Читать книгу Убийца зла. Книга 1. Закон Тьмы - Дмитрий Игнатов - Страница 1

Месть учинила первое убийство. Мечта направила сто тридцать одно последующее. Весомая, но далеко не фатальная потеря для моего обожаемого Хроно. Мира, полного сотен различных ремесел и миллионов довольно одинаковых людей. Несмотря на это, кто-то из них находит занятие по душе, а кто-то ненавидит каждую секунду своей работы. Одни помогают среде процветать, другие не привносят и толики в общее развитие. Что касается меня, то тут не могло быть ничего другого, кроме как изобретения нового, уникального духовного пути с незамедлительной реализацией на практике, которого так не хватало этой страдающей земле.

Однако никто не разделяет подобное мнение. Идиоты не способны мыслить глобально и расширять свой кругозор. Не видят почему-то всемирной беды в столь явных вещах. А если и видят, то предпочтут и дальше жить в угнетающей среде. Нежели принять ее необходимое решение радикальными, но соответствующими главному элементу развития способами – эффективности. Попросту потому, что это будет противоречить его вечному ограничителю – моральности. Лицемерной моральности. Ведь как иначе описать противоречие в их взглядах на грязную ядовитую блудницу и ее необходимое убийство?

Премного удовлетворяюсь и нахожу покой в исключительные моменты сомнений, вспоминая один великолепный эксперимент, превзошедший все ожидания организаторов. Привычно думать об оленях как о миролюбивых и безвредных созданиях, закрывая глаза на порождаемые ими проблемы. Истребление таковых – самое последнее, ужасающее и недостижимое средство, что только может прийти всем в головы. Будет ли это того стоить? Абсолютно. Особенно когда они размножились настолько, что самим своим прожорливым существованием превратили все леса вокруг в умирающую землю. Жалкое подобие былой окружающей среды, с болью поминающей славные дни, полные богатой растительности и других животных.

Ничто не помогало. Людская глупость и нежелание вовремя увидеть настоящее положение дел запустили все к предполагаемой точке невозврата. До тех пор, пока то самое последнее решение не взошло так или иначе, обесценивая все бесполезное ожидание и жертвы до этого. А там, где царит немыслимая дозволенность, всегда найдется место для гениального воображения. Выпуск дюжины волков. Вполне достаточно. Но не для того, чтобы всех перегрызть, ведь этого никто, включая дальновидных волков, не желал. А для того, чтобы все кардинально преобразить.

Страшась гибели после образцовых пожираний нескольких особей, олени стали куда более осторожными и куда менее продуктивными в своих паразитирующих делах. Вернулись деревья и растения. Одно за другим, через цепочки жизненных циклов, вернулись и другие организмы. Наступила чистая и гармоничная жизнь.

Так почему же я один делаю из этого правильные выводы? Почему только я переношу результаты эксперимента на многие другие аспекты жизни, а не останавливаюсь на оленях? Ведь кому, как не людям еще больше свойственно расслабляться и полностью отдаваться грязным тайным желаниям. Без всякого ощущения страха превращать мир в обитель прелюбодеев, чревоугодников и иных тлетворных грешников, даже не желающих постичь таких самих собой разумеющихся вещей как рамки.

Поразительно, но колоссальная масса этих деяний вполне законна в уморительной книге правил, написанных ими же. И никто бы не сдерживал наш родной Хроно от погружения в пучину мерзости. Да и закон – далеко не самое верное решение проблемы. Поэтому я и здесь. Занимаюсь самолично назначенной миссией, ответственность и благоприятное влияние которой не передать словами. Такие, как я, необходимы обществу настолько же, насколько и волки природе. Однако по какой-то причине, никто не ловит волков, не наказывает этих кровожадных созданий и даже не осуждает их.

Меня же ненавидят. Разыскивают во всех этих проклятых городах, где я побывал. Где съел своих оленей.

Я спасаю людей, которые не хотят быть спасенными. Но они узколобы, и сами не понимают, чего хотят, и что для них будет лучше. Обречены следовать недалекой культуре прошлых поколений снова и снова. Дети, поглощающие горы сладостей и не намеревающиеся останавливаться, пока не взорвутся животы. Им необходим строгий родитель, способный грубо отобрать, продемонстрировать вред и прилюдно наказать. Пусть они кричат, устраивают истерики, обижаются. Но повзрослев и став мудрее, все же признают правоту самопровозглашенного приемного отца. Что он хочет только лучшего для своего народа. Что самые ярые и непослушные сладкоежки и вправду заслуживали быть раскрошенными. И пора бы вывернуть и собственные карманы, избавиться от внутреннего гниения уже самостоятельно, а после научить и свое окружение.

И что с того, что эта святая миссия не лишена жестоких и изощренных методов, порой даже на голову превышающих меру достаточного? Учитывая мою неоплачиваемую работу, которая в десятки раз труднее и важнее большинства остальных, я вполне заслужил многое. Как, например, взимать с виновников уже не столь необходимые им средства. Или, естественно, повеселиться.

И в этот раз развлечение обещало быть как минимум продолжительным. Пятилетняя, насыщенная путешествиями и морем незабываемых встреч дорога праведного ремесла завильнула в Телдрис. Этот город, подобно остальным, был отмечен пятном разврата. Внушительным пятном, ведь это не какая-нибудь скучная деревня, которые я обычно миновал. А столица Ксенона – соседствующей моей родной Империи страны. Очередное место, улицы которого начинали стремительно опустошаться с первым же признаком наступления темноты. Местное известие о прибытии вершителя судеб раздалось куда раньше привычного. Кто-то явно научился быстро опознавать, чьих рук дело эти ваши растерзанные тела. Город я посещал не впервые, но еще никогда не задерживался здесь дольше, чем на семь жертв.

Теперь все должно было быть иначе. Я пришел к решению остаться до тех пор, пока что-то не изменится под корень. Пусть мне придется убить дюжину, пусть еще больше. Но я не собирался покидать столицу без хотя бы немного, но все же ощутимого результата.

Ноги расслабленно перемещали меня по одинокой улице, а объемные легкие с наслаждением наполнялись влажным ночным воздухом. Не было смысла высовываться днем. Благодаря развешанным повсюду плакатам о вознаграждении меня здесь знала в лицо чуть ли не каждая собака. Оставалось, как обычно, бродить в потемках и следить за порядком, бросая проникающие взоры в окна запертых домов. Ведь именно там, где нет посторонних глаз, и происходят те нарушения правил человечности, за которые наказываю лишь я один. Нарушения, на которые даже мои расчленения тел поглядывают с отвращением.

Оказавшись возле здания торгового пункта, я сорвал со стены один из пожелтевших от солнца листков. И под лунным светом вгляделся в нарисованное лицо. Всегда отрадно видеть, как твой образ выскребают из своей впечатлительной памяти другие люди. Особенно если видели всего один раз, какие-то ничтожные секунды. Стоило лишь засветиться на месте первого и последнего в жизни провалившегося убийства. Мое настоящее лицо возможно и не послужило бы правительству, так никого и не запугав, и все бы посчитали это шуткой. Если бы на помощь, размахивая старой кисточкой, не прискакал художник с богатой фантазией.

«Так-то похож, – пронеслись в голове улыбчивые мысли. – Только я ведь никогда так зловеще не хмурюсь. Скорее даже наоборот, не выдаю себя внешним обликом».

Как оказалось, преувеличение для создания более устрашающего образа на портрете не окончилось. В нижней части красовалась еще и серьезная приписка в виде огромных букв с изящным почерком:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ

Живым!

За многочисленные преступления против стран и человечности, среди которых: убийство мирных граждан, мародерство, похищения, изнасилования, пытки, поджоги.

Молод, среднего роста, темные короткие волосы, черно-красные одеяния. Вооружен клинком.

Награда за любую информацию о преступнике: от ста до пятисот золотых.

Награда за сдачу страже живого преступника: десять тысяч золотых.

Оставайтесь бдительны и помогите нам поймать этого монстра!

«Вот ведь… Ладно портрет. Но писать обо мне такое?! Да разве хоть раз я насиловал кого-то? Честное слово, уж лучше бы я отсек себе детородный прибор, чем воспользовался им по назначению с любой из тех суккуб. И каким это нужно быть ненасытным пронырой, чтобы хоть в одном из моих зрелищных произведений искусств догадаться поискать вдобавок и следы изнасилования? И причем каким-то образом суметь найти их? Гребаные баснописцы».

Сдержав порывы тут же разорвать несогласованный с объектом такого броского заявления плакат, я неспешно свернул его с особой аккуратностью. Дабы сохранить описание наглой стражей Телдриса на времена, когда виновники будут найдены, а новая версия незамедлительно выпущена.

