Читать книгу О Хрюнвальде и не только. Сказка для детей среднего, взрослого и пожилого возраста - Дмитрий Иващенко - Страница 4

– Мир как мир. Ну волшебники там всякие немного малину портят конечно, но жить можно. А шкаф….. Вещь я одну у Бальзамира хммм …. взял. Да. А он личный волшебник у нашего лорда-узурпатора. Да я бы и рад ему её вернуть уже, но я её в тот же вечер в кости проиграл. И еще пару вещей.

Надо заметить, что профессию Барбера, или, если угодно – его жизненное кредо, другие его коллеги по цеху любят высокопарно именовать «Человек риска», «Джентльмен удачи» или «Авантюрист». Сам он склонялся к названию «Искатель приключений на задницу». Потому что джентльмен из него никудышный, да и с удачей сплошные недопонимания. Авантюры – да, риск – безусловно, а с удачей выходило не очень гладко.

Иногда ему даже удавалось разбогатеть на пару дней, задуматься о собственной пивоварне, весёлой жёнушке, сплошь покрытой аппетитными грудями, и оседлом образе жизни, но игра в кости, тараканьи бега и привычка жить сегодняшним днём неизменно приводили его жизнь к первозданному виду. То есть, к пустому карману и азартному блеску в глазах.

– Сам понимаешь, волка ноги кормят. Свиные. – Улыбнулся Барбер. – Этот медальон-портал я у Штайна – Чистоплюя купил. Задорого между прочим. Но не жалею. Уже раз десять он мне жизнь спас. Ему только место нужно точно сказать. А в этот раз никак на ум место не приходило, где бы меня не хотели укоротить на голову или долги стрясти, – тут он замолчал на секунду: – Как ты сказал тебя зовут, Хрюндель чего-то там?

– Хрюнвальд Мартелл.

– Ишь ты, какое совпадение, «Мартелл». А ты часом у нас в Дхар-Дастане не был?

– А сам как думаешь? – Хрюнвальд посмотрел на Барбера, решая, псих он или нет. И если псих, то опасный ли?

– И не бывай. Если жить хочешь. Нашему лорду-узурпатору страсть как не нравится хамилия Мартелл. Сто медных монет за каждого пойманного Мартелла платит.

– Откуда такая странная избирательность у вашего лорда?

– Подозреваю оттуда, что прошлые наши короли Мартеллами были. Лордишка-то наш тьфу, из обнищавших Невиллов, у них даже собственной тюрьмы не было. Ежели какой из холопов провинится, то его или к соседнему лорду в тюрьму отвозили, но тогда за его содержание платить надо, или в бочку сажали, в погребе. Хорошо если в винную, там надышишься и спать, пьяненький, а бывает, что из-под капусты квашеной. От такой вони потом нюх совсем пропадает.

Мне Рубик Камнехлёст рассказывал, ему выпало в такой бочке посидеть за пьяный дебош. Свезло, что он гном и мог в бочке даже ноги вытянуть. Но капусту теперь даже видеть не может, – Барбер захохотал.

– Ну и решил наш лордик себе состояние поправить, женился на какой-то страшненькой двоюродной сестре короля, и быстренько троих Мартеллов поблизости, включая короля, напоил самым вкусным ядом, что был в продаже. Родня всё-таки. На родных не экономят. Даже жену свою потравил, чтоб подозрений не было. Её-то не насмерть, ясное дело. Пока жену его выхаживали лекари, на трон влез. Потому и узурпатор. А чтобы никто из Мартеллов права не заявил, выставил их заговорщиками и повесил на них убийство короля… Дескать, хотели трон отжать, и если бы не он, Сибариус Невилл, то погрузился бы Дастан в хаос, да и вышел весь. Велел страже всех Мартеллов отлавливать и пред его светлые очи доставлять. Потом топор.

– А если однофамилец окажется просто?

– Как это? На Дхаре хамилия только знатным полагается. А знатные все друг другу родственники, это всем известно. Простолюдинам без надобности. Нам наследство не делить. Я вот – просто Барбер, отец мой – Корбан Рыжий. И хватает. Мы гинекологических деревьев не заводим. Пустое, – Он допил остатки пива. – Ну ладно, пора и честь знать. Камень вон засветился уже, пора значит.

Барбер с несказанным сожалением поставил кувшин на край стола. Встал. От чего кресло благодарно скрипнуло, ибо держать такой вес в его возрасте уже утомительно, а воткнуть пружину в зад седоку воспитание не позволяет.

Странный гость прислонил медальон к губам и что-то прошептал. Вокруг Барбера стал сгущаться воздух, образуя плотное белое облако. Хрюн смотрел не отрываясь, словно заворожённый. Когда кокон стал совсем непроглядным, из него вдруг высунулась рука, схватила медный кувшин с края стола и начала втягиваться внутрь.

Хрюнвальд, чьё подсознание в это момент сработало быстрее мысли, прыгнул вперед и вцепился в исчезающий кувшин двумя руками.