Читать книгу Взломанные небеса - Эл Робертсон - Страница 9

Бипед тоже остановился в Ране. Он пояснил, что там меньше помех для его работы. Джек на пару с ним доковылял до отеля. Там бипед настоял на том, чтобы купить Джеку выпивку. Тот отказался от виски, но согласился на кофе. Убогий бар был пуст. Из старых динамиков хрипела музыка. Все – унылая жестяная пародия на себя, голый остов, которому сеть добавляет плоть и кровь.

– Прошу прощения, я хотел бы кое-что уточнить, – начал бипед, когда они уселись за стол. – Я считал, что у вас все подключены к сети. Но эти дети…

Он говорил лучше прежнего. Системы авторемонта активно принялись за дело. Пончо окутывало тело, но голова оставалась непокрытой и неярко светилась в сумраке. Так могла бы выглядеть чужая далекая луна, освещенная умирающей звездой. Наногель, из которого состояло тело бипеда, был полупрозрачным. Сквозь лицо можно было рассмотреть бар, чуть размытый, искаженный, словно видимый сквозь сильно поцарапанный объектив.

– Понятия не имею, что с ними, – пожал плечами Джек. – Я не был на Станции семь лет. В мое время дети никогда не выходили из сети.

Он надорвал пакетик с сахаром, высыпал его содержимое в кофе, размешал медленно и размеренно белый порошок в бурой жиже. Кружка приятно грела руки. Джек сделал глоток, позволил теплу растечься во рту, по горлу, наслаждаясь чувством настоящей, грубой и едкой реальности. Но когда ты не в сети, кофе почти безвкусен.

«Крепкий кофе в поздний час спать тебе и мне не даст», – пропел Фист.

Джек заглушил его.

– Наверное, вы и сами не в сети? – осведомился бипед.

Форстер не ответил.

– О, простите за бестактность…

Повисла неловкая пауза.

– Спасибо за то, что помогли мне. Не каждый бы на вашем месте поступил так, – нарушил тишину бипед.

Джек пожал плечами.

– А могу я задать еще один неделикатный вопрос? – осведомился бипед.

– Почему бы и нет?

– Вы ведь кукловод? Надеюсь, вас не оскорбляет это прозвище?

– Да, кукловод.

– Вас почти не осталось.

– Остался я один. И два паяца: Фист и мистер Стабс.

– Мистер Стабс? У него нет партнера-человека?

– У него он был. Дэвид Тиамат. Но вы же знаете, что с ним произошло.

На мгновение повисла тишина – бипед заглядывал в архивы.

– Я прошу прощения, – произнес он наконец. – Мы всегда предпочитали выводить из строя корабли, а не убивать их экипаж. Мы полагали, что экипаж быстро спасут.

Но к Дэвиду Тиамату не успели вовремя. Его корабль дрейфовал слишком долго. Не в силах вынести одиночество, Дэвид вручил себя мистеру Стабсу и упокоился с миром, когда паяц завладел его разумом и телом. Его история стала любимой легендой паяцев, вселяющей надежду на счастливый конец их истории.

– Что ж, вы хотели как лучше, – сказал Джек. – Вам не следует винить себя за нерадивость Пантеона.

– Боги несправедливы к вам. Вам же осталось совсем немного до того, как…

Бипед поерзал, потупился. Должно быть, так он хотел показать смущение и неловкость.

– Через три месяца истекает моя лицензия на мистера Фиста, – пояснил Джек. – После чего паяц завладеет моим телом – как мистер Стабс телом Тиамата.

Фист хихикнул.

– А вы не можете пересмотреть условия?

– Гляньте еще раз в свои архивы. – Джек грустно улыбнулся. – Системы удаления паяцев имела только последняя мастерская по их обслуживанию. Она была на орбитальной марсианской станции. Там содержались все паяцы, вынутые из своих хозяев, и все системы, извлекавшие и поддерживавшие их. В конце войны станция превратилась в облако пара. А с ней и вся нужная техника, и все программы. Никто больше не сможет вынуть Фиста из меня и уж тем более не построит новую мастерскую для этого.

– Но почему нельзя сохранить текущее состояние дел?

– Я не владею Фистом. У меня всего лишь семилетняя лицензия на него. Если я в конце лицензионного срока не возвращаю паяца в принадлежащую Королевству мастерскую по уходу за паяцами, включаются штрафные санкции. Компания, выпускавшая паяцев, либо ее правопреемники вправе изъять мою собственность для возмещения стоимости Фиста. Он весьма сложное и совершенное устройство и стоит дорого. Я же всего лишь бездомный безбожный предатель и стою мало. – Джек ухмыльнулся. – А это значит, компания получит единственную мою собственность: тело и разум. Но от компании не осталось ничего, кроме Фиста. Так что он целиком и полностью завладеет мной. Как только его системы, ответственные за корпоративную принадлежность, проанализируют ситуацию, они прикажут вступить во владение моим разумом и телом.

