Читать книгу Долгий солнечный день - Екатерина Белецкая, Екатерина Витальевна Белецкая - Страница 3

Глава 3
Участок у леса

Оглавление

Оба варианта находились не так уж и далеко друг от друга, по одной железнодорожной ветке. Первый ближе к городу, второй – подальше. Первый, однако, отмели уже на этапе созвона, потому что выяснилось: пешком от станции до него было не дойти, следовало еще минут сорок ехать на автобусе, а ходит этот автобус раз в сутки, причем ранним утром. Ну уж нет, заявила тут же Эри, это нам не годится, это мы брать не будем. Ну и правильно, тут же отозвалась женщина-агент, с которой она говорила, давайте тогда я вас отвезу сразу на второй вариант, там от станции не очень далеко. Не очень – это сколько? поинтересовалась Эри.

– Полчасика, пешочком, – отозвалась женщина. – Вот хорошо, Глашенька мне очень вовремя подработочку подкинула. Меня, кстати, Зоенька зовут.

– А меня Арина, – отозвалась Эри.

– Ариночка, у меня к вам тоже вопросики есть. Вас сколько…

– Человечков? – уточнила Эри. – Четверо. И один котик. А что?

Количество уменьшительно-ласкательных суффиксов стремительно множилось, Лин, который слушал разговор, уже начал потихоньку улыбаться.

– Это хорошо, – обрадовалась женщина. – А то на этот домик максимальное количество – пять. Ну, если ребеночек маленький совсем, то шесть.

– Не поняла вас, – призналась Эри.

– А что тут непонятного? – удивилась Зоя. – Поселочек маленький. Магазинчик тоже маленький, кооперативный. Лимит по поселочку у нас сейчас… дайте-ка гляну… восемнадцать человек. Но кто-то родичей на лето ждет, а кто-то к прибавлению в семье готовится, поэтому истинный лимит – шесть. Так что хорошо, что вас четыре человечка.

– А, ясно, – сделала вид, что сообразила, Эри.

– Ну и отличненько, – обрадовалась Зоя. – Тогда я вас буду ждать на платфор…

– …мочке, да? Часиков в десять-одиннадцать? – уточнила Эри.

– Верно, – обрадовалась Зоя. – Ариночка, вы домик точно брать будете?

– Ну, мы с вещами поедем, наверное, – предупредила Эри. – Видимо, будем. Если расскажете подробно сейчас и про поселок, и про дом.

– А что рассказывать? Домик хороший, крепкий. С летней пристройкой. Печка, водичка, всё есть. Туалетик…

– …во дворике, – догадалась Эри. – Типа сортирчик, да?

– Ой, шутница вы, – захихикала Зоя. – Но да, верно. Садик есть, кустики там всякие, дорожки, деревца. До магазина не очень далеко. Плохо только одно, участочек крайний, у леса находится. Не всем подходит, поэтому и говорю сразу.

– Нам как раз подойдет, – успокоила Эри. – А почему не подходит?

– Ну, некоторые боятся, – неуверенно произнесла Зоя. – Лисы там всякие бегать могут… куницы… Среди людей как-то поспокойнее.

– Поняла вас, – Эри на секунду задумалась. – А дому сколько лет?

– Сколько и поселку. Шестьдесят примерно, – с некоторой неохотой ответила Зоя. – Но он крепкий, не сомневайтесь. И ремонтировали всегда строго по закону.

Эри с сомнением глянула на Пятого, который тоже сидел рядом. Тот пожал плечами.

– Посмотри, – прошептала Эри. – Что за закон такой?

– Уже нашел, – отозвался Лин. – О сохранении облика, видимо. Скажи ей эту фразу, она поймет… наверное.

– По сохранению облика, что ли? – спросила Эри в трубку.

– Да, да, конечно, – зачастила Зоя. – Ни цвет стен не меняли, ни форму крыши, ни расположение окон. Идеальный домик, придраться не к чему.

Эри приподняла брови. Слова Зои уверенности ей не добавили.

– Ну… ладно, – решила она, наконец. – Значит, на платформе, завтра, в одиннадцать, или чуть раньше.

– Поезд в десять сорок приходит, – уточнила Зоя. – Но они же опаздывают, вы знаете. Так что тут уж как получится.

