Читать книгу Невеста Чёрного Змея - Екатерина Оленева - Страница 4

Глава 4. Тёмное наследие

Оглавление

Дом Василисы, мрачноватый при белом свете дня, с приходом ночи становился откровенно пугающим. Пространство наполнилось шелестом и шуршанием. С подобным звуком жалуется уносимая по гладким плитам листва, подхваченная северным ветром.

Колыхались занавески, будто гулял сквозняк, только в окна не вливалось ни единого дуновения.

Повсюду скользили тени, тени, тени!

Василиса с распущенными волосами, с запавшими щеками, очерченными чернотой глазами исподлобья взирала на правнучку. Ещё секунду назад её за столом, не было – Лейла могла в этом поклясться!

– Добрый вечер.

Сейчас голос Василисы нисколько не показался Лейле благозвучным. Он был скрипучий, старушечий, недобрый. Куда же подевалось за день богатое переливами контральто?

– Или правильнее сказать – доброй ночи? Да, наверное, так будет лучше. Чувствуешь?..

Василиса запрокинула голову, смежая веки, раскидывая руки в стороны, словно приветствуя подступающий мрак.

– Чувствуешь, как она сгущается? Тьма! Ещё чуть-чуть и её можно будет не только вдохнуть, но и попробовать на вкус. У ночи запах жасмина и аромат сирени, вкус диких вишен с капелькой хмеля.

Розовый, по-змеиному юркий язычок облизал сухие губы, когда Василиса жадно втянула воздух, алчно блеснув белоснежными острыми зубами.

– Вкус у крови пряный, горячий, – глаза ведьмы по-кошачьи сверкнули зловещей зеленью. – Боишься? – прошелестела она. – Страх – это нормально. Боишься, значит, живой. Инстинкт самосохранения зиждется на страхе. А здесь есть, чего бояться. Мрак, магия, дар ночи, смерть – это всё реальность. И когда они приходят, от них не избавиться.

Холодные бескровные пальцы скользнули по щеке Лейлы с насмешливой лаской:

– Прошлой ночью мы миновали первый рубеж. Сегодня предстоит подняться на вторую ступень.

Василиса вытянула руку перед собой, широко расставив пальцы.

– Вармониа никтьери пассус!!!

С пальцев сорвалось сверкающее сизое облако, похожее на сияющую плазму, внутри которой подрагивали голубые молнии. Облако ударилось в стену и на секунду Лейле показалось, что будет взрыв. Но плазма впиталась в стену как вода в песок, и кирпичи стали исчезать один за другим, открывая проход.

Следом за Василисой Лейла спустилась по ступенькам, стараясь не касаться стен. Их покрывал белый, похожий на размокшую известь, налет.

Если бы утром девушка не видела, что дом стоит в поле, сейчас бы прониклась уверенностью, что ступени вырублены в толще скал.

Спустившись до последней ступени вниз, они оказались в коридоре с низким потолком.

– Где мы?

Насмешливое эхо многократно умножило вопрос, заданный дрогнувшим от испуга голосом.

– Тихо! – приложила Василиса к своим кроваво-красным губам палец с остроконечным ногтем. – Молчи. Ни слова.

Через десяток шагов коридор резко сузился. В стенах темнели углубления-ниши, подозрительно напоминающие ячейки с трупами в морге. Ход вызывал в воображении древние римские катакомбы, где первые христиане чаяли долежаться до иерихонской трубы и вновь воскреснуть.

Лейла, запаниковав, ухватилась за ледяную руку проводницы:

– Куда ты меня ведёшь?

Василиса заговорщицки улыбнулась. Между мягкими губами сверкнули острые змеиные резцы. Ничего так и не ответив, она продолжала увлекать девушку за собой.

Воздух сделался влажным, дышалось с трудом.

Проход вывел их к подземной пещере. Сталактиты и сталагмиты, подсвеченные магическим светом, усиливали таинственную атмосферу.

Василиса снова улыбнулась, на сей раз без всякого намека на насмешку.

– Темнота, луна, подземелья: их не боятся те, у кого они в крови, – сказала колдунья. – Никого из Нахширонов темнота никогда не пугала. Она – наша мать. К слову, не только наша. Темнота мать всему сущему, как Свет – отец. Жалко, что нерадивые дети отказываются признавать одного из своих родителей.

