Читать книгу Начало. Книга 1 - Дмитрий Луговой - Страница 3

Антон Дмитриев работал охранником в тюрьме особого назначения «Цитадель» уже десять лет. В здешних камерах сидели самые жестокие и опасные убийцы и насильники. Даже тюремщикам не сообщались их имена во избежание самосуда.

Антон иногда задумывался, почему бы просто не казнить всех этих преступников, а не тратить на их содержание огромные средства. Впрочем, эти мысли он держал при себе, тем более что за его работу ему платили большие деньги. А сама она была, мягко говоря, несложной: просто сидеть на посту и следить за тем, чтобы никто из его подопечных не покинул пределов своей камеры.

Но такого просто не могло случиться: на прогулки заключенных не выводили, решетки были под напряжением, а еду им доставляли специальным лифтом прямо в камеру, и он был таких размеров, что ни один человек туда бы не забрался.

Однако сегодня размеренное течение службы Дмитриева было нарушено. Впрочем, это касалось всего персонала тюрьмы, а не только его. Неожиданно к ним нагрянул военный министр, генерал-полковник Черепанин, и потребовал встречи с одним из заключенных.

И вот сейчас Антон вместе со своим напарником Борисом Целовальниковым шагал по направлению к камере 425, где томился заключенный под номером 5667.

Кто он и что совершил, Антон не знал, но ему было известно, что этот преступник сидит в тюрьме со дня ее основания, то есть уже более двадцати лет.

– Пришли, – раздался в тишине голос Бориса. – Включи освещение, – попросил он напарника.

Антон направил фонарик на стену и нашел выключатель. Он нажал на кнопку, и коридор позади охранников, и камера, находившаяся перед ними, оказались залиты ярким светом.

Оба тюремщика зажмурились и открыли глаза только через несколько секунд, когда те привыкли к новому освещению. Перед ними, за решеткой, стоял мужчина среднего роста, атлетического телосложения, с длинными седыми волосами. Внимательно окинув Антона и Бориса взглядом своих серых глаз, заключенный ухмыльнулся и спросил:

– С чем пожаловали, господа?

Борис подошел к тумблеру и перевел его в другое положение, отключив ток. Антон же подошел к решетке и, вставив ключ в замок, повернул его. Затем он дернул дверь в свою сторону и, быстро отскочив на два шага, произнес:

– Заключенный 5667, на выход!

– Вас предупредили, что я очень опасен, – довольно констатировал мужчина, выходя из камеры и, кажется, не замечая надетые на ноги кандалы.

Антон и Борис ничего не ответили: им запретили под страхом уголовного преследования разговаривать с этим заключенным. Встав по бокам от него, охранники дружно скомандовали:

– Вперед!

– Как скажете, – ответил мужчина и пошел прямо по коридору.

Генерал-полковник Черепанин стоял у окна в кабинете начальника тюрьмы. Самого начальника тут не было: его, как и остальной персонал, личная охрана министра не подпускала к кабинету ближе, чем на двадцать метров.

Черепанин думал о предстоящем разговоре. Он все еще сомневался в правильности своего решения. Да, когда-то он оставил заключенного 5667 в живых, полагая, что когда-нибудь ему потребуется его помощь. И в то же время в глубине души генерал-полковник надеялся, что такой миг никогда не наступит. Но, судя по всему, он все-таки наступил.

Раздался стук в дверь, она приоткрылась, и показалась голова Андрея Хомутова, главы охраны министра:

– Заключенный доставлен, генерал!

– Проводи его сюда, – ответил Черепанин, садясь в кресло начальника тюрьмы. – Что-то еще? – спросил он, так как Андрей все еще мялся на пороге.

– Да, генерал, – ответил тот. – Вы уверены, что остаться с этим убийцей наедине безопасно?

– Абсолютно, – спокойно произнес министр. – Для меня он не опасен.

Хомутов кивнул и закрыл дверь. Через несколько мгновений она вновь распахнулась, и два дюжих молодца ввели в кабинет мужчину с грязными, спутанными, седыми волосами и усадили его на стул напротив генерала.

– Ты, я вижу, тоже постарел, – с некоторым удовольствием, протянул Черепанин.

– Это? – мужчина тряхнул головой, стараясь убрать прядь, упавшую на глаза. – Потеря пигментации – это побочный эффект. А так мне по паспорту – шестьдесят три, а биологический возраст у меня – тридцать один год. Учитывая, что процесс старения с возрастом будет замедляться, то мне осталось еще жить двести сорок лет пять месяцев шесть дней и восемь часов.

– Какая точность! – холодно ответил генерал.

– Ты сам этого хотел, забыл? – перегнулся через разделявший их стол заключенный.

– Не забыл, – выдержав паузу, произнес министр. – Тебя вообще трудно забыть, Янычар, особенно учитывая скольких известных и не очень людей ты убил, – добавил он, глядя собеседнику прямо в глаза.