Как вдруг что-то услышал.

Одиночное цоканье каблуков по каменному полу улицы в поздний вечер попросту не могло не ознаменовать собой новое, в очередной раз лично шагающее ко мне приключение. Повернув голову в сторону звука, я тут же усмехнулся и покачал головой.

«Да они что, специально натыкаются на меня?»

Засунув бумажную трубочку за скрытую накидкой часть пояса, я прислонился спиной к стене возле второго плаката и скрестил руки на груди. Взгляд ни на секунду не соскальзывал с незваной, но весьма желанной гостьи. Мое имя однозначно блистало на первом месте в списке тех, с кем она не хотела бы столкнуться в темноте посреди безлюдной улицы. Для повышения пикантности ситуации я еще и постарался состроить ту злобную рожу с плаката. Но несмотря на все мои врожденные актерские таланты, вышло, к сожалению, не очень.

Почти поравнявшись со мной, дева вдруг сбавила шаг. Неуверенно поправила сумку на плече. И пристально вгляделась маленькими осторожными глазками в прообраз морды с плаката. Ее выщипанные брови сблизились, а рот напряженно сжался. Я прямо чувствовал, как пробуждался ее засохший мозг, пока она неустанно пыталась понять, искать ли между нами десять отличий или же десять сходств.

Внезапно, полное осознание всей степени суровости ситуации все же удосужилось родиться в ее голове после четвертого перевода взгляда с портрета на меня. Еле сдержав себя от писка, она тут же стремительно зашагала прочь. Совсем не в ту сторону, куда направлялась изначально.

Я слегка рассмеялся и опустил голову, сразу подняв улыбающийся взор вперед. Сколько раз за эти пять лет проигрывались подобные сценарии, считать будет лень. И лишь в редких случаях преследуемой удавалось выйти на невесть откуда взявшуюся толпу. Погоня тогда была вынуждена прерваться, хоть и временно. Теперь же нам никто не должен был помешать. Ведь одного вечернего трупа будет вполне достаточно.

Лениво оторвавшись от стены, я покрутил кистями в предвкушении активности и ринулся за ночной гулякой.

Как всегда, грудь не отдавалась ни каплей волнения. Мозг уже приспособился к такой жизни, к такому ремеслу. И даже если вдруг на пути попались бы свидетели или парочка стражников, он бы мгновенно сориентировался и отыскал выход из дурного положения.

Чуть ли не ощутив мое разгоряченное дыхание на шее, дева наконец-то взвизгнула и собралась громко закричать. Но жесткая хватка за горло и закрытие рта ладонью пресекли эту отчаянную попытку. Я оттащил легкое брыкающееся тело к небольшому пространству между двух домов и грубо прижал его к стене, все еще не сводя ладонь с нежной кожи и пухлых губ.

Нет, я не причисляю к блудницам всех хоть сколько-нибудь красивых дам. Но зачем так вульгарно одеваться? Я скажу, зачем. Ну очень им нравится ловить на себе похотливые взгляды мужчин. А отдельным особям даже представлять, как те набрасываются на них и надругаются самыми изощренными способами. Нормальные девушки напротив стараются скрыть красоту, предоставляя ее лишь возлюбленному. Но такие, как она, специально подчеркивают ее, так и вынуждая меня прихлопнуть их очередным путевым камнем на великой дороге. Это гниль общества, от которой я так долго и упорно стремлюсь его избавить. Жаль, что оно пока этого не видит и не понимает.

– Что вы делаете?! – едва ее вшивый рот освободился от захвата, как тут же заверещал. И все сказанное опять пошло по стандартному шаблону. Совсем никакого разнообразия. Или хотя бы сопротивления. Неужели в дальнейшем все так и будет продолжаться?

– Очищаю мир, – выдохнул я толику нагрянувшей моральной усталости вместе с этими прошептанными словами. Наверняка крайне пустыми для единственной в данный момент слушательницы.

– Нет, пустите! Я никому не скажу, что видела вас! Прошу!

– А я пущу негласное слово об этой встрече так, как только могу. Но сначала может спокойно скажешь где ты обитаешь или?..

Глаза девушки широко раскрылись, и она снова попыталась прибегнуть к старому доброму крику. А вот это уже полноценное надоедание, перетекающее в раздражение. Я резко отвел голову назад и тут же зарядил ей встречу с полупустым черепом новой знакомой. Та размякла в моих руках, и тут же была бесшумно опущена на холодную песчаную землю. Погладив разболевшийся лоб, я поднял выпавшую сумку блудницы и подошел к краю дома, где висел уличный светильник.

«Барахло. Сплошное барахло. Ни одного средства защиты. Ни одной полезной вещи. Одни лишь инструменты для бесконечного прихорашивания своего развратного тела. Потерянный случай».

Порывшись еще немного, я обнаружил небольшой поржавевший ключ знакомой формы – такие здесь делали только для жилых домов. Однако проку от него пока не было. Дабы узнать расположение потенциального прибежища, нужно было подождать, пока хозяйка очнется и станет посговорчивее. Наверное, не стоило прерывать беседу так рано.

«Отдался во власть эмоциям. Как обычно. Когда-нибудь это меня погубит».

Вдруг моя рука, словно направляемая кем-то сверху, коснулась внутри сумки того, что я без промедлений поспешил достать. Странный конверт с притягательной красной печатью. Однако когда я случайно обронил его на сумеречную землю, ее цвет сразу сменился на зеленый. Затянув бесполезную сумку, я бросил ее вместе со всем бесполезным содержимым в сторону хозяйки. И, лишний раз прогулявшись глазами по сторонам, принялся оглядывать находку.

«Есть. Адрес получателя. Недалеко. Прогуляемся-ка в твои хоромы, золотце».

Не став даже разворачивать уже вскрытый конверт для прочтения письма, я прицепил его по соседству с плакатом за поясом, чтобы не оставлять за собой хвост. Раннее обнаружение похищения этой жертвы мне было ни к чему. Ошибки прошлого я совершать не собирался, спасибо парочке влиятельных детективов. Из-за их вынужденных и скоропостижных смертей пришлось надолго покинуть родной дом. Имперская стража, наверное, устала уже ждать моего возвращения туда.

Девять минут пыхтения. Полдюжины переулков. Ноющее плечо, обремененное пятидесятикилограммовым порождением разгула. И цель наконец достигнута. Уголки губ едва успели расплыться, как тут уже устремились обратно. Вместо ожидаемого уютного ночлега и места для проведения игр передо мной предстало ободранное со всех сторон подобие дома, в одиночестве разваливающееся в метре над водой. Место спокойное и безлюдное, но сама постройка одним лишь видом умудрялась сводить все на нет. Как и хозяйка, она портила окружающую красоту своим отвратным существованием. В голове на секунду пронеслась мысль о том, что на пути к совершенному миру избавляться нужно не только от противоречащих этому людей, но и ото всех результатов их почетных свершений. Такой дом сломило не время на пару с природой, а безалаберность строителя.

«Нет. Это не моя работа. Я – понукатель. Лишь только заставляю людей посмотреть в живописное зеркало. А вот сам процесс изменения самих себя и окружения – это уже их задача».

И словно в довесок к угрюмости места прямо перед входом восседала небольшая проблема, загадочно смотревшая в небосвод с разинутым ртом. Словно ища просветления от пришедших в компании ночной луны недосягаемых светил.

Бездомные хоть и в меньшей мере, но тоже, мягко говоря, приходятся явным антиподом тем людям, что должны или хотя бы немного заслуживают быть в обществе. Однако стратегия показательного убийства одних ради урока другим здесь бы не сработала. Это не блудницы. Спастись от разврата куда проще, чем от нищеты. Я редко их трогал. Лишь если такие старые бородатые алкоголики оказывались лишними свидетелями.

Аккуратно положив добычу у обветшалого дома, я незаметно подкрался к ничего не подозревающему индивиду и уже через мгновение очутился перед ним. Ненадолго еще живой мусор аж вздрогнул и попятился назад. Пачкать праведное оружие неподходящей кровью слабовольного намека на человека не было разумным решением, поэтому я воспользовался одним из других излюбленных способов. Левая рука быстро закрыла его рот и отвела заросшую голову назад, открыв слишком уязвимое место для правой. Три мощных удара в кадык сквозь бороду, и бродяга начал жутко стонать. Пытаться совершить хотя бы еще один вдох столь ценного теперь воздуха.

До самого конца я смотрел в эти туманно-серые глаза, которые так и не осознали ни толики произошедшего. Куда уж там до принятия и смирения. Как и в каждом случае последней полусотни убийств, сожаление решило даже не присылать мне слезинку в конверте. По всей видимости признав свое опоздание. И не пожелав более утруждать себя попытками вновь подружиться с этим упрямым пареньком. Который сейчас плавно опускал погибающее тело с таким непринужденным лицом, словно укладывал его спать. И вовсе не отправлял с агонией в загробный мир, где бедняка, как и всех остальных, ожидало невесть что.

