Читать книгу Простофиля - Ефим Семёнов - Страница 10

Решение с призраком.

С незапамятных времен сложилось так, что все проносились мимо Рики, оставляя малыша наедине с собой, предоставляя тому место для балагурства и творчества, исключением являлся лишь призрак, издалека наблюдающий за юным талантом.

Его присутствие он начал замечать давно, как только прорезались первые резцы, которым Рики придавал особое значение и соответственно особенный уход. С легкостью грызя азы знания, что предоставляли ему педагоги и учителя, он молча прожевывал все насмешки сверстников по поводу его небольшого недостатка, у Рики был отменный слух. Все телодвижения и приседания с закрытыми глазами, вызывали в нем бурю эмоций, сравнимую по своему накалу только с ветрами Суши, что приносились в их провинцию с самых дальних и близко-лежащих возвышенностей глубин. Что же касалось его самых верных соратников, Самри и Кимы, они не придавали его ушам такого щепетильного внимания как остальные окружающие.

Кима: Слышишь.

Рики: Вижу.

Кима: А Слышишь.

Самри: Он видит.

Кима: Кого.

Рики: Призрака.

Только его взору был подвластен невидимый сгусток энергии, что блуждал между улиц, бережно рассматривая прохожих. Искренне желая понять их структуру единства для беззащитного механизма восприятия жизни, как в сплочении однородной массы, закрепленной в проструктурированном организме.

Кима: У него есть мозг.

– А что это.– смеясь оживился Самри.

Рики: Есть.

Кима: Пока.

Самри: Увидимся.

И снова Рики оставался в одиночестве, наедине с собой и присвоенным неведомой загадке восприятия, именем Призрак.

Как давно он появился и сколько времени прошло со времени первого упоминания его эгоцентризма, малышу было невдомек. Да и как можно было понять, а тем более принять голографическую копию ранее изученного существа, коим являлась спутница Тажи, за призрака, не поддавалось объяснению.

История существования и процветания межгалактического общества Тажи так же учитывала легенды о непосредственном родстве данного рода с сами Великим Ремноном. В свою бытность, неопределенная субстанция, что невозможно было описать, а тем более присвоить ей категорию, вторглась в низлежащие от уровня зависания пространства, словно разошлись в разные стороны миллионы людей, которые были в проекте по созданию упорядоченной безотносительной единицы, но с которыми пришлось повременить по причине непонимания взаимодействующих структур. Структуры воссоздания из прошлого для присвоение данной общности категоричности по поведению. В данной категории уже определенная ни единица не нуждалась, так как не было предпосылки к зарождению в ней жизни, способной противостоять межгалактическому измерению по квалификации. Прошедшая долгий путь ни единица становилась все сильнее и крепче во взаимодействии с окружающей средой ореола по пути, теряя на своем ходу свои частности, отнесенные в несчитанные рубежи без связи с причиной расторжения. Окутав себя составляющими веса, набравшись достаточной энергии для связи с неизвестной по природе материей, ни единица первыми словами доставила себе происхождение по названию проделанного пути. Обретя покой и навык понимания себя в новой ипостаси, принялась она искать место для прочленения себе достаточного ресурса поддержания формы обретения.

С свою очередь частности, что избавились от назойливо-жгучей их природу существования субстанции, начали образовывать видимыми связями свою систему взаимодействия, от целенаправленных колебаний и волн, что своими зарожденными организмами подчиняли себе признаки присутствия в пространстве. Собираясь в совокупные общности, сложенные фундаментом рудиментарного отличия от природы взаимодействия, образовывались новые формы преобразования существенных процессов, уложенные в частности совокупностей. Оставляя след от бессмысленных попыток сфокусироваться на всеобщем единении, принимая свою участь меньшинства, нити связи между ними разрывались в преградах собственных очертаний, что складывались на основании пройденного пути с воссоединенной материей существования в природе. Контуры и очертания придавали их формам величественность и габаритность, сложенные порядком сублимированные законы взаимодействия, придавали их статусам равные права на единение по связи и статичности. Вследствие общего понимания их однородной природы зарождения, не отталкивались они один от другого, а притягивась, рождали новую форму преобразования материи, уложенную в их структуру новым значением понимания природы обитания. Постепенно встречая друг друга уровнем начального совокупления, образовывалась новая категория единиц, что по плоскостной ступени создавали себе форму пространственного развития в данном месте локализации по локации. Развивая свои навыки и способности обретения, стали излагать свои воззрения на природу их дальнейшего продвижения по уступам карьерного продвижения, что являлось устойчивой субстационарной ни единицей обретения полезного сообщения. Минуя временные и пространственные границы, сочленившись по уровню образования с создателем воззримого облика, от части к целому пришли устойчивые формирования, что между собой принимались от целого по природе их пришествия.

