Читать книгу Тени школы Кейбл - Эбигейл Гиббс - Страница 12

Глава 9

Оглавление

Отэмн

– Отэмн, почему ты нам никогда этого не говорила?

– Вы никогда не спрашивали.

– При чем тут это? Ты – герцогиня английская, а мы об этом не знали. Это же значит, что выше тебя по титулу только королевская семья, так ведь? – протрещала Гвен.

– Я думала, что последняя представительница этого рода умерла пару лет назад. По новостям говорили что-то о государственных похоронах, помните?

Я бросила взгляд на Тэмми, и на ее лице отразилось понимание.

– Боже мой, это была твоя бабушка, да? И что, титул перескочил твоего отца? Как так вышло?

– Он – человек.

Напрасно я рассчитывала, что шумиха уляжется. Вопросы не иссякали весь день, за исключением моментов, когда я сбегала в туалет или где-то рядом появлялся принц. Тогда вопросы начинали задавать ему. Из него им удавалось выжать гораздо больше, учитывая тот факт, что я раскрывала минимум информации.

К счастью, день закончился быстро. Мне даже удалось избежать разговоров с принцем во время урока английской литературы. Правда, он и не пытался начинать ничего похожего на беседу.

Было уже ближе к шести, когда я вышла после занятия по дизайну. Я подозревала, что вечер будет долгим. В отличие от эссе, за которое я заработала это наказание, работа по английскому для выпускного класса была длинной и утомительной. Все усложнялось еще и тем, что принц не читал ни пьес, ни стихов, которые были заданы, поэтому приходилось объяснять ему все, что он переписывал. Мистер Силайа иногда поглядывал на нас от своего стола и в конце концов, когда стрелки часов уже перевалили за семь, огласил, что мы можем идти.

Мои бумаги были разбросаны по столу, так что к тому времени, как я все собрала и уложила в рюкзак, солнце уже закатилось, а пасмурное серое небо выглядело багровым сквозь пелену дождя. Я смотрела через окно и не могла разглядеть даже крышу соседнего здания. К горлу подступил комок.

В коридоре дождь не казался таким сильным, двери по обоим его концам приглушали рев ветра, но на лестнице стало действительно понятно, насколько ужасной была погода. Дождь хлестал с такой силой, что, ударившись об землю, капли отскакивали на метр вверх, рикошетом отлетая от лавочек и приземляясь в огромных лужах, где асфальт немного просел. Цветущие осенние деревья не сдавались без боя, но ветер побеждал. Он срывал лепестки и уносил их вдаль.

– Ты ведь не собираешься лететь в такую погоду?

Я остановилась, и принц подошел ко мне. Мы стояли у стеклянной двери и смотрели на хаос, что творился снаружи.

– Я поеду на автобусе.

Он смерил меня скептическим взглядом. Я понимала, что моя блузка, юбка и тонкие колготки не слишком-то подходили для такой погоды.

– Ты промокнешь до нитки. К тому же уже темно. Тебе не следует ждать одной.

– Да все будет…

– Серьезно, давай я тебя подвезу.

Я сделала несколько шагов к двери и, поправляя рюкзак на плече, приготовилась выскочить на улицу.

– Родители не разрешают мне садиться в машину к незнакомым людям.

Он отступил, и на его лице, как и пару дней назад, появилось озадаченное выражение.

– Я не незнакомый.

Тон у него был такой, будто он спрашивал, точно и сам не был уверен в сказанном.

Ты все равно что незнакомый, – подумала я.

Несколько секунд я постояла в нерешительности, ожидая, что он скажет что-то еще. Когда же этого не случилось, то прислонилась к двери и толкнула ее, надеясь, что веса моего тела будет достаточно, чтобы дверь оставалась открытой, пока я проскочу наружу Но свои силы я переоценила. В ту секунду, когда ветер дернул дверь и широко распахнул ее, на меня обрушилась вода из переполненного водосточного желоба и я оказалась насквозь промокшей. Я ничего не видела. По моим волосам лилась вода, дождь хлестал в мое лицо, будто иголками, и я только успела разглядеть, как дверь дико качнулась на петлях. Я отшатнулась назад, в чем мне помогла рука, которая дернула меня за блузку. Приземлившись на полу, я едва успела убрать ноги с порога, когда дверь захлопнулась с такой силой, что нижнее стекло вылетело и вдребезги разбилось с наружной стороны.