– Фист может их остановить?

– Нет. Это не под силу и самому Королевству. Все произойдет автоматически. Изменить тут нельзя ничего.

Форстер помолчал немного, затем добавил, не в силах сдержать обиду и злость:

– Да и не то чтобы Фист хотел остановить их.

– Мне так жаль, – посочувствовал бипед. – И от компании на самом деле не осталось совсем ничего другого?

– Ходили слухи, что выжили шесть эмбрионов-паяцев, еще не внедренных ни в кого. Но где они, никто не знает. Да и систем нет, которые могли бы поддерживать их жизнь. Так что Фисту некуда податься, кроме как вот сюда. – Джек постучал пальцем по лбу.

Паяц тут же явился перед собеседниками:

– Эй, мякиш, хозяин теперь мой!

– Я уже сказал тебе, чтобы ты не употреблял это слово.

– Да пошел ты!

Форстер размахнулся, чтобы отвесить оплеуху наглецу, но тот отреагировал мгновенно, исчезнув.

– Прошу прощения, иногда он отбивается от рук.

«Эй, Джеки-малыш, погоди, я тебе отобьюсь от рук!» – прозвучало в голове.

– Да, тяжелое у вас время.

– Нелегкое, – согласился Джек.

В отель на нетвердых ногах вошли две девушки и побрели к бару. Обе были в облегающих белых майках и шортах, усеянных сетевыми символами. Интересно, кем эта парочка кажется их целевой аудитории?

Девицы заметили бипеда. Одна взвизгнула. Вторая захихикала. Первая ударила подругу и закричала:

– Мой брат! Вы убили моего гребаного брата!

Шатаясь, она направилась к бипеду, но подруга потянула за руку, остановила. Первая залилась слезами, бормоча бессвязно, обвиняя и угрожая.

– Очень жаль, что так много людей считает нас виновниками того зверства, – произнес бипед, отворачиваясь от девушек.

– Мне тоже жаль, – сообщил Джек.

– Это все пропаганда Пантеона. Вам не за что извиняться.

Бармен перегнулся через стойку, что-то напряженно зашептал девушкам. Те поплелись к выходу. Бармен посмотрел злобно на Джека с бипедом.

– Видите, сработал мой дипломатический статус! Такое должно было произойти и во время нападения, – заметил бипед.

– Ее остановила подруга. И бармен.

– Они среагировали на мои защитные программы. В поле зрения людей появилось предупреждение: «В случае агрессии виновных арестует Внуб, а бар потеряет лицензию».

– Наверное, напавшим на вас детям было нечего терять, – предположил Джек.

– Да. Таких людей не запугать. Мы это знаем из личного опыта.

– Постойте-ка, чтобы ваши дипломатические протоколы работали, разве вы не должны быть в нашей сети?

– Конечно.

– А я думал, что Пантеон не позволит вам этого.

– Мы предпочитаем всегда оставаться на связи с вашими богами. И Пантеон понимает, что это необходимо. Наличие такой связи – один из пунктов соглашения о прекращении огня.

– Так почему вы не позвонили во Внуб?

– Я позвонил. Но Внуб не спешит реагировать на звонки представителей Тотальности.

– Скверно.

– Я привык. Такая уж работа. Да, мне следует представиться: я – элемент человеческого интерфейса IS/2279A0E2/BE/HIE/Biped/723CI4, сокращенно – Ифор. Я определяю себя как мужчину.

– Приятно познакомиться, Ифор. – Джек протянул бипеду руку. – Я Джек Форстер.

Когда бипед пожал протянутую руку, в его голове замерцали огоньки. А память Джека всколыхнулась снова. Он вспомнил, как Фист заставлял ток замыкаться на наногель и тот вспыхивал, когда погибал обитавший в нем разум. Тогда гель полыхал яркими, грубыми красками, какофонией резких форм. Игра света в наногеле Ифора выдавала волнение и удивление.

– Похоже, вы слышали обо мне, – заметил Джек.

– О да! И ваш поступок произвел на нас большое впечатление.

– Я не сделал ничего героического.

– Но вы же спасли один из наших наиболее ценных процессорных центров!

Джек вспомнил, как наткнулся на странную «снежинку» во время рядового патрулирования. Это был его первый рабочий вылет с Марса после смерти матери. Он тогда не мог спокойно заснуть. Всякий раз во сне он обретал ее и терял снова и снова.