* * *

Утро отъезда выдалось холодное, зато, к радости Саба, было сухо – сырость и дождь ему нравились еще меньше, чем холод. Встали пораньше, перекусили захваченными накануне с собой домой пирожками с картошкой, выпили кофе, сдали стаканы, тарелки, и ложки дежурной по этажу, и отправились.

Народу в утреннем поезде было, против ожиданий, немного, правда, сперва пришлось несколько остановок проехать стоя, зато потом мест стало больше, и удалось сесть. Ехали в общей сложности чуть больше часа, с интересом разглядывая пейзажи, которые тянулись за окнами поезда.

– Видите, ивы растут? – спрашивала Эри. – Это потому что мы на юг едем. Они по северным направлениям тоже есть, но встречаются реже. На южных их больше. О, а вон дубы! Здоровенные какие…

– И на каждом прибит номер, – сообщил глазастый Лин.

– Точно, – кивнул Пятый. – Причем номера ржавые и старые. Кто-то нумеровал дубы?

– Видимо, да, – пожала плечами Эри. – Черт, мы совсем забыли спросить самое главное. Я дура…

– Ты про что? – не понял Саб.

– Телефон! Мы не спросили, есть там телефон, или нет, – Эри горестно вздохнула.

– А, дошло, – кивнул Лин. – Выход в сеть. Детка, не дури, если что, связь мы сделаем через модуль.

– Не хотелось бы, – покачал головой Саб. – Ладно, на месте выясним. Кстати, я почитал про этот закон. Давайте введу в курс дела.

– Это который о сохранении, что ли? – спросил Лин.

– Именно. Так вот. Когда строится какое-то поселение, в его уставе прописывается его облик. От и до. Например, улиц столько-то, домов столько-то, каждый дом выглядит так-то, забор такой-то, жителей столько-то, магазин такой-то… там куча параметров, всего и не перечислить.

– И что с того? – удивился Пятый.

– А то, что менять ничего нельзя, – объяснил Саб. – Или почти ничего. Нет, деревья и всякие кусты сажать можно, но если, например, у тебя прописан штакетник, то поставить другую ограду ты и не имеешь права. Или дом у тебя зеленый, и ты не можешь его покрасить в красный.

– Но почему? – удивился Лин.

– Чтобы сохранить облик поселка таким, каким он создан, – пояснил Саб. – Количество людей тоже не может увеличиваться.

– А если семья стала больше? – спросил Лин.

– А на то есть лимит, – ответил Саб. – Если стала больше, берите еще участок, например. Потому что нечего сидеть друг у друга на головах.

– Ну и порядки, – покачала головой Эри. – Но для чего это нужно?

– Я пока не понял, – Саб задумался. – Может быть, для того, чтобы население не сильно разрасталось? Да нет, чушь какая-то. Это не выгодно.

– Точно не для этого, – возразил Пятый. – Что-то мне Ит такое говорил, кстати. Похожее. Он ведь в Мадженте вырос, там, кажется, было нечто подобное. Рассказывал, как дерево год не могли спилить гнилое. Потому что его закон охранял.

– Всё равно странно, – Эри с недоумением пожала плечами. – Мир не может стоять на месте, он меняется. А тут… как-то нелогично это всё.

– Ладно, разберемся, – махнул рукой Лин. – Так даже интереснее.

* * *

Пока шли от платформы к участкам в обществе словоохотливой Зоечки, ситуация немного прояснилась – исподволь удалось выведать подробности, и всё начало потихоньку становиться на свои места. Конечно, никто семьи, имеющие дома в подобных поселках, не ограничивал, детей заводили все столько, сколько хотели, но при этом новые стройки или перестройки в этой местности были запрещены, поэтому люди сами начинали регламентировать и свои действия, и размер семей. Например, этот поселок, он маленький, на шестьдесят домов. Окружен лесом. Максимально там могут проживать четыреста человек. Если строить новые дома, что останется от леса? Правильно. Одни пеньки. Если вместо четырехсот человек будет восемьсот, справится ли магазин? Нет. А с природой, которая вокруг, что будет? Поэтому молодые чаще всего строят себе дачу отдельно, в новом месте – если, конечно, планируют большую семью. Ну или покупают дом там, где это возможно. Ну, вот как это сейчас делаете вы.