– Смотри-ка. Хоть кто-то сумел заставить тебя побороться за будущее. За жизнь. Только вот подобного опыта набрать ты в свое время не пожелал, а вместо этого забывался в бутылке, – стреляя укоризненными глазами, развеял я смрад тишины последних секунд его жизни. – А потому беспомощно теперь встречай последствия.

Шипованный ботинок погрузился трупу на грудь, и тот даже немного подал голос. Но для задуманного этого оказалось недостаточно, воздух вышел не целиком. Пришлось вставать на него обеими ногами и прыгать по ощутимо трескающимся ребрам, при этом несколько раз чуть не грохнувшись. Никуда не делась и выработанная пару лет назад традиция. Я на мгновение представил, как все это выглядело со стороны. Реакцию посторонних или даже знакомых мне людей. Да что уж там, интереснее всего было бы понаблюдать за ошарашенным юношеским лицом самого себя из прошлого. Знай я тогда, кем стану и какими вещами буду регулярно заниматься…

Когда необходимое и желаемое совпадают, получается нечто прекрасное. Ты ставишь перед собой цель, ведущую к светлому будущему не только для тебя, но и для всего мира. А если попутно сможешь вкусить мякоть удовольствия в любой момент приближения к ней, то будешь уже не остановим. Станешь полностью привержен своему делу и не сможешь думать ни о чем другом. Перестанешь понимать бессмысленные протекания жизней не только окружающих, но в первую очередь и себя прежнего.

Убедившись, что в легких бородача не осталось больше ничего, кроме купающихся в крови кусочков ребер, я перекатил его тело к краю дощатого пола. И с максимальной бесшумностью опустил в прибрежную воду. Как и рассчитывалось, якорь с моего уборочного корабля, причалившего уже ко второму порту грязи за этот день, сразу пошел к достаточно глубокому дну.

«А что в таких случаях делают обычные бандиты и убийцы? Привязывают тяжелый камень к ногам? Неужели нельзя быть более изобретательными?»

Вернувшись к сегодняшней пассии, я закинул ее на другое плечо и приблизился к заведомой двери. Ключ из кармана хоть и с трудом, но повернулся внутри замочной скважины, впустив нас с хозяйкой внутрь. Никого там не увидев, я усадил дамочку на деревянный стул без привязи. Отчего она развалилась на нем словно кукла, откинув голову назад через спинку. Сиреневое платье тут же продемонстрировало свой главный недостаток, наполовину открыв одну из ее грудей. Нахмурив брови, я схватил двумя пальцами край шаловливого одеяния и дерзким рывком натянул его обратно. За что тут же поплатился, ударившись головой после выпрямления о что-то сверху. Жестоко обруганным виновником происшествия, который вполне мог отключить мое сознание и позволить хозяйке легко прикончить меня, оказался висячий светильник.

«Даже такая мельчайшая ерунда способна изменить весь мир. Вернее, в данном случае, оставить его таким же ущербным, каким он является сейчас».

Огонь от зажженного покусителя осветил большую часть помещения. Поразительное зрелище тут же заставило меня усомниться в уникальности ключей и правомерности последнего убийства. Ведь владельцем этого дворца словно была не восседающая на троне красавица, а тот нищий на улице. Одноместная засаленная кровать со скомканным клочком оборванного пледа. Несколько бочек с приставленным к стене зеркалом на одной из них. Тумбочка, из которой за нехваткой места торчали края нескольких платьев. И стол с кучей всякого парфюма и прочей нечисти. Это все, что здесь было.

«М-да. Плохой попался улов. Нужно заканчивать с ней и искать другой».

Впереди ждал еще добрый остаток волшебной ночи. Благо днем я выспался в доме поприличнее. Жаль, что пришлось уходить в спешке, дабы не столкнуться с возвращающимся хозяином. Но еще больше жаль, что я не смогу увидеть выражение его лица, когда он обнаружит мой скромный подарок.

Человек сквозь пот и боль зарабатывает для себя и своей жены золото. И после месячной депортации в одно из поселений Империи приезжает наконец-то домой в Телдрис. Хочет обнять родную и съесть приготовленный ею ужин за рассказами об интересном, продуктивном и полном событий путешествии в другой край.

Но что же весь этот месяц делала его любимая жена? Она не работала, не прибиралась в доме, не занималась огородом. Ничего полезного. Лишь тратила средства мужа на любые прилетающие в голову бредни. Но это не самое главное. Мила умудрилась пригласить к себе в гости едва знакомого мужчину на следующий же вечер после исчезновения суженного. День за днем они проедали припасы с подвала, которые хозяин дома оставил на праздники и гостей. Ночь за ночью они делали ужасные вещи в супружеской постели на втором этаже, от лицезрения любой части которых ревнивый муж сразу бы повесился. И он бы не узнал ничего, а они продолжали бы проворачивать это в каждый его рабочий отъезд. Возможно также исполнили бы задуманный план. Обвинили бы мужа в несуществующем изнасиловании и многолетних побоях, дабы по решению тупоголового суда забрать у бедолаги еще больше, а его самого посадить. Нет предела женским возможностям, когда в обществе принято лелеять именно их.

Не было бы и в этом случае… Если бы однажды в такую обыденную для многих замужних избалованных дам игру не вступил я.

Какие только мольбы я не слышал за всю пятилетнюю карьеру.

«Я отдамся вам вся!»

«Я отдамся вам весь!»

«Забирайте моего мужа, ребенка, мать, но не меня!»

«Я буду вашим рабом, слугой, напарником!»

«Меня вынудили так поступать с детства!»

«Дайте пожить еще один день, а потом возвращайтесь!»

«Может лучше я угощу тебя призмой, и ты просто уйдешь?»

Но эта прелюбодейная парочка сумела всех превзойти и здесь. Впервые за долгое время нахождения рядом со связанными жертвами я заливался хохотом несколько минут. А унявшись, даже попытался побеседовать с ними на тему верности и супружеского долга. Чтобы понять, как они мыслят, почему так поступают с невиновным человеком. Однако все без толку. Мила винила мужа. Спустя годы брака он перестал за ней ухаживать, понимать ее и вообще сам во всем виноват. Сам виноват в том, что его жена – неблагодарная, похабная, неверная, жадная и эгоистичная стерва. Сам виноват в том, что взял на себя роль кормильца семьи, наивно рассудив, что его жена это оценит и полюбит еще сильнее.

Без всяких сомнений, многие мужья не лучше ее в любом из этих вопросов. Но по своему опыту я гораздо чаще сталкивался с женским, куда более мерзким случаем. Ведь девушки… Они прекрасные создания с непокушимыми телами. По крайней мере так было задумано природой. И узы таковой с мужчиной должны быть священными. Они могут разорваться, несомненно, по разным причинам. Но уж однозначно никак не должны быть порваны из-за падения девушки на путь стороннего распутства. И если особи готовы разрушить эту сакраментальность сами, предоставить свои тела на обозрение каждому попаданцу на улице или даровать их нескольким любовникам одновременно, то почему и я не могу попирать эту уже оскверненную мерзость тоже?

Так и не услышав от Милы достойного оправдания, я решил действовать не словами.

Воссоздание одной из самых вырвиглазных сцен, что мне не повезло лицезреть через их открытое окно с высокого дерева, удалось на славу. Я попрощался с ними и вежливо ушел в конце сегодняшнего дня, даже не убив. Но как же они умоляли меня своими мычаниями сделать это. Жесткие нитки теперь не разлучат их тела до самой смерти. Не выйти им больше из огня необожженными перед приездом мужа. Языки их столько раз сплетались в поцелуях, что я добродушно решил помочь им стать единым навсегда. С помощью нескольких ржавых гвоздей и молотка. Если бы не пульсирующая отовсюду кровь, то картина могла бы спокойно быть запечатлена каким-нибудь впечатлительным художником и позже выставлена в музей. К примеру тем, что нарисовал мою физиономию на плакате.

И вот спустя примерно два часа я стоял перед медленно пробуждающейся проституткой, почесывая свободное от брони и накидки место на шее. Стоял и раздумывал над извечным вопросом, что хуже. Измена или отдача собственного тела всем подряд. Неважно, за оплату или нет.

«Хотя с чего это я заклеймил ее проституткой? Многие «дамы» одеваются и блуждают ночами подобным образом, но официально таковыми не являются. Там другой частный случай».