– С тобой все в порядке? – услышала я вопрос принца, пока оцепенело смотрела на сломанную дверь, сквозь дыру в которую теперь врывался ветер и холодил мои голые ноги – колготки сползли. – Я отвезу тебя домой. И без пререканий.

Я и не пререкалась. Какой был смысл спорить, его правота уже была доказана. Он помог мне встать.

– Осторожно, не порежься, – сказал он и, распахнув дверь, подпер ее спиной.

Я перепрыгнула через осколки и помчалась к крытому входу на противоположном конце двора. Позади раздался звук захлопнувшейся двери, и ветер принес мне слова проклятья. За моей спиной послышались шаги.

Внезапно крепкая рука схватила меня и потащила в крытый туннель школьного входа, где мы, дрожа, остановились. Принц энергично растер предплечья.

– Готова? – протянул он мне руку через минуту.

Я на несколько секунд задержала на ней взгляд, потом посмотрела на дождь. Даже если бы мы оставались на расстоянии вытянутой руки, увидеть его мне не удалось бы. Парковка осветилась вспышкой молнии.

– Пойдем, – требовательно сказал принц и взял меня за руку, вытаскивая под дождь.

Раздался раскат грома. Я прищурилась, пытаясь разглядеть машину, любую машину, как вдруг из темноты мигнули две фары и я увидела подчеркнуто скромный пятидверный спортивный автомобиль. Но что было еще интереснее, на нем не было атенеанского герба.

Принц, подтолкнув меня вокруг багажника, направился к правой дверце. Я села на пассажирское сиденье, сняла рюкзак, поставила его под ноги и крепко вцепилась в ручку дверцы, которую отпустила только для того, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Принц уже завел мотор и теперь потянулся, чтобы включить климат-контроль на максимум. Я почувствовала, как холодный воздух быстро теплеет, и мои ноги сами потянулись к этому теплу. С включенными дворниками мы выехали с парковки.

– Ты ведь в Бриксеме живешь?

Я кивнула, и принц включил поворотник. Барабанная дробь дождя по ветровому стеклу и ежеминутные раскаты грома мешали разговору, поэтому я отвернулась и уставилась в окно. При каждом ударе молнии долина, раскинувшаяся внизу, освещалась: из темноты проявлялись поля, дома и угол поздневикторианского строения, которое принадлежало Военно-морскому колледжу. Это здание было пристанищем курсантов пусть и человеческой, но королевской офицерской школы. Картинка отпечатывалась как негатив, а потом снова пропадала во мраке.

Крутая дорога, что вела в нижнюю часть города, была пустынной, и когда мы обогнули Военно-морской колледж, пристань у парома тоже оказалась безлюдной. Причина стала понятной, когда мы подъехали к установленному на ближайшем спуске желтому знаку: из-за плохих погодных условий паром был закрыт. Принц тихо выругался.

– Попробуй нижний паром, – пробормотала я. По какой-то причине мне было тяжело с ним разговаривать.

Он озадаченно посмотрел на меня.

– Он ниже по набережной, – добавила я без особой надежды. Раз более устойчивый верхний паром закрыт, то нижний наверняка не работает.

Я оказалась права. Когда мы уже подъезжали к самой старой части города, где черно-белые верхние этажи зданий зловеще нависали над булыжной мостовой, а рыбацкие коттеджи стройными рядами обрамляли улицы, я увидела, как один из работников парома, сгибаясь под порывами ветра, уходит со своего поста. Едва различимые на бушующей реке огни парома удалялись в сторону понтона.

Принц вздохнул:

– Значит, остается только объезжать по дороге. Тебе придется подсказывать мне, как ехать. – Я кивнула, и он продолжил: – Обычно возле Тотнеса я сворачиваю в сторону Дартмута. А в Торбее я еще не был.

Он замолчал, и я краем глаза увидела, что он смотрит на меня. Я понимала, что нужно поддержать разговор, но упорно продолжала молчать.

Мы поднялись на холм, и я вновь поймала на себе его взгляд. Он открыл рот, но снова его закрыл. А потом, видимо, решился возобновить разговор:

– Я живу у тети с дядей. Ты знаешь их как Их Королевское Высочество герцога и герцогиню Виктория, не так ли? – В его тоне звучал неприкрытый сарказм. Он предпочитал обходиться без титулов, но мой случай, разумеется, был исключением. – Они купили поместье на пустоши недалеко от Принстауна. Когда я узнал об этом, то решил не упустить такую возможность. Мне всегда хотелось учиться в Англии, к тому же Австралия стала просто невыносимой из-за засилья папарацци. Я знал, что здесь тихо и что ты учишься в Кейбл. Мне показалось, что это отличный вариант, поэтому мы запретили медиа сообщать любую информацию о нашем местоположении, а при дворе распространили слух, что я возвращаюсь в Сидней. И вот я здесь – без охраны и без папарацци.