Они стояли у кромки подземного озера. Идеально круглого, идеально черного.

– Дальше пойдёшь одна, – напряженным голосом велела Василиса.

– Пойду – куда?

– Вперед.

– Но…

– Ты должна войти в воду.

– Я плохо плаваю!

Поздновато бунтовать. Бабуля, чего доброго, способна разозлиться и оставить её одну. Или утопить. Мало ли что придёт в голову ведьме?

Перед тем, как заходить, Лейла разулась. Камни, не холодили ноги, напротив, были теплыми, будто под ними горел огонь, как в печи. Все вокруг было таким странным, что Лейла поначалу даже не боялась. Спасала уверенность, схожая с той, что присутствует в кошмарах – если сон станет плох, всегда можно проснуться.

Ноги, будто объявив полную автономию от головы, побрели вперед, уводя глубже в воду.

Как только вода дошла до пояса, темная маслянистая поверхность подземного озера начала вскипать. Она вспенивалась так, словно со дна поднималось нечто огромное.

Тяжелый, скрипучий звук заставил стены пещеры содрогнуться.

Лейла в испуге попятилась.

– Нет! – закричала Василиса. – Не оборачивайся! Ни в коем случае не оборачивайся. Иди вперед! Думать не смей вернуться или мы погибнем!

Жуткий, утробный звук, раздавшийся вслед за голосом Василиса породил малоприятный ассоциативный ряд: тонущие корабли, уходящие на дно морское – беспощадные волны сминают в грязный комок твердый металл. Последняя жалоба рукотворного исполина перед погружением в вечный мрак…

Рык повторился, полный мощной первозданной силы. В нём отсутствовала ярость, но все органы чувств просто кричали о страшной, смертельной опасности.

– Великий Отец, Змей! – пропела за её спиной Василиса. – Прими свою жертву!

Даже не оборачиваясь, Лейла знала, женщина стоит сейчас на коленях, простирая руки во мрак.

Непонятно каким образом, но в подземелье поднялся ветер – настоящий ураган.

– Я привела к тебе дочь Аластаиров – ведьму, способную вместить в себя твою Силу и Мощь. Да пребудут с ней силы Рода! Да ниспошлешь ты чары Тёмных Вод. Да подаришь способность повелевать силами Тьмы, подчиняя их себе! Великий Отец, Змей! Не гневайся за то, что сто лет я не взывала к тебе! Услышь меня! Благослови ту, в чьих венах течет твоя кровь!

На несколько томительных секунд воцарилась тишина. Лишь где-то далеко-далеко капли, падая и дробясь, точили камень.

Потом земля в один миг, резко расступилась под ногами и вода, чёрная, густая, сомкнулась над головой Лейлы.

Тьма поглотила её в считанные секунды.

***

Она понимала, что бредит. Или видит сны. Как ещё можно объяснить такие видения?

Перед ней колыхалась тварь со змеиным телом и божественно красивым лицом. Волосы заменял клубок шипящих, извивающихся в волнах, кобр. Существо покачало головой, и змеи заколыхались по волнам, точно растрепавшиеся локоны, шипя и скалясь друг на друга, во все стороны.

Демон или древнее божество внимательно, с лёгким интересом смотрело на неё.

А потом произнесло с ленивой улыбкой:

– В тебе не чувствуется большой силы, но ты не бесполезна. В твоей душе есть искра, но принять Силу Атума ты не сможешь – она слишком велика для тебя. Ты не столь темна, чтобы вынести даже его частичку, ибо она сожжёт тебя. Что ж? Подарю тебе иную способность. Баланс. Ты сможешь давать покой мёртвым. Решено. Прими мой дар!

Но принять предложенную силу оказалось нечем! Рук Лейла не чувствовала. Здесь их у неё просто не было.

В лицо ударила ледяная вода. Вспыхнула радуга – красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый цвета закружились, складываясь в фантасмагорию.

***

Очнулась Лейла у себя в комнате. Привычный диван, голубые обои и занавески! Стол, ноутбук, картинка с изображением морского пейзажа на стене. Её же комната. Определённо – её!

Лейла не знала, какое чувство преобладало: разочарование или облегчение?