– И почти всех по твоему прямому приказу, Осьминог, – откинулся на стуле убийца. – И ты ловко меня подставил в последнем случае, с Анной Краснокутской.

– И спас тебя от смерти, – растянул губы в улыбке Черепанин.

– Только чтобы заточить меня здесь, – покачал головой заключенный. – Но хватит ходить вокруг да около, – решительно произнес он. – Что тебе от меня надо?

– К делу так к делу, – пожал плечами министр. – Я приехал предложить тебе сделку. Выполнишь одно мое поручение – получишь свободу. Согласен?

– Один миллиард.

– Не понял, – нахмурил брови генерал.

– Один миллиард рублей на счета в пяти швейцарских банках, которые я укажу позднее, – пояснил Янычар. – Плюс вилла на Сицилии и пост вице-президента «Русгена».

– А ты не обнаглел? – улыбаясь, протянул Черепанин. – Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, – уже без улыбки продолжил он.

– Это ты не в том положении, – спокойно заметил убийца. – Если бы у тебя был выбор, ты бы не пришел ко мне.

Генерал сжал челюсти. Этот сукин сын, как всегда, был прав. У него действительно не было выбора, и только Янычар мог ему помочь.

– Зачем тебе пост вице-президента? – пытаясь потянуть время, спросил министр.

– Никто не хочет умирать, – философски ответил заключенный. – С помощью этой компании я смогу отсрочить свою смерть, пока еще запрограммированную.

– И ты не стесняешься мне в этом признаться? – сощурил глаза Черепанин.

– А чего стесняться? – с улыбкой ответил Янычар. – Ты ведь пытаешься отсрочить свою смерть. Для чего и организовал эту компанию.

На краткую долю секунды министр потерял самообладание: он действительно являлся создателем этой фирмы, но он был уверен, что об этом никто не догадывается.

– С чего ты взял, что я имею к «Русгену» какое-то отношение? – справившись с эмоциями, спросил генерал.

– Имеющий уши да услышит, – заключенный явно наслаждался ситуацией, – а у меня очень, очень большие уши.

Черепанин промолчал, внимательно разглядывая своего собеседника. Да, из-за седых волос тот выглядел стариком, но генерал чувствовал, что этот «старик» по-прежнему смертельно опасен. Даже сейчас, в наручниках и кандалах, он мог свернуть министру шею за доли секунды, а потом еще и уложить половину, если не всю его охрану.

Черепанин уже долгие годы ломал голову над вопросом: почему именно Янычар стал таким уникальным? Ведь он был лишь первым, на ком опробовали технологию, но почему-то только он превратился в идеальную машину для убийства. Никто из нового поколения, как впрочем, и из ровесников Янычара, не мог противостоять ему один на один. Черт возьми, он действительно был и остается лучшим!

– Ладно, идет, – поднимаясь из кресла, произнес министр. – Сейчас тебя освободят от цепей, а потом приведут к моей машине, – с этими словами он направился к двери, но уже у самого порога услышал вслед:

– Не пытайся вновь обмануть меня, Осьминог. Я, как говорится, не злопамятный, я просто злой, и память у меня хорошая.

Черепанин нервно сглотнул и вышел из комнаты.

Спустя полчаса из дверей тюрьмы в сопровождении людей из министерской охраны Янычар уже вышел подстриженным и принявшим горячий душ. Потирая периодически запястья, он подошел к «Мерседесу» генерала, открыл дверь и плюхнулся на обитое кожей сиденье.

– Поехали! – приказал шоферу Черепанин.

– А что будет с ними? – махнул в сторону тюрьмы уже бывший ее обитатель.

– Ты знаешь ответ, – генерал нажал на кнопку, и между ними и водителем поднялось звуконепроницаемое стекло.

– Да нет, мне интересно, что конкретно пойдет в новостную ленту: взрыв, вспышка вирусной инфекции или какое-то стихийное бедствие?

– Разве это так уж важно? – повернулся к Янычару Черепанин.

– Смотря для кого, – хмыкнул тот. – Думаю, что всем обитателям этой тюрьмы будет очень интересно узнать, что станет причиной их смерти.

– Ты хотел сказать, что стало причиной их смерти, – с неприятной улыбкой поправил его генерал.

– Уже? – вскинул одну бровь вверх Янычар. – Оперативно работаете, товарищ. Впрочем, я не удивлен. Любопытно только, во сколько ж обошлась тебе эта бутафория?

– Дорого, очень дорого. Но ты, как бы не хотелось мне этого признавать, того стоишь. А если ты еще и справишься с порученным тебе заданием, то эти затраты окупятся с лихвой.

– Значит, окупятся. Я ведь никогда не проваливал задания.

На это министр ничего не ответил, он до сих пор не был уверен в правильности своего решения, но отступать уже было поздно.