Читать книгу Музыкальная шкатулка - Дмитрий Коробков - Страница 1

Морские волны с шумом разбивались о большие прибрежные валуны и играючи перемешивали мелкие камушки. Солнце уже успело зайти за горизонт, и пенящуюся воду подсвечивал лишь яркий полумесяц. Подвешенным ночником в чёрном небе он игриво отражался в ряби водной стихии.

Уже не первую ночь выходил к морю инспектор Мокрэ. Надежда увидеть чудо, которым местные жители называли непонятные свечения в глубинах моря и над ним, приводила его сюда. Перекладывая во рту зубочистку из стороны в сторону, он не терял надежды встретиться и с чудесными русалками. О них он тоже не раз слышал от задержанных, в своём участке. Привычка держать во рту зубочистку, появилась у Мокрэ, после таинственного исчезновения его курительной трубки. Расследовать этот инцидент он не стал, а принял, как знак свыше к тому, чтобы, наконец, расстаться с пагубной привычкой. Он уже не был бодрым юнцом, пышущим отменным здоровьем. Теперь, по рекомендации докторов, ему следовало вести вынужденную слежку и за собственным здоровьем. Сыщик! Не молодой, не высокий, ростом с Венеру, и весом, несколько превышающим допустимый для его возраста и роста. С поседевшими, но всё ещё густыми волосами. Его полное лицо пересекали пышные усы. Седина в усах сильно беспокоила инспектора, и он тайком, даже от жены, подкрашивал их, её же красками для волос. Так, что появляясь в обществе вдвоём с супругой, они сочетались красочным оттенком. Хотя эти выходы были столь редки, что оценить по достоинству их колоритную композицию почти не представлялось возможным. Некоторая упитанность Мокрэ не вызывала беспокойства со стороны поскольку казалась естественной для его положения и возраста. Однако самому инспектору, она доставляла некоторые неудобства. Он просил свою жену: посадить его на строгую диету. Но сам во время службы не упускал возможности плотно перекусить в кафе. А на службе инспектор проводил много больше времени, чем дома. Но этот нехитрый самообман словно вдохновлял инспектора, вливая в него дополнительную гордость за мужественное поедание домашнего рататуя с белым вином.

Сегодня Мокрэ, в очередной раз не встретился с завораживающими русалками и не увидел загадочно—таинственного свечения, ни над морем, ни в тайных глубинах его величественных вод.

– Ну что ж поедем домой! – инспектор всегда озвучивал свои мысли, находясь наедине. Так он мог поговорить с самим собою. Только в людных местах Мокрэ тщательно следил за своей речью. Придавать огласке все свои мысли, соображения и догадки инспектора сдерживал его профессионализм. Случайно озвученные, они могли быть подслушаны злоумышленниками и нанести серьёзный вред законопослушному обществу.

Звонок мобильного телефона инспектора нарушил его романтичное одиночество.

– Мокрэ. Нет, не сплю. Вы же слышите мой голос… Да говорите, хватит предисловий. Так. Труп. Пропал. Любовница в истерике. А жена? Про это не известно..? Про жену, или про истерику? Излагайте яснее, чёрт Вас бери! Ну, так успокойте эту любовницу, и жену, кстати, заодно… Жена дома? Тогда по телефону, Вы ведь умеете им пользоваться? А, эта, любовница, она уверена, что он был еже того, трупом? Еду, еду.

Стал накрапывать мелкий дождь. Мокрэ поторопился к машине. Дождь усилился. Дорога стремительно накатывалась на мокрые от дождя колёса автомобиля. Лобовое стекло машины инспектора мужественно пробивало ему дорогу сквозь хлесткие потоки дождевой воды. Щётки активно боролись за видимость на шоссе, и вода потоками омывала автомобиль. Долг службы и многолетняя преданность делу всей своей жизни приучили инспектора не обращать внимание на подобные преграды. Вцепившись железной хваткой в рулевое колесо, он наблюдал за медленно проплывающими силуэтами ночного пейзажа. Мокрэ старался соблюдать все правила, придуманные человечеством, поэтому в ночное время, отягощённое проливным дождём, его авто плавно катилось по мокрой дороге, не нарушая скоростного режима. Он как ребёнок за верёвочку катил свой автомобиль, пристально вглядываясь в ночную мглу. Свет фар вырывал из темноты узкую полоску дороги. Мокрэ мчался навстречу неизвестности.

