будоража толпу. Теперь твое место в аду. Там любят таких как ты.

И молча привычно поволок его вниз, как мясник тащит упирающегося барана, прямо в сторону разлома в земле, из которого сам только недавно вышел. Жених, расширив зрачки от бушующего в его груди страха, стал кричать и вырываться. Но посланник ада не обращал на происходящее ни малейшего внимания. Он методично тащил свою добычу к разлому до тех пор, пока не закричала она:

– Стойте! Стойте, демон! Нет! Не делайте этого!

Адский посетитель оглянулся и посмотрел ей в лицо, мрачно покачав внушающей ужас головой и застыв на полпути. Ангел же посмотрел на нее с удивлением и сказал:

– Не стоит любить тех, кто недостоин тебя! Ему самое место в аду, разве нет, милая моя?

При этих словах она лишь потупила взор и проговорила с надрывом в голосе:

– Я знаю, знаю, божий ангел. Но в душе я желала спасти его и хотела подарить ему себя, мечтая во имя любви очистить его душу и стать для него всем.

– И чего же ты хочешь сейчас, – вопросил ее ангел, – милосердия для него? Ты хочешь вытащить его из ада, где ему самое место, и подарить ему рай? Но неужели ты не понимаешь, что тебе самой тогда придется занять его место в аду? Природа, даже потустороннего мира, не терпит пустоты…

– Я готова, ангел, – после недолгого молчания обреченно сказала она, вскинув вверх руки и зажмуривая глаза, словно решаясь в ту же секунду именно с этого места упасть в самую сердцевину преисподней.

– Но не я, – ответствовал небесный посланник и решительно взмахнул крыльями. Тут же за его спиной непонятным образом появился демон, который держал в руках обреченного жениха.

– Отдай его, Вельзевул, – произнес ангел, указывая пальцем на ее избранника, который к тому времени уже съежился от охватившего все его существо ужаса и лежал в позе зародыша, почти не дыша, судорожно держась за огромную ручищу демона.

– Нет, он принадлежит нам, – грубо прорычал в ответ демон, нетерпеливо взмахивая длинными пальцами. – Он сам продал Хозяину свою душу в тот день, когда решился на этот брак.

– Но ты ведь слышал? Она хочет спасти его и просит забрать ее с собой в ад вместо него, – прошептал ангел, без тени страха глядя демону прямо в глаза.

– И какой толк мне от нее там, в преисподней? – отмахнулся Вельзевул. – Ее непогрешимость в ее любви. Ей не место в аду.

– Но тогда, заклятый приятель, остается только одно, – заключил из всего сказанного ангел и на этот раз широко взмахнул крыльями.

В тот же миг все преобразилось вокруг и яркий свет ударил отовсюду, ослепляя своим чарующим великолепием. Видение продолжалось не более одного мгновения, не длиннее одного самого короткого вдоха младенца, лежащего и сладко спящего в колыбели под неусыпным и ласковым надзором матери.

Неожиданно жених вырвался из объятий демона, встал и, пошатываясь, медленно подошел к ней.

– Я так сильно… люблю тебя, – вот и все, что он смог ей сказать.

Упав перед ней на колени, он с усилием поднял вверх голову и смотрел на нее глазами, полными слез.

– Опять ваши райские уловки, Михаил, – произнес демон и, раздраженно ударив оземь хвостом, добавил: – Не могу я на эту вечную мелодраму смотреть. Боюсь, что стошнит. Лично мне пора обратно.

– Но это же чудо! Это же самое настоящее чудо, – прохрипел неожиданно очнувшийся от обморока священник. Он жадным взглядом ловил образ ангела, с восторженным почтением оглядывая его с головы до ног, но, заметив вблизи от него демона, дернулся как ударенный током и прикрыл глаза, бормоча про себя молитву. Ангел подошел к нему, положил руку на его разгоряченный лоб и тихо произнес:

– Да, это чудо Божье. Ведь это любовь. А любовь ниспослана Богом людям, и она есть сам мир, и сам Бог. Она побеждает все, и не нам стоять у нее на пути. Когда-нибудь настанет день и час – и она победит все зло, что есть на Земле.

– А вот это мы еще посмотрим, мой оптимистичный друг, – прошипел демон, щелкая хвостом и одновременно превращаясь в огромную противного вида муху, которая, оглядев присутствующих, неудовлетворенно цокнула и проговорила на прощание:

– Последняя битва еще впереди. И не нужно торопиться делать выводы преждевременно. Привет Святому Франциску!

Последние слова Вельзевула, очевидно, предназначались архангелу Михаилу, который лишь усмехнулся в ответ и заметил:

– А ты все тот же шутник, повелитель мух! Я-то думал, падшим неизбежно отшибает голову, и юмор не их конек!

– А то, – отозвался собеседник и тут же растворился в огромной расщелине, которая вскоре так же убралась сама собой, будто ее и вовсе не бывало.

Но влюбленные и не заметили, как исчез из поля зрения не только демон, но и ангел. Они лишь стояли и смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, боясь вновь потерять то, что с таким огромным трудом только что обрели наперекор всему.