Я кивнула.

Пока я была в Лондоне, то действительно не слышала ничего об их переезде. Видно, им очень уж хочется тишины и покоя, раз даже по сарафанному радио ничего не просочилось.

Хотя я, конечно, знала, что рано или поздно все выплывет. Эта бомба с часовым механизмом тихо тикала, но когда время истечет, меня тоже зацепит.

И снова я почувствовала, что он пытается начать разговор, но не была уверена, как отвечать. Все, что мне действительно хотелось сказать ему, не просто нельзя было озвучивать, оно граничило с изменой.

– А ты живешь здесь из-за родителей, – сказал он утвердительно, это не было вопросом.

Он снова замолчал. Я понимала, что, сделав над собой небольшое усилие, могла бы нарушить повисшую тишину, однако продолжала бездействовать.

Сейчас мне казалось невероятным, что в свои двенадцать я без труда поддерживала беседу с людьми любого ранга, даже не задумываясь. Это умение было в моей крови с самого рождения. Но в этот момент языки, которыми я владела, путались и я не могла сказать ни слова.

– Ты по ней скучаешь? – внезапно пробормотал он, обеими руками ухватившись за руль так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Несколько секунд я неотрывно смотрела на них, потом перевела взгляд на середину дороги, освещенной фарами.

– Да, очень, – прошептала я, даже не зная, услышит ли он мои слова за шумом дождя и ревом мотора.

Но принц утвердительно кивнул.

– То, что случилось, просто ужасно. Это… ты была еще маленькая. Всего-то четырнадцать лет. Пережить такую потерю, должно быть…

Он не закончил, да это было и не нужно. Я знала, что чувствую, а он явно пытался понять.

– Убийство, – сказал он чуть позже. – Ты когда-нибудь… ты не задумывалась о мести?

– Задумалась бы, если бы знала имя убийцы, – сухо ответила я, сама удивляясь перемене своего тона.

Принц развернулся ко мне, не переставая, однако, следить за дорогой.

– Мне жаль, но разве я сделал что-то, чем оскорбил тебя? Я понимаю, мы несколько лет не виделись, но ведь мы были друзьями, а теперь ты сторонишься меня, будто я прокаженный.

– Кроме того, что вы озвучили мой титул, Ваше Высочество? – парировала я.

Он резко выдохнул.

– Я просто пытался помочь тебе…

– Почему?

Повернув влево, принц позволил рулю прокрутиться в руках и прибавил скорости, когда дорога разделилась на две полосы.

Он покачал головой и нахмурился.

– Ну, мы ведь давно знакомы, ты раньше часто бывала при дворе. Почему бы мне не помочь тебе?

Я вытерла запотевшее окно со своей стороны и посмотрела в темноту.

– Ты мне не нравишься.

Повисла длинная пауза, и единственным, что нарушало тишину, были рычание мотора и звук, который издавали дворники о лобовое стекло. Я не смотрела на принца и мысленно прикидывала, сколько раз – если такое вообще случалось! – ему решались сказать подобное в лицо.

Наконец он спросил:

– Могу я узнать почему?

Мои слова были импульсивными, и так далеко наперед я не продумывала. Я просто озвучила то, что чувствовала… единственный раз я перестала контролировать и высказалась честно. Но то, что мне хотелось сказать в ответ, было обвинением… и даже изменой.

Когда еще мне представится такая возможность?

– Я думаю, что ты, вся королевская семья и Совет, все вы скрываете от меня какую-то информацию. Я полагаю, вы знаете, почему была убита моя бабушка и кто это сделал. Мои догадки основаны на обрывках разговоров, которые я слышала во время похорон… Да и по какой другой причине мне могли до сих пор ничего не сообщить?

Костяшки на его руках побелели, и восемнадцать месяцев моих подозрений подтвердились выражением его лица.

– С чего ты взяла, что меня посвятят в такую информацию?

– Ты – второй претендент на трон. Ты отлично разбираешься в политике – даже лучше, чем наследник. Думаю, родители доверились тебе.