– Круасье! – крикнул инспектор, врываясь в полицейский участок, – где Вы, чёрт Вас бери, когда Я на службе?

Размашистый шаг инспектора отбрасывал в стороны полы его длинного плаща. Со стороны могло показаться, что плащ в шляпе, сам передвигается по лабиринту полицейского участка в нужном ему направлении.

– Доброе утро, инспектор! – поспешил ему на встречу Круасье.

– Какое к чертям утро? Ах да… – Мокрэ поднял жалюзи, – уже утро. Тогда – доброе. Что там за труп? Описание, приметы!

– Пятидесяти пяти лет. Высокий, хорош собой…

– Что за описание? «Хорош собой». Вы что барышня?

– Прошу прощения. «Хорош собой», – так описывали его любовница и жена…

– Меня приметы интересуют! Усы, шрамы, волосы…

– Очки у него есть. Усы, аккуратно стрижены. Русый, с сединой. Шрамов никто не упоминал, и зубы, кажется, все целы.

– Во что он был одет?

– Здесь есть разница в показаниях. Из дома он ушёл в пальто, и серой шляпе с загнутыми полями. У любовницы появился в плаще и чёрной шляпе трилби,* как у Вас, инспектор.

– Когда его видели в последний раз?

– Вчера утром: жена, когда он уходил из дома. Любовница забила тревогу около семи часов вечера. Хотя видела его в последний раз, около полудня. Утром они встретились с ним в кафе, как обычно. Но он оставил её одну, даже не расплатившись за кофе.

– И это вся её тревога?

– Не совсем. Она потом нашла его у себя дома. Он лежал на диване с закрытыми глазами и не реагировал на её замечания о том, как он посмел оставить её одну в кафе. Рассердившись, она выбежала из комнаты, а когда вернулась, его не было. Эта говорливая мадам заявилась сюда, и весь вечер осаждала участок, исписав кучу бумаги своими показаниями.

– Может он просто ушёл домой?

– Вряд ли. Вот тут она пишет: «… я ткнула его пальцем, а Труп даже не подавал признаков жизни…» Интересно, какие признаки жизни должен подавать труп?

– Вы о чём?

– Так, к слову. Но домой труп не ушёл. К ночи, пропавшего стала разыскивать и его супруга. С ней я говорил по телефону. Успокоил, как смог, и пообещал, что сегодня утром навестим её непременно.

– Понятно, – многозначительно заключил Мокрэ, усаживаясь за свой рабочий стол, не снимая плаща и шляпы, – ушёл из дома – как обычно. Встретился с любовницей – как обычно. Пропал, не заплатив за кофе – необычно. На диване труп – бывает. Труп исчез – кому он нужен?

– Да, жена ещё добавила, что, кажется, пропали какие-то вещи трупа, её мужа. Видимо, о том, что он уже труп, ей сообщила любовница.

– Они, что знакомы?

– Очень может быть…

– Какие вещи? Ценные, личные, одежда?

– Мадам сообщила об одежде, а …

– А у любовницы все вещи на месте?

– Сейчас найдём.., – Круасье стал перебирать листки бумаги, исписанные любовницей, – а, вот нашёл!

– Что?

– Ничего. Напротив, на столике у дивана, она обнаружила очки трупа, которые сама ему подарила. Ну, видимо теперь они стали ему не нужны…

– Странно. Кто-то явно заметает следы, и вдруг оставил улику на столике…

– Но этот кто-то мог не знать, что это очки нашего трупа.