Немалый вес приветствовал от целого по пути их продвижения к миросозданию и миропониманию, что неотъемлемой частичкой ложились в качестве нагрузки от присоединения к глобальному весу, который обретя покой стремился воссоединиться с ними для продолжения путешествия по межгалактическим пространствам. Набравшись сил для взаимодействия с Великим весом, отцы решили отнести его в свои верха, чтобы не было лишнего умысла в их сложенной цепочке рассудительности. Отнесенный Великий, сразу решил отблагодарить отцов за проделанную работу, скинув с себя лишние остатки окутанной массы, что при падении образовывала нишу для суждений, приводящую в формирование ниши для чувств. Уподобляясь по делу Великого, отцы самолично начали выстраивать падение семени, что при произрастании давало им продукты жизнедеятельности для дальнейшего продвижения в понимании естества неподвластного. Наблюдая за их поступками и чаяниями, Великий вверхах приобрел неуподобленную силу и мощь для предоставления его передвижникам новых рычагов взаимодействия с ним, одним из таких явился Тажи, другим присвоился Язык, что преобразовывал колебание тонких материй их чувственного познания в речь, которую отлично один от другого формировал в рассудок продвиженцев Тажи. Приобретя навыки и познания от целого по природе их пришествия, решили действующие сместить градацию Великого в их ряды, присвоив ему имя от Тажи с Языком, что по взглядам небезучастных стремился, но на верхах не уподобится ни одному из отцов. Спустился с вершин на которые его воздвигли Великий вес, пустил свои корни, которые с любовью и охотой создавал вместе с отцами, принял свое усеченное пунктуальностью временем имя, провозгласил себя Великим Ремноном спускающимся с небес и пускающим свои корни по воле и возжеланию отцов, в совокупности с их молитвами, которые тактично преобразовывались Тажи в объединенный по единицам рассудок.

Несчетное количество лет прошло с тех пор, развитие и прогресс сделали свое потаенное дело и на смену отцам, которые уподобились воле Великого, пришли обычные сосредоточения, что заменили внеземные ласки с пространством на благоустройство места их существования. Исключением и укоренившейся привычкой осталось только общение со славным родом Тажи, что не теряя хватки к преобразованиям, продолжал свое нехитрое дело. С течением времени их род разрастался и в одно из поколений пополнился сестрой брата проотца от Ремнона Ота Тажи, или как титул нового члена родового племени – спутницей Тажи, которую в обыденности называли просто Лекси Торч. Откуда пришла эта странная девушка и кем была без титулов и званий, не рассказывала ни одна из существовавших легенд, но Рики, безумно увлеченный идеей понять и принять Призрака, не оставлял попыток найти хоть малейшее упоминание ее действительной сущности, поэтому был частым гостем в лавке Грач Мании, которая очень по-отечески относилась к увлечению малыша.

– Покупать что-нибудь будешь?– как обычно задала она вопрос Рики.

– Не могу найти.– стушевался увлеченный клиент.

– Показать или подсказать. – наставляла на путь Грачик.

– Вижу.– как друзьям ответил Рики, забывая что есть вариант послушать.

– Подвел.– с укоризной в голосе заметила содержательница лавки, подходя за руку с галантным кавалером к месту своего жилища.

Не обращая внимания на уставы и порядки Катонического замка, увлеченный малыш сразу ринулся в библиотеку, найти хоть какое-нибудь упоминание о спутнице Тажи, которую мог понять и осмыслить только его, детский по меркам взрослых рассудок. Листая свиток за свитком, не находил он знакомых имен или упоминаний, только беглые шрифты мелькали перед ним своим бессилием.