Два месяца Форстер патрулировал воздушное пространство, дрейфуя от астероида к астероиду и выставив сенсоры на пассивный режим широкого охвата. Прошлое заполняло и делало невыносимым каждый день. Вот почему Джек вздохнул с огромным облегчением, обнаружив «снежинку». Та обращалась по низкой орбите вокруг астероида. «Снежинка» маскировала свое присутствие, но не идеально. Сенсоры засекли ее в нескольких сотнях километров. Настоящее оттеснило прошлое. Фист принялся за работу. Затем последовали сорок восемь бессонных часов наблюдения за тем, как паяц взламывает изощренные системы защиты, создавая «слепые пятна», сквозь которые Джек мог продвинуть патрульный кораблик ближе к врагу. Когда осталось всего полсотни километров, Фист вошел в навигационную систему «снежинки» и запустил сложный, причудливый маневр уклонения, постоянно держа астероид между собой и «снежинкой».

Первое время ни Джек, ни Фист не понимали значения своей находки. За двое суток работы Фист не смог даже отыскать узловые системы «снежинки», не говоря уже про взлом их.

– Знаешь, Джек, мне раньше никогда не приходилось возиться так долго, – сообщил он уныло, клацая от отчаяния зубами. – Но у меня получится, вот увидишь. Я закопаюсь с головой и доберусь до самого ее гребаного ядра.

Паяц и в самом деле пустил в ход все ресурсы. Его видимое тело обмякло, скатилось на пол и растворилось. А Джек улегся на кровать и расслабился, позволяя Фисту воспользоваться своим разумом. Он быстро провалился в странный путаный сон, обычно приходивший тогда, когда паяц загружал мозг своими задачами. Форстер боялся, что во сне снова придется переживать смерть матери, и обрадовался, когда мысли о ней не пришли. А потом ощутил укол совести из-за этой легкомысленной радости. Но во сне Джек по-прежнему общался с паяцем. Тот подтащил разум хозяина к борту корабля, прыгнул наружу. Плыть в космосе оказалось так спокойно, мирно – до тех пор, пока обостренные чувства Фиста не просигналили о солнечной буре. Паяц использовал их, чтобы скрыть осторожную трансляцию, переносившую его «я» сквозь ночь к врагу. Добравшись, паяц аккуратно протиснулся в щель цифровой брони, окружавшей программы корабля.

Фист вошел осторожно, нежно, будто любовник во мраке. Его маниакальное пристрастие к изучению противника до последней мелочи оказалась как нельзя кстати, потому что до сих пор им с Джеком не попадались настолько сложные и прочные защитные системы. Почти с благоговейным ужасом Форстер наблюдал за тем, как самые изощренные части человеческого разума становились орудиями взлома. В конце концов Фист разбил последний брандмауэр, который, как считал паяц, ограждал программное ядро единственного враждебного интеллекта. Паяц кинулся внутрь, увлекая хозяина за собой. Оба ожидали найти сердце чужой машины – ее программный центр. Фист взломал бы его и заплясал бы в неистовом победном ликовании на обломках, среди цифрового хаоса. А Джек бы заплакал.

Но за стеной оказалось нечто совсем иное, поразившее обоих. В заполненном свечением пространстве висело множество причудливых форм, вращавшихся друг вокруг друга в медленном и сложном трехмерном танце. Каждая – словно детский рисунок звезды: светящиеся лучи, выходящие из огненного шара. Пучки радиации выплескивались из лучей, сплетались с похожими пучками от ближних звезд, отделялись от удалявшихся. Повсюду сияли и пульсировали мощные информационные потоки, скакавшие внезапно сквозь пустоту. «Снежинка» оказалась чревом, где зрел новый вид искусственного разума – живого, могучего, невообразимо богатого мыслями и возможностями.

– Фист, сколько ты видишь разумов здесь?

– Сосчитать не могу.

– Похоже, это часть самого сердца Тотальности, средоточие вычислительных мощностей.

– Так близко? Я думал, они в поясе Койпера.

– Тотальность набирается наглости. Разве это не удивительно?

– М-да, – задумчиво протянул паяц и, помолчав, предложил: – А давай разнесем все это к чертовой матери!

– Нет.

– Да что за хрень?! Джек, никто и никогда не вламывался в такое! Мои поганцы-коллеги наконец-то воспримут меня всерьез.

– Хватит уже смертей. Здесь мы ничего не трогаем. Очень уж оно красивое.

– О господи боже! Подумать только, именно сейчас его обуяли угрызения совести! Да нет тут твоей гребаной мамочки!

