Читать книгу Омут, черти и тряпичная кукла - Елена А. Миллер - Страница 3

Природа не желала скорбеть вместе обитателями серого каменного общежития! Весенние лучи солнца прогревали воздух, землю, кочки с прошлогодней травой, коричневую ржавчину на старых подоконниках…. Становилось жарко! Потревоженный пруд быстро вернул своей поверхности невозмутимое спокойствие и теперь старательно отражал в своем черном центре блистающий золотом небесный шар.

Зеваки разбрелись. Пустырь обезлюдел и только большая полицейская машина, скромно припаркованная к входу общежития, напоминала о недавней трагедии.

Даниил из окна второго этажа, в который уже раз, всматривался в унылый вид Университетского пустыря. Комната с черными крестами была тщательно осмотрена, первая часть растерзанной рукописи еще раз внимательно перечитана. В эту минуту на сей разорванный блокнот непонимающе и с некоторой опаской глядела Кира Борисовна, комендант общежития. Она сидела на единственном стуле в комнате, устало облокотившись на стол.

– Значит, не можете вспомнить, видели ли вы когда-нибудь эту запись? Полностью или по частям.

– Нет, не могу вспомнить. – Покачала головой с растрепанными ветром обесцвеченными волосами женщина. – У наших студентов много тетрадок. Бывали и такие. Кто их разберет….

– Вы не заметили, когда в комнате Августины появилась эта игрушка? – инспектор указал на распоротого клоуна.

Кира Борисовна покосилась на пеструю куклу, расстроено пожала плечами:

– Ей часто дарили игрушки. Медведей, слонов, зайцев…. Но она всегда находила им новых хозяев. Мне показалось, что она не любила всё это!

– Это не слон и не заяц. – Присел на край стола инспектор. – Я подскажу вам – этот клоун мог появиться у нее не так давно. Не раньше утра этой субботы.

– Этой субботы? – наморщив лоб, переспросила Кира Борисовна. – Дайте подумать….

Даниил думать ей не мешал, он что-то быстро записывал в свой блокнот. Через несколько секунд комендант подняла на инспектора взгляд, его выражение стало совсем другим, возбужденным и торжествующим одновременно:

– Я вспомнила! Ну конечно, в субботу утром…..

– Что? – Даниил чуть прищурил светлые холодные глаза, внимательно поглядел на Киру Борисовну.

– Я запомнила это, потому что мне показалось странным…. – комендант Журавлева умолкла, облизнула губы. Даниилу показалось, что она колеблется. Он решил было подбодрить ее, но Кира уже собралась с духом и быстро проговорила. – Понимаете, инспектор, я была уверена, что Августина уедет на эти выходные домой, к родителям…. Поэтому крайне удивилась, увидев ее в конце левого коридора!

– Левого коридора? Есть еще и правый?

– Мы так называем повороты в конце правого и левого крыла корпуса. Они заканчиваются лестницами на чердаки.

– И сколько у вас чердаков?

– Вообще-то один. Но он разделен перегородкой на две части. В правую половину вход закрыт, там оборудование для интернета – почти у всех студентов есть компьютеры. А в левой части просто склад для вещей, временно не нужных в общежитии.

– Что же вам показалось подозрительным в поведении Августины?

– Подозрительным – ничего! Я просто удивилась, увидев ее там с двумя такими клоунами на руках! Я же уже объяснила вам, что была уверена, что она уехала….

Даниил поднялся со стола, медленно прошелся до окна и обратно. Вертикальная складка на его лбу стала глубокой и резкой.

– У девочки в руках было два клоуна? Вы уверены в этом?

– Конечно. – Слабо улыбнулась Журавлева. – Я еще пошутила над этим…. Спросила, откуда у нее такая прелестная двойня!

– Что она вам ответила?

– Не помню точно…. Тоже пошутила. Сказала, что их ей принес большой красный аист и бросил в черной капусте.

– Вас удовлетворил ее ответ?

– Вполне. Вернее, я не обратила на него особого внимания. Она часто изъяснялась туманно и непонятно. Я давно перестала удивляться ее странностям.

– Что произошло дальше?

– Я пошла дальше по своим делам, мне нужно было проглядеть журнал по учету белья.

– Что могла делать Августина в той части коридора?

– В той части коридора всего три жилых комнаты. Если она заходила к кому-то из приятельниц, вы легко это выясните.

– Да, это так. Я поговорю с каждой из девочек, живущих в этих комнатах. Вы можете мне дать список студенток?

– Я сейчас же принесу его вам….

– Спасибо. Может быть, вы припомните, куда направилась Августина с клоунами на руках после вашего разговора?

Кира молчала. Она смотрела на угол столешницы, нахмурившись и помрачнев. Однако, через секунду, словно очнувшись, вскинула голову на инспектора:

– Я сейчас вдруг подумала…. Августина не могла быть ни у кого из своих подруг в той части коридора в субботу утром.

– Вот как. – Бесстрастно приподнял левую бровь Даниил. – Почему?

– Потому что в тех трех комнатах никого не было. Две подруги из семнадцатого номера ушли в то утро в кино на первый сеанс! Я вспомнила – мне пришлось открывать им решетку! Девочки из шестнадцатой комнаты уехали на выходные по домам, я видела, как они выходили с сумками в пятницу вечером, торопились на электричку.