– Карто принял свои ус…, выходя наружу Пыдо Тим расс....., конечно Гар не м…, стопорился упертый Имйо в с… – проносилось в уме оголтелого мальчишки, но как сопоставить и на чем остановиться, он не мог придумать.

Оставив до утра пролистанные бумаги, малыш Рики попросил у Грачик место для возлежания его хрупкой фигуры, что просто не могла дойти до своей кровати. Та конечно согласилась и расстелила ему прямо на полу, чтобы бумага сама подсказала ему путь к Лекси.

– Призрак по имени Имйо, или Карто, может Пыдо или Гар – не унимался разум дремавшего Рики, словно озарение, он приоткрыл глаза и увидел того вблизи.– Роскошные волосы свивались по плечам, обнажая симпатичное личико, уносящее своим подбородком к вершинам сознания, но оставляя место для приземления на неимоверно плоские уступы извивающейся талии, разъехавшейся к низу прямыми, словно столбы подпирающие замок, ногами. На шее что-то виднеется,– во сне прикидывал зоркий мальчишка, но что именно рассмотреть было просто невозможно из-за расплывчатого содержания иллюзорных фантазий.

Грач Мания, наблюдая за сонными потугами малыша найти ответ, невольно вспомнила странную фигуру, с которой в юности часто любила играть вместе со своим братом Заком. Ее для игры в Попу нашел для нее именно он.

– А что за правила.– странным детским голосом, озлобилась на своего брата Грачик.

– Сначала ставишь ты, потом приставляю я, а затем ход этой безделушки. – спокойно отвечал правила игры в Попу Зак.

– Я поставила.– лукаво отметила заинтригованная Грачик, наблюдая за неспешными движениями по приставлению Зака.

– Отлично, только не забывай про ход разума над чувством.– замысловато отвечал тот.

– Я не люблю так долго.– устало заметила юная в те годы Грачик.

– Тогда ход Лекси Торч!– выученным выражением ответил старший Маниях, решая принять новую порцию отчаяния и садизма от формулировки обыденных понятий литературным языком.

– А что это?– слегка поинтересовалась заинтригованная сестра.

– Это рассказ про проигрыш.– спокойно ответил Зак, приставляя решающий для победы ход в Попу, и начиная недолгое повествование про его знакомство с этой странной безделушкой.

Случилось это во время его путешествия в далекую, по меркам их небольшой провинции, заобласть Потуже. Герла и Бики, решили не ставить в известность младшую Грачик по поводу путешествий ее брата,– “время придет, сам расскажет”,– смотря сквозь время заметил Герла,– “а может и покажет”,– в такт супругу заметила Бики. С тревогой и неохотой отпускали они Зака в Потуже, ведь слухи и легенды разносили молву и сплетни о безумном нраве обитателей того пространства, что был обусловлен непосредственной близостью к Великому Ремнону, о котором они читали только в книгах. Зак же на это все реагировал достаточно спокойно, забывая про превосходство перед младшими, только прощальное – “I’ll be back”,– на иносказательный манер кинул провожавшим его Катоничанам.

Путь его ожидал не близкий, поэтому предусмотрительный сын своих родителей основательно запасся, многочисленные напитки из свежих плодов обнаженного лыма, обильные нарезки из диковинных и не очень мясных и фруктовых деликатесов и конечно так любимые им орехи Дэшаы, что своим вкусом очень напоминали сырную пасту, смоченную в только что истопленном сахарном сиропе. Немудрено, что до Потуже он сразу не доехал, стопорный Извозчик которому в миссию было заложено доставить юношу ко двору Бена Орца старшего по заобласти и одновременно по званию, перепутав дорогу, увлекшись беседой с разговорчивым доставляемым завез того в Катарню под Луки, где не было место разговорам, так как нельзя было успокоить жителей той области в связи с обильными возлияниями из многочисленных глаз и тихих голосов, наполняющих долину звуками уныния, в связи с наблюдениями за действиями Главного палача по Катарне, Резака Тупого.

– Куда я попал?– задал вопрос Извозчику запасенный успокоением Зак.