– Верно, верно, – покивал Саб. – Четыреста человек, значит. Понятно.

– Ну, сейчас-то, конечно, народу мало совсем, – продолжала рассказывать Зоя. – Весна, не приехали ещё. Поселок старый, обновляться только-только начинает, так что пока спокойный очень.

– Обновляться? – не понял Лин.

– Ну, как бы люди-то не вечные, старые умирают, новые рождаются, – засмеялась Зоя. – Вот и меняются жители потихоньку. Вы, городские, не привыкли, наверное. Да?

Пятый кивнул.

– Ну и вот. На самом деле оно и в городах так же, – продолжала Зоя. – Оно везде одинаково.

– Но людей-то всё равно больше становится, – заметила Эри.

– А для кого новые дома и поселки строят? – удивилась Зоя. – Становится. Я вот в новом поселке живу, но с пропиской. Десять лет нашей «Заре», дома хорошие, чистенькие, садик, поликлиника, школа, всё новенькое. Но кому-то нравится в старом жить, вот как вам.

– Мы вообще-то дачу покупаем, – напомнил Лин.

– То-то вы с вещами и приехали, – заметила Зоя. – Ладно, не скажу я никому, что вы на постоянку.

– Мы не на постоянку… – начал было Лин, но Зоя его перебила:

– Ой, ладно, – сказала она. – Вы вот, – она ткнула пальцем сперва в Эри, а потом в Лина, – поженились недавно, по глазам вижу. А вы, видать, родня, – палец указал на Пятого, а затем на Саба. – Решили обустроиться помочь, да? Обустроятся они там, а вы потом уедете. А всё почему? К Москве поближе перебраться вы решили, а в Москву просто так не пролезешь. И прописку там просто так не получишь. Но вот если ребеночка в Подмосковье родить, все уже иначе дело пойдет. А если на роды в саму Москву просочиться…

– Ничего от вас не скроешь, – с восхищением произнес Лин. – Угадали. Таков и был план. Но вы точно не скажете?

– Не скажу, сама такая, – Зоя вздохнула. – Кручусь, как могу. Я ж из Ленобласти. У нас там хорошо, вот только холодно, да и сыро очень. А у меня сынок постоянно бронхитами болеет. Вот и пришлось подсуетиться. Но у меня планы дальше идут, мне Москва не нужна. Я на другое наметилась.

– Это куда же? – спросил Пятый с интересом.

– Или Сочи, или Ялта, – гордо ответила Зоя. – Туда вообще сложно пробраться, чтобы постоянно жить. Пока отдыхать ездим, и заодно я жилье потихоньку присматриваю. Есть там пара мест… о, вот и пришли мы. Вон он, домик, смотрите, в конце улицы, за деревьями.

Действительно, за разговором они успели миновать поселок, и сейчас подходили уже к нужному месту. Улица, по которой они сейчас шли, оказалась неширокая, посыпанная гравием, и на удивление ровная. Кажется, на ней с прошлой осени никого не было – на всех калитках, мимо которых они сейчас проходили, висели замки, некоторые были замотаны в пленку, некоторые блестели от масла, но все они, без исключения, висели снаружи, а значит, на участках пусто. Вдоль заборов, старых, местами покосившихся, торчали сухие стебли прошлогодней малины и ежевики, стояли кусты черноплодки и калины, тоже пока что безлистые, кое-где можно было разглядеть стебли, принадлежавшие девичьему винограду. Дальше, за заборами, виднелись яблони, и какие-то деревья помельче – скорее всего, сливы или вишни.

– Летом тут хорошо, миленько, – говорила Зоя. – А пока что запустение, конечно. Но магазин работает, тут хороший магазин, круглогодичный. Некоторые на зиму закрываются, а этот нет.

– Но ведь тут зимой никто не живет, зачем магазин? – удивился Пятый.

– Почему не живет? Живут. Правда, мало, – Зоя задумалась. – Домов пять-шесть точно живут. Может, и вы будете, если приживетесь тут…

– Ой, забыла спросить, – Эри замедлила шаг. – Про телефон. Есть тут телефон?