– Остается пятнадцатый номер, не так ли?

– О, это исключено! В ту комнату Августина войти не могла.

– Почему?

– Они не ладили со студенткой, живущей в этой комнате.

– Почему? – Даниил, заинтересовавшись, снова присел на край стола.

Журавлева вздохнула, устало провела ладонью по лбу:

– Я уже говорила вам – с Августиной было сложно. Она либо воспринимала человека, и тогда растворялась в нем без остатка. Чувствовала его на расстоянии, доверяла ключи от комнаты, дарила одежду и книги…. Либо не воспринимала человека, и тогда эта персона не существовала для нее. Она просто проходила сквозь нее, как сквозь привидение.

Журавлева заметила, как дрогнула левая бровь инспектора и поспешно добавила:

– Мне трудно объяснить вам это. Вы не знали Августину и вряд ли поймете мои слова!

– Вас удивило ее самоубийство? – неожиданно спросил Даниил.

Кира напряглась, прикрыла глаза и с трудом ответила:

– Не могу сказать точно. В какие-то минуты мне кажется, что я всегда это предчувствовала…. Но, с другой стороны, я никогда бы не допустила мысли, что Августина вот так просто оставит нас и уйдет! Она была….. – комендант с силой зажмурилась и внезапно умолкла, оставив фразу незаконченной.

– Хорошо, – пошевелился Даниил. – Оставим это. Проясним вопрос с левым концом коридора. Итак, если ваши показания относительно студенток из тех трех комнат подтвердятся, то вывод получится один. Августина вышла с лестницы, ведущей на чердак?

– Что ей там было делать? – скомканным в мокрый шар платком Кира промокнула кончики глаз. – Так рано утром, почти в темноте….

– На чердаке нет электричества?

– Нет. Вернее, оно проведено, но лампы там не вкручены, именно для того, чтобы студенты не попытались обжить это пространство для своих целей….

– Понятно. – Инспектор быстро сделал пометку в своем блокноте. – Где хранятся ключи от чердака?

– В специальном шкафу у охранника.

– Студенты могут ими пользоваться?

– Нет. Это запрещено.

– Августина могла взять их без ведома охранника?

– Она бы никогда этого не сделала! – воскликнула Журавлева. – Она бы обязательно попросила ключи, если бы они ей понадобились….

– Иногда люди очень удивляют…. – едва слышно пробормотал инспектор и спрятал блокнот в карман. – Могу я попросить вас показать мне этот коридор и вход на чердак?

Кира с готовностью и даже, как показалось Даниилу, с некоторым облегчением, вскочила со стула и поспешила к красной лаковой двери.

Оказавшись за порогом, комендант глубоко вздохнула и потянула ворот своей кофты:

– Пройдите за мной. – Глухим голосом предложила Кира Борисовна полицейскому и двинулась в глубь коридора.

Они прошли вдоль ряда одинаковых дверей, приблизились к узкому окну, глубоко утопленному в толстой каменной стене. Коридор закончился. Налево от слепого окошка, стал виден темный провал поворота.

– Нам сюда?

– Совершенно верно. – Кира щелкнула выключателем на стене, и недра провала осветились откуда-то далеко изнутри едва тлеющим желтым огоньком.

– Отлично…. – пробормотал инспектор и первым прошел вперед.

Перед ним оказались ступени пыльной лестницы. Торопливо поднявшись по ним, Даниил оказался на крохотном каменном подиуме, упирающимся в низкую широкую глухую дверь без ручки.

– Это и есть вход на чердак? – негромко спросил инспектор у коменданта.

– Да. – Кивнула та. – Я могу принести ключи.

– Принесите.

Кира быстро исчезла. Оставшись один, Даниил внимательно оглядел замок двери, ступени лестницы, стены. К своему недовольству, он ничего не обнаружил…. Было видно, что ступени давно не мыли и даже не подметали. На поверхности замочной скважины не было видно ни следов взлома, ни повреждений, ни даже крохотных царапин.

Вернулась Кира Борисовна и протянула мрачному инспектору большой медный ключ с замысловатой бородкой:

– Вот, пожалуйста.

Даниил без усилий повернул ключ в скважине и, не вынимая его, потянул дверь на себя. Она, пронзительно взвизгнув, отворилась.

Полицейский, низко нагнувшись, вошел на чердак. Помещение поразило его своими гигантскими размерами, количеством серой пыли и захламленностью. Нестерпимо защекотало в носу и горле.

Стараясь не дышать глубоко, Даниил начал беглый осмотр. Даже при тусклом дневном свете, скупо попадающем на чердак через крохотные окна, было видно, что сюда давно никто не заходил. Толстый слой пыли и сизой рваной паутины покрывал пол и стены ровным слоем. Инспектор внимательно всмотрелся в каменную поверхность стены и заметил на ней выключатель, когда-то в давние времена покрытый белой краской. Ни на что особенно не рассчитывая, он нажал на него. Послышался легкий щелчок, и под самым потолком зажглась одинокая электрическая лампочка.

Кира вздрогнула от неожиданности, поглядела на желтое пятно света с непониманием и тревогой. Даниил тоже поднял глаза к потолку – в мерцающих лучах слабого электричества потолок заиграл множеством коричневых и серых пятен, засверкали густые нити паутины, тянущиеся вверх от толстого пыльного провода к кускам отошедшей штукатурки.