– А я не знаю.– захлебываясь от уныния ответил расторопный Извозчик.

Зак: А на чем мы ехали.

– Да я не знаю.– закричал слегка испугавшийся Возничий.

– Мы вообще ехали.– принялся в раздумья сын своих родителей.

Извозчик он же Возничий: Ну разумеется.

– Тогда где результат?– закричал мечущийся Зак.

– Я не знаю.– ответил втянутый им в игру Ив, как того называли коллеги по колее.

Зак: Пора искать.

Ив: Кого?

Зак: Что?

Ив: Я в хорошем смысле.

Зак: Тогда подкинь.

Ив: Что?

Зак: Я в том же месте.

– Орц меня отгарцует.– на непонятном языке начал выражаться Ив.

– До него еще добраться необходимо.– поддержал беседу юноша.

Ив и Зак могли долго перебирать в голове варианты развития событий, но на удачу к ним подошел помощник Главного палача по вопросам Сухие, Мокрый Вилли. Молчаливый Мокрый всегда отличался своей выдержкой и храбростью, ведь работать с Тупым было не только не безопасно, но еще и смертельно опасно. Не выделяясь своим лексиконом, он сразу принялся расхваливать красоты Лукских Катарин, ведь его судьба невидимыми нитями связала его с этим прекрасным для стеба над тесками по имени местом.

Зак: Он тупой.

Ив: Не аргумент.

Мокрый Вилли: Я не главный.

Ив: Может что?

Мокрый Вилли: А он нам необходим.

– Главный.– учуяв слабину в подаче, прожевывающим голосом заметил Зак.

Ив: Главный.

Мокрый Вилли: Пойдемте замокрим.

– Может затупим.– не унимался пожевавший сын своих родителей.

– Обязательно. Главный очень любит.– приняв гостей, подтянул Мокрый Вилли.

Неспешной тропинкой, минуя наблюдающих за дорогой к палачу обитателей Катарни, парни пришли к Резаку Тупому. Его жилище не выделялось богатством или величием, но налет роскоши и полураздетые девушки из разряда немногочисленных “глазных”, в меру разговаривающих, придавали статусу того приставку Главный.

– Неоспорим.– успел заметить Зак, как получил желаемый ответ.

– Спорим?– смело поинтересовалась одна из “глазных”.

– Только не это.– зачерпнул Ив, как был утянут Мокрым Вилли в глубину зала.

– О чем?– продолжал вести диалог осторожный Зак.

– Не даст, ист фантастиш.– на иносказательный манер Зака подумал Главный палач.

– Вы о чем, мой главный.– успела сказать пока еще “глазная”, но по ухмылке Резака Тупого, ненадолго.

– Я направляюсь в Потуже.– галантным манером задел Зак.

Резак Тупой смерив свой нрав с возможностью не казнить нового гостя, решил сделать ему приятное,– “так как не всегда галантные юнцы теряют голову”,– подумал он вслух.

– Уже хорошо, но как с путями.– то ли задал вопрос, то ли расслабился сын своих родителей.

– Путь вам укажет Мокрый Вилли.– не теряя времени ответил палач, уводя “тихоню” на несвойственную его манеру спорную казнь в полном облачении.

Совершив подвиг и найдя выход из Лукских Катарин, Зак решил не прощаться с Мокрым Вилли, а предложил ему компанию по путешествию в Потуже к старшему по заобласти и одновременно по званию Бену Орцу. Вилли сразу согласился, так как быть Мокрым вне Катарни являлось тоном неуважения к Главному и требовалось немедленное сдерживание по второму имени, по которому с любовью зазывал его сын своих родителей. Замененный ловким махом Ива, с Вилли на Засушенный Бим, веселая компания двинулась в размеренное путешествие в далекую заобласть.

