Читать книгу Вся правда о - Елена Джеро - Страница 13

***

Было. На звонок в домофон ответил раскатистый баритон: «Кто там?» Слишком короткая фраза, чтобы определить, убил сегодня владелец баритона кого-нибудь или еще нет.

– Э-э-это Лаура. Лаура Сантини, – растерялась Доминик. Она уже морально подготовила себя, что ответом будет: «Уголовный розыск». – Надеялась поговорить с синьором Пирелли.

Замок со щелчком открылся. Все еще подозревая, что в квартире с утра орудует криминальная лаборатория и следователь арестует ее прямо с порога, Доминик поднялась на второй этаж.

Однако лысеющий мужчина с прикрытым бархатным халатом животиком вряд ли имел отношение к правоохранительным органам. Придерживая дверь одной рукой, вторую он скрывал в кармане и настороженно смотрел на Доминик.

– Я по поводу Джулиана, – с опаской начала Доминик, боковым зрением выискивая пути отхода. Лифт уехал, а лестничный пролет на линии выстрела.

– А вы ему кто? – хмуро поинтересовался хозяин, и в кармане что-то пугающе пошевелилось.

– Кхм… знакомая. Но я все знаю. – (Эх, не надо было так в лоб!) – И если я не вернусь, – продолжила Доминик твердым голосом, то…

Но предупредить, что Джулиан доложит об убийстве (уже двойном) в полицию, не успела. Лысый расцвел краснощеким пионом и распахнул приглашающе дверь.

– Дорогая Лаура, страшно рад! Почтите присутствием… Пупсик, все нормально, это свои! От Джулиана!

За его спиной тут же возникла юная мадам в пеньюаре с кукольно-круглыми глазами и белыми волнами волос.

– Ой, здрасьте, а мы уж звоним ему, звоним, – затараторила «Барби», – а он трубку не берет и не берет. А по-другому где его искать, не знаем. Он как, в порядке вообще?

Доминик безмолвно хлопала глазами. Происходящее никак не хотело связываться логическими связями с уже имеющейся информацией.

Ювелир расценил молчание по-своему. Подцепив гостью под локоток, он мягко повлек ее в гостиную, усадил в кресло возле столика, на котором стояло блюдо с фруктами, скопированное с картины Караваджо, и два пузатых фужера с вином. Моментально в руке Доминик появился третий.

– Это, без сомнения, было нарушением договора, – покачал седым нимбом хозяин и виновато вздохнул, – но я готов уладить… сгладить последствия травмы… замазать рану, так сказать… Щедро замазать, – пояснил он не являющей признаков понимания Доминик и подмигнул усевшейся рядом Ангелике. – Ведь оно того стоило, а, пупсик?

Жена игриво прыснула и потупила взор. Ювелир заглянул в по-прежнему стеклянные глаза Доминик и вздохнул.

– Виноват. Признаю, виноват. Хотел, чтобы было аутентичней. Джулиан идеально подходил, вы знаете… Теперь он, наверное, не согласится…

Доминик ожила и сделала глоток «бароло». Кажется, никто никого ни убивать, ни сдавать в полицию не собирается, в семье по-прежнему мир да любовь, а Джулиана вообще ждет премия. Осталось лишь выяснить, как он ее заслужил.

– Может, и согласится, синьор Пирелли, смотря только – на что…

– О, прошу вас, Федерико – для друзей… Я чувствую, что могу на вас положиться… Если бы вам удалось уговорить Джулиана вернуться, кхм-кхм, к сотрудничеству… Все то же самое, только в другом антураже. Вы же понимаете, как важен в таких материях антураж…

Про антураж Доминик все понимала. Про материи не очень, но к третьему бокалу и они уже достаточно прояснились. Сладкая парочка обожала ролевые игры. И когда по заказу бывшей жены ювелира Джулиан начал делать вокруг «Барби» ритуальные круги, она ему во взаимности отказала, однако без обиняков предложила роль. Надо было, чтобы муж их как будто застукал («О, это непременное условие – как будто!» – подчеркнул ювелир), за оговоренное вознаграждение, естественно.

Тут пазл в голове Доминик сложился окончательно. Джулиан, которому нужны были лишь фото, конечно же, согласился – тем более за вознаграждение. И все шло чудесным образом, пока муж не пришел с пистолетом «не по сценарию» и не начал палить. И разумеется, Лаура была в курсе, поэтому Джулиан после случившегося бросился звонить ей.

Настроение взлетело ввысь, как сверхзвуковой самолет. И не только потому, что адвокат не понадобился, и даже не потому, что роль Джулиана оказалась намного целомудренней, чем показалась, когда в руках были кусочки пазла. Главной причиной явился итог спектакля. Те самые слова, которые Доминик редко слышала в конце своих пьес: «И жили они долго и счастливо». С одной стороны – задание клиента выполнено, с другой – жертва не угодила в ловушку. Барби отказала красивому ухажеру, и бывшая жена сластолюбца, передав ему фото (которые будут напоминать ему и без того незабываемый эпизод), наконец-то успокоится.

Когда Доминик покидала дом ювелира, пообещав приложить все усилия для возвращения Джулиана на сцену, уже стемнело. Она бросила сумку с вещами актера на заднее сиденье и набрала его номер. Гудки. Написала смс, чтобы не переживал, и повела своего тяжеловоза в стойло. Но автопилот развернул на светофоре и покатил в другую сторону – домой.

Вот уже и ворота Сан-Джованни, базилика, желтый дом. В смысле когда-то желтый. Сейчас во весь торец победно ухмылялось лицо Аличе. «Я украла мужа у лучшей подруги». Прохожие фотографировали расцвеченный фонарями портрет.

Вживую шедевр был еще более впечатляющий – Доминик никак не могла наглядеться на эти чуть прикрытые глаза, на вздернутый нос, на кончик уха. Только вчера она не хотела видеть подругу, и как же мучительно не хватает ее сегодня! Хотя, скорее всего, это и не подруга больше. Стоп, а почему же нет? Это ведь она «украла мужа», правильно? Тут вот сказано – у лучшей подруги. А если эта подруга простит?

Воодушевленная, Доминик вкатилась во двор. Мест для парковки было целых два, но оба – для «Смарта». Включила аварийку, закурила, глаза привычно нащупали родное окно. Тоненький силуэт на подоконнике, подсвеченный сзади неярким светом, тоже курил. Казалось, вот сейчас помашет рукой, и все сразу будет если не совсем хорошо, то, по крайней мере, существенно легче.

Не помахала. Сзади нарисовался медвежий контур, и две фигурки слились в одну. Доминик повернула ключ зажигания и, чудом не задев припаркованные машины, вырулила на улицу.

На Серджио она не обижалась (может, потому, что как своего мужчину никогда его не воспринимала), но как Аличе могла оставить ее после стольких лет? Даже вчера, когда подруга поставила под вопрос их сотрудничество, речь шла о работе, не о дружбе. Дружба пострадать была не должна, она ведь стоит отдельно от работы. И от мужчин – тоже.

Однако это Доминик так думала. Лаура же, судя по всему, нет. О ее страданиях рассказывали и крик души на доме, и бутылка виски, унесенная Марией, и что там Серджио утром говорил? «Нажралась таблеток»? В груди заворочала острыми шипами жалость. Эх, Аличе, Аличе, как ты могла?