– А как не быть? – удивилась Зоя. – Конечно, есть. Знаете, для кого этот поселок строился-то? Для журналистов. А им без телефона да без связи нельзя. Только оплатить надо будет за телефон, и включат, буквально завтра-послезавтра.

– А где платить? – спросила Эри.

– Да в магазине, где ещё, – пожала плечами Зоя. – Ариночка, вы как с луны свалились, вот ей богу. Вы дома где платите за телефон?

– В кулинарии, – наугад ответила Эри.

– Ну и тут то же самое, – улыбнулась Зоя. – Всё, пришли. Ну как? Нравится?

– Пока не знаю, как увидим, посмотрим, нравится или нет, – ответил Саб.

* * *

С первого же взгляда, еще издали, дом показался несколько необычным, а когда подошли ближе, это впечатление только усилилось. Нет, вроде бы всё честь по чести: деревянные стены (брус это, брус, обшит вагонкой), выкрашенные в соответствии с регламентом в коричневый цвет, белые рамы окон, крыша, крытая шифером… но на этом обычность заканчивалась, и начиналась уже необычность.

Во-первых, дом словно строили в три этапа – сперва возвели домик с двухскатной крышей, затем пристроили к нему веранду-фонарь, в четыре окна и одну дверь, с большим балконом сверху, а затем – пристройку, две комнаты, одна над другой, уже с крышей четырехскатной.

– Это точно теплый дом? – с сомнением спросила Эри.

– Точно-точно, – заверила Зоя. – Печка есть. Труба с другой стороны, её отсюда просто не видно.

Она уже рылась в сумке, искала ключи от здоровенного старого замка, украшавшего хилую деревянную калитку.

– Это разрешено чинить? – спросил, нахмурившись, Саб. Калитка вызвала у него большие сомнения, уж больно ветхой она выглядела.

– Конечно, даже поменять на новую, но только на деревянную, – заверила Зоя. – Чините на здоровье.

– Спасибо…

Замок сдался не с первой попытки, но затем щелкнул, и всё-таки открылся. Зоя посторонилась, пропуская покупателей, потом вошла сама.

– Кота можно выпустить? – первым делом спросила Эри.

– Ой, так это котик у вас? – умилилась Зоя. – Конечно, выпускайте. Не убежит?

– Этот не убежит, – улыбнулся Лин. – Он умный.

Саб поставил корзинку на землю, открыл. Шилд тут же выскочил наружу, потянулся, выгнув спину, кинул взгляд на людей, которые с интересом на него смотрели, и направился, против ожиданий, не в кусты, а к дому.

– А котик ваш дом-то одобряет, – польстила Зоя. – Вон, уже на крыльце сидит.

– Ну пошли и мы тогда на крыльцо, – предложил Лин. – Чего мы тут стоим-то?

По узкой бетонной дорожке, засыпанной прошлогодней палой листвой, они двинулись в сторону дома. Эри обратила внимание, что поодаль от дорожки стоят кусты, и, кажется, это смородина. Она обрадовалась: может быть, что-то и вырастет, и можно будет сделать компот или варенье. Впрочем, про варенье пока что думать было ещё рано.

– Так, вторые ключики… – пробормотала Зоя. – Не сумка, а Бермудский треугольник какой-то, вечно в ней всё пропадает… а, вот они! – она вытащила связку из шести ключей. – Смотрите. Это от дома, это от пристройки, это от сарая, а это три таких же запасных. Если ещё будет нужно, съездите в Михнево, и там закажите, там металлоремонт есть на станции. Ехать вам все равно придется, от калитки ключ всего один.

– А почему один? – спросил Саб.

– Ну… тут пара пожилая была, они по одному не ездили. Всегда вдвоем. И, в общем, один ключ только остался. Можно новый замок купить, конечно, но зачем тратиться, если этот работает? Проще ключ заказать. Да и не нужен он особо, замок-то, если лето. Так, накинул изнутри, и пусть болтается. От кого запирать?

– Мало ли… – протянул Саб. – Хотя вообще да. Наверное. Заходим?

– Секунду.

Замок долго не поддавался, видимо, приржавел за зиму. В результате Саб отодвинул Зою от двери, и через полминуты замок сдался – щелкнул собачкой, и Сабу удалось повернуть ключ. Саб толкнул дверь, и вошел, остальные последовали за ним.

