Читать книгу Лечить или любить? - Екатерина Мурашова - Страница 7

Мама привела шестилетнего Янека на обыкновенное тестирование перед школой. Миловидный невысокий мальчик улыбался мне, тихим голосом, но охотно отвечал на вопросы. Уровень школьной зрелости – средний.

Пока я диктовала маме упражнения для улучшения кратковременной слуховой памяти (с ней у Янека оказались проблемы), мальчик попросил разрешения посмотреть моих многочисленных кукол, рассадил их на банкетке и стал сноровисто приводить в порядок – предыдущий малыш-посетитель раздел их почти догола и растрепал прически.

– Вот! Видите?! – трагическим шепотом сказала мне мама, указывая пальцем.

– Вижу, – согласилась я. – Ребенок играет. А в чем дело?

– Янек, выйди! – решительно скомандовала мать. – Подо-ждешь в коридоре.

– Но я же еще не закончил, – возразил мальчик, заплетая косу очередной кукле.

– Ты слышал, что я сказала?!

– Янек, если хочешь, можешь взять кукол и их одежду с собой, – предложила я. – Там закончишь.

Честно говоря, я была уверена, что мальчик не вынесет свою кукольную игру в коридор на всеобщее обозрение, и просто изображала поиски компромисса – должна же я была узнать, что хочет сообщить мне мама!

– Спасибо, – Янек лучезарно улыбнулся. – Можно я еще кастрюльку возьму и ложечки с тарелочками? Их же потом накормить надо будет…

– Да, конечно, – я рассеянно кивнула.

– Он и в саду, и во дворе играет только с девочками! – трагически заломив бровь, сообщила мать.

– Не вижу в этом ничего опасного для его жизни и здоровья! – парировала я.

– Еще он рисует принцесс.

– Надо же. Вы не принесли рисунки?

– Принесла. – Мама достала из сумки и протянула мне толстенный альбом, где в каждую страницу-файлик был вложен рисунок.

– Нда-а, – сказала я, ознакомившись с содержимым альбома.

На всех без исключения листах были изображены уныло похожие друг на друга златовласки или жгучие брюнетки в пышных платьях с кринолинами. Отличались они только прическами.

– И что говорит про это сам Янек?

– Что он будет парикмахером. Но это его моя подруга научила…

– Что ж. Давайте с самого начала…

Янек родился у матери-одиночки. Мать с отцом никогда не были женаты, а теперь отец и вовсе затерялся где-то на просторах России. Жили втроем – Янек, его мама и дедушка, отец матери. Бабушка умерла пять лет назад, почти сразу после рождения внука. Дедушка, работающий полковник в отставке, очень переживал смерть жены, но, несмотря на это, вполне эффективно поддерживал дочь в ее одиноком материнстве: отводил Янека в садик, гулял и занимался с ним, наводил в доме образцовый порядок.

– Он такой «настоящий полковник», понимаете? – грустно констатировала его дочь. – К тому же поляк, Тадеуш Войцеховский, шляхтич и по происхождению, и по духу.

– Понимаю, воин и дворянин. И что же?

– Уже год идет война. Янек умолял меня, и я купила ему куклу с длинными волосами, которые можно по-разному укладывать. Дедушка выбросил ее в мусоропровод и купил ему вездеход с радиоуправлением и очень красивую коллекцию солдатиков. Вездеход Янек, кажется, даже не распаковывал, а с солдатиками играет – в парады и торжественные похороны с оркестром. У Янека были очень красивые кудри – дед постриг его под бокс. У моей подруги детства есть сын – ровесник Янека, самый обычный мальчишка: играет в машинки, в футбол, дерется все время. Мы с ней, когда почти одновременно забеременели, мечтали, что наши дети будут дружить. Но теперь ее сын все время бьет моего – мы уже устали их растаскивать. Дед Алену знает с песочницы и мальчишку ее всегда привечал. Но тут как-то сказал: «Ну что же они у вас никак подружиться-то не могут?!» А Аленка – она острая на язык – так и отвечает со смехом: «Да ничего, дядя Тодя, не подружились, так, может, по моде нынешних времен и судя по вашему Янеку, когда-нибудь поженятся!»

Дед к вечеру напился, едва не в первый раз после материных похорон, и не велел мне больше Аленку в дом пускать. И куклу тогда же выкинул. А потом Янека спрашивает: «Тебе чего, действительно мальчики нравятся?» Тот отвечает: «Нет, деда, девочки. А мальчики не нравятся совсем, они дерутся, дразнятся и из пистолетов стреляют».

А потом стал по ночам просыпаться и плакать. Прибежит ко мне в кровать, прижмется, а дед через стенку орет: «Немедленно верни его на место!»

– Господи, какой бред! – воскликнула я. – Немедленно оставьте мальчишку в покое, пока не довели до невроза. Пусть играет с теми, кто ему нравится, и в те игры, которые доставляют ему удовольствие. Ну скажите мне: чем было бы лучше, если бы он рисовал одних монстров или танки?! Купите ему новую куклу и скажите отцу: доктор прописал.

– Так вы думаете, ничего страшного?

– Да, я так думаю. И приведите ко мне деда!

– Я попробую… – с сомнением проговорила женщина.

«Настоящий полковник» идти в детскую поликлинику, по всей видимости, отказался, и больше я их не видела.

* * *

– Скажите, пожалуйста, я гомик? – невысокий большеглазый подросток с длинными вьющимися волосами, красиво перевязанными лентой на манер кинематографических мастеровых, смотрел на меня со спокойным доверием.