– Значит, – сделал вывод инспектор, коротко взглянув на нее, – Блага цивилизации все же присутствуют в этом мрачном месте?

– Ничего не понимаю – пролепетала растерянная Журавлева. – Не может быть….

– Угу. – Буркнул инспектор. – «Не может быть» – любимая фраза моих невольных клиентов.

Даниил внимательно всматривался в пол. Теперь, при дополнительном освещении, стало ясно видно, что вдоль стены под окнами кто-то недавно проходил, потревожив пыль и мусор. Полицейский осторожно продвинулся вглубь чердака в этом же направлении, но быстро остановился. Следы непрошеных гостей обрывались у кучи пыльного хлама, на расстоянии метра от нее. Ровно там, где были свалены у стены старые, исписанные до самых картонных корок, регистрационные журналы общежития.

Внимательно оглядев горы ненужных вещей и скирды старых деревянных трухлявых ученических парт, невесть откуда здесь взявшихся, Даниил вернулся к двери.

– Всё? – с надеждой в голосе спросила Кира.

– Пока все. – Негромко ответил инспектор. – Только, боюсь, ключ от чердака я вам пока не верну.

– Как вам будет угодно. – Устало прошептала Журавлева. – Вам виднее.

Они вышли на каменный подиум, и Даниил замер от неожиданности. Прямо на верхней ступени лежала часть разорванного большого блокнота, страницы которого были покрыты мелкими ровными буквами. Инспектор схватил находку и метнулся с лестницы в коридор. Он был безмолвен и пуст.

– Без комментариев…. – процедил сквозь зубы полицейский и вернулся к чердачной двери.

– Что это? – со страхом глядя на растерзанный блокнот, спросила Кира.

Ее вопрос остался без ответа. Даниил запер дверь и, молча, направился на второй этаж.

– Вы позволите мне уйти? – неуверенно спросила комендант. – Мне необходимо заняться своими делами!

– Вас не затруднит ответить, какими именно?

– Я разбираю одну из комнат на первом этаже. Следующую после комендантской. Там будет мой новый кабинет, он больше и светлее того, в котором вы были. Кроме того, туда можно будет поставить кушетку. Так что дел много.

– Хорошо, пока вы свободны. – Откликнулся инспектор. – Большое спасибо за помощь.

Со вздохом облегчения Кира Борисовна отстала от него и направилась в сторону лестницы на первый этаж. Даниил торопливо вернулся в комнату Августины, включил свет и бросился к столу.

Приставив рваные края корешка рядом, он легко убедился, что найденная часть текста была продолжением рукописи, найденной в клоуне.

Инспектор опустился на шаткий стул и погрузился в чтение. Новый лист начинался словами:

«…..В тот памятный вечер, когда девятнадцатая гроза закончилась и на небе начала собираться гроза номер двадцать, тени на Шахматной доске на потолке забегали быстрее обычного, а большие черные кресты на стенах неожиданно засветились мягким светом, похожем на отблески от молний.

И тут случилось вот что…. За большим витражным окном так громко и сочно разорвался раскат грома, что от неожиданности и страха крошечные окошки кукольного домика мигнули и погасли. Комната окончательно погрузилась в вечерний мрак. И в ту же секунду под детской кроватью опять послышался шорох! Да такой громкий!

– Я боюсь… – помертвевшими губами прошептала девочка. – Куда же мне спрятаться?

– Ты можешь сесть рядом с твоими куклами на игрушечный диван. И тогда ОН не найдет тебя! – так же шепотом ответила ей та, другая Августина.

– Разве я могу это сделать? – удивилась девочка. – Я намного выше даже самой большой своей куклы!

– Ну и что? – очень серьезно ответила ей та, другая Августина. – Конечно, ты можешь это сделать! Ведь это же игра. Это – понарошку!

Девочка поглядела на себя и от радости чуть не захлопала в ладоши – действительно, понарошку она оказалась именно такой, какой должна быть хорошая кукла, только что купленная в магазине, а именно – маленькой, красиво одетой и с волнистыми волосами.

Августина вскочила на ноги и быстро побежала к кукольному дивану, мимо своих розовых туфель, ставшими вдруг сейчас огромными и совсем ненужными, мимо насыпи Железной дороги, мимо кубиков с нарисованными на них буквами и цифрами.

Куклы встретили ее приветливо! Они необычайно обрадовались, увидев Августину у себя в гостях, потому что очень любили ее – за всю свою жизнь она не сломала и не испачкала ни одной из их подруг!

– Почему ты так напугана? – заботливо спросила Кукла в Синем платье. – Пожалуйста, присаживайся рядом с нами на диван!

Августина осторожно присела на край подушки и обеспокоенно поглядела вглубь комнаты, туда, где далеко во тьме были видны очертания огромной детской кровати с клетчатым покрывалом.

– Я напугана потому, что Клоун, которого я снова бросила в пропасть под кроватью хочет выбраться из-под покрывала прямо в нашу комнату!

Куклы в ужасе приложили руки к красивым головам, загомонили все разом так громко, что фарфоровая посуда на обеденном столе тоненько задребезжала.