– Что… Что случилось? – все тот же вздрагивающий тонкий голос наконец-то донесся из маленького рта. Одна ее рука схватилась за ушибленное место на лбу, а другая оперлась о скрипящий стул. Глаза только что родившегося котенка сквозь прищуренные веки пытались рассмотреть меня. – Как я здесь оказалась?

– Я спугнул того маньяка и принес вас домой. Все хорошо? – я изменил голос и акцент пока запирал дверь изнутри. Затем плавно отошел спиной в темный угол, чтобы она подольше не узнала меня.

– Голова трещит, – даже не поинтересовавшись подробностями столь смутной истории, она вдруг вскочила и резко продолжила: – О нет. Я же теперь не успею к ним! Мне нужно идти. Срочно.

Не успел я, добрый незнакомец, поразиться бесстрашию девочки перед возможностью снова встретиться с тем разгуливающим маньяком на улице. Как она осмотрела себя и с разочарованным стоном добавила:

– И почему я такая грязная?

Едва сдержав усмешку, услышав столь долгожданную от кого-либо из них самокритичность, я решил довести спектакль до конца. Вынести хоть толику развлечения из напрасно потерянного времени:

– К кому это вы собрались опять? Там же опасно!

– Вы даже не представляете, в какой я уже опасности за опоздание. Они… – блудница вдруг осеклась и снова внимательно посмотрела в мою сторону. Наконец-то с нотками подозрения. – А откуда вы узнали, где я живу? Как открыли дверь? Почему не принесли меня к страже или… – болтливость вновь прервалась, но причина в этот раз шокировала и меня. Настойчивый стук в дверь.

Я молниеносно среагировал, благо колоссальный опыт за плечами позволял сделать это, и приблизился к деве двумя беззвучными прыжками. В рот ее направилась заляпанная тряпка, которой я сегодня избавлялся от чужой крови на руках и удачно забыл выбросить. Все произошло так быстро, что она даже не успела закричать, а лишь захлопала растерянными глазенками. Стук не прекращался, поэтому я поднял ее на руки и чуть ли не швырнул на кровать лицом к стене. Затем укрыл рыжеволосую голову и некрупное туловище скомканным пледом.

Следующей ступенью напряженности оказалась звуковая прибавка грубого голоса к стуку:

– Тайана! Я знаю, ты дома. Свет из окна виднеется издалека. Открывай, и мы поговорим о том, почему ты еще не у нас, проститутка.

– Так ты и вправду блудница и шла на зов дикой природы? Ой, извини. Проститутка. Подрабатывающая блудница, – прошептал я ей в ухо через тонкий слой пледа. Наверное, она до сих пор не до конца узнала меня, ведь лежала тихо и не двигаясь. Наверняка гадала, кто из двух незваных гостей наглее, и кого бояться больше. – Услышу хоть всхлип и всажу стрелу прямо в твой ухоженный затылок.

В бесстыжей все-таки отыскалась частица здравого смысла. Девушка послушно сохранила молчание и лишь крепче вжалась в кровать.

– Открывай сейчас же, или я разнесу всю твою халупу!

Буян стал бить по еле выдерживающей того деревянной двери уже ногами. Я притаился сбоку от нее, присел на корточки и до локтя засучил правый рукав накидки. Прикрепленные ремнями к броне металлические пластины, скрывавшие под собой лучшее мое изобретение, вырвались на свободу и заблистали по всей длине предплечья.

«Застоялась уже наверное без дела?»

Но медленно поднимавшаяся в гору от любования моей малышкой уверенность тут же встретила мощный удар и кубарем покатилась обратно. Ударом этим была отлетевшая на несколько метров внутрь комнаты дверь, заставившая хозяйку в кровати вскрикнуть, а меня невольно приоткрыть рот. Вошел источник очередной и самой шумной проблемы. Он оказался куда внушительнее, чем можно было бы себе вообразить даже по его громогласному голосу. Здоровые мышцы еле помещались в черную кожаную одежду. То была скорее даже уникальная черная военная форма с фиолетовой повязкой на верхней части руки. Тусклый свет позволил увидеть изображенную на последней эмблему в форме зеленого скорпиона.

«А вот это уже обещает быть интересным».

– Ты еще и дрыхнешь? Вставай, шкура, и удовлетворяй меня! Я целую неделю шастал по сырым вонючим подземельям, мечтая об этом моменте.

Грохот от его тяжелых шагов вбивался в уши, сотрясая мои и без того расшатанные прошлым нервы. Крутанув устройство на предплечье, я оттянул маленький рычажок у локтевой области, и металлическая пластина разделилась на две половины. Каждая из них разъехалась в разные стороны, открывая одну из трех функциональных частей моей девочки. Длинный арбалет с короткими плечами выдвинулся наружу, устремив взор стрелы в направлении руки. Бережно чмокнув его, я вынес наполовину сжатый кулак в сторону ноги великана и опустил голову к плечу для более точного обозрения.

– Ты оглохла или пьяна или что? Не выводи меня из себя еще больше.

Массивная лапа потянулась к пледу, чтобы мощным рывком сорвать его с хозяйки. Но в этот же самый момент мой средний палец изо всей силы нажал на спусковой крючок под нижней частью ладони. Секундная задержка, отведенная на срабатывание крошечных механизмов. И натянутая прочная тетива в миг запустила молниеносную иглу в недолгий прямолинейный полет.

По оглушительному реву можно было подумать, что я попал в какое-то злобное животное. Но на деле все было куда хуже. Меткость засела в списке моих достоинств еще с детства, поэтому снаряд торчал точно из центра его икры на левой ноге. Потерпевший грохнулся коленом на пол, в смятенной ярости осматривая выглядывающий хвост с несколькими перьями. А я пока заряжал следующую стрелу, вынув ее из небольшого колчана на боковой части пояса.

– Итак. Откуда ты взялся, здоровяк? – мой насмешливый голос заставил его резко обернуться. И показать наконец прищуренные глаза на смуглом выбритом лице, которые почти буквально обжигали меня пылающей ненавистью. – И чем таким питаешься, чтобы быть…

Я прервался, чтобы спасти свою жизнь. Усердные пятилетние тренировки на реакцию всего за секунду оправдались в полной мере. Ежедневные крошечные вложения в самого себя накапливались, дабы выплеснуться в самые необходимые моменты. Такие, как сейчас. Потерянное время не только окупилось, но и с лихвой подкинуло мне дополнительного. Череп сохранен от размозжения. Святая жизнь и путь не окончились так внезапно. Мир не лишился спасителя.

«Учащенный пульс. Выброс адреналина. Захват духа. Азарт битвы и опасности. Какое же божественное и настоящее ощущение жизни. И почему я так редко его испытываю?».

Подняв резко пригнутую голову обратно, я посмотрел назад, где в деревянной стене нарисовался вонзенный метательный топорик. Не нужно было иметь особых аналитических навыков, дабы предположить, что в арсенале у него их как минимум несколько. Я отпрыгнул в сторону и поспешил обвалить стол вместе со всем содержимым на пол. И буквально через секунду еще один снаряд приглушенно вонзился в тонкое дерево. Едва не пробив доску стола насквозь в полуметре перед моим телом. Поразительно, что в ограниченном пространстве этот бугай умудрялся не только замахнуться, но и так развить их скорость.

Однако он не удосужился впечатлить меня еще сильнее, оставшись несгибаемым мужчиной под стать брутальному обличью. Вымученное рычание и протяжный стон. Значит грубиян вынул кровопускающую стрелу и вновь поднялся на ноги.

– Не торопись там! Теперь я точно никуда не денусь, – бросил я ему через всю комнату, пытаясь сохранять уверенность. А сам дотягивал подрагивающей рукой тетиву с новой стрелой до упора, не сводя сосредоточенного взгляда с одной точки на потолке.

Как ни странно, по-настоящему убить меня пытались нечасто. И уж куда реже приближались к этому. На своем пути я встречался с различными бойцами. В основном жалкими слабаками, едва умевшими крепко держать в руках даже кухонный нож. Попадались и получше, но достойных противников я так и не встретил. Ведь мое тело по-прежнему не красил ни один шрам. Случался лишь вывих, да и тот не в бою, а в детстве, когда я грохнулся на собственную ладонь с неправильным положением относительно запястья. Да, травма не от спасающей себя жертвы и не от мстительного мужа, отца или сына. А от падения в детстве. Порывы первых были смешны, а броня пресекала все более или менее удачные попытки ранить меня. Ну а вторых, судя по всему, не существовало. Либо им не хватало воли найти убийцу своей распутной знакомой, либо они были благодарны мне за содеянное.

Громадный человек с зеленой нашивкой, в свою очередь, запомнится мне надолго. И вряд ли кто сможет его перерасти.

Молчаливый приближающийся топот стал финальным доказательством одному из моих любимых суждений. Заткнуть можно и такого, а значит абсолютно любого человека.