Заобласть Бена Орца, так с трепетом называл место своего благоухаживания Старшина, как в Потуже называли его облюбованные им же Потужане, цвела и пахла всем калейдоскопом красок расцветающей природы. По тонким фасадам домов тонкими струями стекали такие же тонкие ручейки из бетомутов обыкновенных, украшающих вид здания небольшими щенячье-белыми лепестками; крыжи обыкновенные не давали никому заступить за барикады выстроенных золотодобывающих шахт, защищая их барьером из остро заточенных не языков, оборонительных сооружений, названных в честь когда-то существовавшего посланника Великого Ремнона; глажки стёганые с легкостью давались в руки всех желающих приласкать их капельками свежей росы, которая по обыкновению делала их податливыми и благоухающими; и, конечно, любимцы Старшины – казблаки, диковинные растения из сплетенных в одну упругую линию громадно-выступающих пышных форм, что играли всеми цветами радости наступившего дня суток. За многочисленным убранством Потужской заобласти с радостью и трепетом наблюдали крупногабаритные Сановники, спускающие все свое достопочтение и чинство на процветание любимого пространства. То там, то здесь, около дорог и площадей можно было встретить радостных горожан заобласти, отдающих честь Потуже своими взглядами на действие Старшины Орца и его ближайших соратников по нелегкому делу приспускания по сану, как в народе называли прессование неспускающих, в связи с причиной уменьшения тех в габаритах. Жизнь их строилась размеренно и с толком, вечера они коротали за игрой в Попу, а дни напролет работали каждый в своей отрасли, особо выдающихся среди них не было, кроме Глашатая Лекси Торч, что сквозь все временные колебания пронесла свое гордое призвание, и, по-совместительству, имя призвания.

– Вы прибыли в Потуже! К старшему по заобласти и одновременно по званию Бену Орцу.– зычным голосом приветствовала она подъезжающую компанию.

Ив: Приехали.

Засушенный Бим: А что осталось из съестного?

Зак: Кому.

Бим: Просто мне.

Ив: Расслабься.

Зак: Кому.

Засушенный Бим: Приехали.

– Осталось только мне.– подумал брат Грачик и быстро выскочил навстречу встречающему его Бену.

– Здравствуй сын семьи Маниях.– официальным тоном приветствовал его Бен Орц.

– Красивая заобласть.– заметили одновременно Ив и Засушенный Бим.

– Мы стараемся.– поддакнул кто-то из немногочисленных Сановников.

После недолгого рукопожатия вся компания выдвинулась в Столпотворение масс, небольшого уютного заведения увеселительного характера, где их ожидал роскошный прием в честь прибытия в Потуже. Только Засушенный Бим, шепнув что-то на ухо Иву, отделился от разнузданной компании и направился к пленительному зову встречающей его Лекси.

– Привет.– начал неспешную беседу сам с собой Мокрый Вилли, забыв о правилах приличия и поведения в общественных местах.

Никто не ответил ему вслух, только нежно притянув за руку, повел в направлении остальных горожан. Старшина вместе с Заком продолжали обсуждать планы по расширению заобласти в пространство зоорасширения, соизмеримую по количественному и качественному составу принятия норм общественной морали. Находя общие темы для дискусов, Ив также принялся обсуждать насущные проблемы отсутствия любви к ближнему и дальнему расстоянию, которое неимоверными усилиями по воле господ ему приходилось преодолевать. Сановники в такт поддакивали ему, не забывая подливать настои из казблаков настоенных, что по приказу Старшины перенесли в отдельную подгруппу семейства казблаков, по причине неимоверного сходства с прородителем, не выделяющимся в группу листоцветных.

Зашел Засушенный Бим, влекомый неведомой рукой Лекси Торч, что спустила свою голову ему на плечи, отряхиваясь и бормоча что-то себе под нос. Смелым движением паховой области он решил вспомнить уставы и наказы Резака Тупого, что как родитель завещал ему,– “если пахнет – не беги, двигай”. Вся компания, уловив его мотив принялась подражать смелым движениям Засушенного Бима, даже старший по заобласти и одновременно по званию Орц, слегка приспустил таз в направлении всеобщего ликования, только Заку не давало покоя странное поведение его недавнего знакомого,– “это не в его власти”,– пронеслось у Зака в голове. Рассказав о своих подозрениях Извозчику, он решил снять груз ответственности за свое путешествие с Засушенного Бима, приобняв того за талию и уводя в направлении жгучего танца с Лекси. Эта девушка сразу понравилась искушенному в вопросах девственности Заку, только ощущение гравитации могло заставить того усомниться в чистоте ее нравственности.

