Читать книгу Лебединая песня. Любовь покоится в крови (сборник) - Эдмунд Криспин - Страница 11

При этих словах девушка вздрогнула и встряхнула своими чудесными белокурыми волосами:

– А почему они должны были говорить обо мне?

Пару секунд Фен задумчиво ее рассматривал.

– Вопрос, конечно, деликатный, но при создавшихся обстоятельствах это рано или поздно все равно вылезло бы наружу. Я имею в виду тот факт, что Шортхаус был к вам, ну, скажем, неравнодушен.

– Я полагаю, что… – начала побледневшая Джудит и смущенно замолкла.

Мадж разрешил ситуацию с неожиданной для него мягкостью:

– Мы понимаем, что информация, полученная из вторых рук, не всегда достоверна. Так не лучше ли вам, мисс Хайнс, рассказать нам все самой.

– Дорогая, мне кажется, тебе не следует… – начал Стейплтон, но она его прервала:

– Инспектор прав. Лучше сейчас рассказать, тем более что все равно это станет известно. – Она помолчала. – Мы с Борисом любим друг друга, а мистер Шортхаус, как только я появилась в театре, начал… не знаю даже, как это назвать, ну, оказывать мне разные знаки внимания. Разумеется, я его никак не поощряла.

– И в чем это выражалось? – попросил уточнить Мадж, как будто не понимая.

Девушка вспыхнула и ответила чуть повысив голос:

– Не думайте, что он предлагал мне руку и сердце. Этого не было. Он хотел, чтобы я стала его любовницей.

Мадж сокрушенно покачал головой. Он был явно впечатлен.

– А вас, мистер Стейплтон, конечно, это возмутило?

– Вовсе нет, – ответила Джудит за Бориса. – Мы просто посмеялись над этим, и все.

Однако Стейплтон проявил твердость.

– Не совсем так, дорогая. – Он повернулся к инспектору: – Да, меня это возмутило. Но поскольку я полностью доверяю Джудит, то повода для беспокойства не было. Ведь никто не станет опасаться грабителей, находясь в доме, двери которого невозможно взломать.

Мадж посмотрел на Джудит:

– Не могли бы вы рассказать, как провели вчерашний вечер?

– Я весь вечер была одна и легла спать в половине одиннадцатого, – ответила Джудит.

– И вас, значит, поведение мистера Шортхауса не сильно возмутило?

Она пожала плечами:

– Поверьте, меня это не слишком удивило. Такое случаются сплошь и рядом.

Мадж сочувственно кивнул:

– Вы правы.

– Нам пора на ланч. – Стейплтон допил пиво и бросил окурок в камин.

Джудит встала, застегивая пальто, затем нерешительно повернулась к Адаму:

– Мистер Лангли, вам мисс Дэвис что-нибудь говорила об опере Бориса?

– Говорила, – ответил Адам. – И я согласен посмотреть партитуру.

– Боюсь, вы будете разочарованы, – грустно проговорил Стейплтон. – Но за любезность большое спасибо.

– Когда вы мне ее дадите?

– Партитура где-то в доме Шортхауса. Все зависит от инспектора. – Он посмотрел на Маджа.

– Я вам ее верну, – сказал тот, неожиданно повеселев. – Думаю, партитура к делу не относится.

– Но даже если мне ваша опера понравится, – сказал Адам, – продвинуть ее постановку будет не просто. И надеюсь, это вокальная партитура? Говорят, Лист мог сыграть всего «Тристана и Изольду» с листа по полной оркестровой партитуре, но я еще такого уровня не достиг.

Стейплтон улыбнулся:

– Я полагаю, это легенда. Вряд ли такое было под силу даже Ференцу Листу. Но у меня партитура вокальная. – Он замялся. – И я хочу вернуть ваш крем.

– Оставьте его себе, – сказал Адам.

Джудит и Стейплтон вышли.

– Это не тот крем, который я купила тебе в подарок, когда шел «Дон Паскуале»? – спросила Элизабет.

– Я дал ему баночку, которую тогда пытался стащить Эдвин, – успокоил ее Адам. – А твою недавно начал.

– Милая пара, – задумчиво проговорил Фен. – Но девушка очень взвинчена, а молодому человеку необходимо показаться доктору. Хотелось бы верить, что она не притворяется и действительно восприняла хамство Шортхауса спокойно.

– Вы хотите сказать, что у нее мог быть мотив для убийства? – спросил Мадж.

– Да, такое вполне возможно, – негромко произнес Фен, как бы обращаясь к самому себе. – Предложение такого рода для любой нормальной девушки является оскорблением. Нельзя также исключать и то, что поведение Шортхауса могло подвигнуть к убийству и Стейплтона. Все зависит от того, насколько далеко зашел Шортхаус. – Он помолчал. – Итак, у нас есть четыре мотива. Угроза увольнения и крах карьеры дирижера (Пикок), деньги (Чарльз Шортхаус), месть (Стейплтон) и оскорбленная добродетель (Джудит Хайнс). И нам предстоит ответить на три вопроса. Первый – кто подсыпал нембутал в бутылку Шортхауса? Второй – кто позвонил доктору Шанду и почему? И наконец третий – что делал Шортхаус в такое время в театре?

– Вы забыли еще один вопрос, самый существенный, – сказал Адам. – Как вообще кто-то мог убить Шортхауса?

Фен кивнул:

– Да, да, конечно. Но вначале я должен посетить Чарльза Шортхауса. Вы с ним знакомы?

– Немного.

– В таком случае после ланча мы с вами отправляемся в Амершем.