– Я знаю, что нужно сделать! – вдруг сказала Самая Старая Кукла.

– Что же? – вежливо спросила девочка. – Расскажи, пожалуйста.

– Вся сила Клоуна в его ужасном кольце на ленте, которая вытягивается из его спины! Если ее отрезать, то игрушка сломается!

– Верно! Верно! – снова загомонила куклы, но уже гораздо тише. – Сломается, сломается…..

– Как же ее отрезать? – в задумчивости проговорила Августина, внимательно глядя на Самую Старую Куклу.

– Далеко-далеко… – начала та. – На другом конце комнаты, у самого окна на полу стоит большая корзина для рукоделия. В ней лежат острые ножницы…

– Ну конечно! – девочка так обрадовалась тому, что решение проблемы оказалось таким простым, что даже не заметила, что совсем невежливо перебила Самую Старую Куклу. Августина быстро поднялась с дивана и спросила у подруг. – Вы пойдете со мной к окну?

– Мы бы с радостью! – ответила Кукла в Зеленом платье. – Но мы не можем!

– Отчего же?

– Специально для нас купили этот чудесный стол с цветочной скатертью! И эту красивую фарфоровую посуду! Теперь у нас всегда время обедать! Мы никуда не можем уйти….

– Иногда нам надевают на голову шляпы и дают в руки сумочки! – поспешно добавила Кукла в Желтом платье. – И тогда мы выходим гулять к Железной дороге! Но это бывает нечасто. Обычно мы, во время нашего вечного обеда, внимательно наблюдаем за тем, как мимо проносится веселый поезд, а потом мы долго и серьезно обсуждаем это!

– Что ж, – сказала Августина. – Тогда я пойду одна.

Попрощавшись с куклами, которые тут же начали обедать и наперебой серьезно обсуждать произошедшее, девочка осторожно двинулась по высокому ворсу ковра в ту сторону, где слышались раскаты грома и дул прохладный грозовой ветер.

Она шла вдоль Железной дороги, думая о том, какая скучная должна быть жизнь у тех, кто только и делает, что обедает и серьезно обсуждает то, что увидел во время обеда. Но девочка подумала и другое, а именно то, что все куклы вовсе не выглядели несчастными или скучными. Ей показалось, что такая жизнь была куклам очень по вкусу.

– Куда ты направляешься? – услышала вдруг девочка скрипучий голос справа и почувствовала, как ее накрыло волной горячего дыма.

Оглянувшись, она заметила, что ее догнал и теперь не спеша едет рядом по рельсам синий Поезд.

– Здравствуй, Поезд. Я направляюсь к окну. – Вежливо ответила Августина.

– О! – удивился Поезд. – Так далеко! Не хочешь ли ты поболтать со мной?

– Я была бы рада этому. – Вежливо ответила Августина. – Но я тороплюсь….

– Я мог бы подвести тебя до самого дальнего поворота. А за это ты бы поболтала со мной!

– Это было бы чудесно! – обрадовалась Августина и осторожно присела на край поезда, стараясь не притрагиваться к черной трубе, из которой постоянно валил горячий дым.

– Э-эх! – Весело и громко прокричал Поезд и ускорил бег. Веселые вагончики, прицепленные к нему сзади, радостно застучали колесами по рельсам.

– О чем мы будем болтать? – спросила Августина.

– Не перебивай! – недовольно откликнулся Поезд, пуская из трубы горячий дым. – Я хочу рассказать тебе о своем жизненном опыте!

– Как мило. – Откликнулась Августина, но Поезд опять недовольно воскликнул:

– Не перебивай! А то я не успею поделиться с тобой своим бесценным жизненным опытом!

Девочка послушно замолчала, напуганная такой страшной угрозой.

– Никогда не гуляй одна! – все так же недовольно, но очень авторитетно проговорил Поезд. – Тебя могут украсть злые разбойники. Они отберут у тебя всё, а потом разрежут тебя на части и каждую часть положат в отдельную стеклянную банку!

Августина сжалась от ужаса в комочек. Поезд продолжал, пуская горячий пар:

– Никогда не подходи близко к краю горы, ты обязательно упадешь и сломаешь шею!

Девочка тяжело вздохнула и подумала о том, как хорошо, что она встретила такого мудрого попутчика.

– Никогда не пей воду из незнакомого ручья. – проскрипел Поезд. – Она обязательно окажется отравленной.

«Не буду пить…» – пообещала себе Августина.

– Никогда не люби собак, – сурово продолжил Поезд. – Они обязательно покусают тебя, и ты умрешь.

Девочка отчего-то загрустила.

– Никогда не гуляй под дождем – ты промокнешь. Не выходи под яркое солнце – ты получишь солнечный удар!

Мимо пробегали семафоры и кубики с нарисованными на них буквами….

– Никогда не стой на открытом пространстве – тебя продует ветром, и ты смертельно заболеешь!

Августина вздохнула.

– Никогда не вздыхай! – тут же откликнулся Поезд. – Ты надышишься горячего дыма, и тебе будет дурно! Видишь, сколько полезного и нужного я знаю! Это оттого, что у меня богатый жизненный опыт. Я день за днем езжу по кругу, по этому большому ковру. Я знаю достаточно, чтобы благополучно совершить целый круг и невредимым вернуться в ту точку, с которой я начал свой путь.