Я отвела взгляд, поняв, что неосознанно сделала ему комплимент. Я продолжала смотреть в сторону и все ждала, ждала… пока, признавая свое поражение, не прислонилась головой к стеклу.

– Мне приказано ничего тебе не говорить, – сухо выдавил он.

Я ахнула, и волна ненависти и боли, которые я всегда чувствовала, когда думала о бабушке, захлестнула меня с утроенной силой. Я хотела сказать хоть что-то, но не находила слов. По моей щеке, прокладывая путь между окном и кожей, скатилась слеза. Чтобы успокоиться, я закрыла глаза и позволила влажным волосам, которые уже начинали кучерявиться, упасть на лицо.

Я ощутила прикосновение к своему колену. Его рука… Отдернув ногу и закрываясь рюкзаком, который положила на колени, я почувствовала, как мои щеки вспыхнули. Его рука повисла между рулем и рычагом переключения передач, как будто он не знал, что с ней делать, но в конце концов опустил ее на руль.

– Мне жаль. Правда. Очень. И еще я хочу извиниться за то, что рассказал всем о твоем титуле. Я был неправ. – Я ждала продолжения, и он это понял. – Я думал, что это улучшит твои отношения с другими учениками, и, как бы эгоистично это ни звучало, мне хотелось быть с тобой на равных. Людям легче принимать такое, когда перед именем стоит титул.

Я снова открыла и закрыла рот, чем-то напоминая себе вытащенную на берег рыбу.

– Видимо, я не понял, что ты хотела… – казалось, он искал подходящее выражение, – ну, жить как человек.

Я ощутила, как в груди возникли гнев и смятение одновременно.

– Я хочу не этого!

– Уверена? Тогда ответь мне на один вопрос: когда ты последний раз пользовалась сложной магией? Помимо заклятий для выравнивания волос?

Я не нашлась что ответить и только откинулась на сиденье.

– Вот именно. Если ты говоришь правду, то почему не упражняешься в магии?

И снова у меня не было ответа. Я молчала до тех пор, пока мы не подъехали к моему кварталу, где я велела ему свернуть направо. Мы поднялись по дороге мимо церкви и прилегающего к ней кладбища, повернув налево на обсаженный деревьями бульвар. Я видела, как глаза принца скользят по сторонам, изучая и оценивая. Я знала, что увиденное его совсем не впечатляет. Хотя дома были из красного кирпича в викторианском стиле, комфортные и просторные, они были далеки от стандартов, которым полагалось следовать особе моего титула.

Я попросила его остановиться, не доезжая до дома, и быстро отстегнула ремень. Я секунду колебалась, взявшись за ручку и собираясь открыть дверь.

Дитя, помни о приличиях, – услышала я ее голос. – Приличия – это самое главное.

Я поджала губы.

– Прошу прощения, если мой образ жизни оскорбляет вас, Ваше Высочество. Простите, если вы полагаете, что мне не пристало расстраиваться из-за глупых приказов. Но, боюсь, у меня не остается другого выбора.

Он повернулся так резко, что, отшатнувшись, я уперлась спиной в дверцу. Его лицо выглядело озадаченным, но было что-то в его глазах, что-то похожее на понимание, когда они слегка расширились.

– Благодарю, что подвезли меня, – быстро закончила я, выскочила как можно скорее из машины и, обогнув ее, побежала на тротуар под кроны деревьев.

Когда я закрывала за собой калитку, он уже разворачивался и уезжал. Глядя, как машина удаляется, а потом и скрывается за поворотом, я вспомнила свой эмоциональный всплеск.

Я улыбнулась шире, чем раньше. В этой улыбке была горечь, но в ней же выражался мой триумф.

Значит, ты знаешь, знаешь, почему она умерла! Я все у тебя выведаю и не примирюсь с тобой, пока не добьюсь своего!

Позади меня из окон по обеим сторонам двери в сад струился свет. На подъездной аллее стояли припаркованные машины. Родители были дома. Я нахмурилась и собралась с мыслями.

Дверь была не заперта, и я попыталась открыть ее как можно тише. Я бесшумно разулась и уже поставила одну ногу на ступеньку лестницы, когда мама появилась из гостиной, где шторы, вне всяких сомнений, шевелились, когда я пробиралась через сад.

– И где ты была? Уже почти девять!

– Мистер Силайа попросил меня помочь одному из учеников.