Форстер рывком высвободил свой разум из-под контроля Фис та, ощущая, как рвутся связи, соединявшие рабочие центры мозга с разумом паяца. Тот практически мгновенно перешел от изумления к ярости. Он завыл, рыча в бессильной злобе, пока Джек запустил их объединенное сознание в самые глубины вражеских разумов. Он понимал, что спровоцирует тревогу, но ему было все равно. Перед совершенной красотой всякая мысль о войне казалась нелепостью.

Джек забыл о том, что сидит в кафе напротив Изара. Воспоминания затопили рассудок. Даже Фист умолк, насупившись обиженно, переживая заново момент, стоивший ему и его хозяину так много.

Ифор кашлянул, напоминая о своем присутствии.

– Вы – герой для многих из нас, – произнес он.

– Думаю, Тотальности нужны герои повыше классом.

– Скромность – хорошая черта. Немногие из ваших коллег сумели бы пробиться в коллективный разум. И никто, кроме вас, не пощадил бы его.

«Какие дифирамбы поет! – заметил паяц. – Держу пари, хочет что-то выклянчить».

– Насколько я понял, вы дипломат, – сказал Джек. – Какова ваша миссия? Почему вы в Доке? Мы видели одного из ваших прошлой ночью, но не могли понять, чем он занимается.

– У нас весьма специфическая задача. Во время Войны программ ваши войска захватили много элементов Тотальности и привезли домой в качестве сувениров. Частично в этих элементах сохранилось сознание. Тотальность неполна без них. По условиям мирного договора с Пантеоном нам даны полномочия искать принадлежащее нам по всей Станции.

– И как, удачно получается?

– Вы же видите, какой нам оказывают прием, – вздохнул бипед.

– Да, трудно.

– Но мы очень рады, когда удается отыскать фрагмент сознания. Конечно, пока недостает еще многих. Потеряны и несколько полных разумов. Мы связались с Внубом, но ваша служба безопасности уверяет, что не владеет никакой информацией о них. А наши поиски дали крайне мало результатов. Но продолжать поиски – наш долг перед пропавшими. И поэтому мы их продолжаем.

– По всей Станции? – уточнил Джек.

– Да, и здесь, и в Доме. Наша делегация находится на Небесах, оговаривая условия мира, но искать там нам не позволено.

– Жаль.

– Разумеется, но что мы можем поделать? – Ифор снова пожал плечами, что выходило у него на удивление естественно. – Кстати, мне поручено сделать вам предложение.

«А что я говорил! – фыркнул паяц. – Эти типы хотят, чтобы ты сделал грязную работенку за них»

– Пока мы беседовали, я связался с руководством. Мы понимаем, насколько тяжела жизнь условно освобожденного. Поскольку мы занимаемся весьма специфическим делом, то уполномочены призывать на помощь жителей Станции и предоставлять им особый статус. Если вы согласитесь, мы сможем наделить вас частью наших дипломатических полномочий. И само собой, вы получите достаточно средств для покрытия издержек. Что, я полагаю, несомненно, скрасит оставшееся у вас время.

– Вы имеете право делать такие предложения?

– Да. Благодаря, так сказать, определенной дыре в договоренности. Пантеон не определил, кого именно мы можем привлекать для работы и наделять особым статусом.

– И что же потребуется от меня?

– Посвятить некоторое время поискам – главным образом, чтобы продемонстрировать Внубу, в чем именно заключается ваша помощь нам. Но эта задача – не главная. Мы хотим от вас иного, и весьма важного. Ведь вы можете передвигаться в вашем мире с легкостью, недоступной для нас.

– Ифор, Станция – больше не мой мир. Она выбросила меня вместе с мусором. И я уже сделал для вас немало. Я уважаю вас, но именно из-за ваших действий я вынужден оставаться с Фистом. Благодарю за предложение, но я отказываюсь. Мне с лих вой хватило работы на обе стороны.

– Я понимаю вашу точку зрения и принимаю ваш выбор. Сожалею, что наши действия повредили вам. Но наше предложение остается в силе. Я оставил свои контактные данные в вашем сетевом пространстве. Если вы передумаете либо если окажется, что мы можем быть вам полезны иным образом, вам будет легко связаться со мной.

– Вы можете быть мне полезны иным образом, – произнес Джек.

– Каким же?

– Найдите для меня певицу по имени Андреа Хью.

Ифор замер на секунду, шаря в сети. Затем его лицо озарили странные сполохи.

– Забавно… – протянул он. – Она выступает сегодня в маленьком клубе на Прайер-Хейтс.

– И что же тут забавного? – спросил Джек.

– Она мертва уже пять лет.