«Даже не хромает? Ну сейчас получит стрелу туда, где непробиваемые мышцы уж точно не натренировать».

И снова моим планам не суждено было сбыться. Вместо того чтобы откинуть стол и наброситься на меня, здоровяк пнул его в мою сторону. И все бы ничего, ведь полусгнившее дерево – это не ударный светильник, и вряд ли навредило бы мне. Но вот только прискользило оно не одно, а с острым лезвием топора, воткнувшегося с другой стороны. Оружие завершило желаемый путь в полметра и впилось мне в бедро, пробив даже прочную броню под штанами.

Рот сам собой озлобленно вскрикнул, будто бы на мгновение перестал быть моим. Вероятно, как и я, он поразился, а может быть и озлобился тому факту, что боль несправедливо, да ещё и так неожиданно обернулась против ее щедрого раздавателя. Ни наград, ни почестей, ни скромных благодарностей за уже совершенный вклад в моральное развитие общества. А треклятая боль. Одно лишь противодействие.

Живая гора показалась сверху, заслонив и без того блеклое солнце. Зажечь по прибытию таковое дернул меня, судя по всему, тот же самый призрак, что помог нащупать конверт с этим адресом… Сотня ему благодарностей. Ведь если я так глупо не погибну, не заимею долговечную рану и повстречаюсь с его бандой, то возникшие осложнения быстро окупят себя этим потрясающим приключением.

Третий по счету метательный топор замахнулся над головой недоброжелателя. Однако тот не учел, что его противник также умеет злиться. И умирать не собирался еще лет сто. Я резво поднял правую руку и вновь надавил на крючок под ладонью. Стрела летела точно в область промеж сокрытых тенью глазниц. Но похоже несравненные размеры мышц вовсе не противоречат ловкости. Гость успел отвести голову немного в сторону, чем подставил ухо под касательное разрезание. И пока он эффективно утолял себе боль новым потоком рычания и прикладыванием ладони к поврежденному месту, я со сжатыми зубами аккуратно отодвинул от себя стол. Край топорика покинул бедро, плеснув на пол несколько капель крови. Заставить себя подняться на ноги оказалось еще не так сложно, как попытаться не обращать внимания на болезненно пульсирующие нервы. Пора срочно было заканчивать бой и осмотреть зону бедствия.

Надавив на арбалет левой рукой, я спрятал его обратно под пластины и повернул устройство в первоначальное положение. Новый рычаг появился у локтя и тут же оказался зажат. Пластины мгновенно выпустили острое широкое лезвие из стали над тыльной стороной ладони.

«Надо бы заменить эти древние рычажки на что-то более современное и практичное. Вдруг левая рука будет занята, или ее к козлам отрубят. Как я тогда буду доставать орудия? Подбородком?»

Древними они, конечно, были только для меня – одного из передовых инженеров мира. Всем жителям Хроно пока не снилось и такое оружие. Большинство носится с нелепыми тяжелыми заточками, которые с легкостью выбиваются из руки, не имеют невидимых противникам ножен и постоянно болтаются при ходьбе. Другие стреляют из массивных луков с арбалетами, хотя с гораздо меньшими габаритами и правильной настройкой дальнобойного орудия можно добиться того же результата. А кто-то… Нет. Последнюю, третью возможность моей Нэйди, лишенную почти всех недостатков, сравнить можно разве что с магией.

Враг закончил свою истеричную процедуру и с покрасневшим лицом уставился в мое. А после и в инженерное чудо, где красовался уже не арбалет, а тридцатисантиметровый клинок.

– Кто ты такой, щенок? Ты хоть знаешь, на кого напал?

– Да вот гадаю. Не подкинешь намека?

– Я Огр! Сильнейший воин в мире! Ты не…

– Нет, – протяжно вклинился я в его неожиданно торжественную речь, – твоя личность мне не интересна. А вот нашивка, с другой стороны, даже очень. Ты из какой-то банды?

Обладатель дурацкой, но крайне подходящего клича заметно опешил и не стал мне отвечать. Вместо этого он опустил взгляд и отвел его назад. Как тут же резко кинулся на меня, крепко сжимая третий томагавк.

«Да уж. С подобными вымирающими приемами далеко не пойти. Не слишком-то присущая сильнейшему воину черта».

Тем не менее я был бы идиотом, если бы не предусмотрел наихудший исход. А потому все еще не переставал убеждать себя в его превосходстве. С таким зверем следует держать дистанцию и использовать свой маленький по сравнению с ним размер тела себе на пользу. Я юркнул в левую сторону, вытянув клинок в его направлении. Лезвие достигло кабаньего бока, но поцарапало лишь немного. Ведь на нем была хоть и тонкая, но все же броня. Он сразу перешел в ответную агрессивную атаку. Я был вынужден пятиться спиной вплоть до стены, уклоняясь от каждого замаха топором. Пока уже во второй раз за сегодня не ударился головой обо что-то в этом проклятом доме. Левая рука потянулась кверху и нащупала мягкий материал наряду с выпирающим твердым.

Я не стал тратить дорогие секунды на размышления о том, почему не увидел это еще при первом осмотре комнаты. Вместо этого выплюнул специально накопленную за последнюю минуту слюну в глаз Огру. Тот с отвращением закрыл его и отступил, судорожно пытаясь как можно быстрее протереть, чтобы не терять меня из виду. А я схватился обеими руками за искусственно обработанную голову оленя над собой, очевидно подаренную хозяйке за отличное качество предоставляемых услуг. И с боевым выкриком оторвал ее от стены, тут же на импульсе сделав шаг и всадив острыми рогами неприятелю в грудь.

– Оу! – только и вырвалось из моего рта, вместе с чем я на секунду пригнулся.

Новая стена для декорации выронила топорик и с криком заметалась по комнате, стараясь отодрать от себя самое необычное оружие из всех когда-либо мною использованных. Только сейчас я посмотрел на кровать и рассмеялся с многозначительного взгляда позабытой хозяйки. Это уже не то мое традиционное воображение, а самая настоящая реакция незадействованного человека. Свидетельница сидела к нам лицом, поджав под себя ноги. Она не только продолжала послушно молчать, вцепившись побелевшими пальцами в плед, но и до сих пор не высунула мою окровавленную тряпку изо рта.

«Ничего страшного, ее рот и без этого не отличался чистотой. Проклятье, какой же все-таки чудесной оказалась сегодняшняя ночь!»

Через несколько секунд Огр сумел оторвать от себя не так уж глубоко засаженный трофей и вылупился на грудные ручейки крови. Я разбежался на него и прыгнул, дабы повалить обессиленного гиганта на землю и сделать еще пару десятков колотых дыр. Но тут и прогадал с расчетами. Один неожиданный удар с правой в лицо сместил меня с траектории и перевернул в воздухе.

Отсутствие привычки получать такие сокрушения по лицу едва не выбило из меня сознание. Распластавшись на спине, я пытался прийти в себя, но тут снова увидел стоящего сверху. Капли брызжущей с него крови разбивались о мое лицо, но Огр больше не издавал звуков. Он схватил одежду с броней под ней на моей груди и с еле различимым выдохом поднял. Затем, недолго думая, начал бросать позвоночником на выпирающий вверх край стола.

Как вдруг замер. Без всякой на то причины. Прямо со мной в руках.

Думать над этим явлением, предоставившем мне еще больший шанс, было некогда. Перспектива сломаться вместе с деревянной мебелью не радовала, и потому мозг пробил импульсом все тело, побуждая его защищаться. Широко раскрыв глаза, я всадил гостю клинок в шею и потащил за собой вниз. В последний момент мне удалось оттолкнуться от его тела. Мы оба грохнулись на пол, миновав опасный угол с обеих сторон.

Приглушенно простонав от совокупности всех повреждений, напомнивших о себе новой волной боли, я через силу поднялся и высокомерно посмотрел на своего ненавистного соперника. Бой был окончен. Рычаг отжался, и клинок мгновенно задвинулся обратно под пластины. Отодвинув стол ногой, я подошел и сел врагу прямо на живот, опершись предплечьями о свои колени. Теперь уже пустые глаза, в которых не виделось больше ни капли ярости, безжизненно смотрели вверх. Он умер подозрительно быстро, даже не удосужившись позахлебываться кровью. Но последняя точка в нашей встрече еще не была поставлена.

– Итак, – начал я подведение итогов, но взял еще несколько десятков секунд, чтобы отдышаться. – Давай-ка оценим произошедшее. Ты не ожидал встретить здесь меня. Взаимно. А, да, что ты там говорил? Сильнейший воин в мире? Получается, это звание теперь мое, не так ли? Раз я одолел тебя, – живот трупа оказывался под все нарастающим давлением, но почувствовать он, к сожалению, ничего уже не мог.