* * *

Входная дверь вела на застекленную террасу, ту самую, с четырьмя большими окнами, выходящими в сад. Эри успела заметить, что терраса не утепленная, видимо, ею предполагалось пользоваться только летом. Окна в одно стекло выглядели ветхими, на нешироком подоконнике рядом с дверью валялся отлетевший треснувший штапик. Когда они вошли, доски пола под ногами протестующее скрипнули.

Запустение – вот что пришло в голову каждому. На террасе, и, видимо, во всем доме, царило запустение, словно люди ушли отсюда не в прошлом году, а гораздо раньше. И немудрящую дачную мебель, и пол, и вылинявшие занавески покрывал тонкий слой пыли; Эри провела кончиком пальца по столешнице, и на ней остался тонкий темный след.

– И когда тут кто-то последний раз был? – ехидно поинтересовался Лин. – Зоя, давайте только вы не будете привирать, дорогая. Говорите честно.

Зоя удрученно вздохнула – поняла, что вывернуться не удастся.

– Дочь бывших хозяев сказала, что шесть лет никого не было, – призналась она. – Родители у неё раньше здесь жили, прошлой осенью только мать умерла, отец ещё раньше. А она, дочь, не ездила, не любила это место. Вот, продать решила. Я бы убралась, вы бы и не поняли ничего…

– Ну да, конечно, не поняли бы, – хмыкнула Эри. – Мы, может, и городские, но кое-что понимаем, уж не сомневайтесь. Тут за шесть лет прогнило, небось, всё к чёрту!

– Значит, не будете брать? – грустно спросил Зоя.

– Ну почему, не будем, – Пятый задумался. – Может, и будем. Вопрос – за сколько? Вы сказали про пять тысяч, но тут явно не пять тысяч.

– А за сколько тогда? – оживилась Зоя.

– Три, – ответил Пятый решительно.

– Подожди ты, три, – нахмурился Лин. – Давай сперва посмотрим вообще, чего тут и как. Может, и не будем. А если там крыша провалилась, или полы прогнили? Соображаешь?

Пошли осматривать дом – к радости Зои и полы, и крыша оказались целехоньки, ничего вроде бы не прогнило и не отвалилось. Зоя приободрилась, а Эри обрадовалась, хотя пока что решила не подавать вида. Дом ей понравился, но она сама пока не могла понять, чем именно. Что в нём такое было… хорошее, что ли? Одно она понимала сейчас четко: уходить из этого дома ей не хочется, хотя никаких причин для этого у неё нет, и быть не может.

Теплая часть дома делилась на две спальных комнаты и небольшую узкую кухню; в одной из комнат стояла чугунная печка, а в верху, под потолком в этой комнате, имелась отдушина – Зоя пояснила, что во время топки её положено открывать, чтобы теплый воздух побыстрее прогревал вторую комнату. Кухня, не смотря на свои скромные размеры, оказалась снабжена двумя плитками, электрической и газовой, и четырьмя вместительными шкафами, двумя настенными, и двумя напольными, под завязку набитыми старой посудой. Холодная терраса, напротив, была большая, на вид больше двадцати квадратов площадью, и выходила окнами на юго-запад – летом, наверное, тут очень приятно сидеть вечерами, особенно если распахнуть все окна… впрочем, мечты мечтами, а сейчас, в середине марта, распахивать окна было бы той еще глупостью.

– Пойдемте, посмотрим пристройку? – предложила Зоя.

Пристройка удивила, и сильно. На первом этаже находилась ванная комната, причем внушительных размеров, имевшая два окна, а так же в углу имелась лестница для подъема на второй этаж. Туда поднялась сперва Зоя, а затем Лин и Эри.

– Спаленка, – пояснила Зоя. – У меня в плане написано, что она холодная, и что гостевая. Видать, дети тут хозяйские по теплу спали, пока маленькие были.

Эри подумала, что ей в детстве такая комната тоже понравилась бы – и родители неподалеку, и ты вроде бы и один, а ещё есть окна в сад, причем довольно высоко, и можно наблюдать и за звездами, и за птицами, и… за соседями, впрочем, эта мысль её почему-то изрядно насмешила. Какие глупости приходят в голову, подумала она, зачем наблюдать за соседями?