«Должно быть, это очень грустно изо дня в день ездить по замкнутому кругу и каждый раз возвращаться в точку, с которой начал путь…» – подумала Августина, и чуть было не вздохнула еще раз, но вовремя вспомнила о том, что может надышаться горячего дыма и тогда ей станет дурно.

– Никогда даже не пытайся фантазировать. – Наставительно продолжал Поезд. – Иначе однажды ночью твои фантазии оживут и утянут тебя в Призрачный мир. Никогда не стремись к….

Но на этом месте Поезд замолчал и начал сосредоточенно тормозить. Девочка заметила, что они подъехали к дальнему повороту и ей пора сходить.

– Спасибо. – Вежливо сказала Августина. – Мне очень жаль расставаться с тобой.

– А уж мне-то как жаль. – Недовольно ответил Поезд. – Может быть, ты не пойдешь к окну, а поедешь со мной дальше?

– К сожалению это невозможно. – Августина сделала шаг в сторону.

– Действительно – к сожалению. – Впервые за все время согласился с ней поезд. – Если бы ты совершила со мной полный круг, я бы смог поделиться с тобой всем своим жизненным опытом. Тебе бы это очень понравилось. И тогда, в ту же минуту, ты бы превратилась в красивый веселый вагончик, прицепилась бы ко мне сзади, и мы с тех пор каждый день бегали бы вместе по замкнутому кругу.

– Но мне нужно идти. – Тихо ответила девочка и сделала еще один шаг в сторону.

– Что ж. Дело твое. Прощай. – Поезд выпустил из трубы струю горячего дыма и осторожно повернул по кругу. Множество веселых вагончиков послушно побежали за ним по рельсам.

Поворот затянуло горячим дымом, и сквозь него Августина услышала удаляющийся голос Поезда:

– Никогда не ходите к окну, вы там потеряетесь…!!!

– Чух-чух-чух!!! – слаженно ответили ему на это веселые вагончики…..

Девочка, уже не таясь, тяжело вздохнула, ведь теперь у нее не было опасности надышаться горячим дымом, и внимательно поглядела по сторонам. Высокий мягкий ворс ковра убегал далеко за горизонт, где-то, уже совсем рядом, чувствовался прохладный оконный сквозняк и сочные раскаты грома.

Августина двинулась вперед.

Она оставила позади себя еще пару кубиков с яркими цифрами и подошла к самому краю мягкого ковра. Ей стало немного страшно. Девочка оглянулась назад, туда, где в рассеивающихся клубах горячего дыма смутно виднелись силуэты игрушечной станции и кукольной мебели. Ковер – пушистый, теплый – всегда был местом для ее игр. Августина внезапно почувствовала, что сойдя с привычного шерстяного ворса, она попадет в чужой и непонятный Мир. Мир, Где Заканчиваются Детские Игры…..»

На этом месте текст снова обрывался. Даниил откинулся на спинку стула, задумчиво потер глаза…. Черные кресты на красном фоне перестали мозолить взгляд. Шахматная клетка над головой, как ни странно, не давила на голову, а наоборот, непостижимым образом помогала выстроить мысли в нужном направлении….

В кровавую дверь коротко стукнули. И тут же секунду в комнату вошел участковый уполномоченный Толик. Остановился на пороге, потрясенный красно – черным интерьером.

– Нравится? – усмехнулся Даниил.

– Да как тебе сказать…. – уклонился от прямого ответа участковый. – Ты же знаешь, я в искусстве плохо разбираюсь.

– Что у тебя?

Толик удивленно осмотрел комнату, покосился на две стеклянные банки на столе, разорванную рукопись и только после этого ответил:

– Мы опросили студентов из группы, в которой училась погибшая. Отзывы о ней противоречивые. Одни утверждают, что девица была не в себе, и поэтому они не очень удивились ее самоубийству. Другие считают, что утопленница была ранимой и доброй девочкой, что Мир без нее опустел и скоро совсем погибнет….

– Ого. – Приподнял левую бровь инспектор. – Какие неутешительные прогнозы.

– Очень близко с покойницей дружили четыре человека. Вот список…. На тот случай, если ты заинтересуешься этим делом. – Участковый положил перед Даниилом тонкую папку с несколькими листами бумаги. – Мы с Макаром уезжаем, у нас драка между фабричными и заречными….

– Опять? – слабо удивился инспектор, вчитываясь в принесенный другом список.

– Опять. На том же месте, в тот же час…. – махнул рукой Толик. – В этом «Деле» все предельно ясно, заключение экспертов в папке. Смерть или терминальное состояние, возникшее в результате проникновения воды в дыхательные пути и легкие. В желудке полно грязи из омута. Показания свидетеля происшествия тоже прилагаются. Если хочешь, поедем с нами. Чего тут высиживать?

– Я остаюсь. – Качнул головой Даниил. Потом указал на безжизненного клоуна, раскинувшего руки на столе рядом с рукописью. – Хотя бы для того, чтобы найти родных братьев этого вот субъекта.

– Отличная идея! – легко согласился Толик и неслышно подбежал к порогу. – Тогда желаю тебе удачи! Нам пора!