– Жаль, что ты так и не ответил на мой вопрос о нашивке. Пожалуй, заберу ее как трофей, – протянув руки, я еле стянул тканевую повязку с его мускулистой лапы и засунул себе в карман. – Я же, в свою очередь, готов теперь ответить на твой.

Хозяйка вдруг издала первый звук за этот период времени, всхлипнув от представившегося зрелища. Я щелкнул языком в ее сторону, и поднял указательный палец, велев подождать. Затем снова вернулся к невнимательному слушателю.

– Я Флэйд. Новый сильнейший воин в мире. И хоть поздновато тебя предупреждать, но внемли: никто не смеет меня обижать. Ты очень разочаровал нас с Тайаной, Огр.

Моя улыбка за секунду сменилась оскалом, послужившим началом выплеска накопившихся отрицательных эмоций. Снова достав клинок, я резко всадил его мертвецу в грудь, точечным ударом сумев пробить броню. Затем вынул и продолжил делать это снова и снова, каждый раз в новое место.

– Нельзя! Ты понял? Не слышу ответа! – кровь высвобождалась после каждого доставания клинка из плоти словно вода из ленивых гейзеров. Она забрызгала всю мою одежду и лицо, но я не прекращал до тех пор, пока рука не дернулась. Похоже, клинок застрял где-то в его позвоночнике. Сделав еще несколько попыток, я выдохнул, закачал головой, и отжал рычаг. Механизм сам достал оружие и спрятал его под пластинами, не пропустив внутрь ни один из кусков мяса или кишок. Однако те все же прилепились ко мне на грудь, и я галантно отряхнул их. Ни запах, ни ощущения пальцами частичек убитого не заставили вздрогнуть ни одну лицевую мышцу.

Проскользнув взглядом по кровавой физиономии в зеркале на бочке, но не задержавшись на ней и секунды, я снова отдышался. Затем поднялся на ноги и успокоившимся голосом обратился к хозяйке:

– У тебя есть что выпить?

Проститутка в испуге закивала, показав глазами на что-то возле дальней стены. Я недоуменно покосился на нее, но все же направился в указанное место. Как и ожидалось, там не было ничего, кроме валяющихся флаконов, тюбиков, карандашей и расчесок. Однако приглядевшись, даже под скудным освещением я заметил отличающийся от других цвет пары досок в углу. Губы невольно сложились трубочкой и издали свист, когда я отдернул доски и увидел содержимое тайника. Несколько бутылок алкоголя из коллекции тут же были изъяты и направлены на казнь через иссушение к поднявшемуся одним моим рывком столу.

– Извини за этот бардак. Если бы он не пришел, я бы возможно и свалил отсюда без каких-либо неприятностей, – открыв одну бутылку, я вдохнул запах над ее горлышком. Но тут же в отвращении отпрянул от этого зловонного коктейля для свиней и бросил ее в бездыханное тело Огра. – Шутка. Таких, как ты, в покое я не оставляю.

– Почему ты здесь, – прерывающийся голос сильно протянул последнее слово, в то время как девушка только сейчас решила выдавить из себя реку слез. – Уходи. Уходи! Я не хочу быть здесь. Я не хочу быть частью этого. Все это не происходит!

– Ой избавь меня от прелюдий. Уже давно прошли эту стадию. Лучше используй те забавные, но необходимые советы, коими стражники начали со всеми делиться с самого моего восхождения. Как там было? – вспоминая интересный отчет одной из последних жертв, я продолжил официальным тоном: – Если не можете отбиться от недоброжелателя или позвать на помощь, ведите себя спокойно, не провоцируйте его и дайте ему то, что он хочет. Ваша жизнь куда ценнее остального… Забавно, ведь твоя жизнь – именно то, что я хочу. Они должны бы были уже понять это и придумать что-нибудь эффективней.

Шмыгнув носом, она отчасти последовала совету:

– Ты… плохой.

Чуть не поперхнувшись от столь внезапного заявления, я оперся о стол руками и посмотрел в ее рассерженные глаза. Разумеется, Тайана придерживалась позиции бездумных существ, чей мир четко разделен на добро и зло. И самое смешное, подобные ей совершенно не смотрят на самих себя, а могут лишь клеймить других. При этом вовсе не чураются работать проститутками, изменять, разгуливать, предавать, лгать, воровать, думать лишь о своей выгоде и многое другое.

– Почему же?

– Ты убиваешь.

Но вот убивать, пусть даже и не кого попало, а именно вышеописанных ради почти бескорыстной и всеобщей цели – это ой, как плохо. Я ужасно плохой.

– Дорогая моя, забери ответственность и попробуй найти того, кто не стал бы. Бесстрашие перед таковой – первое, но далеко не последнее, чем я выделяюсь среди всех.

Неожиданно объявленные скачки закончились на стадии предварительного кормления. Ее худощавый и наспех запряженный скакун-мнение подавился даже этим вводным доводом. Горе-участница подняла бровки и тут же опустила взгляд в пол. Судя по всему, сказать ей больше было нечего. А ведь так порой не хватает простого общения. Поспорить с кем-то. Но вокруг не было ни одного человека, который был бы достоин встать на эту роль. Похоже, мне так и придется убивать одних скучных и недалеких созданий до конца времен.

– Ну рассказывай, давай, ты так и не ответила. А чудак еще и подогрел интерес к вопросу. К кому ты шла и что о них знаешь? С деталями, будь добра. Мне прям не терпится услышать о тех, кто мог напугать тебя даже больше одного незаурядного юноши.

– Я… – начала она охрипшим голосом, но тут же откашлялась и продолжила, – я шла к Скорпионам. Это самая известная и успешная бандитская группировка во всем мире. Я уже давно обслуживаю их.

– Не такая уж и известная, раз я о ней не знаю. Но если там все такие здоровяки, как этот, то насчет успешной я тебе, может, и поверю, – следующая бутылка уже не отдавала вонью, и я отпил из нее. После чего наперед сжал зубы и полил рану на бедре.

– Этот один такой. Но остальные не хуже. Каждый обладает своими особенностями и… способностями.

Я поднял бровь и посмотрел на нее. Одно дело – услышать подобный разогрев к будущим противникам в сказке, и совсем другое – в реальной жизни. Так и тянуло растереть ладони и облизаться.

– Ну продолжай, продолжай. Кто лидер, сколько их, чем занимаются? Независимы или работают на кого-то? Чем увереннее и красивее ты рассказываешь, тем добрее я становлюсь.

– У Скорпионов довольно много людей, но главная сила держится в руках одной группы из четырех. Одного из них вы только что убили, – она с омерзением посмотрела на вспоротый труп, занимающий немалую часть поверхности ее пола. – Второй – их лидер. Драуг. Устрашающий, безжалостный человек, как и вы. Он может управлять льдом. А чем занимаются… Множеством кошмарных вещей. Насчет независимости я не знаю, со мной делились в постели только общим.

«Огр, теперь Драуг. Почему в мире, где у многих выдающихся личностей есть характерные кличи, даже эти бандиты имеют таковые, а я нет?»

Я подошел к ней ближе и сел рядом на кровать, отчего наставница в новое приключение незамедлительно переместилась в дальний угол. То ли от меня, то ли от свежего кровавого смрада человеческой плоти на моей одежде, который я постоянно уставал очищать.

– Понятно. Убить оставшихся троих, и эта «банда» развалится. Думаю, я серьезно разозлил их, не находишь? Стоит напасть первым, да? И не только поэтому. Если они успешны, то имеют много золота. А если известны, то их громкое убийство дарует известность уже мне, не так ли?

Блудница лишь молча кивала, судорожно ища, куда бы спрятать глаза. Наверняка она уже приписала сидевшего рядом к отъявленным психам, которым нечем заняться. С первого взгляда можно подумать, что она права. Но для меня все было предельно ясно и логично.

– Наконец. Конкретная локальная цель в похождениях… – отстраненно проговорил я, заранее представляя все блаженство в голове и попутно вытирая о плед кровь с клинка. – Ладно, скажи теперь, где они разместились. И я, пожалуй, уйду отсюда.

– Центральная площадь, трактир «Несгораемый». Внутри есть тайный вход в их здание. Не знаю где точно, мне всегда завязывают глаза на пути вниз. У них там целая подземная база для тренировок, складов, отдыха и развлечений.

– Понял, – закончил я довольно продуктивный разговор, который от подобной девицы можно было бы ожидать в последнюю очередь, и встал с кровати.

– Постойте, но мне что делать? С трупом и с ними? Они же убьют меня, если узнают, что я вам все рассказала!