– …и мебель во всем доме есть, – донесся до задумавшейся Эри голос Зои. – Ну да, не новая, но крепкая вполне, её помыть, подбить, цены ей не будет.

– Дрова, – сообщил Лин. – На дрова только такую мебель. И купить сейчас негде. Так что согласен с братом. Никаких три с половиной. Три. И точка.

– Ну давайте хоть три четыреста, – принялась канючить Зоя. – У меня сын болеет, я на переезд деньги собираю.

– А мы-то тут при чем? – рассердился Саб. – Почему мы должны покупать хлам, если у вас сын болеет?!

– Ну так я ж под себя работаю…

– Вы, небось, эту халабуду за две выкупили, – догадалась Эри. – Лихо, Зоечка. Лихо. Но нет, не получится. Дом мы покупаем, но муж правильно сказал: три.

– Ну хоть три триста…

– Черт с вами, три двести, – сдался Саб. – Но ни копейки больше! Паша, – это Пятому. – Возьми ключи, поди, проверь сарай, или как его там правильно. Только осторожно, если совсем рассыпается, внутрь не заходи.

– Да не рассыпается там ничего! И даже дрова есть, – зачастила Зоя. – И керосина полканистры. И инструмент какой-то.

– Чем бы стол вытереть, чтобы хоть было, куда бумаги положить, – Лин оглянулся. – Разве что занавеской… Кстати, это идея, их всё равно придется менять.

– Я на кухне видела какую-то тряпку, – быстро произнесла Эри, догадавшись, что Лин готов перейти от слов к делу. – Минуту подожди.

* * *

Оформление грозило затянуться до темноты, поэтому пришлось Сабу идти в магазин, чтобы заплатить за свет, и заодно за телефон. Одним «заодно» Саб, конечно, не ограничился, из магазина он пришел нагруженный двумя сумками, в первой была еда, а во второй – пара бутылок вина, и две бумажных канистры с питьевой водой. Продавщица предупредила, что в системе пока вода грязная, техническая, и пить её нельзя.

– Впервые в жизни вижу, чтобы свет включали из магазина, – заметил он вполголоса. – Ладно, это мы потом…

Бумаг пришлось прочесть и подписать множество. С десяток – только по внешнему виду дома. Например: краска стен – сурик железный, разводить олифой, краска рам – фасадные белила такой-то фабрики, а такую брать не надо; крыша шиферная, на металл менять нельзя. И так далее, и тому подобное.

– С ума сойти можно, – пожаловался Лин после полутора часов чтения. – И зачем столько мороки…

– Ну как, зачем, – Зоя, подперев кулаком щеку, сидела напротив, и ждала, когда они всё прочтут. – Вот, например, живешь ты в поселке, молодая девочка. Потом замуж вышла, уехала, деток родила, жила в мужнином доме, или свой построили… а, неважно. И стала ты старенькая. И тебе взгрустнулось, и ты приехала туда, где молодой была, чтобы вспомнить – а там всё по-старому, как было, так и есть. И ты по улице идешь, и видишь то, что глаз так просил и ждал. Вон тот домик серенький, в нем подружка твоя жила, в песок вместе играли, а потом вместе же на танцы бегали. Вон домик синенький, там женщина жила с толстым котом. А вон тот домик желтенький, в нём…

– Жил местный сумасшедший, которого все боялись, потому что он бил всех по хребту лопатой, – продолжил Лин. – Понятно. Ну, вообще, наверное, в этом есть смысл, – подумав, добавил он. – Но все-таки совсем не менять…

– Сто лет, – пояснила Зоя. – Не читали никогда? Сто лет нельзя. Потом потихоньку можно. Стены там другого цвета, заборы другие, окошки. Но люди и сами не хотят, видать, у многих тоже память просит. Не у всех, но у многих.

Эри задумалась. Она только что поставила подпись на последней бумажке, и теперь ждала, когда распишутся остальные. Память… Неужели эта вся история с краской и сохранением домов в первозданном виде делается именно для того, чтобы сохранить вот так – память? Неужели кому-то пришло в голову, что чужие воспоминания, ассоциации, места – могут быть действительно важными? Разве так бывает?

– Маджента, – одними губами произнес Пятый, который, кажется, угадал её мысли. – Бывает, как видишь.