– Мама? – позвала она. – Мама, мне такой странный сон приснился!

Хлопок!

Вращая глазами-блюдцами, словно Пиноккио, появился Ланко. И начал привычно кланяться:

– Госпожа Василиса посчитала, что подобная обстановка покажется молодой хозяйке приятной. Госпожа Василиса сказала, что среди привычных вещей молодой хозяйке будет не так тоскливо и грустно. Госпожа Василиса…

– Довольно!

Чувство разочарования и облегчение никуда не делись, сместились лишь акценты.

– Принеси кофе и эклеры, Ланко. Прямо сюда.

Как только последний солнечный луч угас, на подоконник раскрытого окна уселась ворона, хлопая маслянисто-черными крыльями. Через мгновение на месте птицы сидела женщина. Её черные волосы свободно развевались за спиной на ветру.

– Доброй ночи, Лейла.

– Доброй ночи, Василиса.

– Ждала меня?

– И я с нетерпением предвкушала встречу.

– Сегодня третья ночь, – Василиса отбросила за спину густые черные волосы. – И третий рубеж.

Легко оттолкнувшись от подоконника, колдунья гибким змеиным движением соскользнула на пол:

– Идем!

– Куда?

Нет уж! Сначала пусть объяснит, к какому черту лешему её собираются волочить на этот раз. Иначе Лейла и с места не сдвинется.

Василиса возвела очи горе.

– Да как же с тобой трудно! Ну, не бойся. Самое страшное уже позади. То, что может произойти сегодня детские игры по сравнению со вчерашней высочайшей аудиенцией у демона высшего порядка.

– Кстати, о вчерашнем? Я так и не поняла, что же всё-таки произошло? Что это было?

– Некоторые вещи не требуют объяснений. На самом деле ты сама всё прекрасно знаешь. Тебя представили нашему демоническому предку, и он поделился с тобой своей силой. Теперь ты одна из сильнейших ведьм. Сегодня мы с тобой выясним, что же это за сила.

Лейла нахмурилась.

Демон?! Она вчера говорила с демоном? То есть… с настоящим демоном? О, ужас! Она теперь что, проклята? Неужели после смерти она попадёт в ад.

– Но я… он… я не подписывала никаких договоров. Я ни на что не соглашалась.

– Лейла, не будь дурочкой. Договоры демоны заключают с простыми смертными, получая их души в обмен на покровительство. Ты же его потомок, дитя. Не станет он твоей душой ад топить. Успокойся. Его сила – это дар. Он ведь ничего с тебя не требовал?

– Кажется, нет. Не требовал. Только сказал, что…

– Что? – голос Василисы звучал так, словно она за раздражением пыталась спрятать испуг.

– Что силы Атума я не выдержу. И сказал ещё, что мне достанется Баланс. Ты понимаешь, что это значит? Можешь мне объяснить?

– Нет. Я никогда не сталкивалась с балансом. Но мы всё выясним.

– Как? Где?

– Опытным путём. На кладбище.

Ну, конечно же. Где ещё может колдовать?

– Надеюсь, хоть кости мертвецов грызть не придется? –с тоской фыркнула Лейла.

Василиса посмотрела на неё, как на юродивую.

– А что? – пожала плечами Лейла. – Во всех сказках про злых ведьм те сначала пляшут на гробах, потом высасывают из бедренной кости костный мозг со злобным хохотом и после до рассвета катаются на помеле. Грызть тазобедренные кости я наотрез отказываюсь. Это не гигиенично, не эстетично…

– И не практично, – закончила Василиса.

Через полчаса они стояли в центре небольшого кладбища. Погост расположился рядом с маленькой деревенькой. Кусты сирени, густо разросшиеся повсюду, отлично скрывали ведьм от посторонних глаз без всякой магии.

– Ты должна поднять зомби, – обыденным тоном наставляла Василиса. – Возьми их под контроль, а затем успокой.

В её исполнении это казалось простым. У, и делов-то, в самом деле? Поднять, подчинить, успокоить! Да на раз-два, взяли!

Ладно, если не получится – полбеды. Ну а как выйдет? Что тогда? Вдруг она целое кладбище поднимет, а после не подчинит и не успокоит?