– И вам удачи. – Ответил Даниил уже закрывшейся за участковым двери. И снова поглядел на короткий список, лежащий на столе. Там значилось всего четыре имени: Дарья Миронова, Ксюша Журавлева, Таня Иванова и некий Валерка Черепанов. Инспектор грустно усмехнулся. – Н-да…. Негусто.

Через несколько минут в комнату робко постучали.

Даниил быстро подошел к порогу и сильным рывком открыл дверь. В полумраке коридора стояла высокая светловолосая девушка с прямоугольным пластмассовым подносом, накрытым полотенцем, в руках. Узкий ярко красный платок, повязанный на ее шее поверх угольной водолазки, неприятно резал глаз и был похож на кровавое пятно.

– Здравствуйте! – нежданная гостья была напугана и расстроена. – Тётя велела мне принести вам чаю.

– Чаю? – сухо переспросил Даниил. – Тётя?

– Кира Борисовна – моя тётка. – Чуть заикаясь от волнения, пояснила девушка. – Ей наш участковый сказал, когда заходил, чтобы вас чаем напоили…. Чтобы вам думалось лучше!

– Понимаю. – Смягчился инспектор, посторонился и кивком пригласил девушку войти. – А ты, я так предполагаю, Ксюша Журавлева?

– Да. – Гостья поглядела на полицейского с опаской и удивлением. – Как вы узнали?

Ксюша поставила поднос на стол, чуть потеснив растерзанного клоуна. Сняла полотенце. Под ним оказался большой фарфоровый чайник, красная в белый цветок кружка на блюдце, и три чашечки с вареньями разных цветов.

– Я не видел тебя у омута, когда поднимали труп Августины.

– Я только что прибежала. – Руки девушки сильно дрожали, когда она попыталась налить чай в кружку. Горячая жидкость разбрызгалась и попала на полотенце.

– Оставь это! – едва заметно поморщился Даниил. – Присядь. Я хочу задать тебе несколько вопросов. Насколько я понимаю, ты не живешь в общежитии?

– Конечно, нет. – Ксюша без сил опустилась на стул. – Но я живу совсем недалеко, на Чайной улице. Как только тетя позвонила, я сразу помчалась сюда. Это так ужасно…. Скажите… Что, разве ее уже совсем нельзя было спасти…?

– Нет. – Негромко ответил инспектор. – Уверяю тебя, наши спасатели сделали бы все, что было бы возможно.

Девушка закусила губу, с тоской уставилась на забрызганное чаем полотенце. Даниил, присмотревшись, заметил, что Ксюша была необыкновенно похожа на свою тетку. Тот же овал лица, высокие скулы, прямой нос. Только глаза были совсем другими – большими, серыми, удивленными, опушенными длинными светлыми ресницами. Короткие обесцвеченные волосы, как и у тетки, казались растрепанными, будто поднятыми ветром.

– Выпейте чаю. – Шевельнулась Ксюша. – У тети варенье очень вкусное.

– В другой раз. Выпей лучше ты!

– Нет. Я на диете. – Отшатнулась от подноса девушка. – Спасибо, я не буду….

Инспектор выдержал небольшую паузу, негромко спросил:

– Для тебя поступок Августины стал неожиданностью?

– Полной неожиданностью! Как теперь жить? – словно сама у себя, мертвым голосом спросила девушка. – О чем нам говорить между собой? Как радоваться предстоящей свадьбе?

– У тебя скоро свадьба?

– Совсем скоро. Через две недели. – откликнулась Ксюша. – Уже и платье в ателье заказали. Августина придумала фасон….

– И кто твой жених? – инспектор снова присел на край столешницы.

– Вы его не знаете. – Вздохнула девушка. – Валера Черепанов. Мы с ним учимся на одном курсе….

– Хороший парень?

– Чудесный. – Глаза Ксюши потеплели, на губах появилось слабое подобие улыбки. Но тут же взгляд снова погас. – Не представляю, как сказать ему о том, что…. Августина….

– Вы были очень дружны?

– Очень. Мы были очень близки. Я невероятно любила Августину. Ее все любили! И она всегда всех любила. Она была прекрасным человеком.

– И вот этот прекрасный человек, всех любящий и всеми любимый, на ровном месте взял да и прыгнул в омут с камнем на шее. – Тихо, но жестко проговорил инспектор. – Или у нее были причины сделать это?

– Какие причины? – с болью в голосе воскликнула Ксюша. – Мы должны были сегодня встретиться и пойти к Тане, еще одной нашей подруге! Мы договорились…. Хотели дописать сценарий для свадьбы. Мы просидели над ним все выходные!

– Поэтому она не поехала в пятницу к родителям домой?

– Да! Она позвонила им и сказала, что занята в эти дни!

– Вы виделись с ней вчера?

– Мы провели вместе весь день. Мы все впятером были у меня дома, на Чайной улице! В семь часов вечера она сказала нам, что у нее важная встреча, попрощалась и убежала.

– С кем встреча?

– Она не уточнила.

– А вы не спросили? Странно, близкие друзья…..

– Вы просто совсем не знали Августину. Она была… очень родной и близкой. Она всегда поддерживала друзей, если им было плохо. Она могла отдать свою одежду, книги, деньги, конспекты…. Но бывали моменты, когда она становилась непреклонной. Если Августина говорила: «Пожалуйста, не спрашивайте у меня об этом. Вы сделаете мне больно», то дальнейшие разговоры были бесполезны. Она бы все равно не стала ничего объяснять.