«Ну вот опять. Бесстрашно просит у меня совета даже после событий последних десятков минут. Дело во мне или все же в них? Это становится все более интригующим во втором случае. И настораживающем в первом».

– Не волнуйся ты так, можешь постепенно забывать о Скорпионах. А отсюда советую быстро куда-нибудь съехать. И платить за проживание услугами, ты же это умеешь. И из-за трупа, и из-за шума, что мы с ним наделали. Скоро здесь будет орава стражников с вопросами и не только.

Убирать за собой было не только муторно и бессмысленно, но и противоречиво моей цели. Люди должны увидеть все как есть. Должны ужаснуться. И уж точно не должны торжественно встретиться с моей внезапной снисходительностью к проститутке. Подарив этой дурочке ложную надежду на спасение, я с выжидающей улыбкой медленно направился к пустому дверному проему. Пока не различил слабый выдох.

«Я ведь ей совсем недавно сказал, что таких, как она, в покое не оставляю. Неужели она действительно настолько глупа и доверчива? Хотя что спрашивать, учитывая кем и у кого она придумала зарабатывать на еду. Было ли когда-то у таких счастливое будущее?»

– Хотя знаешь… я передумал, – моментально развернувшись, я вновь оказался перед ней и всадил лезвие в правый глаз. Подстилка беззвучно раскрыла рот и замерла совсем как гость до этого. Только на этот раз причина мне была ясна, и отчасти это помогло в самоубеждении того, что я не сошел с ума.

– Прости, что на скорую руку. В любое другое время я бы занялся тобой подольше. Но сейчас есть дело и люди поинтереснее, – сказал я ей спокойным тоном, активно жестикулируя перед собеседницей, словно она еще была жива.

Затем я снова почистил клинок, теперь о ее раскрывшееся сиреневое платье. Снова грубым рывком натянул двумя пальцами край возле вываливающейся груди. И, прихватив со стола неоконченную бутылку призмы, снова отправился к выходу. Навстречу своей судьбе…

***

– Таким образом, мы уже близки к ответу на главный вопрос недели. Где ждать следующей атаки нашего неугомонного убийцы?

Лениво развалившись в удобном стуле, главный детектив Телдриса Джо словно забыл, что находится в Ксенонской Ратуше, а не у себя дома. И отчитывался о проделанной работе не перед своими подчиненными, а верховными правителями страны. Но те уже отчаялись в безуспешных поисках вестника хаоса. Настолько, что готовы были и дальше терпеть подобное поведение того, кто убедительно обещал покончить с этим безумием.

Королевские супруги правили не так много лет. Но вот знали друг друга почти всю жизнь. А потому выработали способность обоюдно продолжать все всплывающие мысли друг друга:

– Поимка Флэйда не только обезопасит наших жителей, но и укрепит позицию Ксенона в мировых отношениях. Нам удастся то, что не удалось еще никому, – не упустил возможности высказаться о насущной проблеме король.

– Выдернуть всеобщего паразита. Неизвестно лишь то, как отнесется к этому Империя. Они могут потребовать вернуть его в свои владения.

– В таком случае мы еще больше можем возвыситься над другими странами. Думаю, ради такого император будет готов пойти на многое.

– Так или иначе, пока он не будет схвачен, нельзя серьезно думать наперед и расслабляться. Внушительная рекомендация народу о запирании в доме с наступлением темноты никак не уменьшила число еженедельных жертв.

– Да, – протянул в искривленной гримасе король. – Чем больше беспредельщик оставит здесь трупов, тем хуже впоследствии к нам будут относиться. Даже сейчас я вижу их мерзкие, осуждающие бездарность правителей Ксенона морды. Нужно перенять стражников из других городов страны на то время, пока он здесь. Усилим патрули вчетверо.

– Только ночные. Под светом от него почти никогда не наблюдалось активности. И любое ограничение свободного передвижения днем может внести смуту в ряды граждан. Вполне вероятно до полноценных мятежей. Легко растворимых с повышенным количеством стражи, но все же способных предоставить значительный туман любым действиям Флэйда.

– Одним приказом уничтожим две проблемы. Другим любителям ночных прогулок – Скорпионам – тоже будет некуда протиснуться, если вокруг зашагают новые стражи порядка для столицы. Которые еще не успели подкупить, если это и являлось причиной малой эффективности местных.

Джо едва дышал почти все это время. Пока и вовсе немного не поперхнулся. И уже через секунду занял более профессиональное положение в кресле, одновременно наклоняя голову вперед, чтобы выглядеть еще убедительнее.

– Я вовсе не это имел в виду, уважаемые. Наоборот, я хотел, чтобы вы уже начали расслабляться. Ведь поимка преступника будет очень скорой, – сердце полноватого детектива забилось сильнее. Он изо всех сил старался не краснеть, пока ходко озвучивал наспех придуманные причины не отдавать такой приказ: – Вы абсолютно правы насчет всеобщего смятения и последующей суматохи. Подобное решение об увеличении патруля пропорционально увеличит и волнение народа в городе. Не говоря уж о том, что маньяк заляжет на дно или вовсе переместится в другой город, который будет уже менее защищен. Умолчу и про убытие в другую страну, где наше влияние почти полностью пропадет.

– Странно, а я, напротив, всегда считала увеличение безопасности по ночам отличным средством от беспокойства. Но даже если вы и правы, то пусть лучше они волнуются, чем жестоко погибают один за другим. Особенно это касается женской части народа, – опустила глаза правительница, но тут же вновь надела подобающую ее статусу маску серьезности.

– Мы уже оккупировали все выходы из города. Ему не сбежать в этот раз, – подчеркнул слова супруги король.

– Осторожно и вежливо ступая на всем протяжении этой ответственной кампании, мы проведем перепись населения, попутно осматривая каждый дом. При необходимости заставим абсолютно всех жителей ежедневно отчитываться нашим районным представителям о своей мирно продолжающейся жизни. Рано или поздно он будет найден.

– Твой голос здесь даже не рассматривается, Джонатан, а наше решение единогласно.

– Но послушайте, – не сдавался детектив, – нельзя допустить, чтобы…

Последующая череда событий заставила бородатого правителя встать, с трудом отодвинув королевское кресло с пустыми гнездами для самоцветов, и широко раскрыть глаза. Джо был прерван подошедшим сзади человеком, который грубо схватил его за затылок и ударил лицом о стоящий перед тем стол. Вместе с появившимся гостем из-за двери вышли два стражника, которые склонили головы в знак почтения королю и королеве. Лицами всех троих владело исключительное спокойствие. Будто бы они несколько раз на дню нагло прерывали заседания высших членов государства и нападали на главных детективов.

– Это как понимать?! – возмутился король, уже начав поднимать руку для команды отряду четырех безмолвно стоящих сзади гвардейцев с копьями и щитами.

– Объяснитесь, следователь! – встряла уже и королева. С повышенной частотой дыхания она наблюдала за тем, как щеку Джо прижимали к поверхности мебели, а широкие запястья грубо заковывали в наручники.

Но адресат вопросов лишь поднял ладонь с выпяченными большим и указательным пальцами в их сторону. Этот человек славился исполнительностью и поочередным выполнением задач среди других стражей закона. И сейчас был черед его известных зачитываний краткого положения дел арестованному. Личное нововведение в процесс задержания, которое постепенно перенимали и другие коллеги по всему миру.

– Джо Ксенонский, вы арестованы по подозрению в измене, мошенничестве, невыполнению служебного долга, превышению должностных полномочий и содействии преступной группировке, известной под названием «Скорпионы». Вы будете сопровождены в темницу в срочном порядке, где проведете определенный срок до суда и вынесения окончательного приговора, – следователь повернулся к своим подчиненным и махнул им головой на главного детектива. Те уверенно подошли и подхватили упитанное тело ругающегося и ворчащего Джо под руки. После чего за несколько секунд увели его из комнаты, оставив старшего по званию решать вопрос с королевской парой.

– Прошу простить за такое проявление бестактности, но я лишь выполняю работу на которую вы сами меня назначили, – сняв с плеча кожаную сумку, следователь без разрешения положил ее на стол. И занял место Джо, аккуратно, но быстро придвинув стул поближе.

– Что это вы там наговорили? Джонатан содействовал Скорпионам? – недоуменно прервал паузу король, уже спокойней садясь обратно в кресло. Сидящий в другом конце тем временем неспешно доставал из сумки свернутый пергамент и раскрывал его.

– Более того, был их тайным агентом в наших рядах. Уводил от них следствие и стражу максимально далеко на протяжении долгого времени. Перекидывал все на поимку другого известного преступника, убившего уже как минимум девятерых человек в Телдрисе. За последний визит. Хотя и тут все следствие Джонатана оказалось пустышкой, – следователь говорил размеренно, уверенно, четко произнося каждое слово, чтобы оно как можно лучше впивалось в разумы слушателей.