– Как тебя зовут.– чуть слышно поинтересовался Зак.

– Лекси, мать его, Торч.– с нотой негодования ответила та.

– Поедешь с Извозчиком.– украдкой спросил раззодоренный брат Грачик.

– С кем?– искренне удивилась раскрасневшаяся прелестница.

– С ним.– указывая пальцем в направлении Ива, юноша обратил свой голос Засушенному Биму.

– Поехали.– не теряя времени согласился Засушенный Бим.

Нежно и тепло попрощавшись со Старшиной Орцем и его Сановниками, Зак в обнимку со странной посланницей Древних направился в направлении родового имения, забывая о том, что Мокрому Вилли необходимо донести отчет о его пробивных способностях Главному по Лукской Катарне.

Подчиняя себе дорогу, Извозчик он же Возничий Ив во всю прыть мчал к хозяину Мокрого Вилли, минуя на своем пути все ограничения и положенный размер восприятия действительности, подчинясь только немому голосу разума, стремился донести попутчиков до места их назначения. Случилось непоправимое, вместо Лукской Катарни судьба их закинула в Катарню Ижо Свинцового, что руководил Бабами, странными существами в неестественных позах, неусыпно болтающих на непонятном диалекте иносказательного.

Ив: Где мы?

Бабами: А хз, не ест.

– Кто не ест.– потерялся Ив.

– Да хз, может три.– “Не хочу три”,– на их же манер начал убегать Извозчик.

– Кто хз, где Извозчик?– не дала заскучать Лекси Торч.

– Нет, о, в ест.– на понятном для нее языке ответили Бабами.

– Где мы? – подал голос Мокрый Вилли.

– Далеко.– эхом разнесся крик Ива, на который поспешил Главный по Катарне Ижо Свинцовый, заканчивающий на ходу пеленать новую партию для Бабами.

– Вы приехали, приветствую.– начал диалог с Лекси просто Ижо, потерявшийся от осведомленности спутницы путников.

Зак: Занимательно.

– Да, Бабами знают толк в зо.– странно сократил Ижо Свинцовый.

– Мокрый Вилли останется с подарком.– ехидно усмехнулся Зак, прикидывая на пару с Лекси кого из Бабами оставить с Вилли.

Учтя все за и против, позвав далеко заглянувшего Ива и кратко попрощавшись с Ижо Свинцовым, компания минуя сутки прибыла в уже знакомую некоторым из них Лукскую Катарню и Главному по ней Резаку Тупому.

– Вы ее видите.– изящно обратился Зак к Главному.

– Подругу Вилли Мокрого.– разразился хохотом всегда спокойный Резак.

– Лекси Торч!– неестественно закричал всегда спокойный Зак.

– Может его казнить.– призадумался Главный вдоль и поперек осматривая фигуру сына своих родителей. Затем он со смирением сопоставил свои силы и возможности Кувалды Секущей, его любимицы из разряда немногочисленных “глазных”, в меру разговаривающих, и со всей силы приложился к стану юноши.

– Это тебе на память.– отдавая непонятную безделушку в руки Зака, сказал Главный по Лукской Катарне и величавой походкой указал дальнейший путь.

Не проронив ни слова, Зак взглядом проводил Резака с помощницами, кинув отдельный взор в сторону межующегося с Бабами Вилли Мокрому, и со спокойным сердцем за участь Катарнистов и его собственную, направился в родовое имение.

Рики слегка приоткрыл заспанные глаза и первым что он увидел была чашка крепкого, ароматного черного чая, с листиками казблака, тонкой струйкой тянущихся к его носовой перегородке. Минуя все преграды в лице Грачик Маниях, забывая на ходу про тянущуюся вереницу поисков неразличаемого большинством, и поддавшись прихоти осязаемого, он пригубил желаемый напиток. Не было воспоминаний, не было слез из непроницаемого лица Рики, была только блаженная улыбка, спускающегося с небес мальчишки, что оставив при себе нерешаемую загадку с именем Призрака, отдал Грач Мании необходимую информацию про присутствие необъяснимого.