– Ты даже не догадываешься, с кем могла быть эта встреча?

– Боюсь, что нет. Хотя…. Возможно….

Даниил чуть подался вперед, пристально поглядел Ксюше прямо в глаза:

– Продолжай, пожалуйста!

Под его ледяным бесцветным взглядом девушка оцепенела и обхватила себя за плечи:

– Я могу только догадываться! Мне показалось, что Августина хотела встретиться с нашим профессором, Стеллой Васильевной Жиковой.

– Они договаривались о встрече?

– Я не знаю. Возможно. Августина как-то обмолвилась, что отдала Стелле какую-то рукопись на рецензию. Я не знаю, что это была за рукопись…. Я ее не читала. В пятницу днем после лекции Жикова остановила ее рядом с выходом из аудитории и что-то сказала. Августина обрадовалась и согласно кивнула головой. Вот мне и почудилось, что они договорились о встрече. Но я могу ошибаться, поймите!

– Твоя подруга ушла около семи часов вечера. Позднее вы виделись или созванивались?

– Она прислала мне СМС около полуночи. Я могу показать вам его.

– Покажи.

Ксюша торопливо достала из кармана красной юбки малиновый телефон, начала быстро нажимать кнопки. Через несколько секунд она развернула светящийся экран к Даниилу:

– Вот. Читайте сами.

Даниил раскрыл свой кожаный блокнот, быстро переписал в него короткое сообщение Августины, присланное подруге за несколько часов до своей смерти: «Спокойной ночи! У меня в окне двадцать четвертая гроза. Последняя! Значит, теперь все будет хорошо».

– И что значат эти слова? – нахмурился инспектор. – Ты поняла смысл этого письма?

– Конечно. Хотя, иногда Августина выражалась очень непонятно.

– Почему двадцать четвертая гроза?

– Это долго объяснять. – Ксюша сникла. Она замолчала, опустив голову.

– Я никуда не тороплюсь. – Усмехнулся Даниил. – И хотя в моих сутках тоже всего двадцать четыре грозы, я могу изменить их длительность. Знаешь как?

– Как? – едва слышно прошептала Ксюша.

– Используя служебное положение. – То ли серьезно, то ли нет, ответил инспектор. И тут же спросил. – Ты читала рукопись Августины? Не отпирайся! Это бесполезно.

– Почему бесполезно? – еще тише проговорила девушка.

– Потому что ты сказала, что поняла смысл СМС. Значит, ты что-то знаешь про двадцать четвертую грозу. Не так ли?

Ксюша закрыла лицо ладонями и залилась беззвучными слезами. Вскоре сквозь приглушенные всхлипывания, Даниил смог различить тихие слова:

– Да! Мы все читали эту рукопись. Это детская книжка, которую Августина написала в прошлом году.

– Детская книжка… – в задумчивости повторил инспектор, поднялся со стола. Вертикальная стрелка между его бровей стала еще глубже. – О чем в ней говориться?

– О многих вещах. О любви. О доверии. О зле и жестокости. О том, как трудно людям понять друг друга. И еще труднее – объяснить это «что-то» друг другу.

– Чем закончилась книга?

– Ничем. – Надрывно всхлипнула Ксюша.

– Августина не дописала ее?

– Дописала. Но финал очень неконкретен! Читателю придется самому понять и решить чем же закончилась книжка. Решить каждому для себя. И двух одинаковых решений быть не может! Поэтому Августина и оставила у рассказа такой конец – чтобы никто не смог подглядеть правильный ответ.

– Где сейчас рукопись?

Ксюша подняла на инспектора мокрые глаза:

– Я не знаю. Разве не у профессора Жиковой? Спросите у нее.

– Спрошу. Сколько экземпляров рукописи было сделано?

– Книжка была написана в большом блокноте от руки. Августина категорически отказалась набирать текст на компьютере. Она говорила, что от этого пропадет магия….

– И профессору она отнесла этот самый блокнот?

– По всей видимости – да. Я не думаю, что Августина стала бы переписывать рассказ еще раз.

– От этого пропала бы магия?

– Не знаю. Она редко объясняла свои поступки. В большинстве случаев мы просто верила ей на слово, без пояснений и доказательств.

Даниил прошел по комнате, на миг остановился у окна с бесконечной грозой, медленно вернулся к столу:

– Я хочу показать тебе одну вещь. – Наконец, произнес он. – Я хочу, чтобы ты объяснила мне, что она значит.

– Я попробую. – В глазах Ксюши блеснул слабый луч любопытства.

Инспектор приблизился к шкафу, достал с полки две закатанные банки с распоротой игрушкой и, не торопясь, поставил их на стол:

– Что это?

– Ой! – громко воскликнула девушка, захлопнула себе рот ладошкой и с выражением безграничного ужаса на лице уставилась на зловещие сосуды.

– Я жду объяснений. – Побарабанил пальцами по столу Даниил.

– А почему их всего две? – помертвевшими губами спросила Ксюша.

– А сколько их должно быть? – не смог скрыть удивления инспектор.

– Пять. – Тихо ответила девушка.