– Верь мне. С тобой ничего плохого не случится. Я не позволю никому причинить тебе вред, – заверила, успокоив её, Василиса.

– Что я должна делать?

– Опустись на землю. Почувствуй её. Можешь закрыть глаза, если хочешь.

Лейла чувствовала себя глупо сидя на корточках и уцепившись руками за пучки травы. Ветер, задувавший с юга, игривый и ласковый, приятно щекотал шею и щеки. Потом она услышала, как тихо падали капли в пустоту: кап, кап, кап.

Темная гладь воды, ничего не отражающая, никуда не текущая.

Спокойная.

Бездонная…

Лейла напряглась – ладони наливались холодом, студёным и резким, почти обжигающим.

– Хорошо, – удовлетворенно зашептала Василиса. – Теперь повторяй за мной! Левантэ инсиргеа мортэ.

– Левантэ инсиргеа мортэ!

Руки заломило, будто их на двадцатиградусном морозе облили водой. Земля колыхнулась под ногами так, будто началось землетрясение.

– Получилось! – звенел ликованием голос Василисы. – Получилось! Открывай глаза! Смотри… Я не видела такого с тех пор, как потеряла мою Изабель!

«Не мудрено, что она сбежала, – в ужасе подумала Лейла. – И мне кажется, красавец-жених был вовсе не при чём. Если меня заставят поднять зомби – тоже сбегу. Не знаю, как, но – сбегу. О, Отче наш! Что же теперь делать?»

Мёртвые поднимались из земли, ломая истлевшие доски.

«Что мы знаем о душе?! – думала Лейла, созерцая дело рук своих. – Что, если нет никакой души? Что, если тело единственное, в чем присутствует сознание и труп – это всё, от после нас остаётся? Что, если потревоженный прах этих существ силится переварить окружающую их реальность? Если их нервы, двигающие разваливающуюся плоть, способны посылать в мозг сигналы, то какова же боль от этих язв, трещин, отваливающихся конечностей? А если трупы ничего не чувствуют, то почему на останках их лиц застыло это безмолвное выражение дикого ужаса? Не тупая бессмысленность, не злость, не кровожадность, даже не равнодушие – мука, как у мучеников в аду? Неужели они понимают, что мертвы?».

Что если, когда-нибудь, кто-то вот точно так же потревожит покой её, Лейлы, родителей или друзей? Или саму Лейлу?

– Как это прекратить?

– Сначала подчини их, – велела Василиса. – Возьми контроль.

– Как это прекратить?!

– Они не могут причинить вреда ни тебе, ни мне. Заставь их слушаться. Повторяй…

– Фините Инканта́тем, – завопила Лейла во всю мощь, отведенную природой, срывая горло от крика.

По кладбищу распространились вспышки света. Мертвецы проваливались в свои могилы.

Спустя пять минут лишь луна умиротворяюще сияла над мирно спящим миром.

– Что ты… это неправильно. Ты завершила заклинание неправильно. Откуда ты вообще взяла это безумное сочетание?

– Не важно. Я никогда больше не потревожу покоя мертвых! Никогда! Можешь говорить, что хочешь, я тебя слушать не стану.

Она решительно направилась прочь, в сторону от могил. Собственный голос казался Лейле чужим.

– Что бы вы ни говорили мне, чем бы ни пугали, чтобы не сулили! Слышите меня, Василиса Аластаир Нахширон? Никогда!

– Да чего ты так испугалась? – презрительно хмыкнула Василиса. – Я же была рядом. Опасности не было.

– К чёрту опасность! – заорала Лейла. – Ты что же? Не понимаешь?

Голос её сорвался на шёпот:

– Ты что же, не видела? Им же было больно!

– Больно? Мертвецам? – засмеялась Василиса. – Что ты несешь, глупенькая? Их души далеко отсюда. Эти тела, как сброшенные платья. Ими движет твоя рука, как двигала бы куклами.

– Ты хотела бы увидеть свою дочь Изабель в таком виде? Просто платьем, натянутым на мои руки?

Повисла напряжённая пауза.

Ветер грустно перебирал листву сирени, прорастающей то тут, то там.

Так ничего больше друг другу и не сказав, Василиса и Лейла молча шли по дороге.

Невеста Чёрного Змея

Подняться наверх