Я повесила рюкзак на вешалку над батареей, чтобы он высох к утру, и повернулась к маме, надеясь, что она быстро выпустит пар и я смогу переодеться во что-нибудь сухое.

– И, думаю, если я позвоню в школу, он это подтвердит? – довольно раздраженно спросила она.

– Да, – ответила я, зная, что мистер Силайа не скажет ничего о наказании: свою вину я уже искупила.

– А кто это тебя домой подвозил? – хмыкнула мама, кивая в сторону двери.

– Друг.

Но так просто от нее было не отделаться.

– Ни у кого из твоих друзей еще нет прав.

– Друг из шестого класса, – перефразировала я.

Но мама мне все равно не верила. Она подошла к зеркалу, чтобы снять сережки, – родители явно только вернулись, ведь она все еще была в деловом костюме, и волосы не кучерявились, а лежали ровно, аккуратно уложенные в стрижку боб – с такой прической она всегда ходила на встречи.

– Немного я знаю шестиклассников, кто может себе позволить оплатить страховку на «мерседес», Отэмн.

Я закатила глаза к потолку и сделала глубокий, медленный вдох.

– Хорошо. В нашей школе появился новый ученик-Сейдж.

Мама одарила меня материнской покровительственной улыбкой, что приберегалась для ситуаций, в которых она одерживала верх.

– A-а, мы все же решили остановиться на правде.

Я улыбнулась в ответ и уже собиралась отправиться наверх, когда из кухни донесся голос папы:

– О чем вы, красавицы мои, спорите?

Он появился из-за лестницы со стеклянным стаканом и переброшенным через руку кухонным полотенцем.

Я прикусила язык, молясь, чтобы они отпустили меня переодеться, пока моя насквозь промокшая одежда не затопила всю прихожую.

– В школе появился новый ученик-Сейдж, – повторила я.

Во взгляде папы читался умеренный интерес, и он спросил, продолжая вытирать стакан:

– Ты, должно быть, рада? Из какой семьи?

Я колебалась, покусывая язык, но откладывать неизбежное не было смысла. Я перевела взгляд с него на маму.

– Атенеа.

Стакан разбился об пол, а следом, накрывая осколки, полетело полотенце. Папа открыл и закрыл рот, тщетно пытаясь скрыть свои эмоции.

– Бог ты мой… – выдохнул он, держась за грудь.

Мама подошла и принялась рукой описывать круги по его спине, хотя сама выглядела не менее шокированной.

– Кто?

– Фэллон.

– Семнадцатилетний? – спросила мама, еще больше распахнув глаза.

Я кивнула.

– Но ведь он – второй претендент на трон. Что, черт возьми, он здесь делает?

Я пожала плечами, хотя и понимала, что, раз уж начала рассказывать правду, можно раскрыть все карты.

– Он сказал, что хочет скрыться от прессы. Он живет у герцога и герцогини Виктория. – Я сделала глубокий вдох. – Они купили поместье в Дартмуте.

Они обменялись встревоженными взглядами. У меня с родителями было немного общего, но в этом наши мнения совпадали: мы не хотели, чтобы Атенеа жили где-то неподалеку.

– И еще, хотя я просила не делать этого, он рассказал в школе о нашем герцогском титуле.

Это было не совсем правдой, герцогиней была я, но так как я была еще несовершеннолетней и моими финансами управлял папа, он по обычаю носил этот титул.

Это было для него слишком. Он тяжело облокотился на перила и закрыл лицо руками.

Потом мама повела его на диван в гостиную, а я, пользуясь случаем, сбежала. Мне не было их очень уж жаль. Да, они тоже не хотели соседствовать с Атенеа, но, в отличие от меня, им не придется с ними сталкиваться.

Поднявшись в свою комнату, я быстро сняла мокрую одежду и надела самую длинную ночную рубашку и пару теплых носков. Несмотря на теплые вещи и горячую батарею, мне все еще было холодно.

– Inceandia, – пробормотала я, и в моих ладонях возникло овальное пламя. Опустив руки, я дала ему разгореться в повисший в воздухе шар, который согрел комнату в считаные секунды.

Я смотрела на эту твердую немигающую субстанцию и вдруг вспомнила слова принца. Сгоряча я взмахнула рукой, и пламя потухло. Услышав, как с моих губ сорвалось ругательство на сейджеанском, я бросилась на кровать лицом вниз и колотила матрас до тех пор, пока на подушку не покатились слезы.

Тени школы Кейбл

Подняться наверх