– Почему пять?

– Я не знаю! Пожалуйста, не спрашивайте сейчас у меня об этом! Честное слово – я не знаю, почему пять! – взмолилась Ксюша и поднялась со стула. – Мне случайно пришла в голову эта мысль…. Мне не нужно было говорить этого вслух!

– Хорошо, оставим пока это. Расшифруйте мне запись на банке. Что это за формула?

– СНзОН – это формула спирта. – Чуть помедлив, сказала Ксюша. – Очень ядовитого спирта.

– Это я как раз понял. Что обозначает надпись в целом?

– VENUS – латынь….

– Ах, латынь… – пробормотал Даниил. – Переведи.

– Venus – это любовь, во всяком случае, один из переводов этого слова. Вся фраза, судя по всему, обозначает «заспиртованная в яде Любовь»….

Инспектор сделал пометку в своем блокноте и задумчиво развернул банки вокруг оси. Прозрачная жидкость внутри их медленно переливалась сквозь мокрые шмоткИ плюша и разбухшего поролона. Ксюша снова тихонько заплакала. Пауза затягивалась. Но полицейский не торопился возвращаться к разговору. Он что-то сосредоточенно обдумывал, глядя на растерзанного медведя. Наконец, он спросил:

– Кто мог испортить игрушку Августины? Как ты думаешь?

– Не знаю. – Всхлипнула девушка. – И от этого еще страшнее…. И непонятнее.

– Какого размера был медведь?

– Большой… – Ксюша развела ладошки в разные стороны – Больше полметра! Ей часто дарили игрушки!

– Кто подарил ей этого клоуна? – Даниил придвинул испорченную куклу ближе к девушке. – И когда?

– Я не видела у нее такого циркача. – Ксюша потрогала мягкие безжизненные руки игрушки, провела рукой по комбинезону. – Ой! Глядите, у него здесь дырка! Значит, он не новый!

– Может быть, ты видела таких циркачей у кого-то другого? В общежитии? В гостях?

– Почему «циркачей»? – спросила девушка. – Их, что – должно быть много?

– Возможно….

– Нет, к сожалению, ничем не могу вам помочь. Таких кукол я не видела ни у кого. Почему вы спрашиваете? Они как-то связаны со смертью Августины?

– Связаны. – Сухо ответил Даниил. Внимательно вгляделся в глаза Ксюши и медленно произнес. – Скажу больше, пять таких кукол было похищено несколько дней назад из магазина «Игрушечный Мир».

– Пять? – отшатнулась Ксюша. – Почему пять?

– Это я выясню и очень скоро. Но, самое неприятное заключается в том, что одновременно с куклами похитители забрали из кассы приличную сумму денег.

В распахнутых глазах девушки отразилось непонимание и испуг:

– Как могли краденые игрушки оказаться у Августины? Причем тут деньги? Кто разрезал клоуна и медведя?

– А ты как думаешь?

– Я не знаю. – Прошептала Ксюша. – Какой-то безумец!

– Может быть, это сделала сама Августина?

С припухших губ девушки сорвался неожиданный короткий смешок, она тут же подавила его и воскликнула:

– Вы не понимаете, что говорите, инспектор! Уж конечно, Августина никогда бы не испортила ни одной из своих кукол! Поверьте мне!

– Верю. – После недолгого молчания проговорил Даниил.

Его собеседница была бледна и подавлена. Она украдкой поглядела на будильник, громко тикающий на тумбе под зеркалом. Инспектор перехватил этот быстрый взгляд.

– Ты куда-то торопишься?

– Нет… То есть да. Я должна встретиться с подругой и женихом. У нас назначена встреча.

– Где?

– Недалеко. За рынком.

– Возьмешь меня собой? – неожиданно спросил Даниил. – Я сейчас как раз собираюсь в ту сторону.

– Пожалуйста…. Буду рада пригласить вас… – растерялась Ксюша.

– Я буду ждать тебя у выхода через несколько минут. – Сухо кивнул ей полицейский. – Сейчас подъедет мой сотрудник, чтобы забрать эти банки на экспертизу. После этого мы прогуляемся до рынка.

– Хорошо. – Подавленно ответила Ксюша и тихонько выскользнула из комнаты. Оставшись один, Даниил положил найденные части рукописи в тонкую папку и еще раз, нахмурившись, оглядел комнату.

– Где? – обратился он к изрезанному клоуну. – Где ее предсмертная записка?

Клоун промолчал. Но по его хитрому застывшему взгляду инспектор догадался, что он знает ответ….

…. Когда через четверть часа Даниил спустился на крыльцо, Ксюша встретила его настороженным вопросом:

– Вы хотите познакомиться с Таней и Валеркой? Ведь для этого вы хотите проводить меня до рынка?

– И для этого тоже. – Не стал отпираться инспектор. – А еще мне бы хотелось поговорить с тобой о чердаке.

– О чем? – опешила девушка, нервно переложила небольшую сумочку из одной руки в другую.

– Августина когда-нибудь упоминала о том, что поднимается на чердак в левой части коридора?

Они, не торопясь, двинулись по кривой аллее в сторону Жабьего омута, прочь от общежития.

– Нет, никогда! – в голосе Ксюши слышалось непритворное изумление. – Что ей там могло понадобиться?