– Не верю, – так же беззвучно ответила она.

Пятый улыбнулся, пожал плечами. Кажется, он и сам не очень верил, но очень и очень хотел поверить.

На террасе было холодно, Лин прошел по дому, нашел старый обогревать, включил – но намного теплее от этого не стало. Наконец, с подписанием бумаг было закончено, Саб отсчитал Зое деньги, и, подумав, докинул всё-таки пятьдесят рублей сверху, за труды. А потом предложил выпить вина, чтобы обмыть сделку.

Эри нашла в кухне разномастные кружки, кое-как ополоснула водой из пакетов – и сели отмечать. Набор продуктов, принесенный Сабом, оказался невелик, но сами продукты были весьма неплохи. Колбасный сыр, хлеб, печенье, развесные вафли, банка соленых помидоров, и пара банок рыбных консервов – компромисс между желанием Саба съесть что-то мясное, и нежеланием Лина и Пятого это делать. «Война за мясо», как назвала её Эри, всё ещё шла полным ходом, и обе стороны пока что не думали сдаваться.

– Ну и чего, ну и подкузьмила бы слегка, – откровенничала Зоя. – Мне ж надо ребенка содержать.

– Не, дорогая, на две тысячи нас нагреть – это не слегка, – возразила Эри. – Это весьма и весьма немало.

– Много ты понимаешь, – махнула рукой Зоя. – Знаешь, сколько в Ялте дом стоит? Тридцать! Понимаешь ты это? Тридцать! Это меньший по размеру даже, чем этот вот.

– Не может быть, – покачал головой Лин.

– Ещё как может! Это ж курорт, – пояснила Зоя. – Там же сдавать можно! Но чтобы сдавать и отбивать – надо сперва купить.

– Много накопила-то? – спросил Лин.

– Десять, – вздохнула Зоя. – С вашей тысчонкой одиннадцать будет. Копить ещё и копить.

– Ясно, – кивнул Лин. – Ну прости, подруга. Мечта – это хорошо, конечно, но не за наш счет. У нас тоже, знаешь, нет печатного станка.

– Да понимаю я, – призналась Зоя. – Но всё равно каждый раз пробую. Авось прокатит.

– Ушлый народ пошел, – хмыкнул Саб. – Не прокатывает никак, да?

– Не-а, – Зоя погрустнела. – Ну и ладно. Всё равно своего добьюсь. Я сильная. Сумею. И буду ещё на морюшке сидеть, да денежки считать с отдыхающих.

– Вот и славно, – кивнул Саб. – Удачи вам, Зоя, в ваших начинаниях.

…Избавиться от Зои удалось только тогда, когда вторая бутылка вина была выпита, и Саб отправился провожать женщину на станцию, не смотря на её возражения. Мало ли что, говорил он, и дорога неровная, и вдруг собаки, и вообще, как же он отправит женщину одну, ведь уже темнеет. Вернулся Саб в глубокой задумчивости, молча доел бутерброд с колбасным сыром, запил водой. Потом перетащил обогреватель в комнату, которая побольше.

– Спим сегодня здесь, – решил он. – С хозяйством начнем разбираться завтра. Кстати, кто-то что-то понимает в таком хозяйстве? А то одно дело изображать понимание, как мы это делали, а другое – что-то понимать на самом деле.

– Я понимаю, – Эри пожала плечами. – Ну, не очень много, но дача у меня была. Не такая, конечно.

– А какая? – с интересом спросил Пятый.

– Крошечная совсем, комната одна, и кухня, она же душевая, – пояснила Эри. – У нас ведь холоднее, чем тут, в разы. Поэтому всё очень маленькое, чтобы можно было прогреть быстрее. В марте снег ещё лежит, а тут уже нету…

– А вода у тебя была? – спросил Лин.

– Угу, была. На колонке, – Эри вздохнула. – Бидон у меня был. И тележка. И водогрейка, чтобы посуду мыть, и самой помыться.

– В общем, резюмируя, будет интересно, судя по всему, – заметил Лин. – А теперь пошли искать одеяла, и что-нибудь ещё, потому что обогреватель этот не греет ни хрена, а топить печку слишком поздно. Ляжем спать, как есть, а утром будем разбираться.

Долгий солнечный день

Подняться наверх