– Мог не знать, или не заметить… А если знал, и заметил, то что? Оставил нам специально? Для чего? Вот что; зарегистрируйте это дело, потом поезжайте к вдове, и составьте подробный список пропавших вещей. Может, это была обычная кража. А я к любовнице, на место исчезновения… Встретимся здесь, в кабинете после обеда.

Заканчивая фразу, инспектор уже вкладывал в рот новую зубочистку, торопливо покидая блёклые стены служебного помещения.

Любовница была сильно озадачена исчезновением своего покровителя. Будучи в расстроенных чувствах она даже отказалась от занятий йогой, и пыталась успокоить свою нервную систему вызванным на дом парикмахером.

– Труп лежал неподвижно, – с грустью сообщила дама, не прерывая успокоительных манипуляций парикмахера.

– Вы уверенны, что именно труп?

– Я что, идиотка? Мы были вместе почти четыре года. Естественно труп!

– Ну, допустим. И как он пропал? Вы ничего не слышали?

– Как я могла что-то слышать, если сама в это время выговаривала ему своё: «Фи»!?

– Логично…

– Так вот, когда я вернулась в комнату, то ещё некоторое время продолжала объяснять ему недопустимость подобного обращения со мной за чашечкой утреннего кофе, как вдруг заметила, что разговариваю с пустым диваном! Вы представляете? Это меня возмутило до такой степени, что я даже потеряла дар речи.

– Сочувствую. Что там с очками?

– Ничего. Они лежали вот тут, – женщина указала точное место их обнаружения, – и я переложила их на …

– Я возьму их на экспертизу, – перебил её инспектор, – быть может, Вы не затёрли всех отпечатков пальцев.

– Ничего я на них не затирала, – обиженно возмутилась дама.

Мокрэ шёл по узким улочкам тихого городка от квартиры любовницы к кафе, где исчезнувший труп оставил её с не оплаченным кофе, воспроизводя последний маршрут пропавшего в обратной последовательности. «Здесь должна быть какая-то связь, – думал инспектор, перебирая в голове возможные варианты предстоящего обеда».

Кафе ему приглянулось. Показалось тихим и уютным, а качество приготовленного, заставило задуматься инспектора: «Почему он раньше не знал о существовании данного заведения?» Следственное посещение объекта быстрого питания полезной информации для немедленного раскрытия загадочного исчезновения завсегдатая этого кафе не принесло. Нужно было возвращаться в участок, чтобы соединить воедино свои впечатления от любовницы и кафе, с той информацией, которую должен был раздобыть бдительный помощник – Круасье.

Вернувшись в свой кабинет, Мокрэ уже твёрдо знал, что связи между пропавшим трупом и кафе не существует. В кабинете инспектора дожидался довольный Круасье.

– Я побеседовал с мадам, и ничего не выяснил.

– То есть?

– Мадам не может найти только тех вещей, которые вполне могли бы понадобиться разве что её мужу. Следы взлома отсутствуют. Ценности на месте.

– Какие отношения у них были последнее время?

– Они просто жили, ничего необычного. Она даже про любовницу «догадывалась». Ну, мол: «Могут быть у человека свои заморочки». Она, например, тоже увлекается верховой ездой, и два раза в неделю совершает конные прогулки, по утрам, – с ехидной и многозначительной ухмылкой добавил Круасье.

– Это одно и то же?

– Видимо нет. Но в те дни, когда мадам собиралась кататься на лошадках, он неизменно отправлялся на встречу с любовницей.

– Это мадам так сказала?

– Да. Он не любил лошадей, вернее он их боялся…

– Значит, они просто не мешали друг другу в безобидных увлечениях?

– Хобби, так сказать, – утвердительно подытожил Круасье.

– Понятно, – инспектор, наконец, снял с себя шляпу и плащ, всем своим видом показывая, что готовится к мозговому штурму дурацкой головоломки.