Собираясь уже пустить пергамент в скольжение в сторону правителей, служитель закона вдруг опомнился. И с уставшим выдохом поднялся, чтобы пойти в обход и передать его в руки.

– И зачем вам такой большой и длинный стол, если здесь сидят максимум трое?

Насупив брови, король в узорчатых желтых одеяниях проигнорировал вопрос и уткнулся взором в текст на принятом пергаменте. Следователь тем временем вновь отправился на занятое недавно место, уже на ходу продолжая речь с едва различимой, но все же неоспоримо присутствующей каплей энтузиазма:

– У вас в руках отчет о перенаправлении золотых средств, подписанный нашим другом Джо. Взгляните на сумму. Узнаете?

– Семьдесят восемь тысяч золотых, – озвучил одну из коротких и самых заметных строк король и поднял нахмуренный взгляд на супругу. – Такая же сумма должна была месяц назад пойти из казны в порт на развитие отрасли кораблестроения. После затихания пиратской деятельности Баала. После стольких месяцев утечек мы наконец собираемся вернуться в это прибыльное дело, и что теперь? Почему здесь незнакомый адресат?

– Я же сказал: отчет о перенаправлении. Это золото действительно должно было пойти на неплохое дело. Но в последний момент наш неподражаемый главный детектив принял иное решение и распорядился средствами города по-своему.

– Это ересь. Никто, кроме нас двоих не имеет права составлять и подписывать подобные отчеты, – выступила королева. – Даже если кто посмеет, подобное полотно будет недействительно, пока мы сами не распишемся и не поставим здесь печать. А мы даже не были оповещены об этом. Я спокойно думала, что золото достигло назначенной цели.

– Если оно и было перенаправлено, то почему начальник порта доложил нам об успешной доставке золота?

– Вывод только один. И казначей, и начальник порта точно так же являются изменниками. Ну а подписи Джо, как представителя Скорпионов, им было достаточно. Подкуп или запугивание, неважно. Мои ребята в данный момент отправляются с наручниками и по их души. Каждый будет допрошен для выявления других шпионов, ведь операция с подобной суммой не могла проходить скрытно, если о ней умалчивали всего три человека. А затем я непременно доставлю их на суд, в котором вольны поучаствовать и вы.

Правители Ксенона озадаченно истязали глазами пергамент, чтобы он сдался и показал в итоге другую правду, в которую легко будет поверить. Но похоже, подобная махинация и впрямь имела место быть. Причем очень близкое место. Если так легко были утеряны семьдесят восемь тысяч золотых, то что уж говорить о бесчисленном количестве более мелких дел. Как оказалось, такие явные враги общества как Скорпионы и имперский маньяк представляли собой лишь половину бед несчастного Телдриса, переживающего далеко не лучшие времена.

Поразмыслив еще немного, королева убрала несколько выпавших из-под объемной короны волос, которые уже начинали седеть и прервала молчание:

– Это все равно не доказывает его приверженность Скорпионам. Золото могло отправиться куда угодно, хоть самому Джо в карман.

– Верно. Но разве Лестер нам не сообщал об их внезапном материальном приросте? И не они ли нападали на наши скрытые склады оружия и продовольствия? Будто бы точно знали их местоположение и промежутки времени с минимальной охраной.

– Но…

– И насколько я помню, – оборвал следователь начавшего говорить короля, – именно Джонатану, как главному детективу, в первую очередь доходили все отчеты нашего старика. Много ли вы, уважаемый, получили их, помимо вышеупомянутого?

– Полезных очень мало. До сего момента и внезапное их обогащение нам ни о чем не говорило.

Следователь щелкнул пальцами в обрезанных перчатках, которые были неотрывной частью его уникальной служебной формы. И откинулся на спинку стула, чтобы вновь достать из сумки что-то. На этот раз он не стал тратить полминуты на подъем и перемещение по длинной комнате, а исполнил первоначальную задумку. В сторону короля и королевы один за другим, создавая небольшой шум от соприкосновения с деревянным столом, покатились цилиндрические футляры. На поверхности каждого при ярком свете помещения блестела фирменная печать Лестера – бывалого государственного шпиона, ныне приставленного к Скорпионам.

– Я взял на себя смелость обыскать место обитания нашего глупого подозреваемого. Даже осознавая последствия, что повесились бы на меня при ошибке. Как оказалось, Джонатан даже не сжигал, а хранил у себя дома все доставленные наработки Лестера и ни с кем ими не делился. Видимо для перелета на другую сторону войны в случае опасности, или что-то вроде того. Ума ему хватило лишь на понимание того, что шпион вряд ли вылез бы из своего убежища ради удостоверения доставки пергаментов.

– Отчеты о вылазках и планах, сообщения лазутчикам… Да здесь множество необходимой информации! – одновременно и с восторгом, и с недоумением всматривался король в новые пергаменты с отчетами. – А мы уже хотели заменять Лестера.

Следователь подарил собеседникам еще несколько минут безмолвного прочтения и переваривания услышанного. Затем размял шею и плавно опустил ладони на стол перед собой, вновь обратившись к ним:

– Как видите, я лично устранил грязь с вашего порога и открыл глаза на многие вещи. Хоть и с самого начала упрекал вас нелогичностью назначения Джо на эту роль. Сейчас же я вновь предлагаю свою кандидатуру на место главного детектива. Я уж займусь Скорпионами и серийным убийцей с должным профессионализмом и приверженностью к делу.

Король с королевой задумчиво дослушали. Затем немного склонились друг к другу и тихо начали что-то обсуждать. В несколько отдаленной части помещения, где и находился третий стул, была слышна лишь приглушенная череда звуков. Осознав, зачем им нужен длинный стол, расположившийся на нем человек на мгновение убрал с лица серьезность.

– Что ж, следователь, – спустя несколько минут напряженных переговоров выступил король Ксенона, – вы больше не следователь. Я повышаю вас в должности до освободившегося места главного детектива. Мы с королевой Зеланной верим в вас.

«Свершилось… Не удивительно, что преступность здесь вновь начала развиваться. Во главе по-прежнему стоят безответственные персоны, впервые за долгое время принявшие верное решение» – подумал новый главный детектив, проведя рукой по приглаженным назад коротким каштановым волосам.

– Что касается маньяка, то я уже давно начал изучать собранную по нему информацию со слов очевидцев. Я имею в виду тех недомерков, увидевших ваш плакат о вознаграждении и захотевших легко обогатиться. Хочу заявить: все известное с их слов на данный момент – сплошная ересь, как вы любите выражаться. Скажу сразу: крайне затруднительно предугадать его следующий шаг. Многие жертвы хоть и имеют общие черты, но убийства весьма произвольны. До этих самых пор имперец всегда опережал стражу, – чуть помедлив, он с лёгкой улыбкой продолжил: – Но во всех проигрышах есть и плюсы. Он расслабился и полагает, что после стольких увиливаний от правосудия можно спокойно продолжать свою деятельность. Что на постах единственных, кто обладает всеми возможностями для его поимки, всегда будут сидеть такие, как Джонатан.

Детектив встал из-за стола, звучно отодвинув стул и заговорил с еще большей внушительностью и уверенностью в голосе:

– Первым делом, с новыми полномочиями, я вызываю всех жителей, которые солгали под клятвой, сбили следствие с толку и получили незаконное вознаграждение. Помимо возвращения средств в увеличенном размере, они еще и отсидят небольшой срок в тюрьме. Начать, конечно, стоило бы не с них, но таким образом однозначно удастся пресечь всю дальнейшую дезинформацию об убийце. Как только подобные мелкие преступники получат по заслугам, все мое внимание будет уделено основным проблемам.

Очередное переглядывание посреди возникшей тишины, уже более настороженное. Не сговариваясь, оба подумали о преждевременности решения о назначении нового начальника порядка и безопасности Телдриса. Но все же оба и понимали всю необходимость таких жестких и резких мер, если они хотят искоренить преступность здесь навсегда. А этот человек как никто другой подходил на роль ведущего исполнителя.

– Хорошо, Дайлер. Делай то, что считаешь нужным. Но мы ждем скорейших отчетов и, конечно же, результатов. Если не получится взять кого-то из них живым, то уничтожь. А мы закроем глаза на возможные проблемы.

Главный детектив приподнял верхнюю губу, обнажив зубы, и еле заметно покачал головой несколько раз. После чего прихватил со стола опустевшую сумку и направился к выходу, на ходу подводя итог своих намерений правителям:

– Не учите меня, как разбираться с преступниками. Я, конечно, посвящу окончанию их беспредела всю жизнь, если потребуется. Но найду верный способ сделать это…