– Любопытненькая у них там идиллия образовалась! – продолжил Мокрэ, – одной: дом и лошади, другой: квартира и ласки…

– Да, но значит, эти женщины не могут быть заинтересованы в его исчезновении.

– Ну, мадам то ничего не теряет, и разыскивает своего супруга, кажется весьма формально, – сдержанно поправил инспектор, – а у неё есть любовник?

– Я не спросил как-то… Однако со слов конюха лошадка возвращается с прогулки совершенно свежей, а наездница – весьма довольной…

Инспектор поднял глаза на своего помощника, не двигая головой. Его пронзительный взгляд исподлобья красноречиво давал понять, что ему уже всё ясно.

– Я был уверен, что Вы сами захотите побеседовать с мадам, – добавил Круасье.

– Я так бы и сделал, если бы мне было под силу клонироваться! Один Мокрэ у любовницы. Другой Мокрэ у мадам. Третий в кабинете. Четвёртый в кафе…

Круасье хихикнул, но телефонный звонок прервал их беседу. Помощник инспектора кинулся снимать трубку, не давая возможности Мокрэ отреагировать на его хихикающий комментарий.

– Да-да. Что Вы говорите? Какой друг Вам сообщил? Да ведётся расследование. Инспектор Мокрэ. Что это значит? Кто Вы?

Круасье медленно убрал телефонную трубку от своего уха, и как-то неуверенно протянут её своему шефу.

– Инспектор, Вас труп к телефону…

– Что за бред? Крусье! Какой труп?

– Тот, которого Вы ищете.

– Труп не может говорить по телефону!

– Возьмите трубку, инспектор.

– Мокрэ у телефона.

– С Вами говорит Трупп, – послышалось на другом конце провода.

– Вы что сбрендили? – возмутился Мокрэ, – что за хулиганство? Кто говорит?

– Трупп. С Вами говорит Трупп, через два «пэ» на конце. Это моя фамилия…

Мокрэ на мгновение окаменел, но лишь частично. Серые клеточки его мозгового вещества закипали, продолжая бороться с оцепенением. «Трупп – это не физиологическое состояние пропавшего объекта, а его фамилия! – наконец подытожило вещество».

– Ваша фамилия Трупп?

– Да. Генрих Трупп. Я сбежал от этих пиявок: любовницы и жены. Мне удалось перебраться в страну, которую я не могу Вам назвать… Прошу Вас прекратить мои поиски.

– Но как же..?

– Прощайте инспектор! Я счастлив!

Мокрэ положил трубку. Глядя на телефон, он представлял себе ехидные улыбки случайных свидетелей разговора, поскольку дверь его кабинета оставалась открытой. Любой слоняющийся по коридорам мог слышать обескураженного инспектора. Слухи о том, что сам Мокрэ не удосужился поинтересоваться фамилией разыскиваемого трупа, могли долететь до управления. «Он отправит Круасье в регулировщики»! Но взгляд нужно было поднимать. Такого пассажа он не мог предположить себе даже в самом кошмарном сне. Он, инспектор уголовной полиции целый день разыскивал несуществующий труп. «Русалки до добра не доведут, – констатировал он». В голове пронеслось всё… «Несуществующий?! Будет вам труп!!!»

– Круасье, откуда был звонок?

– Германия, комиссар. Отель «Старый павлин».

– Сообщите любовнице, что мы нашли ее пропажу. Жену Труппа я оповещу лично. Полиция не дремлет! Пусть все знают, как быстро и самоотверженно мы отрабатываем налоги наших граждан! Да, не вздумайте дать ей номер телефона гостиницы, – спугнёт покойничка…

* – Шляпа Трилби (англ. Trilby) – разновидность [битая ссылка] федоры с более узкими слегка опущенными полями и невысокой трапециевидной тульей, имеющей одну ложбинку по центру и две по бокам.

Сентябрь 2015 г.